В тени Рюджина

Глава 29. Чомей

21 марта 46 года от начала Эпохи Какурезато

В воздухе истерично звенел колокол. Тяжело дыша, Чико мчалась по влажной земле. От холодного воздуха горели легкие и пересохло в горле, но этого девочка уже не замечала. Ноги несли ее вперед, и только это пока сохраняло ей жизнь.

Дующий в спину ветер нес с собой запах гари, дым и тяжелый белый пепел, сорванный с пылающих крыш. Чико казалось, что она уже чувствует жар огня. Трепещущие отсветы пожара ярко освещали путь. Дышать становилось еще сложнее, а бешено бьющееся в груди сердце норовило вырваться на волю.

Затерявшаяся в танцующих тенях рукоятка мотыги больно ударила девчонку по ступне, испуганно вскрикнув, Чико покатилась по влажному грунту, марая голубую юкату. Но на это она не обратила внимания — мелькнувшая над головой вспышка огненного шара целиком поглотила ее сознание.

Если бы не падение, то сгусток пламени попал бы в нее. И превратил бы в вопящий от боли живой факел.

Отчаянно заскулив, Чико на четвереньках помчалась с улицы, ввалившись в дом ткачихи. В нем было темно и тихо. Хозяйка уже давно должна была сбежать.

В дверь, через которую только что пробралась в дом Чико, с глухим стуком врезался кунай. Больше не думая ни о чем, девчонка сиганула в забранное вощеной бумагой окно, ломая телом раму, и рухнула прямо на энгаву. Холодные доски опоясывающей дом галереи больно ударили по плечу, в бок уперлась вырванная из окна рейка. Снова проигнорировав боль, проглотив невольно брызнувшие слезы и поджимая руку, Чико перекатилась под перилами, упав в мягкую прошлогоднюю траву.

Горящие дома остались позади. Девочка оказалась в окружении тьмы, в которой плясали тревожные алые блики. В ушах был слышен только бешеный стук сердца, треск рушащихся зданий и крики боли и отчаяния, иногда разрывающие мрак ночи. Колокол уже молчал. Высокая и видимая почти из любой точки деревни деревянная вышка в виде двух вкопанных в землю столбов с перекладинами между ними и небольшим навесом на их вершине молчала. Бронзовый колокол медленно покачивался, но никто в него не бил. Тело звонаря безвольно повисло вниз головой, застряв в перекладинах.

Снова испуганно всхлипнув, Чико поднялась на ноги. Колени дрожали, она вся тряслась, словно лист на ветру, но все-таки побежала вперед. Ей нужно было пересечь торговую площадь и скрыться в северной части селения. Там близко был лес. В лесу можно спрятаться. Можно…

Выбежав за угол стоящего в центре деревни небольшого храма, Чико остановилась, придерживаясь рукой об окрашенные красной краской дощатые стены здания. Впереди, за деревянной лестницей, ведущей ко входу в святилище, она увидела то же, что было за спиной. Горящие соломенные крыши домов и черный дым, смешивающийся со мраком ночи. Все новые и новые дома занимались огнем, вспышки огненных шаров ударялись в крыши, раскидывая плотно собранную солому и поджигая ее. В трепещущем свете неистового пламени были видны черные фигуры тех, кто использовал ниндзюцу.

Быстро повертев головой и едва не начав панически метаться из стороны в сторону, Чико решила бежать на запад и уже почти сделала первый шаг, когда ногу прострелила резкая боль. Вскрикнув не только от впившегося в икру сюрикена, но и от страха, девчонка едва не упала, снова схватившись за стену храма.

Она вовремя не заметила преследующего ее шиноби. Темная клякса отделилась от тени дома ткачихи. Устало прислонившись спиной к стене святилища, Чико заплакала. Бежать нет смысла. Его не было изначально. От шиноби не убежать.

Медленно сползая по стенке, чувствуя, как горит от боли нога, и теплая влага стекает от икры к стопе, Чико упала на землю. Закрыв глаза, она не желала видеть свою деревню в огне, но отблески огня проникали сквозь веки. И слезы текли по щекам, проделывая кривые дорожки на грязной коже. Отчаяние и страх душили изнутри, разрывая сердце.

— Инари-сама, даритель и хозяин, прости гостью на земле твоей, — глотая слезы прошептала Чико, не в силах придать голосу силу. — Ты — Годай но Со, освободи ее от оков мира сего, в который гостья вошла по воле твоей…

Уши девушки уловили приближающиеся шаги. Шиноби даже не пытался скрыться. От страха сжавшись в комок, отчего сюрикен в ноге еще сильнее вошел в плоть, Чико даже не чувствовала боли.

