В тени Рюджина

Глава 12. Предложение

11 июля 45 года от начала Эпохи Какурезато

В борцовском зале установилась гробовая тишина. Давно захлопнулись створки за последним вышедшим самураем. Сейчас даже можно было расслышать отдаленный шум человеческих голосов на улице и приглушенный трубный рев тягловых и вьючных мамонтов. Похоже, как раз доставили очередную партию грузов на дворцовую кухню, иначе животных слышно не было бы.

Кстати, давно пора в Роуране организовать систему общественного транспорта. Здесь есть собственная специфичная энергосистема, основанная на чакре Рюмьяку, и также налажено производство машин, преобразующих энергию чакры в механическое движение. Но, главное, местные зодчие наловчились производить прочные армированные бетонные конструкции. Если уж они умудрились построить тысячи башен поверх старого города, то и несколько веток какого-нибудь монорельса по типу местных лифтов запустить для них не проблема. Надо бы подать идею Сераму… Сальме, наверняка она ее оценит.

Однако сделать это лучше тогда, когда она перестанет испепелять меня взглядом. Да и мне сейчас говорить немного неудобно. Вновь открывшиеся раны на лице начали отекать, и с этим что-то нужно делать.

— Отрадно, что ты мне поверила, — коротко сказал я, сняв с лица окровавленную маску и аккуратно ею же зажав раны.

Манипулируя чакрой, мне удалось заставить кровь поскорее свернуться. К несчастью, поврежденные каналы все еще не позволяли исцелиться быстро, но хотя бы кровью не истекаю. Как я и говорил, случайно заляпать свое уникальное кимоно было бы досадно. Но еще хуже, если я изгваздаю кровью парчовое платье королевы.

— Пока не поверила, — холодно бросила Сальма. — Мое настоящее имя знают единицы, но и его можно при большом желании узнать постороннему.

— Тогда за что же я получил пощечину? — с иронией спросил я, вытирая кровь с лица безнадежно испорченной маской.

— Пока только за наглую попытку присвоить себе имя Тацумы, — оценивающе разглядывая меня, произнесла королева. — Если же тебе удастся меня убедить в правдивости своих слов, то пощечиной тебе не отделаться.

Я с унынием вздохнул и, усевшись на пол, начал разглядывать королеву в ответ.

— И как же мне тебя убедить? — поинтересовался я. — Пересказать, как мы вылетели из рушащегося дворца и оказались в сторожевой башне? И подробности о произошедшем в ней тоже поведать? Или привести сюда Кавакихиме в ее истинном облике, чтобы она подтвердила мои слова?

— Последнего лучше пока избежать, — излишне торопливо ответила Сераму. — Лучше пока Кавакихиме оставаться безмолвным мечом.

— Не хочешь, чтобы наша дочь узнала лишнее?

— МОЯ дочь! — жестко поправила меня Сераму, наклонившись вперед и нависнув надо мной темной грозовой тучей. — Сара — моя дочь и дочь самурая. Хорошенько запомни это, Орочимару. Никакой шиноби не может быть ее отцом!

— Жестко, но справедливо, — кивнув, спокойно согласился я, испытующе глядя на женщину перед собой. — Справедливо не столько с морально-этической точки зрения, сколько с военно-стратегической, не так ли? Сара воспитывалась на уважении к своему героическому отцу, это подвигло ее саму начать обучаться навыкам самураев. И так тебе удается гораздо проще притягивать к себе ронинов и самураев из соседних стран и даже из Страны Железа.

Роды самураев, несмотря на полный упадок их культуры, все еще существуют в мелких странах, хотя шиноби их теснят повсеместно. Сара, как принцесса Роурана и дочь самурая, воспитываемая в традициях онна-бугейша, наверняка привлекает те самурайские роды, которые не желают ни исчезнуть, ни влиться в иерархию Страны Железа.

— Ты прав, но не нужно делать меня более черствой, чем я есть на самом деле, — пренебрежительно фыркнув, ответила королева. — Или ты думаешь, раз явился ко мне весь такой красивый спустя более десяти лет, то я теперь должна упасть прямиком к тебе в объятья? Признать отцом дочери? Нет!

— Что правда, то правда, — философски изрек я. — Но в чудеса я не особо верю, особенно в этом мире. Поэтому и не рассчитывал, что в тебе проснутся какие-нибудь чувства ко мне. С момента нападения Сабакушин на дворец мы с тобой были вместе всего недели две. И с тех пор прошло слишком много времени. Ты была под действием наркотиков и гормонов. Я был в облике Тацумы Гото, а сейчас и вовсе явился в теле шестирукого мутанта.

