В тени Рюджина

Глава 52. Интерлюдия. Тень Огня

17 августа 49 года от начала Эпохи Какурезато

— Они здесь, — водя парой пальцев по тонкому слою почвы, покрывающему каменистую землю, сообщил Сакумо. — Три десятка человек. Из них шиноби… Скорее всего, двенадцать. В поместье еще около семидесяти человек, из них на шиноби похожи не более сорока.

— Хорошо, — кивнув, принял к сведению слова шиноби Хирузен. — Как и было оговорено.

Сдвинув на затылок шапку Хокаге, которую сегодня пришлось надеть, Сарутоби с прищуром осмотрел из-под нее местность впереди. На диво красивая горная долина. С юга она была очерчена рядом пологих сопок, с севера — грядой серых скал, за кромкой которых вдали виднелись контуры высоких гор, увенчанных белыми снежными шапками. На востоке, в окружении нескольких вершин лежало озеро, из которого в долину несколькими каскадами изливался водопад, давая начало текущей на восток реке — очередному притоку могучей Бандзе. После недавних дождей эта речка была особенно бурной, она шумно билась в плену укрепленных берегов. Мутная вода разбивалась в пыль, яростно разбиваясь о камни и сияя сонмом радуг.

Шиноби Конохи и несколько десятков людей, которых они сопровождали, остановились на одном из склонов сопок. Он был почти голым, редкие кустарники щеголяли объеденными ветвями, а трава была словно скошена едва ли не под корень. Инузука уже успел заметить следы недавно ушедшего отсюда большого стада серау или горалов и намеревался вскоре отловить парочку, чтобы отметить сегодняшний день. Естественно, это были угодья дайме Страны Деревьев, но вряд ли он будет против, если шиноби Конохи решат перекусить парочкой обитающих здесь копытных.

В этот жаркий полдень солнце светило в спину ниндзя Листа, освещая скалы Страны Земли. Прогретые солнечными лучами они словно были окружены маревом. Потоки воздуха вздымались вверх над ними, создавая приятный ветерок. Даже без традиционного «каменного дождя», который часто случается на границе Стран Деревьев и Земли. Скорее всего, в этом месте это явление и не случалось никогда, иначе долина не приглянулась бы местному феодалу.

В низине, между сопками и скалами текла речка, по берегам которой были разбиты сады. Здесь располагалась одна из резиденций дайме Страны Деревьев. Это было достаточно скромное жилище: несколько деревянных зданий, окруженных стеной и полудикими садами. Ею он пользовался зимой при охоте на крупную дичь и летом, когда было желание уделить время соколиной охоте. Но сейчас это место было выбрано не для охоты.

Вдохнув полной грудью свежий ветерок, наполненный запахом трав и цветов, Хирузен осмотрел голубое небо, усеянное белоснежными барашками облаков. И в самом деле это был чудный денек, чтобы заключить, наконец, мир с Ивой и отметить это событие жаренной на углях бараниной.

Усмехнувшись своим мечтам, Сарутоби оглянулся на спутников. Часть шиноби отстала, они вели медлительные воловьи повозки с придворными чиновниками и дворянами. Еще двое сопровождали непосредственно Хокаге. Собранный Хатаке Сакумо, на его лице словно отпечаталась усталость. Под глазами темные мешки, взгляд тяжел. Несколько месяцев он провел на миссиях, и это сказывалось на состоянии даже такого опытного шиноби.

Второй спутник Хокаге тоже давно не покидал границ Страны Огня, и хотя в боевых миссиях участвовал реже, устал он не меньше. Руки Харуно Кизаши спасли многих от неминуемой смерти. Кому-то он помог непосредственно, остальным его техники позволили протянуть достаточно долго, чтобы оказаться в больнице Конохи под наблюдением Цунаде. На лице ирьенина тоже была заметна усталость, которая, впрочем, была скрыта за кривой ироничной усмешкой.

— Чего такой довольный, парень? — хмыкнув, спросил у ученика Орочимару Сарутоби.

— Ха? А чего грустить? Эта треклятая война может закончиться! — удивленно ответил Харуно. — Я так устал за эти годы. Только тремя днями ранее в полевом госпитале сутки проторчал после четырех часов сна, а сегодня это может кончиться! Я даже не верю… Словно проснулся в другом мире.

— Где-то и сейчас идут бои, Кизаши, — хмуро вставил свое слово Сакумо.

— Они закончатся, — убежденно заявил Харуно. — Не сегодня, так завтра. О, ками! Я не видел жену уже полтора месяца! Вот же она устроит скандал, когда встретимся.