— Ты — Карасу но Огами, освети путь душе ее… — всхлипнув и едва справившись со сжавшими горло эмоциями, Чико все же продолжила: — Ты — Тендзё но Шинсен, и воля твоя в ней так же вечна, как вечен ты. Рюджин-сама…

Оглушительный раскат грома заставил девушку прерваться и вжать голову в плечи, в отчаянной попытке защитить себя. Сквозь веки пробилось яркое сияние.

— … по Воле твоей жила и с ней встречу бессмертие, — все-таки смогла она закончить.

Слова почти не слетали с губ, они шевелились беззвучно. Чико не просила спасения от шиноби и смерти. Это бесполезно. В этом мире это ее испытание. Ее шаг вперед. Она сделала все, что было в ее силах, чтобы преодолеть его, но один раз в жизни всякому смертному это испытание суждено преодолеть одним конкретным способом.

Слова не принесли спокойствия, не потушили страх — он все так же сжимал внутренности и выжимал из глаз слезы, но они дали решимость открыть глаза и посмотреть в лицо смерти.

Чико распахнула глаза, но не увидела перед собой приближающегося шиноби. Зрение затянула серая пелена дыма. Его сегодня в деревне было много, но раньше он не стелился по земле. Присмотревшись, девушка смогла разглядеть в неровном свете приближающихся пожаров какое-то темное пятно в нескольких метрах от себя.

Тело. Мертвое тело шиноби!

В следующее мгновение с громким стуком отворились раздвижные двери храма за спиной девушки. Нервно дернувшись и пискнув, Чико обернулась на звук и встретилась глазами с незнакомым ей мужчиной. Она не смогла его рассмотреть из-за ночной тьмы и из-за того, что не могла оторвать взгляда от его горящих багрянцем очей.

Мужчина первым отвел взгляд, быстро обведя взглядом деревню.

— Нам заняться шиноби, господин? — к благоговейному ужасу Чико, вопрос раздался из воздуха, из едва видимого сгустка дыма!

— Нет, помогите пострадавшим, — коротко ответил мужчина, сводя руки к груди.

Чико смогла увидеть только, как сомкнулись руки незнакомца в темноте, после чего во все стороны от него полетели юркие алые искорки, устремившиеся к огромным столбам пламени, тянущимся к темным небесам. Еще через секунду огонь словно ожил. Неистовые пожары заплясали, сползая с соломенных крыш, перестав лизать сухое дерево домов, собираясь в воздухе, превращаясь в страшно завывающих демонов, которые быстро помчались по улицам деревни.

На миг наступившую тишину вновь прорезали звуки. Шум, плеск воды, шипение пара, а также страшные крики боли.

— Не бойся, — прозвучал над ухом Чико женский голос, заставивший девочку вздрогнуть.

Резко обернувшись на звук, она смогла увидеть внезапно появившуюся рядом женщину со странной прической и пышной юбкой. Нет, это не прическа и юбка, это…

— Уши… — пораженно прошептала Чико. — Хвост?

Женщина прикоснулась к Чико засиявшими бирюзовым светом ладонями, унося из тела девчонки боль. Не веря своим глазам, она закрутила головой, видя, как из воздуха появляются все новые… лисы? Кицуне? И… Драконы?

— Рюджин-сама… — тихо прошептала Чико, неверящим взором уставившись на стоящего на пороге храма мужчину.

Тот не обратил внимания на девушку, сосредоточенно наблюдая горящими багрянцем глазами за деревней. Правда, вскоре он удовлетворенно кивнул, после чего перевел взгляд на до сих пор валяющееся на земле тело едва не убившего Чико шиноби.

— Встань, — услышала Чико властный голос и краем глаза заметила, как дернулся труп ниндзя. — И отвечай на мои вопросы!

— Поспи, дитя, — нежно произнесла женщина, отводя все еще сияющие зеленью ладони от Чико. — Ты уже в безопасности. Спи.

Темнота с готовностью поглотила сознание девушки, даруя спокойствие.

25 марта 46 года от начала Эпохи Какурезато

Это было прекрасное зрелище. Падающий со скалы в несколько сотен метров высотой водопад. Могучий поток разбивался о темно-серые камни, в лучах весеннего солнца мерцали радуги. Даже на расстоянии километра от бурного потока был слышен далекий гул обрушивающейся на землю воды.

