В заливе ветров

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Утром Воронов простился с Потаповым и отправился вместе с Койвуненом в путь. Он решил поставить Койвунена бригадиром на другом опасном участке сплава — у лотка. К удивлению Воронова, Потапов не стал возражать.

Путь предстоял не близкий. Он пролегал рядом с водной дорогой, по которой плыли сейчас бревна с самого верхнего участка сплава.

Речка Пуорустаёки привела их к озеру. Здесь бревна, сплавленные молем, врассыпную, собирали в кошеля, чтобы перетащить через озеро при помощи буксирного парохода. На юго-восточном берегу озера кошеля снова рассыпали и спускали в реку Туулиёки. Там и был тот самый лоток, который так беспокоил Воронова.

Когда на реке Хаукикоски колхозники возвели плотину электростанции, для сплава пришлось искать новую трассу. Вода в озере поднялась и хлынула через небольшую каменистую низменность. Воронов воспользовался этим неожиданным потоком, построил на нем деревянный лоток — длинный желоб, около ста метров, и в метр шириной. По этому желобу сплавщики и спускали теперь древесину в Туулиёки.

Часа через полтора Воронов и Койвунен обогнули озеро. День был на редкость теплый, озеро казалось зеркальным. Прибрежные камни нагрелись на солнцепеке. Распускались почки. С веток ивы, на которые садились птицы, слетал желтый пушок. Между камнями чирикали трясогузки, свивая гнезда. Воронову не хотелось разговаривать, и он был доволен, что спутник его — Койвунен, из которого вообще трудно вытянуть слово. Лоток наискось спускался во впадину среди камней, и в нем, как витая струна, дрожала и гудела вода.

Сплавщики работали в одних рубахах. Бревна неслись по лотку так стремительно, словно их выбрасывали из лука, как стрелы. У ввода в лоток, на озере, скопилось много древесины. Рассыпанные плоты, оберегаемые бонами, занимали почти весь залив. Держать на озере такое количество древесины было опасно — нечаянный шквал или, что еще хуже, буря могли разорвать боны и разметать лес по всему озеру. Воронов остановился на берегу и с неудовольствием оглядел залив, черный от леса, лоток с гудящей водой и сплавщиков в цветных рубахах с баграми в руках, регулировавших подачу бревен.

Койвунен, который за всю дорогу так и не сказал ни слова, вынул трубку изо рта и пробормотал:

— Однако и за кусок хлеба не берутся. Видно, дело важнее еды.

Воронов взглянул на часы. Действительно, время обеденного перерыва. Между тем и на плотах, и на бонах, и на лотке все работали с особенным напряжением.

— Что-то у них неладно, — сказал Воронов.

— Должно быть, у стариков кости ноют, — обеспокоенно заметил Койвунен. — У меня тоже поясница болит…

Постороннему человеку слова Койвунена показались бы странными, а может, и смешными, но Воронов уже изучил и характер и повадку своих сплавщиков. Для них перемена погоды всегда таила опасность. А узнавали они о переменах по привычной ломоте в костях — работа на воде частенько приносит ревматизм. Воронов невольно оглядел небо. Оно было чисто, но вдали, над озером, стало менее прозрачным, словно там в синеве была растворена капля молока.

— Пошли скорее! — торопливо сказал он.

Еще издали он увидел Анни Мякелеву, которая командовала группой комсомольцев, направлявших бревна с озера к лотку. Анни, с коротким багром, бесстрашно пробежала по качающимся бревнам, выскочила на боны и заставила ребят быстрее проталкивать распавшийся плот. Воронов привычным взглядом подсчитал плавающие бревна. Их было не меньше четырех тысяч. А пароход мог подбросить еще несколько плотов. В обычных условиях такое количество леса можно сплавить по лотку до вечера, но, видно, сплавщики чем-то обеспокоены.

У лотка работал самый опытный из собранных здесь сплавщиков, Мийхкалинен, которого за высокий рост прозвали Длинным Василием. Он стоял на деревянном мостике над лотком и с помощью двух парней регулировал ход древесины. В узкий лоток можно было спускать не больше двух-трех бревен одновременно, но Мийхкалинен ухитрялся вталкивать их и по четыре и, главное, почти без перерыва. Оказавшись в горловине лотка, бревна вдруг устремлялись вниз и молниеносно исчезали в зеленоватой пене.

Койвунен должен был заменить Мийхкалинена, жена которого собиралась рожать. Длинный Василий уже раза три просил о замене.

