В тени Рюджина

Глава 11. Воссоединение

11 июля 45 года от начала Эпохи Какурезато

Внимательно осмотрев нетерпеливо переминающуюся с ноги на ногу девочку перед собой, я с сомнением кивнул. Сложно оценить достигнутые Сарой результаты после месячных тренировок, но будем считать, что они удовлетворительные.

— За месяц регулярные медитации должны были заложить основу понимания, как распространять свою жизненную энергию вовне своего тела, — сказал я, взвешивая в руке боккен. — Теперь настала пора применить умение на практике. Думаю, с мечом трюк провернуть будет проще. Самураи учат, что человек и меч едины. Попробуй направить силу в свой боккен. Не старайся получить какой-то определенный результат. Достаточно будет, если ты даже просто расколешь дерево тренировочного меча. Например, так.

Взяв свой боккен в две верхние руки, я сделал то, чему пытался научить свою дочь. Управлять жизненной энергией, не создавая из нее чакру, занятие своеобразное. Немалую роль в этом процессе играют воображение и вера в собственные силы. Окончательно методы тайдзюцу, которым я обучался у мастера Чена, мне дались только после обучения сендзюцу. Посмотрим, насколько талантлива окажется Сара.

Поток силы, промчавшийся от моей руки сквозь дерево боккена, деформировал палку, изогнув ее и превратив в нечто вроде кряжистой толстой трости или биты.

— Примерно так, — немного удивленно повертев в руках преобразившийся боккен, сказал я дочери. — Попробуй теперь сама. Помни, контроль пока не важен. Нужно просто научиться направлять энергию в предметы.

— Поняла, — коротко кивнув, ответила Сара.

— Раз так, то приступай.

Наблюдая за тем, как Сара медитирует с боккеном, я недовольно барабанил пальцами верхней правой руки по рукояти новоприобретенной трости. Естественно, что после одного урока, проведенного месяц назад, девочка ничему не научилась, но она и сейчас не может освоить основные принципы показанных мне Ченом техник использования внутренней энергии.

После непродолжительной беседы в оранжерее, когда встреча с королевой подошла к концу, я поддался на уговоры Сары и решил провести с ней урок. Раз обещал, то нужно учить. Тем более, это даже перепоручить некому: тайдзюцу по методичкам Чена в Отогакуре владею только я, они слишком сложны и специфичны для привыкших пользоваться чакрой шиноби. Да и, если уж говорить совсем откровенно, никому особо не нужны — классические ниндзюцу в обычной ситуации более удобны.

Принцессе Роурана из-за ее неспособности использовать ниндзюцу нестандартные техники тайдзюцу, может, и были полезны, но освоить она их сходу не могла. Для начала Саре нужно научиться вливать свою жизненную энергию в неодушевленные предметы, чтобы менять их физические свойства, управлять ими. Помнится, в прошлой жизни Кабуто изобрел похожую технику, назвав ее Сенпо: Муки Тенсей. Судя по названию, для ее использования ему нужна была природная энергия. Чен же обходился без режима отшельника, только, по моим наблюдениям, сендзюцу здорово упрощало процесс управления нематериальными предметами.

Стоит ли обучить Сару сендзюцу? Гм… Пожалуй, будущей королеве Роурана это совершенно не нужно. И незачем подвергать свою дочь лишним опасностям.

— Хоть ваши глаза, Омушимару, не столь же выразительны, как у Орочимару, но бьякуган все равно выглядит слишком чуждо, — прозвучал мягкий голос с насмешливыми нотками у меня за спиной. — Если бы я знала о вас, Рюсей-сан, чуть меньше, то заподозрила бы, что у вас есть определенные планы на мою дочь и наследство, которое она получит от меня по праву рождения.

Обернувшись на голос, я встретился взглядом с королевой. Сераму сегодня решила уделить время своему чаду, понаблюдать за его обучением. Нынешняя тренировка Сары проходила в одном из залов дворца, который не подходил для полноценного использования ниндзюцу, но для отработки основ тайдзюцу вполне годился. Покрытые росписью стены, множество узких окон под потолком, пол застелен местным аналогом татами — здесь предполагалось заниматься традиционными для Страны Ветра видами борьбы.

Так как борьба считалась одним из самых интеллектуальных видов состязаний, то королевы Роурана, как и многие другие аристократы, стабильно ею занимались и имели в своем дворце специализированное помещение. Естественно, интенсивность тренировок Сераму была где-то на уровне между йогой и гимнастикой, но ее дочь уделяла физическим упражнениям гораздо больше времени. Мать же предпочитала, как и сейчас, лежа на тахте, наблюдать за борьбой со стороны.