В прошлой жизни мне редко приходилось путешествовать. Из города в город только. Выбраться куда-то подальше от цивилизации, на мой взгляд, было затруднительно, а пребывание в лоне дикой природы было малокомфортным само по себе и привлекало слабо. Не скажу, что в этой жизни что-то поменялось в мире, кроме меня самого. Сейчас добраться даже в самые труднодоступные места континента не представляло особого труда. А чакра упрощала быт во многих аспектах. Так что за эту жизнь мне посчастливилось видеть немало прекрасных картин, однако водопад близ деревни Водопада все же впечатлял.

Леса в этой стране были смешанными и, как и в Стране Звука, здесь было много вечнозеленых деревьев вроде самшита, тиса, туи и суги. Так что даже сейчас, ранней весной, русло реки, возле которого я сейчас любовался далеким водопадом, было окружено зелеными зарослями, в которых все же часто встречались голые стволы дубов, берез и зельквы.

Лес был почти таким же густым и диким, как и в странах Огня и Травы, хотя ландшафт и почвы здесь все же не такие благоприятные. Делового леса здесь немного. Зато в нем легче скрыть деревню шиноби. До сих пор очень немногие люди вне Страны Водопада знали, где конкретно расположено национальное какурезато этого государства. Только примерное расположение.

Я тоже не был исключением, однако страха не обнаружить Такигакуре не испытывал. У меня было средство, аналогичное тому, которое когда-то помогло заставить Водопад стать союзником Листа. У Конохи были Хьюга с бьякуганом, у меня — Чиноике с кецурьюганом. Собственно, какурезато было уже давно обнаружено.

А еще здесь у растущего вдоль русла реки самшита двухцветные листья — зеленые с белой каймой. В остальном лесу подобных нет. Химеризм? Сбой в генотипе вследствие химических или физических воздействий возможен, но чтобы он был одинаковый в стольких растениях? Тогда они должны размножаться вегетативно. Или мутации вызваны неким определенным воздействующим на гены деревьев веществом в воде?

— Часть сил Водопада все еще находится на границе со Страной Земли, Рюджин-сама, — докладывал мне один из Чиноике, отвлекая от любопытных наблюдений, — но после нашего вмешательства в их операцию по подавлению инакомыслия, оборона деревни была усилена. Большая часть шиноби вернулись с миссий.

— Сейчас еще и время такое, — хмуро добавил Куроба. — Весна, ниндзя завершают частные заказы и собираются в какурезато в ожидании государственных миссий. И из-за маневров Ивагакуре на севере оборона Таки усилена.

Я молча кивнул в ответ. Да, Куроба прав, межсезонье заканчивается, и шиноби должны быть готовы к большим заказам. Хотя, учитывая войны между Кумо и Кири, скорее уж не к заказам, а к борьбе за выживание. Такигакуре славится своими сильными джонинами, но это все-таки небольшая деревня. Чтобы не быть задавленной большими соседями, ей нужно консолидироваться и укреплять оборону. И да, я признаю правоту Акая также и в том, что сейчас не время пытаться что-то сделать с Такигакуре. Но спускать Водопаду с рук то, что он творит, также нельзя.

— Оставлять безнаказанными нападения на деревни нельзя, — спокойно заметил я, продолжая любоваться величественным водопадом и деревьями вдоль реки, им порожденной.

— Это деревни Страны Водопада.

— Это деревни, где поклоняются Инари, Акай, — поправил я шиноби. — И мне без разницы, на чьей территории они расположены — они все равно под моей защитой.

— Это не понравится многим какурезато…

— Уже не нравится, — согласился я. — Не нравится настолько, что они начали решать проблему кардинально.

— Такигакуре слишком много себе позволяет, — поддержал меня Чиноике. — Я знаком со многими из Кагеро. Я участвовал в спасении жителей этой какурезато Страны Гор, когда на нее напал Водопад. Они не собирались оставлять никого в живых.

— Этим же они занимаются и сейчас.

Если бы я не встретил Фуен с ее амулетом в Стране Земли, если бы не начал разбираться с принципом его действия и не начал разработку и тестирование аналогичных систем, рассылая их по некоторым храмам, то погибло бы много людей. Гражданских, в основном крестьян, именно тех, кто чаще всего обращается к Инари. Многих из низших каст спасти не удалось.