Кизаши неловко рассмеялся, но улыбка быстро потухла.

— Она была в отрядах у границ Аме, — негромко добавил он. — Там было тихо в последние месяцы. Она точно устроит мне выволочку.

— Устроит, — хлопнув по плечу Кизаши, подтвердил Сакумо, поняв то, о чем ирьенин сказать вслух боялся. — О другом даже не думай.

Сарутоби помнил, как окончилась предыдущая война для Сакумо. Тогда он вернулся домой. Но не его жена. Она все начало Второй мировой провела с новорожденным сыном, и, только тот окреп, ушла на фронт, откуда ей уже не было пути назад.

— Так полтора месяца назад ты ее все-таки видел? — с ухмылкой поглядев на Кизаши, спросил Хокаге. — Смотри, при встрече она тебя уже и отцом может назвать.

— Отцом? — от удивления брови Кизаши взлетели вверх. — Ну нет… Наверное, нет. Хокаге-сама, вы у границ Аме не бывали, случаем?

— Бывал, но уж давненько. Идем-ка к месту встречи уже, — приказал Сарутоби, вновь надвинув шапку на лоб.

По приказу Хокаге их процессия, состоящая из шиноби и нескольких нагнавших к этому времени Хирузена повозок дворян двинулась вперед, по грунтовой дороге, ведущей к поместью.

Несмотря на погожий день и поднявшего ему настроение Кизаши, лицо Хирузена все же быстро вновь стало хмурым. Не все в Конохе, как Харуно, видели этот день праздничным после долгой войны с Ивой. Слишком многих жжет жажда мести за погибших друзей, и подписание мирного договора с Камнем на нынешних условиях они считали позором. Но иного им предложить Хирузен не мог. Затягивать войну уже было невозможно. Коноха потеряла слишком много. И сейчас, когда наследники дайме увлечены дележом власти, у какурезато начинаются проблемы с финансированием. Затягивать войну, мечтая закрепить за собой лучшие условия мирного договора, глупо.

Нет, это можно сделать. После нескольких разгромных поражений Камня, после разрушения линий снабжения, после того, как Минато вселил им страх в души, единолично сразив армию — это можно было сделать относительно легко. Но Хокаге не должен жить сегодняшним днем. Хирузен уже пережил две Великих Войны, и по опыту предыдущих понял одно — если не поступиться малым при подписании мира во время окончания одной войны, то можно потерять большее, так как обязательно начнется следующая.

Сегодня он заключит такой договор, который устроит и Страну Земли, и Страну Огня. Это должно закрепить мир с северными соседями, как годом ранее заключенное перемирие с Кумо установило мирные отношения со Страной Молнии. Хотя тогда тоже все висело на волоске. Когда в Коноху прибыли посланники Кумо, вся деревня, в отличие от сегодняшнего дня, радовалась наступившему миру. Конфликт с Облаком был подзабыт, разграниченные Страной Звука шиноби Конохи и Кумо не имели возможности разжечь былую вражду. Но при встрече, как только такая возможность появилась, ею едва не воспользовались.

Тогда пришлось проглотить серьезную обиду, нанесенную Облаком. К счастью, инцидент с кланом Хьюга не имел серьезных последствий, и едва не начавшийся вновь конфликт удалось погасить без серьезных потерь.

— Страна Земли на месте, — коротко сообщил Сакумо, когда шиноби Конохи пересекли перекинутый через реку мост и вошли в пределы сада.

— Отлично, не будем торопиться. Им нужно время, чтобы разобраться со своими повозками, — произнес в ответ Хокаге.

Вскоре им и самим пришлось разбираться с воловьими повозками советников и дворян, вместе с которыми они прибыли. Поместье было невелико, поэтому развернуться в нем большой группе людей было сложно. Тем более что левый министр Страны Огня, несколько дворян, советников, чиновников и их слуг не могли обойтись без большого скарба и пышных одежд, которые процесс не упрощали. Шиноби было проще, но вопросы войны и мира одни лишь они не решали.

— Стоило выезжать на пару часов раньше, — глядя, как возничие с трудом управляются с медлительными волами, иногда вручную толкая большие, в рост человека, колеса, прокомментировал Харуно Кизаши. — Было бы время осмотреться.

— Если бы при дворе было больше лошадей, то мы тоже могли бы поспеть раньше, — хмыкнув, добавил Хатаке, тоже наблюдая за возней слуг.

— Хорошо, что нас самих не запрягли, — достав свою трубку, мрачно закрыл тему Хирузен.

