В тени Рюджина

Глава 34. Интерлюдия. На грани

22 июля 46 года от начала Эпохи Какурезато

Акичи тяжело сползла по шершавому стволу дерева, теплому от недавно плясавшего по нему пламени. Горящие от боли руки безвольно упали вдоль тела, ноги уже не держали. Даже плюхнувшись на задницу, она продолжала чувствовать, как дрожат колени и ноют от усталости мышцы. От пронизывающей боли из глаз текли слезы, которые девушка уже не пыталась сдержать. С трудом всхлипнув, от чего правый бок прострелила острая жгучая боль, Акичи дрожащей, покрытой волдырями после отражения техники Райтона рукой поправила упершуюся в сломанные ребра броневую пластину в разгрузочном жилете.

Рядом, тяжело и шумно вздохнув, опустился на землю Кашима. Его белоснежная шерсть была опалена, острые рога окроплены кровью. Акичи нежно и с благодарностью погладила горячий бок призванного оленя, который сегодня уже не в первый раз спасал ее жизнь. Чуть в стороне, шатаясь, оперся на воткнутую в тело киринина катану Арата Куроба, одной рукой перетягивал открывшуюся на предплечье рану Тору Фума. К нему на помощь неровной походкой направилась Инага Узумаки. Еще семеро шиноби, трое из которых принадлежали ее клану, медленно отступали от края неровного, едва держащегося круга барьерной техники, за которой хищно плескалась серая пелена тумана.

Акичи без сил запрокинула голову к темным небесам. Дождь давно прекратился, молнии перестали сверкать, а гром больше не гремит раскатисто от одного края горизонта до другого. Над головой продолжали висеть лишь серые, постепенно светлеющие тучи.

А группа шиноби под ними все еще жива. Они до сих пор все живы.

— Еще… К-ха! — хрипло произнес Нару, но кровавый кашель заставил его прерваться. — Еще одна атака — и нам конец.

Нару Шиин, дядя Акичи, лежал рядом с ней, по другую сторону от Кашими. Его ноги были переломаны техникой Суйтона, судя по болезненной бледности его лица, обезболивающие ему, как и самой Акичи, помогали уже слабо. Но Нару продолжал крепко сжимать в руках флейту. Благодаря его гендзюцу удалось отбить еще одну атаку, но Акичи уже почти не ощущала в мужчине чакры. И после контузии легкого ему сложно не только говорить, но и пользоваться флейтой, которая нужна для техник клана Шиин.

— Где этот демонами деланный Широ, когда он нужен?! — зло прошипела Тахири, рухнув на колени возле Кашимы, навалившись на бок оленя и заслужив его неодобрительный усталый взгляд.

Внучка Микан была не менее бледной, чем Нару, ее руки были наскоро перетянуты окровавленными бинтами. Сегодня она потеряла много крови и чакры, но благодаря ей они еще были живы. Только еще одно исцеление кровью ее просто убьет. Она уже сейчас должна валяться в беспамятстве, как Минай Ринха позади Шиин, и только выносливость Узумаки пока не давала ей уйти.

Что касается вопроса Тахири, то Котоширо и все прочие владеющие Хирайшином шиноби были отведены в тыл для переброски резервов. Успеют ли они это сделать, пока не понятно. Акичи было приказано удерживать позиции, постараться продержаться до их возвращения, мешая силам противника зайти во фланг основным силам Отогакуре, чтобы избежать образования котла. Когда она получила это сообщение? Час назад? Нет, судя светлеющему небу, это было еще вчера. Сколько они уже сражаются на этом холме? Откуда подтягивают резервы, раз на это потребовалось так много времени? Из Страны Гор?

— Акичи… — слабым голосом позвала девушку Тахири. — Моих сил еще хватит… на разок. Возьми их.

— Молчи, — устало ответила Акичи, быстро догадавшись, о чем говорит девушка.

— Ты должна вернуться, — упрямо продолжила говорить Тахири. — На северо-западе были слышны звуки боя. Седьмой отряд… Наверное, они пытались прорваться к нам через окружение. Мы можем попытаться выйти к берегу. Они сражались там. Это близко. Ты сможешь прорваться. Ты должна. Кашима вынесет тебя хоть из ада.

Олень одобрительно фыркнул, выжидающе посмотрев на хозяйку.

— Молчи, — снова безучастно ответила девушка, рассматривая тяжелые облака над своей головой. — Оба молчите.

— Она права, Акичи-сама, — негромко поддержала Тахири Инага, успевшая помочь Фума. — Вы — глава клана. Вы не должны были оказаться здесь, и вы должны жить.

Акичи едва не рассмеялась. И рассмеялась бы, если бы не боль от сломанных ребер. Уйти, когда Нару Шиин и Минай Ринха не могут сделать и шага. Уйти ценой жизней Тахири, с трудом стоящего на ногах Араты Куроба, дрожащего от лихорадки после ранения отравленным кунаем Тору Фумы. Никто из них не сможет пережить еще одного сражения. Даже Кашима. Он будет защищать Акичи, пока жив сам, но и его силы на исходе. Сможет ли он вообще прорваться через окружение?