— Но ты все равно явился ко мне и выложил свои откровения, — зло процедила королева и, несколько секунд посверлив меня взглядом, без слез спрятала свое лицо в ладонях. — Зачем? — спросила она глухо. — Зачем тебе это было нужно? Ты хоть понимаешь? Понимаешь, что я сейчас чувствую?

— Я эгоистичная сволочь, — мягко сказал я, ласково погладив нижней парой рук лодыжки Сальмы, выглядывающие из-под подола платья. — А ты слишком красива, чтобы забыть о тебе. Ты влюблена в свои воспоминания, но я хочу, чтобы ты любила меня.

— Ты выбрал не лучший способ!

— Сначала я хотел все оставить в тайне, просто попытаться добиться взаимной любви от тебя, но если уж за десять лет не нашлось никого, кто смог бы заменить в твоем сердце поддельного Тацуму Гото, то и у меня шансы были не велики, — искренне ответил я и одновременно, почувствовав безнаказанность и сняв мягкие замшевые сандалии с королевы, в четыре руки начал нежно массировать ее ступни. — Чтобы создать новое, пришлось пошатнуть веру в старое.

— Какой же ты мерзавец…

Контролируя поток чакры, я мягко направлял его сквозь пальцы в тенкецу системы циркуляции чакры и в нервные узлы Сальмы. Не знаю, есть ли в стиле Мягкого Кулака техника ориентированного на использование возможностей бьякугана для массажа, это мне еще предстоит выяснить, но я подозреваю, что есть. Потому что глупо использовать возможности додзюцу только в бою, забывая о медицинском потенциале, который открывает возможность видеть тенкецу. Даже я, тот еще скептик в отношении местной медицины, все же после приобретения кецурьюгана оценил возможности рейки — местного аналога рефлексотерапии, чего-то вроде акупунктуры, но без игл.

— Мерзавец, — легко согласился я, массажем помогая телу королевы расслабиться. — Но ты сама сказала, что тебе нужен дракон для защиты. Путь от Белого Змея до Бога-Дракона вышел не быстрым, и здесь с тобой я бы его пройти, наверное, не смог.

— Это жалкое оправдание, — все так же не размыкая рук, сказала королева.

— В любом случае, прошлого уже не вернуть, — прижавшись лбом к коленям женщины, вымолвил я. — Но будущее в наших руках, и мы не должны повторять старые ошибки. Я не должен. Поэтому я здесь.

Сухие ладони женщины опустились мне на голову и нежно провели по ежику белых, едва отросших волос. Но мою попытку снова поднять взор Сальма твердо пресекла.

— Не двигайся, — приказала королева. — Твои руки и касания напоминают о прошлом. Пока я не вижу лица. Поэтому… Поэтому просто сиди так.

— Когда-нибудь тебе придется привыкать к новому лицу, — предупредил я, исполнив пожелание Сальмы. — Хотя не к этому. Есть риск, что мне придется избавиться от клонов.

— А среди этих твоих клонов есть один хоть отдаленно похожий на Тацуму? — поинтересовалась королева.

— Наверное, Увабами, — неуверенно ответил я. — Я не ставил перед собой цели повторить облик Гото, но Увабами на него похож хотя бы черными волосами и чертами лица.

— И почему здесь Омушимару, а не Увабами? — требовательно спросила Сальма.

— Потому что он больше подошел для Кумогакуре.

Я не знаю, какие логические цепочки пронеслись в голове Сальмы в следующие мгновения, но ее следующий вопрос меня немного удивил.

— У тебя и там кто-то есть? — в голосе королевы явственно читались нотки подозрительности и ревности.

— А если так, то что? — ради интереса полюбопытствовал я.

Я уловил, как участилось дыхание Сальмы, а ее руки чувствительно сжались на моей голове. От тела королевы ударил мощный поток знакомой мне чакры Рюмьяку, который образовал полноценный покров вокруг тела женщины. И через мгновение эта чакра вторглась в мою систему циркуляции.

Острая боль на миг обожгла лицо, но уже вскоре сменилась зудящим онемением. Это тело имело интересное улучшение — при превышении определенного порога боли мозг переставал воспринимать сигналы от болевых рецепторов. Именно это сейчас и произошло. Поток энергии Рюмьяку, направляемый королевой, едва ли не заново прорезал в моем теле каналы чакры, заменив поврежденные мною при неудачном исполнении ниндзюцу. Процедура эта, должно быть, очень болезненная.