Набив трубку крепким табаком и запалив его, Хокаге втянул ароматный дым, внимательно осматриваясь по сторонам. Это поместье он исследовал заранее, использовав технику, но своими глазами оглядеться тоже не помешает. Тем более стоило оценить, кто из Кусагакуре здесь находится от Страны Деревьев и кого взял с собой Цучикаге.

После прибытия двух делегаций во дворе поместья и в самом деле стало тесновато. Неповоротливые быки в упряжи здесь были слишком массивны и неловки. Добраться на лошадях можно было бы быстрее, да и запряженные они половчее все же будут. Но ровные луга слишком ценны, чтобы отдавать их под выпас лошадей, оттого эти животные слишком редки и дороги. Простым министрам в повозки их не выделили.

— Ох-хо-хо! Кого я вижу, — услышал Сарутоби язвительный старческий голос. — Сам Сарутоби Хирузен, Третий Хокаге. Давно судьба нас не сводила вместе.

— Оноки, — переведя взгляд на говорившего, Хирузен коротко кивнул, обозначив приветствие. — Давно не виделись. Как твоя спина, не болит?

Цучикаге вышел на энгаву одного из зданий, чтобы оттуда поприветствовать шиноби Конохи, словно хозяин — гостей. Сарутоби подобную выходку не оценил и оставил без внимания. А вот что не ускользнуло от его взгляда, так это спутники Оноки. Среди них были талантливые шиноби. Кицучи, зять Оноки, он хоть и юн, но одарен. Однако кроме него был еще и Хан. Еще один родственник Цучикаге, предпочитающий носить багряные, полностью скрывающие тело бронзовые латы. И по совместительству джинчурики Пятихвостого. Вместе с самим Оноки, эти трое внушали уважение.

Хотя помимо них, кажется, Ива никого из самых выдающихся своих шиноби и не привела. Это было странно. Хокаге тоже не смог привести с собой многих, кого хотел бы видеть сейчас рядом. Оживившаяся Суна заставила отправить в пустыню Джирайю. А недавний инцидент с запечатанным в юной Нохаре биджу, которого Кири планировала выпустить в Конохе, вынудил отрядить на защиту какурезато и основных опорных пунктов всех, кто мог бы обнаружить биджу заранее: Минато, всех Хьюга, Яманака, Учиха, Абураме, Кушину и многих иных. Однако по какой причине Цучикаге не взял с собой больше джонинов высших рангов, было не ясно.

— Спина, да? — недобро сощурился Оноки. — После нашей последней встречи не очень хорошо. Хотя я уж думал, что совсем без ног останусь, однако же ирьенины у нас способные. Внучка Хаширамы, конечно, вне конкуренции, раз уж ты на своих ногах сюда явился, но и наши медики хороши.

— Твоя Стихия Пыли весьма неприятная штука, — крепко сжав зубами трубку, изобразил улыбку Хирузен, — но не ей одной знаменит Оноки Обеих Чаш Весов. Заключать с тобою мир… Да уж, это ведь уже не в первый раз, когда мы заключаем перемирие. Это дело приятное, конечно, но, может, пора уж и честь знать? Хотя… Я говорю о чести с Оноки. Наверное, это старость. Насколько я знаю, ни одну договоренность Камень не выполнил.

— И как много ты знаешь? — пропустив мимо ушей едва скрытые издевки, полюбопытствовал Оноки.

— Что знаю? — Сарутоби пригладил короткую бороду, в которой все больше становилось белых волос. — Из недавнего — это предательство Кири. Как только они стали не нужны, ты так легко вонзил им кунай в спину. А из более старого… Разве в Санро вы с Третьим Райкаге не договаривались о мире?

К сожалению, сам Хирузен многого не знал об озвученных им самим событиях. О том, что там обсуждали его ученик с двумя Каге, удалось выяснить лишь в общих чертах, но это уже и неважно. Гораздо интереснее, что произошло между Ивой и Кири, что они экстренно развели свои отряды и вступили несколько раз в бой. Учитывая, что одержали победы по результатам тех стычек в основном шиноби Камня, то, похоже, к разрыву союза Оноки был готов. Было бы неплохо, если бы он сам немного пролил свет на происходящее, но Третий Цучикаге не из тех, кого легко поймать на крючок всего лишь парой фраз.