— Несмотря на ваши слова о доверии ко мне, судя по вашему взгляду, Ваше величество, подозрений на мой счет вы не лишены, — заметил я.

Зеленые глаза Сераму и раньше привлекали меня тем, что отражали легкий расчетливый холодок. С возрастом взгляд королевы стал еще более колючим и проницательным.

— Любой шиноби подозрителен, — резонно ответила Сераму на мои слова. — Моя бабушка погибла при попытке захвата Рюмьяку. Мою мать постигла та же участь. Я сама едва не лишилась жизни по той же причине. Драконьи жилы влекут к себе ниндзя, а королевский род мешает взять над ними полную власть. Излишнее доверие к шиноби вредно для здоровья.

— В таком случае даже странно, что у вас и Рюджина-самы настолько хорошие отношения, — с иронией отметил я.

— Страна Звука слишком далеко, — глядя мне в глаза, произнесла Сераму. — Раньше я верила, что Орочимару будет выгодно иметь в Роуране друга и он не станет пытаться взять контроль над Рюмьяку. Постоянно находиться в двух местах для шиноби проблематично. Контролировать Страну Звука и Страну Песка, находящиеся на разных концах континента и разделенные десятком других стран, одному человеку невозможно. Но теперь появились вы, Омушимару… И моя уверенность в собственной безопасности пошатнулась.

О… Не рассчитывал я, что появление автономных клонов может настолько смутить Сераму. Хотя об этом стоило бы догадаться заранее.

— Вряд ли я смогу развеять ваши опасения. Только в очередной раз заверю, что желаю вам лишь добра. И нахожусь здесь не для захвата власти, а для вашей защиты, в числе прочего, — бросив трость на стойку с боккенами и оценив расстояние до телохранителей королевы у входа в зал, сказал я. — И, несмотря на вашу подозрительность, меня радует, что вы признали меня… Ладно, думаю, здесь можно отбросить конспирацию. Рад, что вы признали во мне Орочимару. Первоначально я рассчитывал прибыть в Страну Песка в своем теле, чтобы представить вам это, но последствия конфликта с одним сильным шиноби пока вынудили воздержаться от дальних поездок.

— Признать вас было не так сложно. Внешний облик разный, но одинаковый взгляд. Несмотря на внешние различия, вы похожи. А что касается остального… Эта безвозмездная и всесторонняя поддержка с вашей стороны меня настораживает, — вздохнув, призналась королева. — Такая благожелательность без очевидных меркантильных причин встречается очень редко. Однако отказываться от помощи глупо. И я очень надеюсь, что она не приведет меня в ловушку. Пока меня успокаивает лишь то, что в Стране Звука правит дайме Кейдзан, а не Рюджин.

— Людьми не всегда движет исключительно расчет и корысть. Ваша красота, Ваше величество, достаточный повод для меня, чтобы помогать вам. А Рюмьяку — лишь приятное дополнение к вам, — неловко усмехнувшись, сказал я. — Вы упоминали о возможных планах на вашу дочь и ваше наследство, однако неужели вы забыли о себе самой?

Сераму с ответом нашлась не скоро. Пару секунд она, вскинув от удивления брови, рассматривала меня, прежде чем вкрадчиво сказать:

— Такие слова — и в свете недавних новостей о пополнении клана Рюсей двумя вашими детьми? Это смелая шутка.

— Как быстро расходятся новости, — шутливо посетовал я. — О рождении Чоды и Дайки должны были объявить только пару дней назад.

— Соколы, когда им не мешают шиноби, летают быстро, — с нотками язвительности в голосе объяснила Сераму. — Значит, Чода и Дайки? Мои поздравления, Орочимару-сан. И кто же из них к какому клану ближе? Кажется, мать одного из Ринха, а другого — Шиин?

— Чода рожден от Ринха, а Дайки от Узумаки, — отстраненно поведал я полуофициальную версию появления двух новых членов клана Рюсей, больше размышляя над интересным для меня вопросом.

На самом деле, и Чода, и Дайки — это два моих последних автономных клона, которых предполагалось внедрить в Иву и Суну. Однако обе деревни не были склонны принимать сирот со стороны, предпочитая сплавлять их в союзные мелкие селения. Мне это было ни к чему, поэтому клонов я оставил себе, не вселив в них даже души. Они сейчас простые, мало что соображающие младенцы, которые еще могут пригодиться в будущем. Но интересно мне другое.