Поразмыслить над интересным способом исцеления, продемонстрированным королевой Роурана, мне не дала сама королева Роурана. Резко схватив меня за подбородок, она подняла мою голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Ты за кого меня держишь?! — яростно прошипела Сальма, вокруг которой запылало иллюзорное пламя из чакры цвета сакуры. — За девку из мерзких восточных красных кварталов? За послушную ручную собачку, готовую прыгать по первому слову? Или у тебя излишне высокое мнение о себе? Дети от двух женщин в Стране Звука. Женщина в Кумо. Что еще? Тайная жена в Конохе? Планы на гарем в будущем?! В какой эпохе ты, по-твоему, живешь?!

— Сальма, — серьезно произнес я, аккуратно обхватив ладони женщины своими, — во-первых, я живу в эпохе, которую создаю сам. Во-вторых… Любовь — это большое счастье, но она же приносит много страданий. Я уже принес тебе достаточно горя. Отныне, если ты мне не будешь мешать, я обещаю дарить тебе только радость.

— Верить обещаниям того, кто только сегодня утверждал, что не может раскрыть подробностей о своей миссии в Роуране из-за данных клятв, но выложил все не более получаса назад? Я похожа на дуру? — презрительно фыркнув, выпалила королева. — И, по-твоему, указывая на твою блудную и скотскую природу, я мешаю себе быть счастливой?! Да ты тот еще наглец!

— Я считаю, что, назвав меня нукенином, Коноха также освободила меня от клятв, — усмехнувшись, ответил я. — Указывать на мои недостатки ты можешь, и это даже необходимо. Но противиться любви из-за наличия у меня других женщин глупо, ты просто породишь себе лишние страдания. Ты можешь ненавидеть меня сейчас, но ты не можешь перестать меня любить. Потому что я знаю тебя, знаю, что тебе нужно. Я подарю тебе то, о чем ты мечтаешь. Я сделаю тебя счастливой, даже если ты сейчас сама будешь отпираться от этого.

— Самовлюбленный мерзавец, — поджав губы, брезгливо охарактеризовала меня Сальма. — Может, ты считаешь, что твои слова должны покорить меня, но пока добиваешься лишь обратного результата. Ты мой дракон и защитник, говоришь? Мне кажется, что ты все тот же змей. Очень извращенный змей. Что там в Рюджинкё говорят на счет прелюбодеяния? Не напомнишь, Рюджин?

— А при чем тут прелюбодеяние? — широко улыбнувшись, невинно спросил я. — Отношения мужа и жены касаются лишь их самих. Чем бы они ни занимались, это не прелюбодеяние. И, кстати, насколько мне известно, в Редаку до сих пор сохранилась милая традиция.

Одной из рук я ловко вытянул из потайного кармана давно припрятанное кольцо, доставая его на свет. Скромное платиновое украшение не выделялось ничем, кроме небольшого ромбика, покрытого переливчатой бирюзовой эмалью.

Отпустив ладони королевы и встав на одно колено, я уверенно попросил:

— Сальма, стань моей женой.

По крайней мере постарался, чтобы мои слова прозвучали уверенно. Хоть я достаточно изучил психологию Сальмы, но все же в критических ситуациях человек склонен поступать не так, как делает это обычно. Терять этого клона раньше времени мне бы не хотелось.

Судя по на миг вскипевшему покрову чакры вокруг женщины, у меня были все шансы лишиться Омушимару, но в следующую секунду иллюзорное пламя начало постепенно опадать. Сама же Сальма, запрокинув голову, горько рассмеялась.

— Ты безумец! — отсмеявшись, безапелляционно заявила Сальма и, схватившись за голову, слабо прошептала: — И ты заражаешь своим безумием меня. Откуда этот камень?

— Камень Гелела? Или, правильнее, камень Герел? — посмотрев на загадочно переливающийся в лучах света ромбик на кольце, уточнил я. — Для тебя он так важен? Конкретно этот добыт в местной шахте. Но я знаю, что на севере должна быть еще одна. Там, где есть еще одна жила дракона.

— Если ты о ней знаешь, — медленно и с расстановкой произнесла королева, — то должен быть в курсе, что она запечатана.

