У нас в Заримании (СИ)

22

Со стены крепости Николай разглядывал ярмарку, что раскинула метрах в ста от стен.

В течение трех дней, один за другим приезжали купцы с юга и востока: бородатые мужики в длинных пальто почти до пят, в меховых шапках, не смотря на вполне летнюю погоду. Кто с двумя возами, а кто с десятком. Телеги приволокли круторогие серые быки. Телеги образовали круг, внутри которого задымились костры и выросли палатки разных размеров. Рядом так же быстро вырос поселок из вигвамов миреков долины.

В крепость купцов Федор не пускал, а все переговоры вел с ними на поле между крепостью и лагерем. Для этого поставили плетеное кресло между четырьмя столбами с пологом из домотканой серой дерюги.

На сегодня переговоры закончились, и Федор вернувшись на быке в свою крепость, поднялся на стену. Пешком ходить на глазах у иноземцев Федор не мог — потерял бы лицо. Князья на юге пешком не ходят. Следовало учитывать менталитет торговых партнеров.

Простоквашинский хозяин походя пошлепал ладонью по горячему боку неказистой чугунной пушки-картечницы. Дыхнул перегаром. Он купцов потчевал самогоном, а они его красным густым вином.

— Наторговал чего? — спросил Николай.

В сарае у ворот уже был заготовлен товар для продажи: слитки чугуна, шкуры быков, а под кроватью Федора кожаный мешок с золотым песком. Но, странное дело, за три дня дальше переговоров дело не продвинулось.

— Еще рано. Они переговоры ведут дней по десять. Торговаться любят — медом не корми! Жиды, одним словом! Через пару дней я их дожму! Они табун лошадей пригнали, породой степных. Золота много просят. Поторгуюсь, малость и куплю. Надоело на быках ездить!

— Почему эти торгаши только сейчас приехали?

— Купцы к нам только в середине лета могут проехать, когда кочевые племена скот угоняют на север — где трава еще зеленая. Равнина от перевала и до теплого моря сейчас вся выжжена солнцем стоит. Пусто в ней и тихо. Зато безопасно, если знаешь где колодцы есть.

— То есть дорога в твою долину открывается только летом, когда кочевники уходят?

— Точно. Паскудные такие говнюки — ни законов ни обычаев у них нет. Чего увидят — все ихнее! Хрен отобьешься! По степи кочуют десяток племен и все между собой на ножах, то из-за пастбищ, то из-за украденной скотины, то еще какая кровная вражда. Похожи на миреков, только не оседлые. Моя долина для них табу, иначе бы в горы пришлось бежать. В леса и в горы кочевники не ногой, бояться.

— Почему долина — табу?

— Хрен ее знает! Чтоб узнать — надо с ихними шаманами базарить. Из-за разговоров голову подставлять неохота. Было бы у меня войско — другое дело. А так, с двумя десятками моих шуряков много не повоюешь. Детки мои вырастут, заведут своих деток… Может быть мои внуки тех кочевников на место поставят… Как Бог положит… Тут один хитрый купчина предлагал полдюжины невольниц — девки белокожие, рыжие…

Хочешь такую?

— Надо посмотреть…

— Завтра утром. Пушку за девок просит и огненного зелья запас.

Николай пожал плечами.

Пушек-картечниц в крепости имелось четыре штуки на стенах и одна в сарае, напротив ворот, на случай внезапного нападения.

— Как же ты пушки наладил делать? — спросил как-то Николай и хмельного Федора.

— Чо тут сложного? Рельсы льем, так и пушку отлили. Самое муторное — это жерло ей сверлить!

— Не жалко пушку — то?

— Еще наладим, а вот пороха жалко. Селитра на селитряных ямах зреет по два года — пока еще наберется!

На селитряных ямах Николай уже побывал. Дух стоял там тяжелый. Дерьмо и дохлятину, кости — все туда волокли старательные миреки. Заливалась эта помойка под навесом от солнца и дождя — мочой. В крепостном нужнике стояли специально кувшины с широким горлом — набирали добро… Ни капли мимо…

Серу для пороха Федор набирал со своими пацанами в бывшей драконьей долине, выше в горах. Потом все ингредиенты: селитру в кристаллах, серу в порошке и древесный, недожженый уголь размалывали на мельнице у плотины.

Дядя Федор сам лично смешивал состав.

Порох получался дымный и вонючий, но горел ярко и быстро.

— Порох фигня, мне бы наладить динамит какой… — тосковал Федор. — Ты пацаном взрыв пакеты не мастерил?

— Нет. А как?

— Опилки алюминиевые, марганцовка из аптеки и сера со спичек. Перемешать, в пакет, обмотать изолентой и сбоку примотать пучок спичек.

Подпаливаешь спички и кидаешь! Ночью после дискотеки как бабахнешь — в глазах белые шары плавают, девки визжат, а собаки по всему району с ума сходят! Здорово было!

— Гм,… Зачем тебе еще бабы, Федор? Хочешь гарем набрать как у царя Соломона?

Федор расхохотался.

— Не плохо бы, но не для меня. Я человек активный и творческий, мне на бабах зацикливаться не интересно. Дело в том, что миреки в долине живут давно и все перероднились. Из-за этого у них из четырех младенцев один рождается уродом. Генетика, она вещь опасная, Коля!

Мирекам нужна свежая кровь. Думаешь чего они меня зауважали? Из-за ружья и железных топоров? Нет! Мирекские бабы от меня родят только здоровеньких ребятишек!

Раздам рабынь своим шурякам в жены, пущай у них теперь рыжие родятся! А то вокруг одни брюнеты, как в Китае, мать его!

Ты свои обязанности исполняешь?

— Ну, да…

По очереди на ночь к Николаю приходили мирекские молодые женщины. Честно говоря, парню они казались на одно лицо — клоны просто!

Быстрый секс и спать. Аборигенки оказались не очень-то продвинутыми в части разнообразия, знали три позы и все.

Николаю с ними было скучно, хорошо хоть после секса они не оставались, а уходили.

Насчет гигиены Федор их приучил, так что грех жаловаться — женщины были чистые.

Парень ощущал себя каким-то быком-производителем на колхозной ферме. Никогда не думал, что секс может быть в тягость. То, что становиться работой — удовольствия не приносит, увы!

На следующий день Федор катал самых смелых купцов на поезде, усадив прямо на платформу. Недалеко — на пару километров в глубь долины.

Купцы приехали с круглыми глазами и открытыми ртами, бледные как покойники.

— Судя по запаху, кое-кто штаны испачкал! — смеялся за обедом Федор.