Убийца

Глава двадцать седьмая

ПОЛУЧАСА СПУСТЯ С ТОК дрожал на переднем сиденье, деловито вытаскивая из передней рубашки все маленькие золотые запонки. Плиссированную рубашку с золотыми безделушками спереди пришлось отказаться. Мужчина не чувствует себя таким чертовски великолепным, когда он весь мокрый, холодный и дерьмовый, мокрый до костей.

Они побежали к машине в тот самый момент, когда яростный шторм окончательно разразился над Майами-Бич. Сток и Росс выбежали из отеля и бросились по дороге в поисках «Линкольна Проповедника». Их хлестал проливной дождь и ветер, а ветры тропического шквала, близкие к урагану, были достаточно сильными, чтобы раскачивать машины, припаркованные вдоль подъездной дороги. Хоть Тревор и мигал дальним светом, чувак, ты ни черта не видел.

«Что я тебе говорил насчет тропиков, Росс?» — спросил Сток, когда они запрыгнули в таун-кар и закрыли двери, сопротивляясь сильному ветру.

«Я не могу вспомнить», — сказал Росс, подпрыгивая сзади.

«Три маленьких слова — это все, что я могу сказать», — сказал Сток, возясь с органами управления кондиционером. «Влажность, влажность, влажность».

«Назовите это влажностью?» — сказал Росс.

«Мокро, не так ли? Как еще, черт возьми, ты это назовешь?»

Мобильный телефон Проповедника заиграл увертюру «Вильгельм Телль». Надо поговорить с ним об этом. Итак, девяностые.

«Да?» — сказал Тревор, открывая его. «Ладно, хорошо.»

«Что?» — сказал Стокли.

«Она сейчас выйдет, — говорит Чоло».

«Подвинься, Проповедник», — сказал Росс. «Чего ты ждешь?»

Фары были практически бесполезны из-за сильного дождя, но Тревору удалось преодолеть поворот, не сбивая ни одного лимузина. Проповедник продвинулся вперед, пытаясь просунуть нос под крытый вход.

«Хорошо, подождем здесь», — сказал Росс.

Они увидели Фанчу, стоящую у стойки камердинера. По бокам ее окружали два очень больших кубинца в смокингах. С одного взгляда на них Стокли понял, что они все несут. Внезапно из-под дождя выскочил темно-синий кабриолет Bentley Azure и с визгом остановился у обочины. Дверь со стороны пассажира распахнулась, и какой-то мужчина в белой гуаябере выскочил и помог двум смокингам усадить певца на заднее сиденье.

Шины застрекотали, когда большой «Бентли» отъехал от обочины и исчез под дождем.

«Подвинься», — сказал Сток Тревору.

Большие характерные красные задние фонари Bentley значительно облегчили маневрирование во время слепящего ливня. Он свернул налево, на Коллинз-авеню, и направился на юг, слева от него были разбитые штормами прибои Атлантик и Отель-Роу. Тревор делал, как ему сказали, всегда хотя бы одну или две машины между «Линкольном» и «Бентли», держа «Бентли» в поле зрения.

— Куда они направляются, Тревор? — спросил Росс после того, как они проехали несколько перекрестков.

«Все, что вы можете сделать, это пойти на запад через залив Бискейн в центр города по дороге Макартуров».

Именно это и сделал большой «Бентли»: повернуть направо на 5-й улице и пересечь дамбу, соединяющую Саут-Бич с материком. Пять минут спустя, на пересечении Брикелл-авеню, в центре Майами, машина еще раз свернула налево, направляясь на юг по Саут-Майами-авеню.

«Он направляется в Коконат-Гроув», — взволнованно сказал Тревор, ускоряясь.

— Легко. Легко. Если подойти ближе, он нас заставит, Проповедник, — сказал Сток. — Похоже, человек замедляет ход, собираясь куда-нибудь повернуть.

Тревор нажал на тормоз за несколько секунд до того, как задние фонари «Бентли» вспыхнули красным, и машина свернула на широкую полосу, остановившись у массивных, богато украшенных железных ворот.

«Это не имеет никакого смысла, чувак. Никакого смысла».

«Не останавливайся, Тревор, не замедляй ход, продолжай идти», — сказал Росс с заднего сиденья. «Это резиденция, не так ли?»