— Запечатана, — согласился я, — но пока я ее не нашел, поэтому не могу сказать, насколько надежна печать. Посмотрим, что об этом скажут специалисты из клана Узумаки, не зря же я их сюда привел. Но если и они не справятся, то лет через пятнадцать-двадцать с Микталампу приплывет наследник старой империи, его кровью можно будет снять печать.

— Мигуй-талам, — отстраненно произнесла Сальма.

— Что? — не понял я.

— Не Микталампу, а Мигуй-Талам. Так назывался соседний континент до того, как название извратили варвары. Страна Кошек, так можно перевести это название. Путешественник хотел обойти землю по морю и прибыть на противоположный край этого континента, в существовавшую тогда там Страну Кошек. Но открыл новый континент.

— Да, это, конечно, очень интересная история, — нетерпеливо сказал я. — Но не уходи от темы. Ты станешь моей женой?

— У тебя совсем нет совести? — опустив руки и неодобрительно покачав головой, спросила королева.

— Совести, может, тоже нет, но сейчас в первую очередь нет времени, — проворчал я. — Нельзя давать тебе время на раздумья. Иначе ты себя еще больше накрутишь, и жениться на тебе станет еще сложнее.

— Спасибо за честность, — с едкой усмешкой поблагодарила Сальма, не отводя взгляда от кольца.

— И все-таки тебе интересен этот камень, — проследив за взглядом королевы, прокомментировал я. — Что в нем такого?

— Ты шутишь? — вскинув брови, взглянула на меня Сальма. — Спроси себя, что интересного в биджу, и ты получишь ответ на свой вопрос.

— Источник чакры — это хорошо, но нужно иметь возможность его защитить. Сколько раз твой род едва не утратил Роуран и Рюмьяку? Ты хочешь обрести еще больше проблем?

— Я до сих пор у власти, — упрямо поджав губы, заявила Сальма.

— И благодаря кому? — с иронией спросил я ее. — Ты же прекрасно понимаешь, что Страна Песка существует не только благодаря твоим политическим талантам. Почему биджу владеют только Великие державы и те, кому они разрешили ими владеть? Потому что, чтобы получить большую силу, нужно уже иметь огромную мощь, с которой нельзя не считаться. Роуран жил под защитой Страны Ветра, пока в ее составе не стал слишком большой угрозой для других стран, и ты благоразумно предпочла объявить о независимости. Но это было временным решением. Мы оба это понимаем.

— Пока во мне не взыграют великодержавные амбиции, как в правителе Страны Неба, мне волноваться не о чем, — безэмоционально ответила королева. — Здесь край мира, если не тревожить больших соседей, можно жить без опаски быть уничтоженной.

— И ты, как будто, сейчас именно так живешь? — не удержался я от сарказма. — Собираешь вокруг себя самураев. Наращиваешь боевую мощь. И только за последний год моими людьми было предотвращено пять попыток твоего убийства. Это, по-твоему, спокойная жизнь?

— А какие предложения у тебя? — устало вздохнув, спросила Сальма. — Пока существуют Великие державы, жизнь малых стран спокойной не будет.

— Ты верно сказала, — довольно улыбнувшись, ответил я. — Пока существуют Великие державы.

В ответ на мои слова Сальма наградила меня долгим изучающим взглядом.

— Ты безумец, — заклеймила она меня после нескольких секунд раздумий. — Но мне нравится ход твоих мыслей. Не поделишься ли ты ими со мной еще?

Поняв, что пока королева не собирается принимать мое предложение, я опустил руку с кольцом, остальными же поправил платье королевы, расправляя едва заметные складки на нем.

— Почему бы и нет? — ответил я Сальме. — Великие державы мешают не только твоей Стране Песка, но и моей Стране Звука. Думаю, многие малые страны не рады соседству с крупными державами.

— Но военные силы этих малых держав никогда не сравняются по могуществу с какурезато, вроде Конохи или Кумо, — перебила меня Сальма. — И твоя Отогакуре не исключение, даже если в нее сбежали все Узумаки из Узушиогакуре, что невозможно в принципе.

— Надеюсь, Отогакуре все же способна удивить соседние деревни шиноби, — нехорошо усмехнувшись, сказал я. — Но речь не о том. В нашу эпоху Какурезато политическая система сильно изменилась. Сейчас в большинстве стран фактически существуют две независимых власти — гражданская и военная. Хотя дайме владеют широкими полномочиями, и теоретически именно по их воле создаются альянсы и начинаются войны, но на деле взаимодействие между дайме и шиноби тоньше и изощреннее.

