Убийца

Глава сорок девятая

ХОУК ПОСМОТРИЛ НА СВОИ ЧАСЫ, ЖЕЛАЯ, чтобы секундная стрелка RED SWEEP замедлила ход. Двумя днями ранее, теплым утром на Даунинг-стрит, 10, семьдесят два часа показались вполне достаточными. Но теперь, когда у него осталось пять часов и он продолжает считать, он совсем не был уверен. Ровно через триста сорок минут прибывшие наверх большие B-52 откроют бомбовые отсеки. Если бы это не было для вас достаточно захватывающим, вы бы увидели множество маленьких точек на экране радара. Прибывающие ракеты наземного нападения «Томагавк», выпущенные с крейсеров управляемых ракет авианосной боевой группы «Нимиц», дислоцированных в Индийском океане.

— Мы в пяти милях отсюда, — сказал Хоук в микрофон. «Эскадрилья набирает высоту и держится два-один-ноль — сверху».

Он откинул ручку и наблюдал, как вращается стрелка высотомера. На высоте двадцать одна тысяча футов он выровнялся. Двойные вершины горы теперь были намного ближе. Обширные разведывательные фотографии в высоком разрешении не лгали. Сама гора была темно-синей на фоне бледного неба. Там, как рана, была обозначенная ЛЗ; узкая полоска ослепительно-белого цвета на дне рваной трещины, прорезавшей между вершинами гор.

«Эскадрон… поверните направо по курсу один-четыре-девять», — сказал Хоук.

Оно было примерно сто футов в поперечнике и чуть меньше двух тысяч футов в длину. Хоук поднял визор и смахнул с глаз жгучий пот. Христос. Это было похоже на то, как приземлиться на Пимлико-роуд во время субботнего дневного торнадо, не задев кончиками крыльев двухэтажных автобусов.

Он вытянул голову и посмотрел через плечо на Паттерсона. Текс привязывал к своему белому кевларовому жилету патронташ на липучке с четырьмя магазинами по тридцать патронов. Проверяю все свое снаряжение. Хоук улыбнулся. Текс будет иметь при себе пистолет-пулемет HK MP-5 в качестве дополнительной меры безопасности в дополнение к своему верному Кольту.45 Peacemaker. Команда много думала об оружии. Поскольку у них не было при себе никаких личных вещей, знаков отличия, национальных знаков или знаков подразделения, было решено, что не имеет значения, какую огневую мощь они берут с собой. Черт, в наши дни на открытом рынке можно купить что угодно.

Каждый человек, участвовавший в этой миссии, подписался как ННК. Призрачный язык означает «Не в консульстве». Это означало, что ваше имя не фигурировало ни в одном списке, ни в консульском, ни в каком-либо другом. Если тебя поймали, тебя не существовало. Вряд ли это имело значение. Ты все равно вскоре умер.

«Я только что подумал кое о чем, Текс», сказал Хоук.

«Я сейчас немного занят, Алекс. Что?»

«Нам осталось пять минут, и мы все еще живы».

«Хорошая мысль. Я только что заметил три радарных купола. Никаких Сэмми. Я думаю, эти новомодные глушилки работают нормально. Черт, Соколиный Глаз, в первые дни мы теряли примерно одну-две вдовы в месяц, или довольно близко к этому».

«Очень обнадеживающе», — сказал Хоук. Он вытянул голову и посмотрел назад, проверяя, все ли его утки выстроены в ряд.

— Эскадрилья поворачивает направо на ноль-шесть-ноль, — сказал Хоук. — Стройтесь. Придерживайтесь заранее определенного порядка: Соколиный глаз, Роковая вдова, Летучий ребенок, Фантом. Копируете?

«Умер последним», — сказал со смехом бывший пилот морской пехоты «Фантома» Рон Гидвиц.

«Плохой выбор слов, Ронни», — сказал Паттерсон по радио.

«Не волнуйся, Фантом, ты собираешься надрать серьезную задницу! Семпер Фай, чувак!» пришел ответ от другого самолета.

Хоук узнал полный адреналина голос Томми Куика. Он ехал вместе с Фергюсоном на заднем сиденье Роковой вдовы. Попав в команду в последнюю минуту, Хоук настоял на том, чтобы бывший снайпер номер один в армии стал жизненно важным дополнением, независимо от того, как все это закончится.

«Рон, ты там, сзади, в порядке? Копируешь?» — спросил Паттерсон у пилота «Фантома» с явной тревогой в голосе.

«Хорошо? Я чертовски великолепен!» — ответил Гидвиц. Хоук улыбнулся в ответ. Blue Mountain Boys Паттерсона не нуждались в дополнительной мотивации. Они были в восторге. Чрезмерно восторженный.

«Выключите разговор с микрофоном», — сказал Хоук. «Ястребиный глаз входит». Он опустил забрало и сосредоточил все свое внимание на узкой трещине на вершине горы прямо впереди.