— Мы все равно… Все равно не можем больше оставаться здесь, — внезапно произнес Нару. — Я чувствую приближающуюся чакру. Она далеко и это… плохой знак.

Акичи встревожено перевела взгляд на клубящийся за барьером туман. Эта техника шиноби Тумана должна была скрывать чакру, прячущихся в ней кирининов. Акичи и ее команде пришлось занять высоту, чтобы хотя бы частично выйти за пределы Киригакуре. Но даже так, если Нару ощущает чакру издали, то она должна быть очень сильна.

— Джинчурики? — обреченно прошептала Акичи, понимая, что кроме него это не может быть больше никто.

Какая ирония. Она все же нашла того, за кем должна была охотиться.

— Тогда нам стоит рискнуть, — сказал слышавший разговор Фума. — Акичи-сан, вы и в самом деле глава клана и обладаете уникальными знаниями, которые нужны Рюджину-сама. Вы должны попытаться.

Акичи со всем возможным в ее состоянии удивлением посмотрела на Фуму. Он же понимает, что для него это верная смерть либо от очередного ранения, либо от побочных эффектов стимуляторов. Девушка сама могла понять такую готовность пожертвовать собой у Узумаки и у Шиин. Но клан Фума…

— Мы все здесь уже мертвы, Акичи-сан, — негромко, но уверенно произнес Арата Куроба, видя сомнения на лице девушки. — Мы должны были умереть в боях с Кагуя и друг с другом. Должны были погибнуть во время Второй мировой. Сдохнуть, сгорая изнутри, от тифа. Мы живы только по милости Рюджина-сама. Если есть шанс спасти вас, то мы это сделаем. Вы глава клана, вы нужны Рюджину-сама. Об остальном не переживайте. О мертвецах уже поздно переживать.

— Идиоты, — зло прошептала Акичи, чувствуя, как слезы с новой силой текут по щекам.

Эти безумцы, кажется, искренне верили в свои слова. Этот громадный, покрытый шрамами мечник Куроба. И тощий, костлявый Фума. Да все они безумцы! И она сама не лучше.

— Нужно собираться, — прервав напряженное молчание, напомнил Нару, сжимая в руках флейту. — Джинчурики приближается. Я могу задержать его. Заманить его в гендзюцу. Туман не останавливает звуки.

— Нет, — решительно заявила Акичи.

— Акичи-сама…

— Нет, Тахири! У нас есть приказ, — снова повторила девушка. — И мы тоже… Узумаки такие же мертвецы, как и все кланы Отогакуре. Мы все уже умерли, когда пало Узушиогакуре. Наша жизнь — в руках Рюджина-сама. И ему же я вверяю весь клан. Если ему нужна я сама, то ничто не мешает ему призвать меня вновь. Я буду ждать этого на пути в Чистый Мир и не уйду в него, пока могу быть полезна Рюджину-сама!

Поморщившись от боли в обожженных руках, Акичи достала из разгрузки один из оставшихся с ней свитков. Распечатывание хранимого в нем предмета едва не заставило девушку потерять сознание. Даже от столь незначительного использования чакры в глазах потемнело, и если бы не дерево за спиной и горячий бок Кашими под рукой, то Акичи вовсе бы свалилась на землю. Однако она все-таки добилась своего. Вместо печати на свитке осталась лежать белая, словно кость, маска. Хищный оскал окрашенной алым пасти, изогнутые рога, раскосые, подведенные черным пигментом глаза. На фронт Акичи пришла, чтобы поймать и нейтрализовать Рюдана, жреца Джашина. И для этого у нее имелась с собой маска Джашина, одного из Рейки, верховных ками Узумаки.

— Вчера мне дали новое задание. Мне поручено нейтрализовать джинчурики. И я это сделаю. Вчера, наш отряд получил задание. Мы должны сдержать противника. И мы это сделаем, — решительно заявила Акичи.

— Ты не сможешь, — слабо сказала Тахири, не сводя глаз с с маски. — У тебя не осталось чакры.

— Ты дашь мне чакру, — переведя взгляд на внучку Микан, уверенно произнесла Акичи.

Тахири подняла взгляд с маски на лицо Акичи. На какое-то мгновение на ее лице промелькнуло волнение и панический страх, но скоро они ушли, оставив безмятежное спокойствие.

— Я поняла, Акичи-сама, — спокойно ответила Тахири, не глядя начав разматывать бинты на руках.

— Сначала мне нужно надеть маску, — остановила девушку Акичи. — В ней я получу от тебя больше силы.

— Хорошо.

— Кашима, ты можешь уйти, — посмотрев в глаза призванному животному, сказала Акичи. — Войны людей не стоят твоей жизни.

Черные глаза белого оленя внимательно изучили Узумаки, прежде чем Кашима с тяжким вздохом поднялся на ноги. Его тело исчезло в туманном облаке техники, из которого на колени Акичи мягко упала нагината, белоснежное древко которой было столь же чисто, как шерсть Кашимы.