Если Сераму так резко отреагировала на наличие у Орочимару детей от двух наложниц, то как мне организовать в будущем знакомство матерей двух моих настоящих детей? И так понятно, что как минимум одна из них к многоженству не склонна. До Микото пока новости не дошли, поэтому Охеми ничего о ее реакции узнать не мог. Но не думаю, что она будет кардинально отличаться от таковой у Сераму. Разве что в худшую сторону.

Проблемно-то как…

Легко Мицуко с ее психическими деформациями! Иди, говорит, забери Микото из Конохи. А она потом меня прибьет, став нукенином и узнав про саму Мицуко и про Сераму. И как-то я сомневаюсь, что женщины успокоятся, если каждая получит по моему клону. И ведь мне еще нужно каким-то образом реабилитироваться в глазах моей королевы.

Как раз в тот момент, когда я мучительно ломал голову над крайне животрепещущими вопросами налаживания своей личной жизни без ущерба собственному здоровью, двери зала тихонечко открылись, пропуская двух слуг: пожилого мужчину в синем, украшенном вышитыми золотой нитью цветами халате и женщину средних лет в белом платье со множеством юбок. Визитеры несли на руках пару массивных книг.

— Ваше величество, книги, которые вы просили, — с поклоном сказал мужчина, подойдя к королеве и остановившись в пяти шагах от нее.

— Оставьте их на столе, — указав на невысокий столик возле себя, приказала королева. — И, Самиру, подготовь также отчет к завтрашнему дню по запасам глины для марионеток и возможностям мобилизации ее добычи. Я не уверена, что в следующий раз смогу отказать Суне в ответ на ее настойчивые просьбы увеличенных поставок.

— Понял, Ваше величество, — с поклоном ответил мужчина.

— Можете идти, — отпустила слуг королева и, уже обращаясь ко мне, сообщила: — Вот летопись, о которой я говорила. Список Книги разрядов Роурана и ее перевод. Это, наверное, единственная книга моей библиотеки, в которой можно найти описания эпохи Мудреца Шести Путей.

— Благодарю, Ваше величество, — сказал я, подходя к столику с книгами.

Не так давно я поинтересовался, нет ли у Сераму каких-либо книг о Редаку, желательно, описывающих времена Хагоромо, смутно припоминая истории, рассказанные мне королевой еще в бытность мою Тацумой Гото. И, как результат, передо мной появились эти фолианты явно не первой свежести, написанные на высохшем пергаменте и пахнущие древностью.

По словам Сераму, королевский род Роурана мигрировал в пустыню с севера, из страны под названием Разак. Когда она мне говорила об этом, то никакие страны вне зоны влияния шиноби мне были не интересны. Информацию я просто отложил до лучших времен, и, если честно, даже когда вычитал в летописях Узумаки о Мудреце Шести Путей и стране Редаку, не сразу соотнес два не самых схожих названия. Хотя стоило бы догадаться, что загадочное «редаку» для местного языка не является родным и явно заимствовано из какого-то другого.

Среди Пяти великих стран и их сателлитов преобладает единый, схожий с японским по звучанию и по написанию, язык. Но со своими нюансами. Например, в Стране Молний распространены романские заимствования, которые, как я подозреваю, принесены мигрантами с соседнего континента. В Стране Земли, как мне кажется, диалект имеет большое влияние одного из тюркских наречий, в Стране Огня — санскрита, а в Стране Ветра — какого-то из семитских языков. Общаться жителям разных стран это не мешает, но нюансы свои вносит. Например, пришедшие из другого языка имена на местном общем превращаются в не пойми что. Чаще всего это бывает из-за путаницы со звуками «р» и «л». Тот же Самиру на самом деле Самиль, а одна из одноклассниц Охеми не Газеру, а Газель. А как из настоящего имени королевы Роурана получилось Сераму, я вообще до сих пор не понял.

Но суть в том, что Разак, из которого пришли в Роуран предки королевы, и есть та самая страна Редаку, или, если перевести название на понятный язык, Благословленная страна. Благословленная, надо понимать, самим Хагоромо.

— Иероглифы знакомые, но прочитать невозможно, — заметил я, осторожно взяв в руки один из фолиантов. — Это и есть оригинал?

— Список, — поправила меня Сераму. — Его переписали со старой Книги разрядов, используя вместо древней имперской письменности современные иероглифы.