— А, с Кири произошло досадное недоразумение, — отмахнулся Оноки, не став вдаваться в подробности интересующих Хирузена событий, но зато не пожалел слов, чтобы вспомнить о том, что уже давно потеряло актуальность: — А в Санро я лишь обещал не подводить своих шиноби к границе Страны Звука. И разве я свое обещание не сдержал? Твой ученик тот еще змей, Сарутоби. Пока жив он, мне даже неловко носить свое прозвище. Вот уж у кого всегда в запасе есть несколько возможностей, так это у Орочимару.

Навалившись на отполированные белые перила, Оноки довольно рассмеялся.

— Может, я бы и хотел проверить, насколько вкусны рисовые пирожки в Отомуре, — продолжил он, — но Белый Змей, оказывается, успел спеться с Кумо, хотя всего годом ранее они с Третьим Эем были почти на ножах. Да и ты… Вот уж с кем я не знаю, как заключать договоры, если ты то объявляешь своего ученика нукенином, то он свободно разгуливает по Конохе, и вы заключаете с ним союз. Как с такими людьми иметь дела?

— Орочимару умеет быть убедительным, — пожал плечами Хирузен, предпочтя не вдаваться в подробности. — И пусть он оступился, но почему мы не можем объединиться и действовать сообща в будущем? Когда-то наши сердца были едины и бились в такт, не думаешь же ты, что я настолько плох, как учитель, что мой ученик мог бы забыть об этом.

— Эта фраза про сердца, — неторопливо сняв с начинающей лысеть макушки широкую шляпу Цучикаге и отряхнув ее от невидимой пыли, произнес Оноки. — Я уже слышал что-то похожее. Кажется, мой учитель, вкладывал ее в уста Хаширамы, да? Ха! Все же здорово, что Орочимару никогда не станет Хокаге, Сарутоби. С тобой в разы проще!

Самодовольно рассмеявшись, Цучикаге вновь нацепил свою шляпу и уверенной походкой скрылся в распахнутых дверях поместья. Хирузен проводил его внимательным взглядом, не став пытаться оставить последнее слово за собой. Несмотря на громкие слова Оноки и несмотря на те эмоции, которые он хотел показать, Сарутоби чувствовал, что Орочимару все же как-то сумел задеть Третьего Цучикаге, заставить его осторожничать со Звуком.

Оноки тверд, словно камень, заставить его опасаться себя — занятие, которое не под силу почти никому. Но что могло его смутить? Скорее всего, Хирузен догадывался, что это было. Потому что собственный ученик часто сбивал с толку своего учителя. Он казался простым шиноби в Конохе… Настолько простым, насколько может быть таковым гений, конечно. Может, сам Сарутоби был ослеплен способностями ученика и просто не видел то, что видел Данзо. Шимура с самого начала был подозрителен к Рюсею, а тот отвечал ему взаимностью.

Было ли тому причиной что-то видимое Орочимару в будущем? Насколько оно вообще ему открыто? И не это ли заставляет Оноки сдерживаться?

Предсказания Рюсея большинство людей, если вообще что-то об этом знало, считало простыми байками. Кто-то принимал их за спутанные видения, которые иногда выдавали сеннины. Но Хирузен знал, что они бывают слишком точны. Хиаши уверен, что они спасли его брата в прошлом году. Сам Орочимару никогда не говорит об этой своей способности. Ученик оказался слишком скрытен, это само по себе мешает его понять. А его знание будущего только усугубляет сложность постижения смысла многих решений Рюсея. Когда он поступает, что-то зная наперед? Когда лишь действует по наитию? Этого Хирузен не знал, но был уверен, что это могло бы объяснить многое.

— Какой смысл Орочимару становиться Тенью Огня, если он уже тень Страны Огня, — донеслось до ушей Хирузена недовольное бормотание.

— Харуно, — вынув трубку изо рта, неодобрительно обратился к спутнику Сарутоби, — не распространяй чужих заблуждений.

— Да какие уж тут заблуждения, Хокаге-сама? — уныло произнес Кизаши. — Это уже реальность, и не важно, правда в слухах есть или ее нет. Никому уже нет дела до того, что там покойный дайме планировал со Страной Звука делать на самом деле. Теперь известно только, что он едва ли не предавал свою страну.

— Предательство — сильно сказано, это дайме просто ни к чему, — добавил от себя Сакумо, — но для Конохи его планы могли быть нежелательны.

— Хватит, — более резко, чем хотел, приказал Сарутоби, недовольно посверлив взглядом трубку в руках. — Слухам верить — себя не уважать. Вы оба должны понимать их источник и причины появления. Наследники Мадоки Каго пытаются перетянуть на свою сторону поддержку шиноби и двор, поэтому выливают сейчас друг на друга помои. Что там в планах у власть имущих на самом деле, я разберусь после Ивы. Пока есть иные задачи.