Частично в действиях Водопада был виноват я. После Тайги-мацури некоторые правительства сопредельных государств решили более усердно противодействовать распространению Рюджинкё. У Страны Водопада не было для этих целей такого инструмента, как Храм огня. И Такигакуре видело, что творится в Стране Гор, как туда входят самураи и мои шиноби, и как с населением по этому поводу работают священнослужители.

Так что сначала Рюджинкё было объявлено в Стране Водопада нежелательной сектой. Естественно, по разным причинам отрекаться от веры многие не стали. Сами принципы Рюджинкё этому способствовали, да и приносимые вместе с ним блага тоже. Но после принятия законов и их неисполнения начались показательные гонения. Не исключаю, что здесь так же и Великие державы приложили руку, проверяя мою реакцию. Особенно, если учесть, что Водопад имел тесные связи с Листом.

Уже некоторое время Страна Водопада с упорством, достойным лучшего применения, препятствовала транзиту грузов Страны Звука по своей территории. Ранее я думал, так здесь готовят почву для повышения пошлин или чего-то подобного. Теперь мне кажется, что просто в Стране Огня сами не прочь заработать на транзите, и не хотят уступать долю своего пирога Стране Земли, путь к которой начинается в Стране Водопада.

— Оставлять подобное совсем безнаказанным тоже не стоит, Акай, — покачав головой, я все же отвел взгляд от водопада и посмотрел на своего соратника. — Ты сам прекрасно понимаешь, что это может послужить плохим примером для остальных.

— Я не стою на том, чтобы простить Водопад. Но, по-моему, мы действуем поспешно. За четыре дня нападение на какурезато, тем более на Такигакуре, не спланировать.

— В этом ты прав… Но сейчас у нас есть союзник в Водопаде, не так ли, Курама?

В этот момент не только я, но и мои спутники посмотрели на молчаливо стоящую возле нас девушку. Курама не желал участвовать в беседе, сложив руки на груди, он только с мрачным видом глядел в сторону Такигакуре. Заметив, что его персона привлекла всеобщее внимание, он так же мрачно взглянул на меня и медленно кивнул.

— Какой союзник? — недоуменно уточнил Акай, быстро добавив: — Если мне позволено узнать, Рюджин-сама.

— Биджу. Нанаби.

Несмотря на то, что многие шиноби хотели бы знать, что за женщина в последнее время крутится возле меня, многого я не рассказывал. Официально — просто кое-кто из клана Ибури. Естественно, не зная о природе Курамы, и другой биджу для Акая был не лучшим союзником.

— Семихвостый? — недоуменно переспросил он.

— Я дважды видел, как биджу вырывался на свободу в какурезато… Гм. Может, трижды, но третий случай пока не произошел и теперь не знаю, произойдет ли. Но буйство биджу в селении — это всегда большое испытание для ее джонинов. И это так же тот фактор, который затруднит всякое планирование нашего нападения на Такигакуре. Будем действовать по обстоятельствам. Если это понадобится.

— Помня вырвавшегося Кьюби во время Цукими, очень надеюсь, что нам не придется иметь дело с очередным биджу. Не сомневаюсь в вашем могуществе, Рюджин-сама, но на рожон лишний раз лучше не лезть.

— Полностью согласен. Поэтому вам пока лучше не показываться, а я пойду, поздороваюсь.

Более без лишних слов, применив Шуншин, я переместился на несколько сотен метров вперед. Вдоль русла реки это было сделать легко, никаких серьезных препятствий на пути не было. Приземлившись на влажный валун, наполовину погруженный в воду и покрывшийся илом, я еще раз взглянул на возвышающуюся надо мной скалу. Водопад сейчас был очень близок, от грохота воды начало закладывать уши. Хотя приближаться настолько, чтобы до меня долетали водяные брызги, я не стал.

Без лишней спешки сложив ручные печати, почувствовал, как пришла в движение чакра, начиная одновременно становиться монолитной и шершавой, словно камень. Движения рук завершились на печати Змеи, одновременно с этим накопленная чакра вырвалась из тела невидимой волной и, промчавшись по скалам, устремилась вверх, к самому началу водопада.

Контролировать технику Дотона на таком большом расстоянии от себя было сложно и энергозатратно, но ближе подходить я не стал. Дальше подступы к Такигакуре были защищены более изощренными техниками, чем те, что встречались на нашем пути ранее. Влезать в них, предупреждая о своем прибытии, я не посчитал нужным. Оповестить хозяев, что у них гости, я решил более изощренным способом.