— Спасибо, — тихо поблагодарила старого друга Акичи, погладив ноющими ладонями его превращенное в крепчайшее дерево тело.

Кашима был с ней, сколько она себя помнила. Призыву она обучалась еще тогда, когда остальные дети шиноби только брали в руки кунай. С Кашимой она победила в схватке на звание чунина. Он едва не погиб, спасая ей жизнь во время штурма Узушиогакуре. И сейчас он оставался с ней. До конца.

— Каков план действий? — тем временем спросил Нару Шиин.

— Никакого плана… Мы просто дадим бой кирининам, — ответила Акичи, до боли сжав рукоять нагинаты. — Но джинчурики может быть не один. Я не смогу отвлекаться на его сопровождающих.

— Мы возьмем их на себя, — заверил Куроба, подрагивающей рукой поднимая окровавленную катану.

— В нашем состоянии на многое мы не сгодимся, — заметил Фума.

— Есть предложения?

— Да. Нашей чакры не хватит надолго. На большие техники ее тоже не хватит. Будем использовать то, на что еще способны. Я владею техникой Кагеро Нинпо: Утаката. Она позволит обойти на время ограничения Восьми Врат. В моем состоянии минуты на две, потом мне уже не поможет даже Тахири-сан, но за две минуты можно успеть многое сделать. Если у других нет ничего подобного, то есть вариант с Годжо Кибакуфуда.

— Это сложная техника.

— Частично ее можно заменить оставшимися заготовленными Взрывными Печатями. Поэтому нам нужны Кибакуфуда. Чем больше, тем лучше.

Акичи с поражающим ее саму безразличием наблюдала, как ее соратники, чудом выжившие в нескольких схватках с шиноби Кири, готовятся к последнему своему сражению. Годжо Кибакуфуда — техника, созданная Вторым Хокаге. Одно из многих киндзюцу Сенджу Тобирамы, которое часто использовалось в сочетании другим его киндзюцу, с Эдо Тенсей. Эта техника делала из воспользовавшегося ею живую бомбу. В Отогакуре эта техника не была запретной, но к ее изучению имел доступ ограниченный круг шиноби, только джонины.

В группе Акичи были только джонины.

— Когда мы стали такими безумцами? — спросила пустоту Акичи, наблюдая за тем, как Инага Узумаки с бесстрастным лицом прячет под одеждой желтоватые листы Взрывных Печатей.

— Мы всегда были такими, — услышала девушка внезапный ответ. — Мы же Узумаки.

Это сказала Тахири, сверкнув на удивление светлой улыбкой, которая выглядела очень неуместно на мертвенно-бледном, опаленном Катоном лице девушки.

— Ты права, — переведя взгляд на маску в своих руках, согласилась Акичи. — Мы, Узумаки, всегда были такими. Прощай.

— Ни за что! — возмутилась Тахири в ответ. — Там… Тебе будет скучно одной. Я составлю компанию. Как раз успею обустроить место для привала на пути в Чистый Мир, пока жду тебя.

— Всегда знала, что Оками — самый безумный септ Узумаки, — с благодарной и горькой улыбкой ответила Акичи.

— Другие никогда не решились бы на исцеление кровью, — с готовностью подтвердила Тахири. — Тогда… До встречи?

— Да, — поднимая маску демона к лицу, произнесла Акичи. — До встречи.

Нынешняя глава Узумаки никогда не была отличным сенсором, но уже и она ощущала приближающуюся чакру. Оттягивать неизбежное больше нельзя. Окинув взглядом измученный ниндзюцу холм, обгорелые деревья, изрытую землю и переломанные деревья, Акичи с жалостью отметила, что это не лучший пейзаж перед смертью, но шиноби стоит радоваться и такому. Она видит не ряды трупов своих товарищей, пусть даже сейчас они стоят, шатаясь и больше напоминая зомби, чем живых людей. И нос щекочет запах горящей древесины и влажной земли, а не вонь опаленной плоти. Все могло быть хуже.

Сделав судорожный вдох, от которого вновь прострелило болью бок, Акичи решительно надела маску на лицо.

Попыталась это сделать, но рука внезапно уперлась в непреодолимую твердую преграду, отчего покрытая волдырями кожа отозвалась жгучей болью. Удивленно посмотрев на причину внезапной заминки, Узумаки увидела, что ее предплечье сжимает тонкая, но на удивление крепкая ладонь.

— Рюджин-сама говорил, что эти маски могут быть опасны при использовании, — раздался над головой спокойный мужской голос. — Вам сейчас не стоит ею пользоваться, Узумаки-сан.

Подняв взгляд на звук голоса, Акичи увидела юношу. Облаченный в необычную сиреневую рубаху парень явно был из Отогакуре, так как носил на одежде камон Рюджина. Его черные волосы были собраны в давным-давно вышедшую из моды прическу, на бледной коже лба яркими пятнышками выделялись две красные точки.

