Узнать пересмешника. Жизнь с Харпер Ли

Глава двадцать вторая

Во многом на их язык повлияло раннее религиозное воспитание. Алиса, как и их отец, по-прежнему оставалась тесно связана с делами методистской церкви, Нелл щедро поддерживала церковь и, пока могла что-то слышать, посещала службы в Монровилле и на Манхэттене.

Но Нелл сказала, что, если бы она когда-то стала писать мемуары, то назвала бы книгу «Все, чем я обладаю». Это была строчка из стихотворения и гимна, написанного Сэмюэлем Стеннеттом, который был очень популярен в методистских лагерях.

В ее романе афроамериканец, преподобный Сайкс, поет и читает этот текст со своими прихожанами в то утро, когда Глазастик и Джим приходят с Кальпурнией в церковь. На всех прихожан сборников гимнов не хватает. И дети впервые видят, как регент подсказывает строки прихожанам, а те их повторяют.

В этом гимне земное существование полно бурь, а в будущей жизни в Земле обетованной все по-другому. Он начинается так:

Хор:

Но Алиса сильно сомневалась в том, что подобные воспоминания когда-либо, пусть даже после смерти, появятся. «Разные люди предлагали ей написать автобиографию, — сказала она, — но Нелл никогда не проявляла к этому интереса».

Если Нелл никогда не принималась описывать собственную историю, — а никто, и даже Алиса, не мог наверняка сказать, так ли это, — то мы знаем, что ее завораживали персонажи, населявшие сельские районы Алабамы. В прошлом и в настоящем.

Действительно, Нелл была настолько заинтригована серией убийств, произошедших в конце семидесятых годов в Александер-сити в Алабаме, что даже начала собирать материалы для хроники реального преступления, которая должна была быть написана в духе «Хладнокровного убийства». Ее «расследование» сосредоточилось на чернокожем священнике, постоянно получавшем страховку после того, как одна за другой умирали его жены и другие родственники.

Нелл около года собирала материалы по этому делу и брала интервью у людей, но постепенно отказалась от этого проекта.

Она сказала мне, что обнаружила сведения, которые ставили ее под угрозу уголовного преследования. Нелл не стала уточнять, что это была за информация. Сказала только, что передала свои записи писателю, преподававшему в то время в университете Оберна, но тот пришел к таким же выводам и тоже уклонился от работы.

— А кто был этот писатель? — спросила я.

— Ну я‑то знаю, а тебе надо будет выяснить, — ответила она.

Я не стала развивать эту тему. Алиса говорила примерно то же самое, что и Нелл.

Конечно же, ее документальная книга об этом деле была бы невероятно интересной. У. М. Максвелл, время от времени выступавший в роли проповедника, по странному стечению обстоятельств получил страховку после пяти загадочных смертей, произошедших в течение пяти лет.

В первых четырех случаях Максвелла представлял адвокат и бывший сенатор штата Том Рэдни — старший. Когда Максвелл попросил Рэдни заняться его делом в пятый раз, а речь шла о смерти его племянницы-подростка, Рэдни отказался. Во время похорон племянницы другой ее дядя выстрелил в сидящего на скамье Максвелла и убил его.

На последовавшем за этим суде Рэдни защищал дядю, которого признали невиновным по причине невменяемости. Том Рэдни — старший умер в 2011 году в возрасте семидесяти девяти лет.

Представитель защиты, который был главным источником информации для Нелл, позже утверждал, что она бросила проект, потому что с трудом писала и, может быть, у нее были проблемы с алкоголем.

Что бы ни происходило с книгой о Максвелле, я узнала, что у Нелл действительно могли быть с этим проблемы.

Сама я ничего подобного не видела. Я никогда не замечала, чтобы она выпивала больше одного-двух бокалов вина за ужином. И она никогда не звонила мне поздно ночью в ярости, хотя Том предупредил меня, что такое возможно.

— Я думал, стоит ли говорить тебе об этом, — сказал он, — не знаю, позвонит ли она тебе когда-нибудь в таком состоянии, но если это произойдет, я не хочу, чтобы ты тут же умерла от разрыва сердца. Мне она звонила. Алисе звонила. И другим друзьям тоже. И это просто поражает. Но что можно поделать. На следующий раз, когда вы встречаетесь, она об этом не вспоминает.

Мы помолчали минутку, пока я обдумывала услышанное.

— Спасибо за предупреждение. Вы правы, если бы я не знала о таком заранее, у меня мог бы произойти разрыв сердца.

— Однажды она позвонила Хильде, когда меня не было дома, и я потом чуть ее не растерзал. Хильде после этого она больше никогда не звонила.

— Она всегда с такой нежностью говорит о Хильде.

— И это правда. Я не знаю, действительно, не знаю, в чем тут дело. Может быть, это какая-то паранойя, связанная с ее славой и со страхом, что люди просто пользуются ей из-за ее денег или чего-то еще. Она обвиняет людей, оскорбляет их. Алкоголь это все подогревает. Я не знаю, может быть, она таким образом выпускает пар или что-то в этом роде. У всех у нас есть проблемы, и это — одна из ее проблем.

Если Капоте в этом отношении можно верить, то такие звонки она совершала уже много лет назад.

Меня поразила мысль о том, что это может быть оборотная сторона ее жажды жизни. С большой страстью приходит соблазн. Исключительные таланты связаны с демонами. Алиса была крайне дисциплинированной в своих привычках и повседневной жизни, а Нелл отличали большие аппетиты. В этом заключалась часть ее привлекательности: ее любовь к различным ощущениям, одушевленным спорам и еде.

Она никогда не была слишком толстой, но часто жалела, что не может похудеть фунтов на двадцать. Однажды она даже легла в местную больницу («это было в то время, когда можно было туда просто прийти и лечь») и в течение недели с помощью доктора питалась только жидкостью. Она сбросила вес, но потом быстро набрала его. Через много лет, когда мы с ней познакомились, она все еще думала о том, как похудеть.

— Мне не следует этого есть, — говорила она, глядя на стоявший перед ней десерт, — но я съем.

Мы сочувствовали друг другу, потому что я тоже хотела немного сбросить вес.

Она, впрочем, могла быть дисциплинированной. В разговоре Нелл жалела моего приятеля, который пытался бросить курить. Однажды мы заглянули в аптеку «Райт Эйд» и потом пошли к моей машине.

— Ты ведь никогда не курила, правда? — сказала Нелл.

Это не был вопрос, я действительно никогда не курила.

— Это очень тяжело, — продолжала она, — но это можно сделать. Вот я взяла и завязала.