— Ага, — мрачно поддакнул Кизаши, — например, не вляпаться в неприятности. С нашей стороны договор о перемирии будет заключен левым советником от лица регента. Дайме-то до сих пор нет. Как бы чего не сорвалось из-за этого.

— Не сорвется. Иве это перемирие нужно больше нашего, — уверенно произнес Хокаге.

Еще раз посмотрев на все еще тлеющую трубку в руках, Хирузен раздосадованно выбил табак из нее в небольшую лужу возле колодца. Слуги торопились напоить волов и разлили воду. На их суету Сарутоби внимания не обращал, но вот вызванные досужими слухами тревоги собственных шиноби досаждали.

— Идем. Покончим, наконец, с этим делом, — приказал Сарутоби, решительно шагнув ко входу в поместье.

Следующие полчаса пришлось потерпеть пустопорожнюю болтовню чиновников и советников, а также очередные язвительные высказывания Цучикаге. Этот старик не менялся, и что всякий прошлый раз, что сейчас старательно выводил из себя собеседников. Сам Хирузен к подобной манере Оноки вести переговоры был привычен, но других приходилось иногда осаживать. Давать волю эмоциям при заключении каких-либо договоров с Третьим Цучикаге было нельзя. Как когда-то правильно заметил Орочимару, и чьи слова тогда пришлись по душе Хирузену: если ты ненавидишь — ты уже побежден. Оноки умел выбивать землю из-под ног оппонента и пользоваться его растерянностью для своей победы. Это было верно как в реальных боях, так и в словесных.

— Наконец-то, — ворчливо произнес Оноки, когда на свитках мирного договора были поставлены печати, и один из экземпляров оказался в руках чиновника Страны Земли, — все соки из меня выпили, зануды упертые.

В ответ Цучикаге был одарен мрачным взглядом Сакумо. И без того кислое выражение лица Кизаши скривилось еще больше, а левый советник не удержался от откровенных ругательств.

Хирузен как раз собирался ответить что-нибудь благодушное, что бы осадило Оноки более эффективно, чем ответная едкость, но слова застряли в горле. Чакра внутри тела резко пришла в движение еще до того, как разум осознал направление угрозы. Энергия завихрилась в голове, ускоряя мышление. На оценку ситуации ушло меньше секунды. И, когда одна из стен поместья взорвалась от мощного удара облаком щепок, тело Сарутоби даже не дернулось.

Внезапно прилетевший снаряд, пробивший стену здания, с глухим треском и стуком врезался во взметнувшуюся из-под пола, разметавшую в стороны татами и доски керамическую стену. Ниндзюцу Дотона Кицучи, не выдержав удара, оказалось пробито. Снаряд завяз только во второй стене, созданной Сакумо из более влажной глины, в которой он утонул с влажным звуком, словно в трясине.

— Это еще что за сюрпризы? — недовольно пробормотал Цучикаге, внимательно изучая шевелящуюся массу глины.

С треском и грохотом переломилась пополам пробитая насквозь керамическая стенка, стремительно покрывшись сетью трещин и подняв в воздух облако оранжевой пыли. А по спине Хирузена в это время пробежал сонм мурашек от ощущения поблизости могущественной и темной чакры.

Когда глиняная стенка Хатаке с хлюпающим звуком оказалась разорвана, выпуская из себя волны алой пузырящейся чакры, первым на это среагировал Хан. Джинчурики, как никто иной, знал природу этой недоброй энергии. Из щелей алой брони с шипением и свистом вырвались снопы пара. Огромное тело джинчурики сорвалось с места, закованная в латы нога врезалась в извергающийся темной чакрой глиняный ком, пропахав в нем огромную борозду и вырвав из земляного плена объятое пузырящейся чакрой тело. Сила удара была такова, что отброшенный противник вновь пробил стену, перебив собой деревянный каркас дома и обрушив часть постройки.

За грохотом и треском дерева брусьев раздался нечеловеческий, душераздирающий вой, перерастающий в громоподобный рев. За пеленой пыли стремительно вырастал темный силуэт гигантского монстра. И в этот момент чуть в стороне, в как раз примеченный Хирузеном ранее колодец врезался еще один снаряд, мгновенно начавший пылать все той же чакрой биджу.

Два джинчурики? Нет, точно нет! Биджу! Это вырывались сами биджу из тел, в которых они временно хранились. Нохара Рин. То, что не получилось с ней, Кири повторило сейчас, просто закинув в поместье пару пленников с запечатанными биджу. Несчастные погибли, разбившись о землю и здания и выполнив свое предназначение — быстро доставив к месту назначения биджу.