— Кагуя… Тайши? — к своему удивлению, Акичи узнала в юноше главу соседнего клана.

— Вижу, мы успели вовремя, — отпустив руку Акичи, которая тут же безвольно упала ей на колени, произнес Тайши.

— Зря… — в отчаянии прошептала Акичи. — Там джинчурики. Тебе не справиться…

— Джинчурики?! — не дал договорить девушке Кагуя, чье лицо мгновенно приняло непередаваемое хищное и жесткое выражение. — Где?

Акичи не понимающе посмотрела на странно ведущего себя парня. И в этот момент услышала звук шагов по мягкой от влаги земле справа от себя. Обернувшись на шум, она увидела, как из тумана появляются все новые и новые люди в одинаковой одежде, беловолосые и с такими же, как и у Тайши, точками на лбах.

— Где джинчурики?! — требовательно повторил свой вопрос Кагуя, вновь привлекая к себе внимание.

— Там, — вместо Акичи ответил Нару Шиин, указав направление. — Метров сто-двести.

Посмотрев на молочную взвесь тумана в указанном направлении, Тайши растянул губы в жутковатой усмешке.

— Кагуя! — не скрываясь, во все горло рявкнул Тайши. — Нам попалась крупная дичь! Джинчурики Киригакуре впереди. За мной!

Пришедшие вслед за Тайши Кагуя радостно взревели, услышав слова своего главы, который в это время с четким хлопком свел ладони вместе, сложив ручную печать. Акичи едва ли не физически ощутила давление чужой чакры, внезапно вскипевшей в теле стоящего рядом с ней юноши. Его кожа моментально приобрела малиновый оттенок, а тело объяла характерная янтарная аура третьей активации Шичи Тенкохо.

В следующее мгновение Тайши исчез, с грохотом разорвав воздух всем своим телом, врываясь в пелену тумана и оставляя за собой отчетливо видимый разрыв в технике Киригакуре. Десятки Кагуя, обрастая костяными шипами и пластинами, тут же, без раздумий бросились за ним вслед, вновь исчезая в тумане. Спустя секунду молочная пелена содрогнулась от громоподобного звука.

— Кагуя… — с трудом выдавил из себя Нару Шиин, без сил рухнувший на землю и наконец выпустивший флейту из рук, которая тут же утонула в грязи. — Никогда не думал, что буду рад видеть треклятых Кагуя.

— Там джинчурики, — пробормотала Акичи, пытаясь вновь собраться с силами, что с прибытием подкрепления почему-то давалось с большим трудом. — Им же не справиться.

— Акичи-сан, — лихорадочно сверкая широко распахнутыми от возбуждения глазами, проникновенно произнес Тору Фума, — это Кагуя. И это не просто Кагуя! Это десятки Кагуя с Шикоцумьяку!!! Этот джинчурики уже обречен!

— Совершенно верно, — охотно подтвердил очередной голос, который Акичи уже не ожидала услышать вновь, — но вам бы лучше эвакуироваться. Сражение происходит слишком близко.

Подняв взгляд от тумана, сквозь который доносились приглушенные крики и грохот техник, девушка увидела Котоширо. Он был помят и бледен, от усталости ему приходилось опираться рукой на то же дерево, на которое навалилась сама Акичи. Таким своего старого друга она видела только однажды, после длительной миссии с Рюджином-сама.

— Проклятый туман, — недовольно проворчал Котоширо. — Я с трудом тебя нашел и едва не переместил Кагуя прямо на голову этому вашему джинчурики. А к демонам… Я так устал, что мог их в куда большую задницу отправить. Давайте выбираться, пока я еще способен хоть на что-то.

Не прошло и минуты, как Акичи оказалась в другом месте. Ей уже начинало казаться, что весь мир — это клочок измученной земли, окруженный бескрайним туманом. Что во всей вселенной осталась лишь она, ее отряд и киринины. В глубине души она боялась, что про них забыли, что линия обороны прорвана, и вражеские отряды заходят в тыл шиноби Отогакуре. Она уже смирилась, что спасения нет.

Оказаться в полевом лагере армии, в окружении друзей и союзников было чудом, которое шокировало и словно ломало что-то внутри Акичи. Стоило только сумрачному огрызку вершины холма смениться ярко освещенной электрическим светом площадкой, к девушке тут же подбежали ирьенины, проведя первичную диагностику и заливая ее зеленоватым сиянием медицинских техник. Слабо соображая и опираясь на горячий бок снова принявшего истинный облик Кашимы, Узумаки попыталась объяснить им, что ее состояние относительно неплохое, что стоит сначала помочь другим.

Мельком она заметила, как грузят на носилки упавшего без сил Котоширо. Вслед за ним отправились Минай и Нару. И Тахири. Почему ее одежда так измазана кровью? Почему ирьенины выглядят обеспокоенными и не отрывают от нее лучащихся светом от техник Мистической Руки ладоней? Акичи ведь только что разговаривала с ней, Тахири только что улыбалась.