Слышался шум воды и скрежет тросов, державших боны вокруг рассыпанных плотов. Вдоль бон шла лодка, сплавщики стягивали боны по мере того, как уменьшалось количество бревен. Несмотря на то, что во всех движениях людей чувствовалась тревога, они пока еще шутили, держались бодро.

Анни, пришедшая сюда вчера, успела провести собрание комсомольцев и взяла с них слово, что они не упустят ни одного бревна. Сейчас ребята перешучивались с ней.

— Иди-ка сюда, Анни, мы с тобой покажем, как надо работать! — кричали ей из лодки.

Анни добралась до гребца и взялась за второе весло.

Койвунен неодобрительно смотрел на озеро, дымя своей трубкой.

— А, вот он, новый бригадир! — приветствовал его Длинный Василий, довольный, что попадет теперь домой.

— Тут еще и старый бригадир понадобится! — ответил Койвунен, все глядя на озеро.

С запада подул первый, чуть заметный ветерок, приятно освежая вспотевшие лица, но на небе стали появляться темные тучи. Лес зашумел сильнее. Койвунен взял багор и пошел к лотку помогать на спуске. Лица у всех стали еще более озабоченными.

— Ветер с запада, — проговорил Койвунен.

Воронов знал, что это означает. С запада временный рейд совсем открыт… А на восток отсюда расположена Хаукикоскинская электростанция с плотиной. Ветер может оборвать боны и погонит древесину туда.

— Стягивайте скорее оплотники! — крикнул Длинный Василий работавшим в лодке.

Боны и так уже были стянуты до предела.

Воронов посмотрел в сторону порога Хаукикоски.

— Почему перед порогом не протянуты предохранительные оплотники? — спросил он у Мийхкалинена.

— Сверло получили слишком поздно. Оплотники подготовили, но некому было подтянуть их к порогу.

— Как некому? — возмутился Воронов, но сразу осекся: он же сам взял отсюда людей на строительство плотины. Вот так и получилось: оплотники — ряд прикрепленных друг к другу бревен — заготовлены, но они остались на берегу.

— Неужели разорвет боны и бревна пойдут к Хаукикоски? — с волнением сказал Длинный Василий.

Ветер крепчал. Прибрежные сосны начали качаться, березы сгибались дугой. Птицы спрятались в лесу. Белогривые волны бились об оплотник, раскачивая огромное древесное поле, которое начало медленно перемещаться на восток, к Хаукикоски…

— Пошли к Хаукикоски. Надо поставить замыкающий оплотник. И быстро! — скомандовал Воронов.

Анни, услышав команду Воронова, спрыгнула с лодки на оплотник и, пробегая по бревнам на берег, крикнула:

— Комсомольцы, в лодки!.. Э-эй, в лодки! К Хаукикоски… Ставить замыкающий оплотник.

Сверкнула молния. Начался дождь. Одежда промокла, мешая движениям людей.

Воронов посмотрел на озеро. Что будет с лодками на заливе при бортовом ветре? Он посмотрел на Мийхкалинена.

— Лодки-то, может быть, и выдержат. Но если бревнам вздумается идти, то они пойдут, тут ни оплотники, ни черт не помогут! — и Длинный Василий выругался.

Койвунен под дождем казался более сутулым, чем обычно. Но из трубки вылетал дым, как при сухой погоде. «Как это она у него не потухнет под дождем?» — удивился Воронов.

— На залив, пожалуй, надо ехать, — сказал Койвунен как будто самому себе и начал спускать лодку на воду.

Анни прыгнула в лодку Койвунена, Воронов в следующую. Одна лодка за другой отъезжали от берега. Попутный ветер убыстрял ход. Спина Койвунена была насквозь мокрой. Умелыми ударами весел он разбивал гребни больших волн, иначе лодку совсем залило бы водой. «Какими ни кажутся огромными и опасными гребни водяных валов, а простым ударом весла можно усмирить их», — подумала Анни. Но волны наступали одна за другой.

Анни гребла, сжимая весла с такой силой, что побелели пальцы.

Койвунен оглянулся назад и сказал:

— Готово…

Анни поняла, что оплотники не выдержали и лес распался. Она сильней уперлась ногами в дно лодки, приподнимаясь при каждом взмахе весел с сиденья.

Койвунен одобряюще кивнул ей, пошарил в кармане, достал спички и каким-то чудом прикурил, хотя вода ливнем лилась сверху и фонтанами брызг поднималась снизу. Потом он указал вперед дымящейся трубкой:

— Вот это сплавщик!