Алекс прижался носом к скалистому краю расщелины. Отсюда отверстие в окровавленной штуке выглядело примерно шесть дюймов в ширину и фут в длину. Чтобы было еще интереснее, чем ближе он подлетал к отвесному склону горы, тем более непредсказуемым становился ветер. За последние тридцать секунд удары резко усилились.

— Катайся на них, ковбой, — сухо сказал Хоук. Они серьезно ругались. Просто поддержание его тонких крыльев на ровном месте было работой на полный рабочий день.

«Чёрт возьми», — протянул Паттерсон, вытягивая голову вокруг шлема Хоука, чтобы своими глазами увидеть заснеженные челюсти приближающегося корабля. Он видел фотографии того, куда они направлялись, но они не передавали этого должным образом. Во-первых, он не выглядел настолько широким, чтобы вместить их размах крыльев. — Ты правда веришь, что сможешь продеть эту иголку, Соколиный Глаз?

«Скажу тебе кое-что, что меня всегда интересовало, Текс», — сказал Хоук, изо всех сил пытаясь контролировать тангаж, рыскание и крен, сохраняя при этом траекторию скольжения. Сильный боковой ветер подбрасывал хрупкий самолет по всему небу и сбивал его из-за сдвига ветра.

— Что это, сынок?

«Интересно, как, черт возьми, человек может вспотеть, когда температура за окном -50 по Фаренгейту».

— Ты тоже, да? — сказал Текс. «Вы планируете в ближайшее время нажать на тормоза?»

«Прямо… сейчас!»

Хоук левой рукой потянул ручку тормоза пикирования. Он ждал до самого последнего момента, а затем полностью отпустил тормоза. Планер теперь будет снижаться по максимально крутой глиссаде. Ему нужен был крутой угол из-за короткого разката в две тысячи футов, и ему было очень жарко из-за огромной высоты. Разреженный воздух. Соколиный глаз падал со скоростью 400 футов в минуту. Он отпустил тормоза и бросил взгляд на рулевую колонку. Веревка из красной пряжи длиной два дюйма, прикрепленная к передней кромке купола, представляла собой надежный аэронавтический инструмент, изобретенный самим Уилбуром Райтом. Теперь оно было абсолютно прямым. Единственный способ летать.

«Последний этап», — объявил Хоук как ни в чем не бывало.

«Отзови мяч, сынок», — сказал Текс.

«Мяч у меня, сэр», — ответил Алекс.

Секундой позже: «Дерьмо. Полное пикирование тормозов».

Когда Хоук понял, что он находится не слишком высоко, а слишком низко, было уже слишком поздно. Внезапный нисходящий поток заставил его врезаться носом во что-то большое и твердое, что не двигалось. Он инстинктивно зажал тормоза пикирования, вспыхнул, молился и ждал хруста при столкновении. Позже он подсчитал, что его полозья преодолели скалистый зубчатый выступ менее чем на фут. Этого было достаточно. Он выдвинул свои двойные тормозные парашюты, поднял нос и понесся по камням, достигнув мертвой точки снежного поля, аккуратно разрезая пополам отверстие шириной в сто футов.

Как только он оказался под защитой расщелины, боковой ветер резко утих, и он сначала опустил хвост, затем нос и стал управлять рулем направления. Он держал крылья ровно, скользил и подпрыгивал прямо вверх по снежному полю, как и планировал, давая трем самолетам, идущим за ним, некоторую оперативную зону. Используя движение джойстика назад, ему удалось удержать хвост опущенным. Наконец он опустил снежные тормоза «Вдовы» и остановил самолет.

Соколиный Глаз благополучно спустился. Через нос.

«Это, конечно, было захватывающе», — сказал Текс, когда Алекс открыл купол. Холодный воздух, сверкающий частицами льда, поражал. Алекс очистил кислородную маску от льда и снова посмотрел на Паттерсона. В каждой маске был микрофон для губ, поэтому общение на горе было непрерывным.

«Неплохое приземление, сынок, если принять во внимание», — добавил Текс.

«Любая посадка, от которой вы уходите, — это хорошая посадка», — ответил Хоук, осознавая это клише и считая его неизбежным в экстремальных обстоятельствах. Здесь, наверху, избитые старые настроения времен Второй мировой войны определенно были правдой. Он увидел оставшееся время миссии на цифровом дисплее своей приборной панели. У него был один самолет на земле и три в воздухе. На часах осталось пять часов. Даже если с этого момента все пойдет как по маслу, часы быстро стали его смертельным врагом.

А когда еще какая-нибудь миссия где-либо шла как по маслу?

Он отстегнул быстросъемные ремни безопасности, поднялся и свесил ноги за борт кабины. Падение было всего на четыре фута, но он провалился по колени в мягкий снег. От холода у него перехватило дыхание. То же самое произошло и с видом на одну ступень ниже вершины мира; его глаза окинули обширную долину далеко внизу, простирающуюся под кобальтово-голубым небом. Он протянул Тексу руку, его глаза были прикованы к приближению Роковой вдовы.

