У нас в Заримании (СИ)

47

Путешествие через туманные и холодные долины подошло к концу не к третьему, а к пятому дню. Только гретое красное вино спасало Машу от депрессии.

Как в первый день она больше не напивалась, но употребляла понемногу и с закуской. Поэтому, несмотря на спартанские условия, ночью спала отлично. Конрад со своими дружками увивался вокруг, так что скучно не было. К пристальным взглядам Лораса Маша притерпелась и болтала с ним напропалую, особенно после полбутылки вина.

Гуртово ущелье оказалось узким настолько, что по тропе между высоченных скал, через узкую щель, могли проехать всадники только по одному.

Конрад послал вперед всю пехоту во главе с Гором, чтобы встали лагерем в долине на случай засады.

Пехота прошла. Когда же рыцари и всадники седлали коней на гребнях скал по сторонам ущелья возникли завывающие дикари в своих меховых плащах. Рожи вымазаны красным, скаляться как собаки! Свист, гогот!

— Кто это? Что им нужно? — испугалась Маша.

— Лирнийцы, чтоб им сдохнуть!

Конрад покраснел от злости или стыда.

Прозевал засаду…

Рыцари прикрылись щитами, впрочем, это мало поможет, если с верхотуры начнут кидать камни. В ущелье они были как на ладони!

— Что им надо? — не унималась Маша.

— Сейчас узнаем! Вон тот — седой здоровяк — их вождь! Редкостная скотина, зовут — Элбан!

Эй, Элбан! Чего ты хочешь?!

Элбан махнул секирой и его люди мгновенно умолкли.

— Ты ходишь по нашей земле, Конрад и ходишь без спроса!

— Тебе нужна вира, Элбан?!

— Отдай нам эльфийскую девку и ступай дальше, к своему принцу-задохлику!

Рыцари заворчали. С лязганьем из ножен выползли мечи.

— Донна едет к королю Магнусу, я не могу ее тебе отдать!

— Конрад ты собрался умереть сегодня, здесь?! Наглый щенок!

Твой отец был умнее тебя!

Маша со страха заледенела.

«Что они как малые дети?! Нельзя что ли договориться?»

— Мой отец подарил тебе жизнь, Элбан!

— Я должен ему, а не тебе! Отдавай девку!

— Иди и возьми!

— Это последнее слово, щенок?!

— Последнее слово я забью тебе в глотку!

— Сдохни! Давай! Бей!!

Камни, копья, стрелы…все понеслось вниз, на головы рыцарей.

Маша завизжала и инстинктивно прикрыла голову руками. Громыхнули, столкнувшись, щиты над ее головой.

Зажмурившись, девушка ждала ударов, криков…

Тишина…

Открыв глаза, она увидела, что своими щитами ее прикрыли Конрад и Лорас. Морды красные у обоих и глаза круглые.

— А чего тихо-то?

Конрад сморгнул.

— Э-э-э?

Выглянул из-за края щита. Перекрестился.

— Великий боже!

Отодвинув щит в сторону, Маша посмотрела наверх и охнула.

Голубое сияние дрожало над головами всадников и в этом сиянии висели камни, пики, стрелы и прочие опасные штуковины, брошеные горцами со скал. Висели, как подвешенные на веревочках и падать не желали…

Горцы наверху заткнулись, словно языки проглотили. Их тоже пробрало.

— Это чудо! Настоящее чудо! — забормотали рыцари, опуская щиты и быстро крестясь.

— Нам не пора удирать? — робко спросила Маша.

Конрад тут же сцапал ее коня за уздечку.

— Лорас! Уходим! Уходим, пока ЭТО нас защищает!

Проскакав через ущелье, Конрад остановил коня только посреди лагеря, в котором расположились пехотинцы, вызвав переполох и даже панику.

Всадники один за другим вырывались из ущелья на луг, пришпоривая коней.

Последним выехал Лорас дель Ронне. Неспеша, шагом.

За его спиной в опустевшем ущелье тут же немедленно загрохотало. Камни и оружие горцев достигли дна.

Лорас спешился рядом с Машей и внезапно жарко облобызал ее эльфийскую туфлю. Она даже ногу не успела отдернуть.

— Эльфийская дева спасла нас! Ее послал Господь! Господь с нами! — заорал рыцарь, пронзая Машу горящим фанатичным взглядом.

Рыцари и прочие всадники тут же завопили, колотя мечами в щиты.

— Эльфийская дева! Чудо! С нами Господь!

Не прошло и минуты, как весь отряд на коленях распевал псалом со слезами на глазах.

— Явись Господь и дрогнет враг!

Его охватит лютый страх!

Маша тоже стояла на коленях, но не на грязной, холодной земле. Ей Конрад заботливо подсунул свой плащ.

«Боже мой! Куда я попала?! Куда меня несет!?»

«Эльфийская принцесса» шевелила губами, а всем казалось, что она тоже молится.