— Имперская письменность? — удивленно взглянув на королеву, переспросил я. — М… Это та, которой раньше пользовались в Редаку?

— В том числе и там, — кивнув, согласилась Сераму. — Нокрская империя до своего уничтожения занимала большие территории, включая часть Стран Ветра и Земли. Разак была одной из провинций… Впрочем, все написано в Книге разрядов. В отличие от большинства аналогов, она содержит не только имена, даты рождения и смерти, но и биографические сведения. Один из первых записанных в книгу людей — наместник Разака времен Нокрской империи. Хотя перевод некачественный, да и сам список не идеален, но это все, что известно мне о тех временах.

— Гм, — еще одной парой рук я тут же потянулся к переводу, оформленному гораздо проще списка Книги разрядов.

Никогда особо не увлекался историей, но тут что-то любопытство взыграло. Наверное, я привык жить в мире, где прошлое известно любому школьнику на тысячелетия назад. А тут и то, что сотню лет назад происходило, уже никто не вспомнит. Летописи ведутся кланами и родами, но широкой публике к ним доступа нет, а нарративные источники перевраны раз по сто.

— М… Нокрская империя здесь записана как Ниунен? Джузен? — пробежав глазами по первым строчкам книги, вопросительно взглянул я на королеву.

Как я уже говорил, при написании слов из других языков первоначальное чтение восстановить иногда почти нереально, так как каждый иероглиф мог читаться сразу несколькими способами.

— Наиболее правильным чтением будет старое — Роуран.

— Даже так? — невольно вскинул я брови.

— Название моего города происходит от названия Нокрской империи, — лениво пояснила Сераму, больше увлеченная разглядыванием своей дочери. — Роуран — так называли империю южные варвары. А здесь была ее южная граница. Правда, сейчас под старое звучание подобрали новые иероглифы.

— Любопытно… — заинтересованно пробормотал я, вновь возвращаясь к чтению.

Как и говорила Сераму, в одном из первых абзацев можно было найти сведения о наместнике провинции империи, имя которого я правильно прочесть в любом случае не смогу. В книге не было полноценного описания самой империи, но по косвенным фактам можно было составить общее представление. То, что Сераму назвала Нокрской империей, было огромным государством, занимающим когда-то всю северо-западную часть континента. Судя по всему, общество его населяло цивилизованное и развитое, но находящееся на стадии упадка. Правление наместника было отмечено восстаниями, массовыми убийствами непокорных, экономическими проблемами и энергетическим кризисом.

В какой-то момент до описываемых событий страна утратила некий ресурс, на котором базировалась вся ее жизнь, что кардинально перевернуло тогдашний мир. Впрочем, из-за этого же ресурса империя едва не погибла. Судя по всему, эта чудодейственная субстанция позволяла приобретать индивидуальное могущество и была чем-то большим, чем банальный энергоноситель. Она привела к сегрегации общества, расколу аристократии на несколько лагерей, бунтам и, как итог, гражданской войне. Источник процветания и краха государства, если верить переводу, назывался «сущность света». Или «небесный свет»? Тут переводчики, похоже, сами не определились. В списке же ресурс обозначался коротким словом «гереру». А с особенностями чтения в местном языке звука «р», то это слово может быть и «гелелу».

Гм… Гелел, значит. Или, судя по жалким попыткам переписчиков дополнительными знаками передать фонетику другого языка, все-таки читать это слово нужно как Герел. И оно должно означать свет, хотя так ли это я понять не смог, но зато знаю я одну штуку, которая в наше время называется так же. Камень Гелела. И однажды я даже держал его в руках, только не понял, как использовать и обменял на мечи. А еще этот камень висит в кулоне Сераму.

Я невольно перевел свой взгляд с блеклых строк в пожелтевшей от старости книге на красный камень, загадочно сверкающий в золотой оправе на фоне белой кожи королевы. Автоматически одернув себя от желания зафиксировать взгляд ниже украшения, на груди Сераму, я все же еще раз рассмотрел кулон.

Оправа точно сделана недавно, а сам камень? Непонятно. Но раньше, в мое первое появление в Роуране, здесь еще обрабатывали камни Гелела. Что с ними делали потом, я так и не узнал, но сейчас интересно другое. Город Роуран основан бывшими жителями Нокрской империи на ее границе, в месте, где есть источник чакры Рюмьяку. И здесь же рядом есть загадочная местность Корьюзан, где сложно использовать чакру. Очень я сомневаюсь, что все эти чакро-энергетические аномалии случайно оказались на территории, ранее принадлежащей одной империи, использующей свои чудодейственные камни Гелела.