Фергюсон прекрасно имитировал успешную глиссаду Хоука, но мудро держал нос немного выше и компенсировал сдвиг ветра в последнюю секунду в устье трещины. Его приземление было просто прекрасным; вторая Черная Вдова опустила полозья и бросилась к Хоуку, за ее спиной вздымались два белых тормозных парашюта, разбрызгивая снег по обе стороны от ее носового полоза. Она остановилась в двухстах футах от Соколиного Глаза. Хоук показал Фергу и Куику большой палец вверх, затем они с Паттерсоном быстро прошли к задней части левого фюзеляжа и открыли грузовые двери. Внутри двойных трюмов каждой «Вдовы» было все, что могло понадобиться для вооруженного штурма неприступной крепости.

«Мне не нравится, как Рон там говорил», — сказал Паттерсон, торопливо застегивая пояс на талии. «Слишком легкомысленно, спросите вы меня». На поясе каждого человека висели осколочные и светошумовые гранаты, способные убить и дезориентировать врага. Каждая команда из двух человек будет иметь одинаковое оружие. Пистолеты-пулеметы Heckler & Koch MP-5, которые могли быть оснащены гранатометами, а на бедрах — новый пистолет HK USP.45 с глушителем.

«Для меня это звучало нормально. Я думал, что это просто игровой голос Рона», — сказал Хоук, поморщившись, когда пронзительный холодный воздух обжег его легкие. Он снял бортовую кислородную маску и швырнул ее обратно на свое сиденье. Его штурмово-спасательная группа провела последние тридцать часов в базовом лагере на высоте 12 000 футов. Несмотря на то, что он несколько акклиматизировался, на высоте 18 тысяч дышать было больно.

«Нет, — сказал Текс, — это определенно не игровой голос Айсмена». Уличное прозвище Гидвица дома, в южной части Чикаго, было «Ледяной человек».

«Гипоксия?» — спросил Алекс, обеспокоенный теперь. На высоте 18 000 футов кислородное голодание может стать убийственным. Ты стал эйфоричным, дерзким, воинственным. Злой пьяница. Именно по этой причине в высотном планере «Черная вдова» был внутренний кислород. «Фантом» ранее сообщил о проблеме, загоревшись сигнальной лампой, а затем приказал Хоуку игнорировать сообщение. Хоук повернулся и внимательно посмотрел на приближающегося Фантома. Ее определенно раскачивало и перекатывало, но вокруг было столько турбулентности и сдвига, что обнаружить проблему было практически невозможно.

Его общий шаг и уровень скольжения казались Хоуку довольно хорошими. Он сказал: «Я не знаю, Текс. Любой, кто достаточно сумасшедший, чтобы посадить здесь самолет, изначально не в своем уме. Что бы вы искали?»

«Да, я думаю», — сказал Текс, глядя на приближение Гидвица и явно не успокоившись. «Давайте переместим его».

Перво-наперво. Они схватили два переносных кислородных и коммуникационных устройства, хранившихся в трюме правого борта, и пристегнули их, надев маски на рот и нос и вставив новые баллоны в регуляторы. На этой высоте было достаточно кислорода, но недостаточное давление, чтобы направить его в кровоток. Если вы не акклиматизировались, проведя несколько минут без кислорода здесь, наверху, вы начали думать, что можете летать.

Следующим был FlyBaby, и снова приземление прошло безупречно. Мендоса выдвинул тормозные парашюты и скользнул прямо за Роковой Роковой. Три утки выстроились в красивый аккуратный ряд и еще одна на подходе. «Фантом» находился в четверти мили и выглядел вполне неплохо. Хоук застегнул молнию на своей белой камуфляжной термоодежде и влез в пистолет-пулемет МП-5, перекинув ремень через плечо. Орудие могло быть оснащено 40-мм гранатометом HK и имело дозапрещенные магазины большой емкости на пятнадцать патронов. Время катиться. Он очистил камеру Гонконга и проверял журнал, когда услышал что-то, что ему совсем не понравилось. Он поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как «Фантом» Рона Гидвица и Яна Вагстаффа зацепился кончиком крыла за скалистый край трещины и резко вылетел из-под контроля.

Заземляющий контур. Два самых страшных слова в словаре планериста.

Пока он и Текс с ужасом наблюдали, Фантом перевернулась на спину и сильно ударилась. Ее выбрасывало ослепляющую лавину снега, и она катилась прямо к Роковой вдове. Хоук увидел, как у нее оторвались оба крыла, а затем, к своему крайнему изумлению, он увидел, как тонкая яйцеобразная кабина, целая, появилась из переднего края лавины. Черное яйцо полетело прямо к нему со скоростью сто миль в час. Он нырнул с его пути, перевернулся и увидел, как бестелесная капсула пролетела над его головой и исчезла за краем ледяного утеса.