Грохочущий водопад оборвался, словно где-то ближе к истоку был перекрыт кран. Собственно, примерно так это и было. Созданная мною запруда на вершине скалы пресекла поток. Последние тонны воды рухнули на камни с громким хлестким хлопком, после чего по серым камням стекали лишь тонкие ручейки. В наступившей тишине шелест ветра в кронах деревьев зазвучал как-то особенно тревожно.

В этой тишине даже можно стало услышать легкий хлопок использования техники Телесного Мерцания. Скосив взгляд на появившуюся на ближайшем дереве девушку, мягко приземлившуюся на мощный сук всеми четырьмя конечностями, я только кивнул, заметив:

— Так и знал, что не усидишь на месте, Курама.

— Должен же кто-то тебя прикрывать, — получил я немного надменный ответ. — Если ты так дорожишь жизнями смертных и не рискуешь вести их на рискованные операции, то я для тебя самый удобный союзник.

— Самомнение зашкаливает, — покачав головой, прокомментировал я слова Кьюби. — Я не уверен, кто на самом деле смертен. Люди с их бессмертной душой, либо ты… О том, что ждет тебя после смерти в этом мире, я ничего не знаю.

— А про людское посмертие, значит, ты в курсе?

— Да.

Курама молча рассматривал меня из-под длинных ресниц. Тем временем вода за возведенной мною запрудой начала подниматься и находить новые пути. Из еле заметных невооруженному взгляду каверн и гротов в скале, по которой недавно стекал водопад, начали бить пока еще неуверенные, но набирающие силу, водяные потоки. Они медленно начали стекать по все еще влажным скалам, вновь наполняя обмелевшее русло. Только поток был не настолько силен, чтобы вода вновь поднялась на прежний уровень. Камень, на котором я по-прежнему стоял, начал подсыхать, а ил на нем повис, прилипнув к серой поверхности гранита.

— Ты умеешь удивлять, — наконец прозвучали слова из уст Курамы. — И не только своими речами, но и стилем их изложения. Я наблюдаю за людьми. И вижу, что ты иногда странно говоришь. Не так, как предполагает ситуация. Чаще серьезен, как старик, но иногда, как нахальный малолетка.

— Неужели? — что-то не замечал за собой подобного. — Может быть. Со стороны виднее. Но я говорю так, как считаю нужным. А все эти условности в общении пусть соблюдают те, кому этого хочется.

— Речь была не о том, но я, кажется, понимаю тебя…

— Лестно, что я привлекаю столько внимания с твоей стороны, что ты начинаешь анализировать то, что и как я говорю.

— Всегда любопытно наблюдать за змеей, которая пытается летать, а не ползать.

Прищурившись, я посмотрел в сторону невозмутимого биджу.

— Интересно, а как бы летали лисы…

Мое замечание Курама оставил без комментариев, самодовольно сложив руки на груди и уставившись на вырывающиеся из пещер в скалах потоки воды. Я тоже перевел туда свой взгляд — похоже, шиноби Водопада все-таки начало подтапливать, и они нашли причину, почему это происходило. Кецурьюган позволил заметить сгустки чакры, стремительно приближающиеся к моей запруде.

С досадой цокнув языком, я неодобрительно покачал головой. Никогда не считал себя злопамятным, но эти слова я Кураме, конечно же, при случае припомню. Просто потому что память у меня хорошая. Но, вообще, он, кажется, учится у меня слишком многому плохому.

С запрудой шиноби разобрались быстро, я ее и не делал особо прочной. Но даже так она могла удержать внушительный объем воды, который и рванул с обрыва вниз. Многотонный бурный поток с грохотом рухнул на скалы, раскидывая в стороны массивные валуны, неся с собой кучи смытых с берегов поваленных стволов деревьев, обломков каких-то построек и прочего мусора. Пенясь и неистово ревя, вода рванула вперед, снося деревья и несясь прямо в мою сторону. Пришлось техникой раздвинуть поток, чтобы не оказаться им сметенным.

Направлять движение воды вообще проще всего, на это требуется не так много контроля и чакры, как для неохотно подчиняющейся чужой воле земли или слишком хаотичных воздуха, огня и молнии. Впрочем, в последнее время я плотно работаю именно над управлением окружающей меня стихией, а не над созданием ее из чакры. Научившись создавать Кирин из природных молний и Онидоро из естественных пожаров, рассечь даже столь бурный и мощный поток было несложно. Только поддерживать технику пришлось долго, слишком уж много воды накопилось.