— Живые бомбы хвостатых, — расслышал Хирузен сквозь рев монстров меланхоличное замечание Кизаши, тоже быстро догадавшегося о том, что произошло. — Оригинально.

— Оноки! — крикнул Сарутоби, поднимаясь на ноги.

— Нет, нет, нет! — поняв к чему клонит Хокаге, на удивление спокойно ответил Цучикаге. — Со своими проблемами разбирайтесь сами. На сегодня я свои планы выполнил.

Махнув в воздухе свитком с мирным договором, Оноки словно попрощался, пока его зять складывал печати. Мгновение — и с треском проваливается пол под ногами делегации Страны Земли. Земля ухнула под ними, поглотив шиноби Ивы и пришедших с ними чиновников. С грохотом опрокинулся стол, наполовину оказавшись над провалом в земле, но тут же с треском он был раздавлен вновь сомкнувшимся грунтом. Хирузен ощутил, как стремительно удаляется под землей чакра Оноки.

Выплюнув в сердцах пару ругательств, Хирузен быстро приказал:

— Уводите гражданских!

Пока он мысленно проклинал себя за то, что не взял все-таки с собой Минато, Сарутоби быстро сложил печать призыва. Сам он владел техникой Хирайшина, но ему было далеко до мастерства Намикадзе. И увести сразу группу людей из-под удара двух биджу Хокаге не мог. Он мог лишь дать время другим справиться с этой задачей.

В руку лег, словно прилепившись к ней, черный посох.

— Во что ты опять влип, Сарутоби? — донесся до сознания Хирузена полный злости вопрос.

— Не сейчас! — бросил в ответ Хирузен, направляя посох в противника.

В это время огромная лапа биджу с грохотом опустилась на землю, оборвав полный безумного страха рев волов. Из-под шипастой лапы в стороны брызнула яркая кровь и щепки разбитых повозок. Словно обитый золотой бронзой конец стремительно выросшего черного посоха врезался в незащищенную шею гигантской черепахи.

Туша Треххвостого пошатнулась от внезапного удара. Лапы врезались в землю, вспахивая в черной почве стремительно заполняющиеся мутной водой канавы. Вместе с Энмой Хирузен мог сдвинуть и не такие горы!

Сейчас была лишь одна проблема — гор перед Хокаге было две.

Волну странного тумана Сарутоби заметил сразу. Едкий запах, исходящий от нее, и быстро чахнущие растения в дымке было сложно не заметить. Мощный поток кислотных испарений изливался изо ртов Шестихвостого. Склизкое тело этого биджу запрудило русло реки, потоки мутной воды струились меж его конечностей и брюха. Было не понять, где заканчивается сам монстр, в кислотном тумане начинали теряться его очертания. Однако поднявшийся мощный порыв ветра смел в сторону туман, а ожившая вода вскипела у ног биджу, вздымаясь вверх.

Наполняясь потоком, словно каучуковый пузырь, ком воды у ног биджу рос и обретал форму, пока не сравнялся размерами с самим Шестихвостым, не впился в него клыками и не начал вбивать склизкое тело в землю мощными когтистыми лапами. Техника Водяного Зверя Хатаке Сакумо придавала воде форму волка. Она не могла сравниться с Умибодзу Узумаки, но сейчас и этого хватило, чтобы сбить с ног и второго биджу и отвлечь, чтобы подставить под удар другого шиноби.

Со взрывом в воздухе пронеслась пылающая белым огнем молния, врезавшаяся в поваленную тушу Шестихвостого. Даже Сарутоби становилось непросто поспевать за активировавшим Шичи Тенкохо Кизаши. Обычно казавшийся тем еще раздолбаем и бестолочью ирьенин словно сорвался с цепи, показав все свое мастерство. Вспыхнувшее вырвавшейся на свободу чакрой тело Харуно ворвалось в кислотный туман, мгновенно окутавшись дымкой техники Инью Шомецу, исцеляющей наносимый организму урон. Объятые бирюзовым сиянием руки пронеслись по сцепленным вместе телам биджу и водяной технике Хатаке, заставляя аморфное создание из чакры рассыпаться на части. На белесой покрытой слизью коже Шестихвостого вскрылись широкие, глубокие разрезы, сочащиеся пузырящейся чакрой.

Похоже, эти двое смогут занять на время одного из биджу.

