Убийца

Глава пятьдесят пятая

ХОУК СОСТАВИЛ СВОЮ ШТУРМОВУЮ КОМАНДУ ПРЯМО У входа в туннель, на их позиции для прыжка в горную крепость. Они шли гуськом, с МП-5 наготове и на полном автомате. Прошла тридцать одна минута восьмидесятиминутной миссии. Вначале плотно, а затем срываемся со склона горы — Христос. Хоук поднял руку, молча сообщая об обратном отсчете шестидесяти секунд до входа команды в туннель. Затем он и Квик бросили по две светошумовые и дымовые гранаты глубоко в туннель.

Пока он смотрел, как белесый дым заполняет туннель, его мысленный взор мог видеть только образ Паттерсона, превращающегося в крохотное белое пятнышко в черном ничто внизу. По крайней мере, Текс ушел, зная, что выполнил свой долг и погиб на службе своей стране. Немного помогала мысль о том, что Текс, по крайней мере, познал бы такой покой в ту последнюю тяжелую минуту жизни. Во всяком случае, он на это надеялся. Может быть, вы даже не могли подумать, когда… он тщетно пытался стряхнуть с себя эти чувства, заставить себя погрузиться в настоящий момент. Достаточно скоро он станет признанным ублюдком, если у него будет время подумать.

Блин!

Отчаяние и страх терзали края его сознания. Отчаяние из-за потери Текса и страх, что он может не найти бин Вазира вовремя или не найти вообще. Он мог завести этих людей в смертельную ловушку. Насколько высокомерным он мог быть, полагая, что такая маленькая сила сможет проникнуть… нет. Допустить такое мышление было верной смертью. Он намеренно вонзил кулак глубоко в сломанную грудную клетку, вызывая слезы на глазах и выгоняя из головы все мысли, кроме воющей боли в боку.

«Идите», — сказал он через несколько секунд, и команда двинулась вперед в туннель. Через сто ярдов Хоук подал знак остановиться. До сих пор они не встретили никакого сопротивления, что было как хорошей, так и плохой новостью. У него определенно не было желания видеть, как в его сторону направляются еще боевые патроны. Однако очевидно, что об их присутствии было известно. Отсутствие какой-либо защиты, особенно здесь, у задней двери вражеского дома, было крайне неприятно. Мужчине не нужен был нос Стокли, чтобы учуять ловушку.

Ему не о чем беспокоиться. Когда они двинулись вперед в густом дыму, он услышал приглушенный выхлоп еще одного «Хагглунда» и увидел два колеблющихся желтых огня, плывущих к нему в голубовато-белом дыме, словно летающие тарелки в облаке.

«Спиной к стене», — приказал Хоук своим людям, полагая, что приближающийся шум двигателя заглушит его голос. «Томми, убери пятьдесят с крыши. Используй свой глушитель. Двое в кабине мои. Остальные у задних дверей. Когда они откроются, трать их».

Квадроцикл слепо двинулся к ним. Когда он оказался прямо напротив, Квик произвел бесшумный выстрел в голову, и человек, стоявший за пистолетом 50-го калибра, вывалился из кабины. Хоук прыгнул на перекладину, держа в руке свой 45-й калибр. Он выстрелил испуганному водителю в левое ухо, а затем, когда его приятель поднял свой АК-47, всадил один ему между глаз. Из задней части авианосца он услышал, как открылось автоматическое оружие его команды и крики умирающих людей внутри. Нога водителя все еще была нажата на педаль газа, и Хоук залез внутрь и схватил руль, управляя одной рукой. Когда он вывел эту штуку сквозь дым на чистый воздух, он залез внутрь, выключил зажигание и, когда квадроцикл остановился, сунул ключи в карман.

«Может пригодиться», — сказал он Куику, обнаружив его в рассеивающемся дыме. Вагстафф и Гидвиц вытаскивали восемь недавно убитых охранников из кормы бронетранспортера.

Сорок четыре минуты. И считаю.

Отряд из семи человек осторожно двинулся вперед в недра горы. Туннель, в котором теперь сильно пахло топливом, маслом и машинами, в конце концов привел к просторному естественному склепу. Он использовался как автопарк. Здесь были еще три БТР, еще два квадроцикла «Хагглунд» и парк снегоходов. Ни вторичной охраны, ни камер наблюдения, установленных над ними, которые он мог бы видеть. Туннель продолжался за пределами хранилища, поднимаясь под углом вверх. Христос. У него не было времени на все эти чертовы исследования.