Зато шиноби, даже без выдающихся сенсорных способностей, смогли быстро заметить неестественно ведущий себя водяной вал, разбивающийся на ровном месте на два неистово пенящихся и сыплющих брызгами потока. Все-таки вся эта затея с подпруживанием реки была лишь для того, чтобы пригласить ниндзя Такигакуре на встречу.

— Орочимару! — едва не срываясь на рычание, гневно воскликнул шиноби, стоило только ему появиться в паре десятков метров от меня на противоположном берегу.

Этот ниндзя применил Шуншин, чтобы переместиться ко мне и оказаться на мощном дереве суги. Не знаю, есть ли такие деревья в прошлом моем мире, а если есть, то насколько они похожи, но это было достаточно крепкое хвойное дерево, чтобы стойко выдержать могучий удар бурной реки. Сам же шиноби, явившийся ко мне, был нынешним лидером деревни Водопада, Хисеном. Выглядел он крепким таким мужчиной, лицо которого рано прорезали морщины, а волосы тронула седина. Насколько мне известно, родился он на пару лет позже меня, но выглядел лет на двадцать старше. Последствия каких-то техник или препаратов, связанных с темной медициной, насколько я понимаю.

— Хисен, — спокойно ответил я на яростный крик.

— Это твоих рук дело?! — меча молнии глазами и тыча пальцем в водопад, спросил меня шиноби.

Еще раз кинув взгляд на величественный поток, скачущий по серым скалам, я утвердительно кивнул.

— Мне нужно было с тобой поговорить.

К чести Хисена, должен заметить, что он быстро взял себя в руки. Может, не так сильно их там подтопило? Посверлив меня взглядом, он сделал глубокий вдох, стараясь привести свои чувства к равновесию, и спросил, все еще лучась сдерживаемой злостью и цедя слова сквозь зубы:

— Ты решил объявить войну Скрытому Водопаду, Орочимару?

Или все-таки запруда и потоп, ею вызванный, принесли достаточно сильный урон, раз речь уже о войне пошла?

— Мог бы задать тебе встречный вопрос, но формально я здесь по другому поводу, — спокойно ответил я, разминая пальцы. — Жители ряда деревень… Ты же догадываешься, каких деревень, да, Хисен? Они наняли меня для защиты. Можно сказать, что я просто выполняю заказ. Ничего личного.

— Не много ли ты на себя берешь? Ты и твоя Отогакуре! — скрипнув зубами, спросил Хисен.

— И опять же, я мог бы задать тебе тот же самый встречный вопрос. Такигакуре, похоже, слишком много о себе возомнило.

— Ты!..

— Прежде чем ты начнешь тратить мое время на бесполезные оскорбления, — грубо прервал я Хисена на полуслове, — ты выслушаешь меня. Во-первых, я даю тебе две недели. Через две недели ты должен будешь принести извинения жителям тех деревень и возместить ущерб. Если будешь еще жив. Если же нет, то это должен будет сделать твой преемник. Во-вторых, если к сроку первое условие не будет выполнено, то не вини меня за несдержанность.

— Я…

— На этом все, — вновь не дав вымолвить и слова, с нажимом произнес я, добавив голосу весомости чакрой. — Сейчас у тебя есть более серьезные… дела.

На последнем слове команда, отправленная захватившему ранее отловленного шиноби Такигакуре змеиному клону, достигла адресата. И печать на узилище Семихвостого оказалась сломана. Далекий рев перекрыл даже грохот водопада, но, главное, ощущение мощной чакры достигло нас почти мгновенно. Даже самый толстокожий ниндзя должен был почувствовать, что именно произошло в Скрытом Водопаде.

Хисен почувствовал. Резко обернувшись в сторону селения, он на секунду замер. Его глаза расширились, кажется, он не сразу поверил в произошедшее. Но дураком он не был. Метнув в мою сторону полный ненависти взгляд и бросив несколько нецензурных выражений, глава деревни Водопада снова скрылся в Шуншине.

— Интересный у тебя способ вести переговоры, — с любопытством прислушиваясь к доносящимся издали звукам сражения, заметил Курама.

— Я сюда не за переговорами пришел, а предъявить условия капитуляции.

— Вряд ли они примут такие условия. Не в такой манере поданные. У многих шиноби гордость развита непомерно.

— Это меня тоже устроит.

— Устроит? — удивленно посмотрел на меня Кьюби.

— Извинения Такигакуре мне не нужны. Мне нужна Страна Водопада и сама скрытая деревня.

