У нас в Заримании (СИ)

17

О том, что Машка исчезла, Николай узнал только когда вечером, после ужина, поднялся в спальню. Федор за ужином делился грандиозными планами по созданию электрических аккумуляторов и изготовлению ламп накаливания. А когда дядю Федора несло по волнам фантазий, остановить его можно было только пулей в лоб. Пистолета у Николая не было и он все терпеливо выслушал. Не найдя Машку, Николай спустился на первый этаж. Тетки, убиравшие со стола только плечами пожимали. Машку они не видели с обеда.

«Гуляет по двору?»

Николай с удивлением обнаружил, что им овладевает тревога и беспокойство. По ком?! По противной, жирной гопнице из третьего подъезда!

Он мысленно обругал себя и пошел искать дядю Федора. Тот сидел в комнате на первом этаже, под лестницей тихо как мышка и при свете коптилки чертил углем на короткой доске какие то схемы.

— Ты чего не спишь?

— Машка пропала.

— Куда она могла пропасть? Не иголка, небось!

— Твои жены ее с обеда не видели.

— Серьезно? Пошли, караульных спросим.

Охрану ворот крепости и на вышках несли миреки — братья жен дяди Федора. Их, этих не наемных сторожей, в крепости имелось два десятка. Днем миреки работали по хозяйству, а ночью несли караул, по очереди. Федор внезапно и регулярно проверял посты, а если что нарушителей отправлял на «губу».

Гауптвахтой служила пристройка к бане, где хранились дрова. Для миреков оказаться под запором на дровяном складе было принеприятнейшим наказанием. Сидеть под запором аборигены не умели физически — не было такой привычки. В их вигвамах-шатрах из жердей, обернутых бычьими шкурами запоров и замков отродясь не было.

Миреки боялись и уважали строгого дядю Федора как живого бога, если бывают боги с двустволками… Обойдя стены, поговорив с охраной, Федор определился, что Машка территорию не покидала. Весь день посторонних не было. Приезжали миреки из деревни, привозили шкуры. Уехали налегке. Приезжал и уехал шаман — старый Вихо.

— Здесь она где-то. Уснула, может, в каком доме…

— А шаман не мог ее забрать с собой? — вставил Николай.

— Зачем старику молодая женщина? У него давно конец только на коленки смотрит! — рассмеялся Федор. — Да и потом, Машка с ним не пойдет. Она не дура.

Федор повернулся к миреку, что стоял днем у ворот.

— Вихо уехал один?

— Один.

— Вот, видишь. — отметил Федор. — Пойдем спать, утром объявится твоя соседка.

— Уехал? На чем? — вклинился Николай.

— На своем пегом быке без рогов.

— Поклажа была? Ну, вещи, свертки, мешки!

— Большой тюк висел на быке. Сказал, что много шкур для нового вигвама ему подарил хозяин.

Федор крякнул с досадой и матюгнулся.

— Увез Машку старый хитрый ворон! Нет у него вигвама! В пещере он живет, да и шкур я ему не дарил! Вот сволота рогатая! И зачем?! Придется в ночь ехать.

Федор быстрым шагом двинулся к сараю у ворот, в котором дремали смирные, шоколадной масти, быки.

Луна светила как прожектор. Быки шли не спеша, со скоростью пьяного слесаря, что бредет домой после получки.

Покачиваясь в узком седле на горбе быка, Николай то и дело оглядывался по сторонам. Почему-то было тревожно на душе. По травяной, тихой равнине, ехали к дальним горам колонной.

Впереди Федор с двустволкой, за ним Николай, позади трое миреков с копьями и луками за спиной.

Федор дремал в седле, вполне привычный к такому передвижению.

Николай тяжело вздохнул.

«Чем я занимаюсь? Еду куда-то… Дать бы Машке ремня по заднице, чтобы кое-чем мух не ловила!»

Машка пришла в себя от боли в руке. Открыла глаза, попыталась встать и обнаружила что руки и ноги связаны, а во рту грязная, вонючая тряпка.

В нескольких шагах горит ярко костер, освещая каменные стены и неровный каменный потолок. Рядом сидит старик в рогатой шапке и крутит больно ее палец. Машка замычала, дернулась и вырвала палец из рук старика.

— Очнулась, красавица?

Машка попыталась вытолкнуть тряпку языком, да ничего не вышло.

— Колечко красивое, волшебное… дар дракона… не нужно оно тебе…

Старик забормотал ласково, тихо, а сам цапнул Машку за руку.

Теперь противный старикан вцепился крепко, как голодная собака и испуганная Машка, рванувшись изо всех сил, как жирный червяк на крючке рыболова, врезалась лбом ему в лицо.

Что-то хрустнуло. Старик охнул и повалился навзничь.

В панике Машка крутилась и вертелась еще несколько минут, пока не поняла, что старик лежит и не собирается подниматься. На его поясе в ножнах торчало что-то вроде ножа. Червячком девушка подползла к нему и с третьей попытки вытащила из кожаных ножен грубый нож. Зажав ручку ножа коленями, она разрезала кожаный ремень, стягивающий руки и вытащила кляп изо рта. Во рту мерзко и все пересохло, а язык как наждаком обмотали!

Поглядывая на неподвижного старика, она быстро разрезала путы на ногах и осторожно двинулась к выходу из пещеры.

Костер жарко горел на входе. Не перешагнуть, ни обойти. За костром стояла темень, непроглядная, чернильная, как в фильме ужасов.

«Куда он меня приволок?!»

Машка запаниковала. Незнакомое место, мерзкий, опасный старикан…

Язык еле ворочался во рту. От движений заболела голова, чуть выше правого виска. Она нащупала под волосами шишку и охнула.

«Чем это меня так врезал?»

Девушка осторожно отступила в глубь пещеры.

«Должна же быть вода у этого маньяка?»

Нашла у стены пустой кувшин и увидел черную дыры хода ведущего в глубь скалы. С ножом наготове подошла ближе и услышала далекий шум воды. Пить захотелось нестерпимо!

Не выпуская кувшин из рук, она вернулась к костру, сунула в него сучковатую дубину, что стояла у стены. Когда факел разгорелся, пошла обратно. По пути посветила на старика и отшатнулась. От увиденного девушку затошнило. Обильная черная кровь из носа залила почти все лицо старика.

— Эй, ты живой? — Машка ткнула его ногой в бок. — Эй, я не хотела… вставай, не притворяйся…

Старик не реагировал.

Наклоняться еще ближе Машка не хотела абсолютно.

— Сам виноват, козел… Колечко захотелось? «Моя прелесть»! Горлум хренов!

Перешагнув через труп, она отправилась за водой. С факелом было веселее.

Неровный коридор привел ее в большую пещеру, такую, что и потолка не разглядеть при свете факела.

Большую часть влажной, прохладной пещеры занимало русло реки. Вода бурлила по камням.

Машка обрадовалась и прибавила ходу. Подойдя ближе, увидела, что до воды так просто не добраться. Вдоль берега гладкие и влажные валуны.

В одной руке горящая палка, в другой кувшин…

Мучимая жаждой, девушка осторожно пробралась к самому потоку, присела на корточки. Вода кристально чистая так близко, что брызги от камней отлетают в лицо.

По шее вдруг продрало таким морозом, что затылок окоченел.

Машка обернулась. Всего в двух шагах стоял страшный, окровавленный старик с белыми, безумными глазами и протягивал к ней костлявые грязные руки.

Девушка завизжала, отпрянула… немедленно поскользнулась и грохнулась в поток! Визжать от ужаса под водой вряд ли у кого получалось. Может быть у русалок?