Убийца

Глава десятая

С НАЙ БИН ВАЗИР И ЕГО НОВАЯ НЕВЕСТА ПРИБЫЛИ В ЛОНДОН весной 1986 года, лихорадочный ум бин Вазира был полон планов, а его казна была полна кровавых денег. Честно говоря, деньги за кровь слона, хотя эта глава его жизни уже была вычеркнута из публичной документации. На протяжении восьмидесятых и начала девяностых годов Снай бин Вазир проводил пиар-кампанию и тратил деньги, что в конечном итоге вызвало возмущение во всем лондонском городе.

Сначала, опустив ногу на воду, он приобрел роскошный пентхаус на Парк-лейн с панорамным видом на Гайд-парк. Он нанял для своей жены Ясмин штат из трех человек, двух горничных и повара-филиппинца. Затем он назначил Типпу Типа, бывшего африканского вождя, самым высокооплачиваемым телохранителем и водителем в Лондоне. Типпу, в свою очередь, нанял слугу по имени Ким, который вскоре прикуривал фирменные султанские сигареты Baghdaddy тяжелой золотой сигаретой Dunhill. Это была идея Снея о медленной сборке. Дальше идти было некуда, кроме как вверх.

Кувейтский друг порекомендовал портного на Нью-Бонд-стрит. Сней сшил шесть одинаковых костюмов, все из черной махровой ткани. Он заметил, что люди одобрительно улыбались, куда бы он ни пошел. — Где ты взял этот костюм? люди часто спрашивали, и Сней, ставший теперь своего рода законодателем моды, был рад направить их к своему недавно приобретенному портному.

После месяца с лишним блуждания по модным и не очень модным клубам и казино Вест-Энда он купил Харпо. В этом модном, высококлассном ночном заведении в Найтсбридже был огромный танцпол на первом этаже и роскошное VIP-казино наверху. Некоторое время Сней сам каждый вечер стоял у дверей, снискав расположение молодых лондонских верхушек и глазея на «Милые молодые штучки», которые каждую ночь мерцали через его все более знаменитые порталы.

Одним прекрасным утром он зашел в торговый центр Rolls-Royce Джека Барклая на Беркли-сквер и купил свой первый Roller. Блестящий Silver Ghost 1926 года с алюминиевым кузовом и красным кожаным салоном. На туалетной табличке, приобретенной за королевскую сумму, было написано «Ивуар». Он одел Типпу Тип в жемчужно-серую ливрею с пуговицами цвета слоновой кости. Типпу, несомненно, был самым хорошо одетым и хорошо вооруженным частным шофером в Лондоне.

В один из наиболее вдохновенных моментов Снай бин Вазир открыл дверь в Харпо Типпу. Вождь ростом шесть футов шесть дюймов каждый вечер надевал на себя разнообразные разноцветные шелковые тюрбаны и набедренные повязки, а его массивную черную грудь дополняло великолепное ожерелье из черепа из слоновой кости, созданное им самим. «Черное дерево и слоновая кость, Босс», — сказал он, смеясь, — «Жить в совершенной гармонии».

Почти за одну ночь грубое усатое лицо Снай бин Вазира было повсюду; между обложками журналов и таблоидов, освещавших подобные вещи, и улыбаться вам ежемесячно, еженедельно и, в конечном счете, ежедневно. В каком-то смысле он стал второстепенной знаменитостью и даже заслужил себе эффектное прозвище «Паша Найтсбриджа». Он знал, что ему уготована гораздо большая слава, но на данный момент он был удовлетворен.

А потом была ночь конца восьмидесятых, когда сам всемирно известный торговец оружием Аттар ан-Нассар появился у его двери с группой красавиц под каждой рукой. С того момента, как он впервые увидел ан-Насара, бин Вазир понял, что каким-то образом его жизнь изменилась навсегда. Он нырнул в гардероб и позвонил своему другу Стилтону, ярому светскому обозревателю газеты «Сан». «Ан-Нассар здесь», — сказал он Стилтону. «Я буду держать его здесь столько, сколько смогу, но тебе лучше поторопиться». Стилтон сразу же приступил к делу. У Паши и репортера сложились очень успешные и симбиотические отношения.

Бин Вазир снабжал миниатюрного и несколько неудачливого на вид журналиста Sun и его приятеля-фотографа женщинами. The Sun, которая в хорошие дни продает около четырех миллионов экземпляров, в свою очередь присвоила прибывшему Снаю бен Вазиру статус знаменитости определенного рода.