— И таким способом ты хочешь получить желаемое? — вдали мелькнула вспышка и через несколько секунд долетели раскатистые звуки взрыва.

— Я пытаюсь создать условия для этого, — кивнув, ответил я. — Ослабляю Скрытый Водопад.

— Ты сам говорил, что у них союз с Конохой…

— Это тоже мне на руку. Если в ближайшее время они призовут Коноху на помощь, то это решит мою проблему с силами Ивагакуре. Лучше пусть Цучикаге бодается с Хокаге, чем попытается вмешаться в сражения Кумо и Кири.

— Гм. Если твой план сработает, то я признаю тебя гениальным стратегом.

— Если он сработает, то и я сам себя признаю таковым, — криво усмехнувшись, ответил я Кураме. — Треклятые планы никогда не срабатывают так, как я хочу. Но хотя бы Чомея я заполучу. Как думаешь, он не забыл то, что я просил тебя ему передать? Уж слишком рьяно он разрушает деревню.

— Чомей засиделся в печати, — с сомнением ответил Курама. — Немного побуянит и должен успокоиться. Он отходчивый.

— Угу. Ладно, посмотрим насколько понятлив этот Счастливая Семерка Чомей.

С Нанаби я Кураме поговорить с помощью их биджу-связи все же разрешил. Понадеялся, что с характером Чомея и его количеством хвостов Кьюби не вызывал в Семихвостом большого раздражения. Ему были переданы данные разведки, слабые места в защите Такигакуре и пути побега из него.

Предполагалось, что Нанаби нанесет определенный ущерб Водопаду, вымотает его шиноби и покинет селение, постаравшись сбросить возможных преследователей. С последними я мог ему помочь в случае необходимости. Ну, и после этого мне предстояло обсудить с Чомеем его планы на будущее.

В каком-то плане Такигакуре мне помогло, дав повод нанести удар и выманить их биджу. Хотя я предпочел бы обойтись без него. Но, так или иначе, план и в самом деле пришлось составлять и воплощать в спешке. И также пришлось не распространяться о нем. Своим шиноби я ничего не сказал, так как они вряд ли бы оценили по достоинству идею общаться с биджу, пока он не замотан в Цепи Чакры, как младенец в пеленки. Да и вообще, чем меньше народу о моих договоренностях с биджу знает, тем лучше. О Кураме, например, и так многие догадываются.

Пока Чомей крушил деревню и отбивался от ее джонинов, надеюсь, он от них все же отобьется, мы с Курамой вернулись к моим людям. Акаю я приказал продолжать наблюдение за Такигакуре. Нужно было проследить, что будут делать шиноби после ухода Нанаби. Не хватало еще, чтоб они решили выместить злость на мирных жителях, ставших причиной сегодняшних событий. Или если они начнут преследовать Семихвостого, мне нужно об этом знать.

Сбежать из деревни биджу все же удалось. Это и не удивительно: удержать Хвостатого на месте — та еще задача, особенно способного к полету Чомея. Тем более, шиноби Водопада как раз нужно было Нанаби как-то из своего селения убрать, чтобы снизить и так причиненный Такигакуре сегодня ущерб. Странно было, что преследовать Чомея отправилось всего полтора десятка ниндзя. Зато несколько отрядов вышли патрулировать окрестности Скрытого Водопада.

Похоже, они опасаются, что я могу нанести удар по деревне после буйства биджу. Разумная предосторожность, может, их даже стоит подержать некоторое время в тонусе, показав несколько отрядов Отогакуре вблизи Такигакуре. Вот только само скрытое селение мне пока ни к чему.

— Акай — за главного. Наблюдай за Водопадом, в конфронтацию не вступай, по возможности на глаза не попадайся. Вряд ли они сейчас двинутся в новый рейд по деревням, но в этом случае организуй оборону. Я прослежу, насколько смогли вымотать биджу в Такигакуре, — немного последив взглядом за дивной картиной полета многотонного биджу, приказал я. — Курама, идем.

Куроба достаточно опытный и инициативный шиноби, думаю, он даже лучше меня разберется, как поступить во всех возможных ситуациях. Вот чего ему я не доверю, так это переговоров с биджу. Не из-за сомнений в его верности, а из-за всеобщей зашоренности сознания. Очень уж немногие шиноби видят в Хвостатых разумных и адекватных существ. А, казалось бы, какая разница между какой-нибудь гигантской жабой и Кьюби? Хотя от последнего проблем больше может быть из-за количества чакры и странной реакции на полнолуния.