Мучившие ее вопросы пришлось отложить, потому что в лучах света ламп появилась могучая фигура Акая Куробы и теряющийся на ее фоне Хачи Фума.

— Отряд, стройся! — с трудом отстранившись от Кашимы, встав поровнее и подняв руку в приветственном салюте, произнесла Акичи, поражаясь тому, насколько оказывается хрипло звучит ее голос. — Куроба-гашира-доно, согласно приказу Рёши Бутай удерживал позиции в ущелье Коруй, пока не оказался в пределах техники Киригакуре и не попал в окружение. Встретив джинчурики Скрытого Тумана… Были вынуждены отступить. Оставшиеся в строю члены Рёши Бутай находятся перед вами. Командир отряда Узумаки-ханчо.

Шиноби иногда с трудом принимали введенный в их военный быт формализм, также как и введение четкого и единого устава, регламентирующего некоторые аспекты их жизни во время миссий и в быту. Однако эти нововведения были выдвинуты Рюджином-сама, поэтому открыто ими пренебрегать в отношении вышестоящих званий или малознакомых ниндзя никто себе не позволял. С появлением в рядах армии шиноби из бывшей Югакуре, смысл многих малопонятных ранее нововведений стал более понятен: например, новые правила позволяли незнакомым шиноби проще общаться друг с другом, не создавая лишних рисков обидеть друг друга. Но сейчас Акичи была рада этим новшествам еще и потому, что они позволили ей изложить краткий доклад, задушив эмоции рамками устава.

Задушив с небольшим успехом, потому что, внезапно оказавшись в крепких объятиях Куробы, Акичи мгновенно растратила всякое присутствие духа. Слезы невольно навернулись на глаза. Не от боли, а от накативших эмоций, от осознания, что она только что пережила. Огромное облегчение, усталая радость вместе с до сих пор витающим в душе отчаянием и горем захлестнули с головой, сдавив грудь.

— Ты молодец, — отпустив Акичи, осторожно похлопал ее по плечу Куроба. — Отдохни, джонин ханчо.

— Слушаюсь, шинобигашира-доно — на секунду закрыв лицо руками и утирая невольные слезы, сипло ответила Узумаки.

— Подожди секунду, — внезапно попросил Хачи Фума, хмурый, как тучи над головой. — Скажи, ты уверена, что вам встретился джинчурики?

— Мы почувствовали сильную чакру, — устало ответила Акичи. — Это мог быть только джинчурики. Или кто-то равный ему по силам.

В ответ на эти слова нахмурился уже и Акай Куроба.

— Что не так? — не поняла девушка, глядя на командира.

— На основном направлении атаки Курама-сан уже столкнулась с джинчурики Треххвостого, — медленно ответил Куроба. — Если у противника есть еще один, то это проблема. У нас нет боеспособных сил, способных ему противостоять.

— Кагуя справятся, — тихо заметил Фума. — Они должны это сделать!

— Возможно, — скривившись, ответил Куроба, — но они молоды и неопытны, пусть и обучены Рюджином-сама. Просто так бросать их против джинчурики неправильно. Даже если это Кагуя.

Ориентироваться в плотном тумане заставляет научиться сама жизнь на островах Страны Моря. Архипелаги в неспокойном Восточном океане часто оказываются целиком погружены в непроглядную серую промозглую массу. Однако сражаться в условиях нулевой видимости и просто уметь ориентироваться в ней — это разные вещи. Забуза чувствовал себя в тумане прекрасно, но все его спутники не испытывали того же комфорта.

Момочи слышал, как неуверенно шагает по остаткам подмытого дождями дерна Футо Ороши. Этот парень был неплох сам по себе, но к густым туманам он не привык и был в них более неловок, чем неуклюжий с виду Кисаме. К счастью, сегодня от умения скрываться в тумане их жизнь не зависела.

Команда Забузы двигалась в арьергарде основного отряда, их задачей было своевременное обнаружение возможных групп противника, которые могли попытаться атаковать кирининов на марше. Техника Киригакуре имеет и обратную сторону, она не только скрывает шиноби Тумана в себе, но и сильно ограничивает их собственные возможности обнаружения противника. Передвижение под покровом техники требовало особой тактики, пренебрегать которой никогда и никому не рекомендовалось. Даже если позиции противника многократно находились под плотными атаками дальнобойных техник, уже пережили несколько штурмов, и он просто физически не должен больше оказать серьезного сопротивления. И даже если во главе отряда идет сам Мизукаге, даже в этом случае пренебрегать отработанной тактикой не стоит. Единственное, что можно допустить — это поставить в прикрытие молодых чунинов, обладающих особыми возможностями.

На континенте слишком много уродов, от которых удалось избавиться на островах. Бьякуган и кецурьюган могли видеть через технику Киригакуре, клан Цучигумо способен определять движение по вибрациям земли и раскиданой всюду ими паутины. У Отогакуре были как минимум Чиноике с их додзюцу, о котором нельзя забывать.