Вот только…

Укоротившийся Энма вновь лег в руки, а впереди заворочалась массивная туша Треххвостого. Из-под шипастых роговых пластин, покрывающих голову монстра, на Хирузена уставилось огромное, налитое кровью око. Именно таким описывали Санби те, кто пережил встречу с ним. Огромное алое око запоминалось многим. Но никто не упоминал, что в этом глазе могут быть три томое.

Гендзюцу шарингана. Биджу под контролем. И это паршиво.

Промчавшись по вертикальным скалистым уступам, Кизаши затылком чувствовал, как позади разбивается град кислотных капель слизи Шестихвостого. Смерть вновь коснулась пальцами его плеча, но не успевала схватить. Но это не может продолжаться долго.

Вторая активация Шичи Тенкохо убивала. Сердце разрывало грудь изнутри, его биение отдавалось пульсирующей болью в голове. Если бы не Инью Шомецу, Харуно был уверен, что уже помер бы от инсульта или инфаркта. Несмотря на искусственное насыщение крови кислородом с помощью ирьениндзюцу, улучшающем кожное дыхание, легкие горели огнем от чрезвычайно быстрой циркуляции и нехватки воздуха.

Так долго продолжаться не может. Сколь бы не был хорош контроль чакры, но она рано или поздно кончится. И в случае Харуно, скорее рано, чем поздно.

Мощный рывок вперед, ноги отзываются болью при встрече с телом биджу. Из-за скорости мягкая, желеобразная плоть казалась тверда, как камень. Техники исцеления справились с трещащими костями, и голову Шестихвостого с торчащими из нее стебельками глаз мотнуло в сторону. Выросшая под ногами монстра грязевая стена угодила ровно под выросты на бесформенном теле, заставив громадину повалиться на бок.

Огромная туша рухнула наземь, с соседних сопок скатился град камней, которые сбила с места ударная волна, прокатившаяся по скалам.

Едва успев сгруппироваться, и сам Кизаши покатился по твердой земле, обдирая бока о торчащие из-под тонкого слоя почвы камни. Сцепив зубы, он вновь поднялся и рывком отправил свое тело в воздух. Пролетев по красивой пологой параболе, ирьенин сделал замах, вкладывая в удар всю чудовищную скорость, развитую его телом с Шичи Тенкохо, и всю силу, какой Харуно мог добиться с техникой усиления чакрой.

Удар был совершен точно. Кулак Кизаши врезался в широкое брюхо биджу. Белесая кожа продавилась под костяшками пальцев, в стороны брызнули капли жидкой слизи. Харуно как ирьенин не мог много времени уделять тайдзюцу, но такие простые и прямые удары отработал до максимально возможного для него идеала. Весь импульс атаки удалось направить в нужном направлении.

Лопнула склизкая кожа, обнажив внутренности биджу. Из ран, обжигая кожу Кизаши, вырвалась кипящая чакра. Ударная волна прокатилась сквозь все тело монстра, заставляя его желеобразное тело колыхаться и идти волнами, поглощая вложенную в атаку энергию. Но не всю. Ее остатки разбили землю, вызвав очередную серию обвалов на сопках. С чудовищным грохотом и треском неуверенно накренилась одна из скал, до этого старательно ослабленная Сакумо. Затрепетали на дрожащем камне вспененные потоки водопада. На миг Кизаши показалось, что их план не сработал, скала замерла в неустойчивом положении, но вода доделала работу.

Медленно, словно подпиленное дерево, каменный склон начал движение вниз, ускоряясь все сильнее. Бурный поток воды подхватывал откалывающиеся валуны и тащил их с собой. Тонны и тонны воды вырывались из обрушившегося берега переполненного дождями озера.

Харуно успел уйти с пути этого бешеного потока в самый последний миг. Безудержный сель вбирал в себя все больше и больше грязи, камней, деревьев, остатков поместья, но продолжал повиноваться воле Сакумо, направляющего его ровно на Шестихвостого.

Когда пятки Кизаши ударились о скалы, его ноги подкосились. Волна усталости прокатилась по телу, быстро потухли последние языки пламени Шичи Тенкохо. Тело ирьенина покатилось по грубой дернине, набивая синяки и шишки, пока не остановилось, ударившись о валун. Застонав от боли, Харуно сжался в клубок, чувствуя, как ноют все внутренности. Невольно всхлипывая, он жадно хватал ртом воздух.

На сегодня его бой совершенно точно окончен. Если план не удался, то остается только умирать.