У меня буквально руки чесались сейчас же активировать бьякуган и прочесть книги одним взглядом! Здесь наверняка можно найти еще что-то интересное. Если та империя была на достаточном уровне развития, чтобы в войнах уничтожать сотни тысяч человек, то наверняка они имели и более полезные достижения. Устройства связи, например. Если найти на ее руинах артефакты, то, может, получится приспособить их под свои нужды? Пусть без Гелела, но на чакре. Кстати, а когда там эта империя существовала-то?

Даты в Книге разрядов были записаны, но они мне ни о чем не говорили. Такой-то год такой-то эпохи и все. А когда там та эпоха была, история утаивает. Нужно найти хотя бы один известный мне факт, чтобы уже от него отсчитывать хронологию.

— Уже нашли что-то о Мудреце, Орочимару-сан? — насмешливый женский голос вплелся в поток моих мыслей. — Насколько я помню, на первых страницах ничего о нем быть не должно. Или вы вычитали что-то новое? Или увлечены чем-то более интересным?

Выслушав полные язвительности слова Сераму, я к своему удивлению понял, что уже около минуты пялюсь на ее грудь. Точнее, на кулон королевы, конечно, но направление взгляда бьякугана из-за отсутствия ярко выраженных зрачков и радужки определить очень сложно, так что со стороны могло показаться, что пялюсь я совсем не на женские украшения. Ну, то есть не на ювелирные женские украшения. Хотя свойства бьякугана даже без активации позволяли пользователю иметь более широкое поле зрения, так что я в любом случае видел все и сразу.

— Да, пожалуй, любоваться вашей красотой — это занятие поинтереснее чтения старых летописей, — посмеявшись над собой, с улыбкой ответил я Сераму.

А по уму мне бы давно стоило избавиться от привычки уходить в глубокие раздумья. Как я с ней еще до своих лет дожил, непонятно.

— Ваше величество, эти даты можно перевести в современный формат? — развернув обе книги в сторону Сераму, я третьей парой рук указал на интересующие меня иероглифы.

В ответ на мой вопрос Сераму окинула меня странным взглядом и после паузы сказала:

— Иметь шесть рук, я смотрю, достаточно удобно…

Я удивленно посмотрел на королеву, не совсем понимая, к чему был этот ее комментарий. Только потом понял, что человек, держащий по книге в верхних двух парах рук и указывающий на строчки пальцами третьей пары, выглядит, мягко скажем, необычно.

— Иногда в лишних руках есть толк, — нетерпеливо сказал я. — Так что насчет дат?

— Я не знаю, — огорошила меня ответом Сераму. — В Книге разрядов не упоминается ни один человек, ни одно событие, которые можно было бы соотнести с известными историческими фактами. Может, тысячу лет назад, может, пятьсот — не знаю.

— Тысячу лет? Это вряд ли, — хмуро вымолвил я, повернув книги к себе и аккуратно перелистывая страницы.

Чем хорош бьякуган, так это широким полем зрения и высоким восприятием даже без его активации. Фоторецепторы на сетчатке распределены равномерно, а не сконцентрированы в одной области, как у млекопитающих. Необязательно шевелить глазами, чтобы четко видеть все пространство перед собой, а глазные мышцы нужны в основном для стабилизации изображения. И кроме того, плотные ганглиозные клетки сетчатки фактически обрабатывают информацию и передают ее в мозг уже готовой к усвоению. Этакий эрзац-шаринган, не требующий затрат чакры.

С помощью бьякугана, без его активации, у меня получалось быстро просмотреть содержимое страниц перевода Книги разрядов, сравнивая его со списком. Анализировать информацию я не пытался, просто хотел найти что-то, от чего можно будет оттолкнуться при построении хронологии. В конце концов, я знаю о прошлом этого мира немного больше, чем большинство жителей мира шиноби.

Однако вместо желаемого перед моими глазами разворачивалась картина медленного упадка осколков империи. Помимо социальных проблем, хроника зафиксировала постепенное ухудшение климата или какие-то глобальные катастрофы, вроде этого. Снижение урожаев, голод, засухи, которые и подтолкнули предков Сераму покинуть родные края в поисках лучшей доли.