Аккуратно поведя перед собой ножнами катаны, Забуза почувствовал, как те уперлись в ствол небольшого деревца. Осторожно обойдя его и запрыгнув на один из многочисленных валунов, парень оказался в более редком слое тумана, откуда удалось разглядеть смутно виднеющийся вдали темный силуэт горы на фоне сереющего предутреннего затянутого тучами неба.

Стерев со лба испарину, выступившую несмотря на холодную ночь и промозглый туман, Забуза внимательно осмотрел высоту. Признаков движения не было, огня не видно, но на ней точно должны были остаться выжившие шиноби Звука. Вряд ли они успели отступить после предыдущего штурма, одна из дозорных групп вступила с ними в контакт всего несколькими минутами ранее. Пока разведка отступила, но подступы к высоте контролируются.

Похоже, там были замечены красноволосые. Мизукаге наверняка пожелает захватить парочку из них для допроса. Язык вообще сейчас, на взгляд Забузы, не помешал бы. Отогакуре слишком упорно сопротивлялось для мелкой деревни, нужно было узнать, какие еще сюрпризы, кроме внезапно появившегося джинчурики Семихвостого, у них припрятаны на этой части границы.

— Не отставай, — криво ухмыляясь, посоветовал Забузе прошедший мимо него Кисаме. — Нам до той кучки дела нет.

— Пока нет, — негромко ответил Момочи в ответ. — А когда-нибудь в похожей ситуации, может, и будет.

— Загадывать наперед глупо, — легкомысленно ответил Хошигаки. — Только не с нашей работой.

— Если не думать о будущем сейчас, то потом может выйти так, что не сможешь думать уже о настоящем. Вообще ни о чем, — вынырнув из плотного тумана в стороне от Забузы, прошептала Теруми. — Вы слишком громкие.

Момочи молча кивнул в ответ и снова зашагал вперед. Сейчас лучше не делать ничего, что может поставить под вопрос компетентность всего отряда или отдельных его членов. Как со временем выяснилось, в нем оказались не самые плохие шиноби, хоть некоторые из них и не обучались в нормальной Академии. Может, от этого они становились даже в чем-то лучше. Пусть на их руках тоже полно крови, но они не убивали своих друзей.

При этой мысли в душе Забузы вновь взметнулась мрачная злоба, смешанная с болью. Эти чувства часто душили изнутри. Во время экзамена. После него. Потом стало чуть проще, потом начало появлятьтся странное опустошение и удовольствие от свершенной мести. Эту радость Забуза лелеял, цепляясь за нее в поисках спасения от боли. И в надежде однажды вновь испытать пьянящее чувство свершенной мести. Только для этого нужно стать сильным и подняться в иерархии Киригакуре на максимальную вершину. Так что не стоило совершать ошибок. Особенно всего лишь в сотне метров от самого Мизукаге.

Оставшиеся сотни метров до передовых отрядов были преодолены в тишине. Туман, словно вата, закладывал уши. Только издали стали слышны взрывы и рев техник шиноби. Снова началось сражение на перевале, это значит, что скоро настанет удачный момент ударить во фланг сил противника. Для этого нужно было проломить оборону ущелья Коруй, зачистить его от вражеских отрядов и обезопасить себя от вражеской контратаки с выгодных для противника направлений.

Этот план не предвещал никаких проблем. Защитники ущелья были измотаны, против них выступил самый боеспособный отряд во главе с Мизукаге. Позиции Отогакуре должны были быть смяты в считанные минуты. Однако Киригакуре так и не смогло преодолеть даже первую вражескую позицию.

Забуза смог услышать впереди, на вершине обрывистого холма, чьи-то отрывистые и громкие приказы. Туман приглушил их, и разобрать их суть не удалось. А через считанные секунды взрывная волна сбила его с ног и поволокла по грязи вниз со склона. Лишь благодаря рефлексам Момочи успел сгруппироваться и зацепиться за поверхность чакрой. Кое-как приподнявшись на руках и ошалело тряхнув головой, прогоняя звон в ушах, он быстро осмотрелся.

Взрыв произошел всего в нескольких десятках метров от Забузы. Взрывная волна прокатилась во все стороны, разрывая пелену тумана в рваные клочья. Обрывки техники продолжали вихриться в воздушных потоках, но уже не имели прежней плотности. Сквозь них Момочи ясно увидел ярко сияющий силуэт шиноби, раскидывающий кирнинов. Именно его появление, похоже, сопровождалось взрывом.

— Ты как? — появившийся рядом Хакамадаре помог Забузе подняться на ноги.

— В норме, — приняв помощь, коротко ответил Момочи, тут же спросив: — Что с остальными?

— Живы.

Забуза и сам в этом убедился, осмотревшись. Его команда постепенно поднималась на ноги, их силуэты вырисовывались в зыбком тумане. Все шесть. Вроде, не покалечены. Хорошо.

— Берегись! — предупреждение Кёды долетело до ушей Забузы.