В тот вечер бин Вазир одарил всемирно известного торговца оружием вниманием, проводя его к лучшему столику на танцполе и посылая бесконечные бутылки «Кристалла» — комплименты в адрес заведения. Стилтон прибыл через десять минут, его такси с визгом остановилось у переполненного входа в Харпо. Гигант Типпу разделил толпу и лично проводил его внутрь. На следующее утро кадры аль-Нассара и его компании на танцполе «Харпо» разлетелись по всем газетным киоскам.

В конце этого великолепного вечера Сней и Аттар сидели в углу банкета, курили сигары и разговаривали о политике, женщинах, религии и, в конечном счете, о бизнесе.

«Я так понимаю, ты не религиозный человек, Сней», — мягко сказал ан-Нассар.

— Наоборот, — улыбнулся Сней. «Я фанатик. Мои боги просто живут в хранилище в Цюрихе».

Аль-Нассар рассмеялся. «Тогда почему ты балуешься в ночных клубах, друг мой?»

«Ты внимательно осматривал танцпол сегодня вечером, Аттар?»

«Ха. Аксессуары! Безделушки и браслеты! Я скажу тебе по секрету, Сней. Потому что ты мне нравишься, а многие люди мне не нравятся. Сегодня я продал более двух дюжин истребителей за сорок миллионов долларов Правительство Перу. Восточноевропейские самолеты. Крайне ненадежная конструкция».

«Ненадежные истребители?»

«Хм. Каждая отвалившаяся деталь стоит очень дорого. Настоящие деньги будут в том, чтобы поддерживать их в полете».

Сней, улыбаясь, поднял флейту с шампанским и откинулся на подушки. Ему потребовалось много долгих лет, но он понял, что наконец нашел образец для подражания.

«Красивый костюм», — сказал он ан-Нассару, разглядывая изысканно вырезанную темно-синюю полоску, состоящую из трех частей. «Могу ли я спросить, кто ваш портной?»

«Человек из Хантсмена, Сэвил-Роу», — ответил Аттар. «Парень по имени Ронни Бэкон. Я позвоню ему завтра, если хочешь».

Сней кивнул и сказал: «Мне интересно, Аттар… Я сижу на деньгах».

«Да?»

— Не так уж и много. Около пятидесяти миллионов. Английские фунты, — сказал Сней, поднося спичку к кончику желтой сигареты с монограммой.

«Да?»

«Я не думаю, что вы когда-нибудь искали инвесторов? Я имею в виду на таком уровне?»

«Честно говоря, нет, г-н бин Вазир», — сказал ан-Нассар.

«Извините. Извините, если мой вопрос вас обидел, господин ан-Нассар».

«Мудрый человек никогда не сожалеет о вопросах, которые он задает. Только о тех, которые он не задавал».

«Это хороший совет».

Аль-Нассар постучал по виску указательным пальцем и сказал: «Здесь живут мои боги, Снай бин Вазир. Прямо сейчас все мои божества слишком баловали себя. Скромный виноград затмевает их обычно высокое суждение. Уже поздний вечер. Будьте так любезны, дайте мне день или около того, чтобы обдумать ваш вопрос?»

«Конечно.»

«Ты — простое сырье, Сней. Хороший, грубый, твердый камень. Судя по тому, что я слышал, ты тоже не против испачкать руки. Мне это нравится. Немного полировки исключительно для внешнего вида, и я мог бы просто способный использовать такого человека, как ты».

«Для меня это большая честь, господин ан-Нассар».

«Хорошо. Мы начнем. Забудь о слоновой кости. Слишком заметно. Слишком беспорядочно. У меня есть для тебя одно слово, Сней. Цветы».

«Цветы?»

«Цветы.»

«Г-н ан-Нассар. Возможно, я не совсем вас понимаю. Не могли бы вы быть более конкретным?»

«Гладиолусы».

«Ах. Конечно. Гладиолусы».

«Именно. Только начало. Вы покупаете однодневные глады в Южной Африке по два доллара за стебель и продаете их богатым русским туристам в Дубае на следующий день по сто долларов за стебель. Вы можете перевезти двадцать тонн за один рейс. Лучше чем печатать деньги».

«Это звучит неплохо.»

«Один вопрос, о котором я всегда буду сожалеть, если не задам его», — сказал ан-Нассар, теребя черную махровую ткань лацкана Снея.

— Что угодно, Аттар.

— Где ты взял этот костюм?