Подбираясь к концу, я так и не нашел ничего, что могло бы быть мне знакомым. Тут, кажется, даже Мудрец Шести Путей ни разу не упоминался! И только на последних страницах впервые мелькнуло кое-что интересное… Хотя нет, все же книга вся целиком была любопытна, но тут мой взгляд зацепился за одну странность.

— Пропало шесть месяцев, — задумчиво озвучил я свои мысли, перелистывая страницы книги обратно.

Может, это совпадение, но в последнюю зафиксированную в Книге разрядов эпоху пропало шесть из восемнадцати ранее существовавших месяцев. Может, на них просто не выпадало никаких событий, но это слишком маловероятно. Почему могут исчезнуть сотни лет существовавшие месяцы? Потому что появился новый календарь. Потому что появился новый природный объект, позволяющий отмерять время.

Например, Луна.

Логично, что без ночного светила ранее в этом мире использовался только солнечный календарь. Восемнадцать месяцев по двадцать дней и одна праздничная неделя длиной пять-шесть дней. Но с появлением Луны и упадком старой империи вместе со всеми ее достижениями, система изменилась. Появился лунно-солнечный календарь, схожий с китайским, имеющий двенадцать месяцев в году. Правда, для сельского хозяйства он не удобен из-за несоответствия месяцев природным сезонам, поэтому мир снова пришел к солнечному календарю, но уже современному, похожему на григорианский.

Теперь еще один вопрос. Может ли быть так, что Книга разрядов была написана до запечатывания Кагуи? Теоретически, этому ничто не препятствовало. Страна Редаку расположена далеко от места, где раньше произрастал Шинджу. Вряд ли Кагуя создавала окно в свое измерение на достаточной высоте, чтобы отраженное от находящейся там Луны Вечное Цукиеми охватило все полушарие. Из-за кривизны поверхности Земли гендзюцу наверняка охватило лишь ограниченную территорию. А это значит, что людям за ее пределами ничто не мешало жить и писать свои летописи, как ни в чем не бывало.

— С вашего разрешения, Ваше величество, я пошлю людей, чтобы они переписали обе эти книги, — аккуратно закрыв фолианты, сообщил я Сераму.

— Нашли что-то стоящее внимания? — заинтересованно взглянув на меня, спросила королева.

— Кое-что любопытное заметил. Похоже, Книга разрядов описывает события до рождения Мудреца Шести Путей. Не могу сказать, что знание такой древности мне могут быть полезны, но они способствуют пониманию мира. И это неплохо.

— Вы смогли определить время описываемых событий? — удивилась Сераму. — Не поделитесь секретом, как вам это удалось?

— Почему бы и нет? — сам себя спросил я, и пересказал королеве свои домыслы.

— Луна создана Рикудо Сеннином… — задумчиво вымолвила Сераму, переваривая полученную информацию. — Похоже, он был по-настоящему сильным, был богом.

— Чтобы в этом мире назваться богом, многого не надо, — пренебрежительно сказал я, положив книги обратно на стол. — Но он был силен, с этим сложно спорить. Даже его потомки до сих пор выделяются неординарными талантами: Учиха, Сенджу, Узумаки, братья Кинкаку и Гинкаку — кто в нашем мире не знает о них.

— А вы многое знаете о Мудреце Шести Путей? Неужели имеющиеся у вас летописи настолько подробны? — поинтересовалась Сераму.

— Летописи здесь ни при чем. Просто и у меня есть уникальные таланты, — уклончиво ответил я и поспешил сменить тему. — Раз речь зашла о потомках, то не могу не похвалить вашу дочь. Ей повезло с генами. В ней очень много от Узумаки, но, главное, ей повезло получить выносливость красноволосых и их регенерацию. Это упрощает ее обучение.

Шиноби для развития нужно лишь две вещи — желание и своевременное лечение. Учитель не так уж важен — Мадара и Хаширама, например, большинству своих уникальных техник обучились сами. Хорошие гены хоть и желательны, но уже не так важны, если они, конечно, не улучшают способность организма восстанавливаться.

Тренировки всегда сопровождаются травмами, чаще всего это банальные ушибы и порезы. Но часты и порванные сухожилия и мышцы, переломы костей, повреждение каналов чакры и прочее. Даже такие безобидные на первый взгляд практические занятия по сюрикендзюцу часто заканчиваются выпавшими суставами, растяжениями и бурситами. При особенно интенсивных тренировках дети вообще изнашивают свои организмы на десятки лет вперед, например, остеопороз у учеников академии совсем не такое уж редкое явление.