С трудом пересилив боль, Кизаши все же смог подняться на колени, чтобы посмотреть результаты совместной с Хатаке атаки на биджу. Он успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как из мелких ротовых отверстий, опоясывающих бесформенную голову Шестихвостого, вырывается мощнейший поток чакры, разбрасывающий в стороны потоки смешанной с грязью воды. На мгновение показалось, что это сработает, но силы природы оказались более могущественны. Поток чакры иссяк, а вода с еще большей скоростью рванула по пробитому атакой биджу рву в земле, накрыв Шестихвостого с головой и унося его вниз по долине.

Свист ветра и удар подошв о камень заставили Харуно дернуться.

— Ты как? — спросил согнувшегося пополам от резкого движения Кизаши, появившийся из Шуншина Сакумо.

— Жить буду, — сдавленно ответил ирьенин. — Где Хокаге, демоны его б побрали?! Нам пора валить!

Сейчас Кизаши уже не способен хоть как-то помочь Хирузену. Да и Хатаке тоже выглядит крайне уставшим. И без того осунувшийся шиноби сейчас выглядел еще более бледным и высохшим.

— Там, — махнув устало рукой, ответил Сакумо.

Оба шиноби успели посмотреть в нужную сторону как раз в тот момент, когда массивная туша Треххвостого была сдвинута в сторону длиннющей мачтой посоха в руках Хокаге. Сарутоби смог удачно спихнуть черепаху-мутанта в угасающий селевой поток. А там вода и напутственный удар Хокаге заставили биджу покатиться в сторону своего собрата.

Кизаши уж начал было подниматься на ноги, опираясь на руку Сакумо и готовясь убираться отсюда подальше, как его колени вновь подкосились от увиденного в следующее мгновение.

Два гигантских тела биджу оказались рядом друг с другом, когда возле них появилась едва заметная фигурка Третьего Хокаге. Появилась, чтобы пропасть в стремительно расплескавшейся во все стороны чернильной жидкости.

Кизаши не верил своим глазам. Он до последнего пытался вспомнить, какая еще, кроме одной известной техники Конохи, имела схожий эффект. И лишь когда вокруг взмывшего в длинном прыжке тела Сарутоби стремительно расширилась черная сфера, Харуно понял, что его глаза не обманывают его. Но не смог смириться с этим, даже когда в мгновение ока из поля зрения пропал Шестихвостый, а также часть скал и сопок. На их месте остались лишь ровные округлые края, обрезанные вздувшейся на миг в воздухе черной сферой. Она охватила огромный объем, в который влез почти целиком биджу и едва не угодил второй. Тело Треххвостого растворилось, стремительно исказившись в последний миг, и едва не угодило в технику Хокаге тоже.

— Зачем?.. — потеряно спросил Кизаши, упав на колени и абсолютно не понимая поступка Хирузена.

— Что это было? — напряженно спросил Сакумо, тоже пораженно рассматривая огромный ровный котлован, быстро наполняющийся грязной водой.

— Фуиндзюцу… Ура Шишо, — сглотнув ответил Кизаши, вспоминая уроки учителя. — Печать, созданная на основе техник Узумаки. Она сильнее тех печатей, которыми запечатан Кьюби в джинчурики.

— И?! — нетерпеливо тряхнул за плечо Кизаши Хатаке. — Что в ней такого, что ты с лица спал?!

— Использовавший ее тоже оказывается запечатан, — потеряно ответил Харуно. — Хокаге-сама умер.

— Проклятье… — отпустив ирьенина, прошептал Сакумо.

В этот момент рядом о землю ударилось что-то массивное. Для обоих пребывающих в растерянности шиноби это оказалось неожиданностью. Вздрогнув и обернувшись на звук, они увидели тяжело дышащую большую обезьяну с длинной седой шевелюрой, протектором Конохи на лбу и в добротной одежде. Повелитель обезьян — Энма. И тело Третьего Хокаге на его плече.

— Уходим, — мрачно осмотрев пару шиноби, басовито произнес Энма, разворачиваясь в ту сторону, в которую умчались другие ниндзя с гражданскими на спинах.

— Какого демона там произошло? — с трудом вставая на ноги и ковыляя вслед за Энмой, спросил Кизаши, не в силах отвести взгляда от тела Сарутоби.

Он мертв? Хокаге правда мертв?! Это невозможно! Невозможно же, да?

— Биджу были под контролем, — немногословно ответил Энма. — Их натравили на Хиру. И там был человек… Учиха с Мангекьё Шаринганом, который контролировал биджу. И он ушел. Поэтому не стойте столбом! Хиру потрепал его, но не смог убить. Здесь может быть опасно.