У нас в Заримании (СИ)

80

Николай опять стоял в соборе у колонны и пожирал глазами Доминику.

Ее отец — господин Гарра читал сегодня главу из библии. В Норведене не было священников, вернее обязанности священника исполняли все нобили по очереди.

Тот, чья была очередь, совершал и все необходимые обряды: венчание, крещение и упокойную службу.

Мертвецов в Норведене хоронили в горе, в старых выработках каждая семья нобилей имела свою пещеру-склеп. Простолюдинов без затей тоже хоронили в горе, сбрасывая тела, зашитые в саван, в вертикальные бездонные провалы. Вместо «умер» в Норведене часто говорили: «его съела гора».

Господин Гарра по возрасту был весьма близок к тому, чтобы попасть на обед горе.

Худой, бледный старик, абсолютно седой и с бородой библейского патриарха, возвышаясь над кафедрой, вещал задыхающимся голосом про «тьму египетскую». Николаю в прошлой земной жизни довелось слетать в Египет на пару недель.

«Тьма египетская» для него ассоциировалась с пьяными ночами и плаваньем без плавок ночью в бассейне отеля.

Отель, бассейн, вай-фай… Все это теперь казалось волшебным сном.

Все старые планы Николая зашатались.

Если раньше он был твердо намерен дождаться лета в Норведене, а потом купить место на корабле, плывущем на юг, чтобы оттуда с купцами вернуться в долину миреков, то теперь вся эта затея уже не казалась привлекательной.

Есть ли у него шанс завоевать сердце Доминики? Да, она была любезна с ним, и она пригласила его сюда, в собор. Почему Торвин подчинился ее просьбе?

В хитросплетениях политики главных домов Норведена Николай разбирался слабо.

Дом Гарра богат и влиятелен, но у старика нет сыновей. Доминика единственная дочь и наследница. Старик отверг всех кандидатов в зятья. Кого он хотел для дочери? Принца? Короля? Стражники сплетничали о том, что старику скоро умирать, а Доминику в любом случае заставят выбрать себе мужа. В Норведены женщины не могли управлять домами и собственностью. У Доминики было прав не больше чем у жены мастера Герта: следить за домашним хозяйством, растить детей и читать молитву за обеденным столом, на большее женщина не могла претендовать. Даже если Доминика выберет его, то у их отношений в Норведены нет будущего. Придется бежать…

В соборе было прохладно и облачка пара при дыхании взлетали над головами людей сидящих на скамьях. Доминика стояла на коленях у алтаря, склонив голову.

О чем она думала или молилась? Чего хотел для себя золотой голос Норведена?

Когда Доминика запела, Николай позабыл про свои сомнения и опасения.

Ее голос возносился под своды собора и заставлял тело вибрировать от восторга. Если бы ангелы могли услышать ее пение, то умерли бы от зависти!

Закончив петь, она шла по проходу гордая, прямая, как натянутая струна и люди кланялись ей, шепча молитвы за ее здоровье.

— Господин Николас?

Старик Гарра подобрался незаметно. Вблизи он выглядел еще хуже.

Морщинистый, бледный старик с астмой. Запах болезни и немощи телесной вызывал острое желание сделать назад пару шагов. Его поддерживал под руку невозмутимый господин Торвин.

— Да, это я.

— Я приглашаю вас в мой дом. Моя дочь желает услышать про ваши странствия. Она сказала, что вы замечательный рассказчик.

Парел, почему это юноша еще не сержант?

— Он всего два месяца служит моему дому.

— Хорошо служит?

— Замечаний нет. Я им доволен.

— Хорошо…

Старик протянул руку.

— Николас проводит меня.