— От страны к стране оно различается, — поправила меня Сальма. — Есть государства, где шиноби полностью подчиняются дайме.

— А есть те, где дайме и вовсе не осталось, — встав с пола, заметил я и начал неспешно вышагивать перед королевой, менторским тоном выкладывая ей свои мысли. — Но это уже частные случаи. Нам интересно то, что какурезато так или иначе зависят от гражданской власти. Шиноби получают финансирование из казны государства в обмен на военную защиту. И это очень существенные деньги. Из-за того, что какурезато съедают ощутимую долю бюджета, дайме перестали содержать большое количество обычных военных отрядов. Да и незачем это. Однако есть один нюанс. Среди общих для всех шиноби правил существует и такое, которое запрещает влезать в политику. Не только запрещает ею заниматься, но и устранять дайме, аристократию или вообще свергать правительства. Любой, кого заподозрят в подобном, неминуемо станет нукенином.

— И ты тоже стал нукенином из-за этого? — шутливо поинтересовалась королева, провожая меня взглядом.

— У меня за душой были и другие нарушения, но и про вмешательство в жизнь Страны Рисовых Полей тоже никто в Конохе не забывает, — согласился я. — В общем, из-за этого правила и из-за отсутствия какой-либо иной значимой военной силы помимо шиноби, границы стран после двух больших войн существенно не поменялись. Если не считать появления твоей Страны Песка и исчезновения Страны Водоворота, конечно. Шиноби не нужны земли, они не ведут завоевательных войн, если об этом настоятельно не просит дайме. В основном ниндзя вытесняют своих конкурентов, которые могут отнять у них прибыльные заказы. Фактически они целенаправленно уничтожают друг друга. Даже попытка захвата восточного побережья Страны Горячих Источников для постройки фотолизных заводов по получению водорода в итоге вылилась в полное уничтожение Узушио. Кумо и Кири потратили на это много ресурсов, из-за чего уже не имели шансов укрепиться на самом побережье. Им повезло, что Деревня Скрытая в Горячих Источниках испугалась судьбы Водоворота и просто объявила о демилитаризации.

— Мне противно это признавать, но вынуждена процитировать тебя: это, конечно, интересная история, но переходи уже к делу, — хмуро попросила королева. — Как ты хочешь пошатнуть власть Великих держав? Надеешься, что во время очередной войны они окончательно уничтожат друг друга, не задев при этом Страну Звука? Это наивно. Все Мировые войны в первую очередь огнем проносились над малыми странами, а не над Великими державами.

— Однако и они не переносили их бесследно, — ответил я, сложив руки за спиной и уставившись на светлое пятно бойницы, сквозь которую виднелось далекое синее небо. — Я сам прошел две войны на стороне одной из Великих держав. И могу с уверенностью сказать, что шиноби Большой пятерки гибнут с тем же успехом, что и все прочие ниндзя. Но я не рассчитываю только на то, что какурезато в скорой войне взаимно ослабят друг друга. Хотя это неизбежно произойдет. Коноха вынуждена будет использовать детей в боях. Суна переживет восстание одного из сильнейших шиноби, и ее песок станет алым от крови. Также Кири окутается кровавым туманом. Кумо потеряет Третьего Райкаге, а, может, и что-то большее. А Ива понесет большие потери от молний…

— Я наслышана о твоих пророческих талантах, Орочимару, — закусив губу, сказала Сальма. — И буду очень впечатлена, если все сказанное тобой сейчас сбудется. Но строить планы на основе таких пророчеств я бы никогда не стала.

— Я тоже, потому что многое уже поменялось и мои предсказания могут быть неточны, хотя они мне все равно помогают, — согласился я. — Однако бороться с Великими державами я собираюсь, не ориентируясь на предсказания и не надеясь на ослабление какурезато. Не так давно я посетил Страну Железа, и ее дайме навел меня на интересную мысль.

Повернувшись к королеве, я подошел к ней и сел рядом на тахту.

— Рюджинкё постепенно распространяется, — поведал я Сальме. — Мое учение подхватывают люди, они принимают его. Они принимают меня за мессию. Это уже приносит неудобства дайме Мифуне. И теперь я думаю, что нет необходимости побеждать шиноби, чтобы завоевать страну. Нужно покорить умы людей, и они сами преподнесут мне свое государство.

— И все-таки ты безумец, — расстроенно покачала головой Сальма, выслушав меня. — Я не вижу в Рюджинкё потенциала, способного покорить целые страны.