Уйти от преследователей у Чомея получилось достаточно просто: помимо полета он обладал еще и способностью ослеплять противника. Немногие шиноби способны полноценно сражаться или выполнять иные задачи без зрения, так что способность полезная. Если бы гендзюцу Абсолютной Тьмы не требовало постоянного контроля и потока чакры, то я бы, наверное, чаще им пользовался, так как по эффекту она схожа с ослеплением Нанаби.

Это самое ослепление я даже испытал на себе.

Когда мы с Курамой приближались к Чомею, то попали под воздействие его способностей. Сознание быстро переключилось на восприятие вибраций, тепла и запахов, но комфорта это мне не добавило.

— Чомей, совсем в печати плох стал?! — раздраженно крикнул Кьюби. — Меня не узнаешь?!

— Курама?

Прозвучавший в ответ голос раздавался откуда-то сверху и походил на перекатывающиеся по склону горы валуны. Он был настолько низок, что разобрать речь можно было с трудом. И в нем звучали отчетливые нотки сомнения.

— Ты на диво догадлив, Чомей, учитывая то, что я тебе себя описывал, — ворчливо ответил Кьюби.

— Ты как-то неуловимо изменился с нашей последней встречи, Курама.

— Издеваешься?

— Нет… Может, совсем немного.

Зрение вернулось так же внезапно, как и пропало. И даже несмотря на развитые прочие органы чувств, увидеть перед собой парящую в воздухе гору было немного неожиданно. Я чувствовал трепет воздуха, взбиваемого крыльями биджу, ощущал его запах и тепло, но глазами видеть это было совсем иначе. И немного неприятно. Все-таки Чомей — это просто чудовищно огромный жук, насекомое. Не люблю насекомых.

— Ты Орочимару, — произнес Семихвостый, едва повернув голову в мою сторону.

Сложно было определить, куда сейчас смотрит Чомей. То место, где должны быть глаза, было скрыто чем-то вроде рыцарского забрала, за которым виднелся лишь золотистый блеск. Наверняка сами глаза у Нанаби, если они вообще есть, фасеточные. И, даже если бы я их видел, направление взгляда все равно не смог бы определить. Интересно, а на Чомея гендзюцу шарингана и кецурьюгана действуют так же, как и на других биджу?

Чтобы захватить человека в иллюзию додзюцу, нужно, как правило, установить зрительный контакт. А если у противника глаза фасеточные и состоят из сотен простых глазок, то как быть?

— Орочимару, — кивнув, подтвердил я слова Чомея, хотя по его тону не похоже, что он спрашивал, скорее утверждал. — Сейчас не время и не место для долгих приветствий, поэтому сразу перейду к сути дела. Я просил Кураму передать тебе мое предложение. Что ты о нем скажешь?

Ответил биджу не сразу, и я даже предположить не мог, о чем он думает. Техника чтения мыслей не справлялась с физиологией Хвостатых, а мимика у Чомея была даже менее выразительной, чем у Курамы в своем истинном облике. Откровенно говоря, никакой мимики у Нанаби не было. Просто хитиновая маска какая-то.

— У меня нет желания принимать помощь от людей.

— А какие, на твой взгляд, у тебя варианты? — поинтересовался я. — Вечно бежать и прятаться?

— Если хочешь сражаться, то советую принять помощь той стороны, которая будет учитывать твои интересы. Альтернатива — только оказаться в очередной печати. Сейчас слишком много сильных шиноби, чтобы жить как раньше, — недовольно кривясь, добавил Курама.

— Я не говорил, что отказываюсь, — пророкотал в ответ Чомей. — Хотя у меня нет желания принимать помощь людей, это не значит, что я отказываюсь. Орочимару, тебе удалось склонить на свою сторону Кураму, этого гордеца. Это говорит о многом. Я думаю, мы можем договориться.

— Тогда это делать лучше не здесь, а на безопасной территории.

Думал, с ним будет сложнее. Однако, наличие биджу на моей стороне упрощает процесс переговоров. Хотя, думаю, Чомей еще успеет попить моей кровушки, как это было с Курамой. Я это, конечно, переживу, но хорошего настроения не прибавится. Впрочем, все неважно. Лишь бы Семихвостый согласился помогать мне. Мир снова погружается в хаос мировой войны, и я теперь в ней участвую не простым шиноби, а как глава страны. Насоливший многим глава богатой страны.