И оно едва не запоздало. Момочи дернулся больше от самого крика, чем успел понять, чего именно ему стоит бояться. И только в последний момент по случайности успел увернуться от мелькнувшего в воздухе предмета. Странный белый кунай чиркнул по плечу, обжигая болью и скрывшись в тумане. Еще около десятка таких же оказались вморожены в выросшую перед Момочи ледяную глыбу.

Вслед за кунаями в эту же глыбу влетел бледный демон. Усыпанное белыми шипами существо врезалось в лед, дробя его на куски мощными ударами. Выстрелившие из демона новые кунаи едва видны на фоне разлетевшейся во все стороны ледяной крошки. Забуза не понял, каким чудом успел заметить их Хошигаки, может, Кисаме просто действовал интуитивно, но новый залп угодил уже в водную стену.

Белоснежные кунаи пробили толщу воды, но потеряли силу и лишь едва задели стоящего возле Момочи Хакамадаре. И это были не кунаи. Белое оружие больше напоминало дротики. Костяные дротики. А существо, метнувшее их — не демон, о которых поступали сообщения от дозорных отрядов. Это нечто худшее.

— Это Кагуя! — заорал кто-то из джонинов. — Сохранять дистанцию! Не принимать ближний бой!

Еще на последних словах джонина Забуза начал собирать чакру и формировать ручные печати для техники. За первым Кагуя появился второй. И третий. Их было больше пяти! Они просто проломили водяную стену, но тут же нарвались на выпущенный Момочи водяной снаряд. Мощный водяной бич пронесся по фронту перед Забузой. Обычно он мог этой техникой разрезать противника, однако в этот раз сжатая вода лишь оставила кровавые раны и отбросила нападавших, не сумев пробить укрепленные кости.

Забуза никогда в жизни не встречался с Кагуя, но его отец был одним из тех, кто пережил масштабное нападение этого клана на Киригакуре в тридцать первом году. По его рассказам Момочи примерно представлял, что из себя представляют Кагуя. Только отец не говорил ему, что среди них было так много владеющих Шикоцумьяку. Их уже больше полусотни!

Когда выдалось свободное мгновение, Забуза смог примерно оценить количество противников. Весь отряд Мизукаге оказался окружен этими монстрами и неизвестно, не скрывает ли еще их туман. Судя по встревоженным и даже испуганным лицам старших шиноби, это совсем не нормально.

— Группируемся! Прикрываем Мизукаге!

Эти приказы Забуза выполнил бы, наверное, с большой охотой. Отбиваться от наседающих на его отряд монстров чунинам было непросто. Присоединиться к более сильному отряду было бы хорошим решением, но до него еще нужно добраться. А вот к Мизукаге им сейчас лучше не приближаться вовсе, слишком опасно. Пылающий желтой аурой шиноби нацелился как раз на главу Кири. В этой схватке любой чих соперников может стать для чунина смертельным.

— Ороши, задержи их! — снова сбив с ног пару Кагуя, крикнул своему напарнику Забуза, напряженно следя за тем, как быстро вскакивают на ноги враги.

Их, вообще, можно убить?! Эти монстры просто отмахивались руками от оружия и ниндзюцу! А те раны, которые им все-таки удавалось нанести, на них заживали лучше, чем на выродках Узумаки.

— Сейчас! — крикнул Ороши в ответ. — В сторону!

На всякий случай в сторону прыгать Момочи не стал, наученный горьким опытом, он предпочел просто плюхнуться в грязь. Так точно меньше шансов попасть под широкую волну мощнейшего порыва ветра.

Влажные волосы на затылке Забузы растрепало и обдало холодным порывом ветра. Тревожный гул прокатился над головой, с жалобным скрипом ломались и срывались с места деревья. Быстро подняв горлову и отплевываясь от жижи, Забуза успел заметить, как почти беззвучно унесло Кагуя прочь. Волна сжатого воздуха волокла примерно с полдесятка монстров по земле. Почти так же недавно Момочи и сам летел на взрывной волне.

— За мной! — приказал он, подскакивая на ноги.

Вряд ли Кагуя были столь добры, чтобы помереть от такой техники. Лучше поскорее выполнить приказ и присоединиться к основной группе.

У них это, в отличие от второй группы прикрытия, получилось. Похоже, Кагуя не посчитали группу подростков достойной целью, выделив против нее не так много шиноби. Это пока спасало. Но как быть дальше, Забуза пока даже не представлял.

Оказавшись под прикрытием джонинов, отбиваться от Кагуя стало проще, однако Момочи не сказал бы, что вместе с тем стало много легче выживать. С увеличением числа людей вокруг выросло и количество используемых ими техник. Пока у чунинов хватало выносливости драться на равных, но это не надолго.

Забуза успел заметить, как Кагуя буквально разорвали одного шиноби из группы связи. Возможно, кого-то еще постигла такая же доля, но следить за ситуацией Момочи больше был не в состоянии. Все его внимание занимало выживание собственной команды. В хаосе сражения это было непросто. Особенно в сражении с Кагуя. Эти монстры нападали, кажется, без раздумий и без жалости не только к врагу, но и к себе.