— А это и не обязательно должно быть Рюджинкё, — поправил я королеву. — Главное для нас — это метод. Сейчас новости распространяются торговцами, монахами и немногочисленными странниками. Мы просто должны перехватить все информационные потоки. Мы должны формировать у простого народа представление о мире. Мы убедим их в том, что нужно нам: поднять восстание, сместить нынешнее правительство, перестать поддерживать шиноби. Обвиним во всех бедах народа зарвавшегося феодала, и его поднимут на вилы. Так же можно расшатать и население какурезато.

— Не скажу, что идея новая, — задумчиво вымолвила Сальма. — Она интересная, но только на словах. В реальности же появляется много трудностей. И скорее на вилы поднимут неудачливого сплетника, чем дайме.

— Так и будет, но только пока власть дайме крепка, а люди живут в достатке, — частично согласился я. — Но война все меняет. Главное, подобрать правильные слова и вложить их в уши.

И для этого мне тоже нужна связь. Обычное радио, которое было бы доступно всем и каждому, просто идеальный вариант. В целом многое для широкой сети вещания готово. Учитывая нелинейность местного технологического прогресса, уже сейчас, например, в Стране Звука строятся стратосферные дирижабли, из которых при желании можно сделать ретрансляторы. И вещать пропаганду на весь континент. Проблема только в том, что радио-то нет. Ни приемников, ни передатчиков. По крайней мере, у меня нет. В Анбу какой-нибудь Кумо, может, технологии и есть, но до них еще нужно добраться.

— Впрочем, в своем плане по снижению влияния Великих держав я делаю ставку не только на перемену в умах ее жителей, но и на более или менее классические методы.

— Об этом я догадалась, еще когда ты заговорил о найме простых людей в строительные отряды, — не удивилась моему заявлению королева. — В обычной войне шиноби такие отряды были бы не очень полезны. Но во время нападения и вторжения в глубину территории противника они стали бы незаменимы. Чем больше расстояние, тем менее эффективно тыловое обеспечение обычных отрядов шиноби: генины быстро устают, свитки не могут вместить достаточное количество припасов. Поэтому нужны мосты и дороги для простых обозов, которые подвозили бы продовольствие и вооружение к фронту.

— При наступлении Страны Ветра мы часто разрушали инфраструктуру, чтобы остановить продвижение вражеских отрядов по своей территории, — согласился я с догадками Сальмы. — Как правило, шиноби на этом успокаиваются. Но не в моем случае. Когда есть цель построить империю, нужно менять привычную стратегию.

— Империю, значит? — заинтересованно переспросила королева.

— Империю от моря до моря, — твердо ответил я, снова показывая свету платиновое кольцо. — Империю, которой нужна достойная императрица.

Сальма несколько секунд молча смотрела на небольшой кусочек металла в моей руке, прежде чем сказать:

— А я уж на свое счастье забыла, с чего начался наш разговор, — пробормотала она. — Сложно не поверить человеку, предсказания которого так часто сбываются. Надеюсь, я об этом не пожалею.

Сальма медленно подняла свою руку, подставив мне ладонь. Не став медлить, я аккуратно надел кольцо на безымянный палец. Меньше чем через секунду идеально подошедшее украшение уже мерцало на руке королевы, которая задумчиво любовалась новым аксессуаром, стараясь не шевелить ладонью, словно держа в ней очень опасную вещь.

Чтобы прервать странное оцепенение женщины, мне пришлось мимолетно прикоснуться губами к тыльной стороне подставленной ручки.

— Я рад, что самая замечательная женщина на всем западном побережье этого континента стала моей женой, — радостно сообщил я Сальме, порывисто обняв ее. — Когда-нибудь я познакомлю тебя с самой замечательной женщиной Страны Огня. Надеюсь, вы с ней подружитесь.

Оказавшаяся в моих объятиях королева на миг одеревенела, после чего издала похожий на приглушенное рычание звук. Кажется, это была угроза раскатать меня в лепешку прямо здесь и сейчас. Вновь охватившее тело Сальмы сияние чакры только подтверждало мои предположения.

— Ну уж нет, — подхватив женщину на руки, решительно пресек я ее садистские намерения. — Сейчас настало время мириться!

— Мерзавец! — яростно прошипела Сальма, отчаянно колотя меня по спине и пытаясь одновременно отдышаться после долгого поцелуя. — Куда поползли твои руки, животное?!

— Отношения между мужем и женой остаются лишь между ними, любимая моя жена!