Он не заметил дверь из нержавеющей стали, врезанную в скалу слева от него, пока не услышал шипение и не увидел, как она начала открываться. Он и его отряд присели на корточки, нацелив оружие на открывающуюся дверь.

Внутри кто-то был. И хотя он был огромен, это был всего лишь один человек. Массивный чернокожий мужчина, которого Хоук и Келли встретили пятью годами ранее, однажды ночью на Маунт-стрит, недалеко от отеля «Коннот». Палец Хоука сжал спусковой крючок его НК. Пристрели его? Или заставить его отвезти их к бин Вазиру и сэкономить им драгоценное время и силы на его поиски?

— Хоук, — прогремел здоровяк. Он поднял руки ярко-розовыми ладонями наружу, чтобы показать, что он безоружен.

«Действительно, — сказал Хоук, принимая решение и опуская оружие. Он решил не убивать человека на месте; лучше просто позволить этому парню довести его до цели. Он достиг точки, когда каждая минута была на счету. По его сигналу отряд опустил оружие.

«Ар ам Типпу Тип», — сказал он. — Меня прислал Паша. Ты приходи. Он отступил назад, чтобы освободить им место в большом лифте.

— Хорошо. Мы надеялись застать его дома.

Хоук отступил назад и кивнул команде, разрешающей войти. «Какого черта, — подумал он, — с лифтом было намного проще, чем с помощью кирпичей Семтекса, которые они везли, чтобы проделать брешь в стене толщиной пять футов». Как только они все оказались в кабине лифта, Типпу коснулся панели, и дверь закрылась.

«Я думаю, мы встретились», — сказал Хоук, поворачиваясь и улыбаясь африканцу. — Лондон, не так ли?

Типпу пристально посмотрел на него своими красными глазами.

Лифт дернулся один раз, а затем быстро поднялся. Грубо рассчитав вероятную скорость подъема, он определил, что они уже поднялись на тысячу футов. Горный комплекс был явно огромен. Когда лифт остановился и дверь с шипением открылась, он увидел, что не ошибся. Кабина была залита солнечным светом. Они вышли на улицу, моргая от яркого света и чистого воздуха. Они достигли самой вершины Голубой горы.

Первое, что заметил Хоук, это отсутствие снега под ногами. «Подземная система отопления», — подумал он, когда они выехали на какой-то плац. На дальней стороне он увидел небольшую деревню с минаретами и огромными стеклянными куполами. Судя по зеленоватому оттенку внутри, он догадался, что там находятся деревья и экзотическая растительность. Ни души в поле зрения, вооруженной или нет. Кровавая Шангри-Ла.

Весь комплекс окружала высокая стена из толстого голубоватого камня. Эта внешняя стена была усеяна каждые сто ярдов смотровыми постами. Мерцающие отблески стали отражали солнце в каждом окне. Их ждали. Он проследил глазами за изгибом стены. По разведывательным фотографиям он знал, что главный вход находился слева от него, за огромной восточной святыней, которая доминировала в его поле зрения. Это сооружение было точной копией японского храма сумо в Киото.

«Вон там», — сказал Типпу, указывая на храм. «Храм сумо. Он ждет. Оставьте оружие здесь».

«Мечтайте», — сказал Хоук.

По обе стороны стальной двери, из которой они только что вышли, стояли две каменные караульные помещения, обе пустые. Деревянная дверь одного из них была приоткрыта. Хоук посмотрел на окровавленную левую руку и искалеченную кисть Куика.

«Томми, оставайся там. Держи глаза открытыми. Прикрывай наше отступление. Когда и если».

— Нет, — сказал Типпу. «Он придет. Оружие останется».

«Нет», — сказал Хоук. «Он остается. Он ранен».

Типпу посмотрел на дуло HK Хоука, находившееся теперь в дюйме от его носа, затем пожал своими могучими плечами. Он повернулся и потопал к храму, его широкая спина представляла собой избранную цель. Это был жест человека, который знает, что его численность значительно превосходит вас. Мгновение спустя, после короткого разговора шепотом с Томом Квиком, Хоук и команда последовали за ним, оставив Квика позади. К огромному облегчению Хоука, сломанная Квик рука была не той рукой, на которой был очень надежный спусковой крючок.

Тихо говоря в микрофон, он приказал Гидвицу идти вместе с ним. Остальная часть команды должна была задержаться ровно на три минуты, затем развернуться веером и пройти по открытой местности к святыне. Затем Хоук побежал через пустой плац в направлении, куда ушел Типпу Тип, с каждым шагом в его левом боку ощущалась острая боль.