«Это был дом, построенный каким-то миллионером еще в двадцатые годы», — сказал Тревор. «Так вот, этот дом стал самой большой туристической достопримечательностью в Южной Флориде. Называется Бискайя. Красивый музей, чувак! Расположен на огромном участке земли, выдающемся прямо в залив. Одно я тебе скажу точно. Это не открыто. время ночи».

«Держись здесь и развернись», — сказал Стокли, вытягивая голову, чтобы держать «Бентли» в поле зрения. «Давайте вернемся и посмотрим, что, черт возьми, он задумал».

Тревор вернулся в Бискайю, сбавил скорость, свернул направо на подъездную дорогу и остановился перед воротами. Лазурь исчезла внутри. Справа было трехэтажное оштукатуренное караульное помещение, и под ливень вышел огромный мужчина в черном пончо. Он пробрался по лужам впереди машины и постучал костяшками пальцев по окну Тревора. Сильный дождь хлестал по чисто выбритой голове мужчины, но, похоже, это его не особо беспокоило. Тревор приоткрыл окно примерно на фут и посмотрел на парня.

— Что я могу для тебя сделать, приятель? — спросил парень Тревора. Сток склонился над грудью Тревора и одарил большого лысого парня одной из своих самых больших улыбок.

«Как дела сегодня вечером? Мы просто хотим приехать и осмотреться, вот и все».

«Извините. Он закрыт», — сказал парень с тяжелым нью-йоркским акцентом. Один взгляд на парня и два слова пришли в голову Стоуку. Собралась толпа. Да, это был один серьезно настроенный человек.

«Забавно, мы только что видели, как туда кто-то вошел», — сказал Сток. «Это туристическая достопримечательность, да? Музей? Я имею в виду, что он открыт для публики».

«У тебя проблемы со слухом, придурок? Я сказал, что он закрыт».

«Вы хотите посмотреть, кого вы называете засранцем, засранцем», — сказал Сток, все еще улыбаясь.

«Слушай внимательно, засранец. Это частная собственность. Частная резиденция».

«Вы работаете на этого человека, да? У вас есть какое-нибудь удостоверение личности? Может быть, протокол? Все эти тюремные наколки на ваших запястьях? Выглядите для меня как какой-то придурок, только что вышедший из тюрьмы. Парень, который отсидел больше времени, чем часы., ты знаешь, что я говорю?»

«Ты хочешь трахаться со мной?»

«Может быть, позже. Клянусь, я знаю этого тюремщика, Проповедника. Думаю, может быть, я даже однажды его отправил. Глупость при отягчающих обстоятельствах. Эй! Это музей Бискайи, не так ли, тяжелый случай?»

«Правильно. Но это уже не музей. Парень, который владеет им, теперь стреляет в нарушителей и извиняется позже».

«О. О, понятно. Это расовая принадлежность. Эй, сзади еще один парень. Он белый. Он может войти?»

— Ты что, умник, что ли?

«Стокли Джонс, полиция Нью-Йорка», — сказал Сток, сверкая своим старым щитом и забывая добавить слово «пенсионер», как он иногда делал в ситуациях стресса.

«Да? Верно? Полицейский в штатском, да? Похоже на Бентли, преследующий босса. Может, тебе все-таки лучше зайти», — сказал парень, вытаскивая из-под пончо двуствольный обрез и нажимая на кнопку. дуло в висок Тревора. К чести Проповедника, он даже не вздрогнул.

Большие черные ворота распахнулись внутрь.

«Бада-бум, бада-бинг!» Сказал Сток, забираясь прямо в гриль парня, стараясь не слишком улыбаться, когда он это говорил.

Разозлившийся парень оторвал дробовик от головы Тревора. Стоук увидел, как шевелятся губы Проповедника, и решил, что он молится.

Сток посмотрел мимо Проповедника и улыбнулся бандиту. «Теперь ты прислушиваешься к разуму, понимаешь? Я знал, что в конце концов ты придешь в себя».

«Пошел ты», — сказал парень.

«К тебе или ко мне?» — сказал Сток.

Он показывал ему множество жемчужно-белых автомобилей, пока Тревор разгонял большой «Линкольн» по извилистой дороге. Стокли перекинул массивную руку через спинку сиденья и посмотрел на Росса, увидев на его лице широкую улыбку.

«Чему ты улыбаешься?»

— Ты, приятель, — сказал Росс. «Только ты, Сток».

«Дерьмо», сказал Сток. «Такой парень? Такой парень не может стать настоящим человеком, поэтому он пытается стать персонажем».