В какой-то момент Момочи едва не лишился головы, когда пронзенный тремя попаданиями Водяных Пуль Кагуя прорвался сквозь рвущийся вперед мутный поток воды с туфом. Забуза просто представить не мог, что за чудовище способно было так быстро преодолеть вал из густой, липкой грязи. Даже здоровяк Кисаме не смог бы сделать это так просто. Поэтому когда глаз Момочи зацепился за мелькнувшее вблизи белое костяное лезвие, ему пришлось наугад метнуть в том направлении катану.

Клинок со звоном отскочил от кости, на лету рассыпаясь на осколки, а Забуза спасся только с помощью вовремя появившегося рядом Хозуки. Момочи даже не помнил имени этого джонина, но тот появился очень вовремя, врезавшись в Кагуя и сбив его с ног. Многочисленные острейшие шипы пробили тело киринина, вспарывая ткань одежды и разбрызгивая в стороны капли чистой воды. Кагуя яростно зарычал, когда его тело начало тонуть в превратившемся в воду Хозуки, и пропал, использовав Шуншин.

Сохранять с Кагуя дистанцию становилось сложнее с каждой минутой. Единственные, кто пока спасал положение — это десяток из клана Хозуки, которым не были страшны острые костяные лезвия, и несколько мастеров гендзюцу, но и их силы были не бесконечны.

Как и силы самого Забузы. Он не мог сказать точно, как долго длилось сражение, но в редкие мгновения спокойствия Момочи только и мог, что жадно вдыхать влажный холодный воздух. Пот заливал глаза, а руки начинали подрагивать. Грудь горела изнутри, и сердце яростно стучало, отдаваясь болью в висках. Утомление давало о себе знать.

А Кагуя были все так же неумолимы. Но, кажется, их стало меньше. Ками, хоть бы это не казалось!

— Забуза! — хлопнув по плечу, крикнул едва ли не в ухо Хакамадаре. — Прикрываем!

Обернувшись, Момочи увидел зарождающийся желтоватый туман за спинами соратников, который испускал призванный двустворчатый моллюск. Гендзюцу.

Молча кивнув, Забуза передал приказ остальным. Гендзюцу могло стать их спасением. И оно почти им стало.

Когда волна зыбкого тумана прокатилась из-за спин кирининов, Забуза уже был готов распрощаться с жизнью. Сжав зубы, он отчаянно пытался отбить удар Кагуя пустыми ножнами катаны, уже понимая, что через секунду его кишки будут намотаны на кулак противника. Но Кагуя промахнулся. В полуметре от Забузы он промахнулся, ударив воздух. И продолжал молотить пустоту, оставив Момочи бездумно лежать в грязи.

Не веря чудесному спасению, Забуза с трудом поднялся, встал на колено, тяжело переводя дыхание. Впервые за целую вечность ему никто не мешал это сделать. Кагуя, почти все из них, исступленно сражались с пустотой. Это было дико. И это было прекрасно. Шиноби Тумана смогли, наконец, сразить первого Кагуя, захоронив его заживо под селевым потоком. Они смогли убить эту бессмертную сволочь! Пусть Мизукаге все еще сражается с неизвестным противником, но теперь у них есть шанс!

Раздраженно и зло сплюнув кровавую слюну, Забуза начал складывать ручные печати для техники. Кагуя они или нет, но его враги должны быть убиты его рукой!

Техника была почти завершена, когда мелькнувшие перед глазами брызги крови окропили грязные руки Момочи. Он успел удивиться, насколько ярка кровь на покрытой черными разводами коже, когда резкая боль прострелила грудь, а горло свело приступом болезненного сухого кашля. Нечто холодное и острое скользнуло по ребрам и вырвалось наружу, разбрызгав кусочки плоти. Что-то в груди сжалось с нестерпимой болью, выбивая слезы из глаз, заставляя холодеть руки. Готовая к технике чакра быстро вышла из-под контроля, растворившись в меридианах.

Опустив голову, Забуза, не веря своим глазам, смог рассмотреть дыру с правой стороны груди, из которой торчали белые кусочки костей. Немеющими руками попытался заткнуть ее, от накрывающего сознание страха не понимая, что толку от этого нет. Уже заваливаясь набок, он смог рассмотреть фигуру гиганта на холме. Темный силуэт терялся в тумане, но в его руке можно было отчетливо рассмотреть рукоять огромного меча, клинок которого быстро собирался из мелькающих в воздухе кусочков металла в гигантское лезвие Кубикирибочо.

И уже когда перед взором Забузы замелькало лицо Кёды Юки, а грудь начала стремительно сковываться уносящим боль холодом, Момочи заметил краем глаза содрогающуюся от хохота пылающую желтым огнем фигуру. С двумя половинками человеческого тела в руках.

Закрывая глаза от стремительно накатившейся усталости и сонливости, Забуза успел подумать еще лишь об одном.

У них не было ни единого шанса.