Матч уже был в разгаре. Два сумо, блестящие от пота, находились в дохё, топая по рингу, отгоняя злых демонов, считал Хоук. На краю ринга, в одиночестве, великолепии сидел человек, которого он встретил в Лондоне в конце девяностых. Или, скорее, вдвое больше человека, потому что за это время он увеличился вдвое. Как и другие ришики, он носил церемониальный маваси — набедренную повязку из малинового шелка.

— Иди, — сказал Типпу Хоуку. «Он останется здесь».

«Человеческие жертвоприношения», — пожал плечами Хоук, улыбаясь Гидвицу.

Хоук быстро осмотрел огромную круглую комнату. Это было впечатляюще. Над ним возвышались массивные деревянные балки, казалось, покрытые чеканным золотом. На балках над рингом установлены четыре Sony Jumbotrons, транслирующие матч. Там было восемь арочных дверных проемов, по обе стороны от каждого стояли по два человека бин Вазира. Никакого видимого оружия нигде нет. Все пространство окружал богато украшенный балкон, выступавший над его головой. Никого там, наверху, он не мог видеть. Та небольшая публика, которая там была, небольшое количество женщин в чадрах с одной стороны и группа мужчин с другой, не обратила никакого внимания на вновь прибывших.

Этот бин Вазир был либо очень глуп, либо чрезвычайно самоуверен. Хоук предположил последнее. Он надеялся, что где-то в этой крепости Брик Келли все еще жив. И где-то внутри мозга бин Вазира была информация, в которой отчаянно нуждался президент Соединенных Штатов. Хитрость в том, как извлечь и то, и другое, сохранив при этом свою кожу и кожу своих людей. Казалось бы, немалый подвиг.

«На тебя направлено много орудий», — проворчал Типпу. «Сложи оружие сейчас же. И его тоже».

«Конечно», — сказал Хоук, расстегивая ремень и позволяя своему HK соскользнуть на землю. Гидвиц сделал то же самое.

Хоук быстро отвернулся от Типпу, наклонился, словно хотел завязать шнурок, и быстро извлек старый пистолет Паттерсона «Кольт», который тот засунул в ботинок. Он вложил его в руку Гидвицу и встал. Он посмотрел мужчине в глаза, затем намеренно поднялся на балкон, прежде чем повернуться и последовать за африканцем сквозь толпу зевак. Гидвиц незаметно кивнул. Он понял невысказанный приказ, успокоил себя Хоук: найти путь на балкон на «Кольте». Прикройте его.

«Ах, — сказал Снай бин Вазир, широко улыбаясь, — лорд Александр Хоук».

Хоук слегка поклонился в пояс. «Господин бин Вазир. Прошло много времени».

«Действительно. Я видел ваш самолет. Интересный подход. Я думаю, вы здесь ради своего друга мистера Келли».

«Да, на самом деле так и есть. Он еще жив?»

«В настоящее время.»

«Где он? Я хотел бы поздороваться».

«К сожалению, в данный момент он задержан. Однако, если вы переживете небольшое развлечение, которое я устроил, я провожу вас в его апартаменты».

«Матч по сумо?»

«Вы не потеряли своей острой наблюдательности, лорд Хоук».

«Никогда. Кто побеждает?»

«Прямо сейчас, Хиро. Лысый парень. Но Като грозен. Он все еще может победить. Ты сразишься с победителем этого поединка. Если ты выживешь, ты удостоишься чести сразиться со мной».

— Сомнительная честь. Однако, если вы настаиваете…

Снай бин Вазир хлопнул в ладоши, и еще два гиганта сумо, наблюдавшие за происходящим поединком, подошли к нему, низко поклонившись.

«Этот человек будет соревноваться», — сказал он двум огромным японцам. «Один из вас, заберите его и проследите, чтобы он был соответствующим образом подготовлен».

«Я сделаю это, сир», — сказал один, выходя вперед.

— Хорошо. Иди с ним, — сказал бин Вазир Хоуку и снова посмотрел на происходящее в дохё.

«Сюда», — сказал сумоист.

Хоук последовал за мужчиной через богато вышитые драпировки в дальнем правом углу ринга. Они вошли в спартанскую комнату, густо пахнущую сандаловым деревом, облицовывающим стены. Сумоист сел на скамейку и жестом пригласил Хоука присоединиться к нему.

— Вы знаете технику сумо, Соколиный Глаз-сан? — спросил он Хоука.

«Не совсем», — ответил Хоук.