Саре в самом деле повезло получить живучесть Узумаки, которая позволяет вкалывать без риска надорваться раньше времени.

— Я слышал о Тацуме Гото, и Сара не похожа на него. Он не говорил о своем родстве с красноволосыми? — вновь повернувшись к королеве, спросил я.

— Своих родителей он не знал, — как мне показалось, с долей грусти произнесла Сераму, — а дети от первой жены не выделялись цветом волос. Возможно, кровь Узумаки Сара получила от меня.

— Сомневаюсь, — заметил я. — Красные волосы — не единственный признак Узумаки. У них специфичная чакра, и, как правило, они не отличаются высоким ростом. Судя по чакре, в вас нет ни капли крови Узумаки, Ваше величество.

Хотя просто по внешним признакам определить принадлежность к какому-либо клану сложно. Люди здесь слишком одинаковы, что в пустыне, что в умеренных лесах. Хотя, например, Сераму, хоть она и слишком светлокожа, физиологически все-таки адаптирована к пустынному климату и чрезмерной инсоляции. Низкое жироотложение, замедленный метаболизм, своеобразное строение венозных синусов мозговой оболочки — ее в свое время я исследовал досконально. Организм королевы более-менее приспособлен выдерживать припекающее пустынное солнышко, а вот Саре здесь приходится сложнее. Ее ускоренный метаболизм, характерный для Узумаки, хорош в бою, но выживать в пустыне с ними получается плохо.

— Ну, в таком случае, Узумаки все-таки были в предках Тацумы, — лениво заметила Сераму, сосредоточив взгляд на своей дочери. — Так ли это важно?

— В какой-то мере… — снова ускользнул я от прямого ответа. — На самом деле мое оригинальное тело тоже имеет немалую долю крови Узумаки, хотя по внешнему виду об этом и не скажешь. И мои дети могут быть Узумаки.

— Это вы узнали после их появления? — не иначе как из вежливости спросила Сераму.

Я же не сразу нашелся с ответом. Точнее, я несколько секунд раздумывал, как повести разговор дальше. Несколько долгих секунд я молча смотрел в сторону от Сераму, на Сару, пытающуюся управлять жизненной энергией. Солнечные лучи из узких бойниц падали на нее, сверкая в ярко-алых волосах. Благодаря кеккей генкай я чувствовал, как природная энергия словно рябит вокруг девочки, что прямо говорило об относительных успехах ее тренировки.

Несколько секунд я с некоторой апатией мысленно взвешивал варианты своих ответов. Рассказать все Сераму — соблазнительный вариант. Но как она отреагирует? На Страну Песка у меня завязаны многие экономические проекты, лишиться их было бы очень невыгодно. С другой стороны, королева тоже не так глупа, чтобы из-за личных чувств лишать страну перспектив развития. Однако, если наши личные отношения охладеют, то ни к чему хорошему это тоже не приведет. Во-первых, меня даже по прошествии более десяти лет все еще влечет к Сераму. И треклятый избыток Ян в энергетике всех моих тел, без которого я уже не могу обойтись, только усугубляет положение. Во-вторых, Сераму очень ценный и полезный союзник. Она отличный политик, урожденная аристократка, которая правит с подросткового возраста. В то время, когда Данзо решил использовать Роуран, чтобы рассорить Страны Ветра и Земли, юная королева, несмотря на эмоциональную нестабильность, смогла изящно воспользоваться чужими планами, вывести свое государство из-под удара великих держав и выйти из состава одного из них, прихватив изрядный кусок земель. Это талант, которым не владеет, пожалуй, никто из моих доверенных лиц, но который нужен мне в будущем.

В итоге я просто махнул рукой на все. Когда не знаешь, как поступить — поступай по совести.

— Да, о том, что мои дети могут быть Узумаки, я узнал после их появления. Но это не связано с Дайки или Чодой, как вы могли подумать. Мой первый ребенок родился больше десяти лет назад, хотя про него я узнал не так давно, — медленно произнес я, подбирая слова. — Это нелепая история, и связана она с моим прошлым появлением в Роуране.

— Вот как? Было бы интересно ее послушать, — сама не понимая о чем просит, сказала королева.

— Если вам так угодно, — не стал противиться я. — Около тринадцати лет назад по воле начальства я вновь оказался в Роуране. Я действовал как одна из шестеренок большого плана и даже не знал, в чем он заключается. Мне было просто приказано защищать одну девушку, что я и делал. Та девушка была важной региональной фигурой, смерти которой могли желать местные фракции, но Конохе было удобно видеть ее живой. Я стал ее телохранителем. И так получилось, что как раз в то время эту девушку возжелал заполучить один шиноби. Он использовал на ней специфичные яды, которые делали ее… — я запнулся, подбирая лучшее объяснение, — более страстной, доверчивой, желающей любви и нуждающейся в мужчине. Тот шиноби рассчитывал, что девушка влюбится в него, но она влюбилась в меня.

Я с улыбкой вспомнил те времена. Более десяти лет назад. Еще не было Второй мировой, только появился храм на Кумотори, а Микото была еще мелкой самоуверенной зазнайкой с относительно адекватной психикой. Хорошие времена.

— Она была красивой молодой особой, которая жаждала любви и была очень требовательна. Отказать ей было выше моих сил. Наверное, я слишком слаб к женским чарам, раз тоже полюбил ее, — с неловкостью признался я, отвернувшись в сторону от Сераму, которая за время моего рассказа успела сменить позу и теперь не расслабленно лежала на тахте, а напряженно сидела, пронзая меня взглядом своих зеленых глаз. — В итоге я спас девушку и вылечил ее от отравления, но вместе с этим должна была пропасть и ее искусственная влюбленность. Я для нее должен был стать чужим человеком, к которому она не испытывала никаких чувств. Поэтому, когда окончилась моя миссия, я покинул Роуран, но отслеживал новости о той девушке. И когда пришло сообщение, что она родила ребенка, я решил, что мои опасения оправдались. Обычно, без моего на то желания, у меня дети не появляются. А раз не от меня, да еще и так быстро, значит, она точно забыла меня и нашла другого. Тогда я постарался забыть о ней, хотя помогал всем, чем мог с другого конца континента. Однако я не учел одного факта — ее сильная чакра смогла подавить мою технику от нежелательной беременности. Об этом я узнал, только посетив Роуран снова месяц назад.

Я замолчал, переводя дух, и этой паузой воспользовалась Сераму, чтобы холодно и требовательно произнести:

— Как ее звали?

— Сальма, — коротко ответил я, прямо посмотрев в глаза королевы и увидев, как они опасно сузились и потемнели от сдерживаемого гнева. — Но по какой-то причине это красивое имя все произносят по-другому, и всем она известна как Сераму, королева Роурана.

Вот в самом деле, я так и не понял, как из имени Сальма или Салема можно было получить Сераму. Вот хоть убейте, но не пойму. Но это не главная моя проблема сейчас.

— Подойди ко мне, — все тем же не терпящим возражений тоном произнесла Сераму.

Мне нужно было сделать всего три шага, чтобы оказаться в полуметре от женщины. Опустившись на колено, как и в первую нашу встречу, я негромко произнес:

— Моя королева?

И снова я испытал то чувство, когда приходится сознательно подавлять рефлексы, чтобы не увернуться от летящей к лицу женской ладони. Хотя пощечина Сераму была гораздо более мягкой, если сравнивать ее с Цунаде. Но та просто зверь в девчачьем теле, так что сравнивать с ней никого не стоит. Но даже если Сераму не хватало силы Сенджу, мою голову мотнуло, а щеку обожгло резкой болью. Похоже, вскрылись так толком и не зажившие раны на лице, оставшиеся после попыток создания паутины. Чувство влаги на щеке и металлический вкус крови во рту подтвердили мои опасения. Хорошо, что маска пока впитывает кровь. Не хотелось бы замарать кимоно, второе такое с шестью рукавами я найти быстро не смогу.

— Вам стоит быть аккуратнее, моя королева, — спокойно произнес я, снимая с шеи все еще болтающийся там сигнальный амулет. — Позвольте исцелить вашу руку.

Кулон не мешал до определенного момента использовать тайдзюцу, но ирьениндзюцу его точно бы активировало. Ломать попусту чужое имущество не стоит.

— Мама? — прозвучал позади меня голос девочки, в котором смешалось удивление и настороженность.

— Твоя тренировка на сегодня закончена, дочь, — мягко сказала Саре королева, хотя в ее голосе все еще проскальзывали нотки гнева. — Сейчас время учиться экономике, иди к Рейре, она давно ждет тебя.

— Да, матушка… — уже с долей неуверенности сказала Сара.

— И все покиньте зал, — повысив голос, приказала Сераму. — Нам с Омушимару-саном предстоит долгий и серьезный разговор.