На корме покачивавшейся впереди лодки стоял Воронов. Он держал тяжелое кормовое весло одной рукой, а другой сигналил им, чтобы шли вперед. Анни задорно мотнула головой и изо всех сил налегла на весла. Теперь она уже не боялась волн. Еще посмотрим, чья возьмет. Жаль только, что Николая здесь нет. Он бы увидел, что Анни умеет не только книжки читать…

Вода заливала лодку и с боков и сверху… Анни принялась вычерпывать ее. От берега медленно двигалась к ним цепь оплотников, подпрыгивая на волнах. Лодку бросало из одной стороны в другую, поднимало и опускало. Вычерпывая воду, Анни одной рукой крепко держалась за борт. Она все-таки немного побаивалась, но, поглядывая на широкую спину Койвунена, успокаивалась.

Койвунен стоял, широко расставив ноги, сутулый, чуть наклонившись вперед, и спокойно, казалось даже слишком медленно, вращал лопасти катушки, подтягивая оплотники все ближе. Он попрежнему сосал трубку, чтобы она не потухла под дождем. Трос натягивался туго, как гигантская струна, и тяжелый оплотник, как волны ни бросали его, неудержимо подчинялся воле этого маленького, старого, сутулого человека и приближался к лодке.

Подошла лодка Воронова. Воронов сам прикрепил трос к концу оплотника. Койвунен подтянул оплотник к самой лодке, и Воронов начал тянуть его дальше. Первые сто метров были побеждены. Койвунен спокойно смотрел в бушующее озеро, лишь мохнатые брови его были нахмурены и рот крепко сжат. Анни поняла его тревогу: вырвавшиеся на свободу бревна могут оказаться здесь раньше, чем люди успеют протянуть оплотник через залив.

Внезапно, перекрывая шум ветра и воды, раздался сильный гудок. Это подходил буксирный пароход.

Буксир остановился, и кто-то бросил оттуда тяжелый конец стального троса. Койвунен на лету поймал его и прикрепил к задней скамье лодки. Он начал крутить катушку, чтобы скорее добраться до оплотника.

— Ну, что скажете теперь? — кричала Анни оплотникам, словно это были живые существа. — Теперь-то вам придется сдвинуться.

Койвунен засмеялся. Он силился прикрепить к оплотнику брошенный с парохода трос, но это оказалось не так-то легко. Лодка и оплотник качались, словно играя друг с другом. От оплотника надо было отцепить прикрепленный к лодкам трос. Койвунен пытался несколько раз ухватиться за цепь в конце оплотника, но волны бросали лодку вверх и вниз.

Койвунен несколько минут стоял неподвижно. Анни с досадой подумала: «Неужели такой опытный сплавщик ничего не придумает? Время идет, их ждут на буксире».

И вдруг, когда лодку опять бросило к оплотнику, Койвунен прыгнул в воду. Анни вскрикнула от ужаса. Высокая волна совсем накрыла старика. Но вот он снова появился на поверхности. Крепко держась за бревно, он уверенными движениями прилаживал конец троса к цепи оплотника. Анни вскочила, бросилась на корму лодки, чтобы помочь ему. Но Койвунен сердито крикнул и махнул рукой. Анни поняла: ей приказано сидеть на месте. Наконец Койвунен забрался обратно в лодку и поднял свое кормовое весло: «Готово».

За кормой буксира забурлила вода. Трос натянулся. Оплотник быстро пошел за буксиром.

Воронов уже был на палубе буксира. Он помог Анни и Койвунену подняться на борт.

Их провели в теплую каюту. Воронов, и сам промокший до нитки, распорядился, чтобы Койвунену немедленно дали сухую одежду. Тот махнул рукой: ничего не надо.

Он похлопал по карману и выругался.

— Что такое?

— Да табак намок.

— Кажется, и трубка погасла? — засмеялась Анни.

— Погасла, — мрачно подтвердил Койвунен. — Дайте-ка табаку.

Воронов торопливо достал свой портсигар, но у него папиросы были сырые. Капитан протянул ему кисет крепкой махорки, и по лицу Койвунена пробежала довольная улыбка.

— Как вы догадались прийти сюда? — с уважением посмотрел Воронов на капитана.

— Погода посоветовала, — ответил капитан. — Мы бы пришли раньше, но вначале надо было отвести кошель в надежное место.

Буря нарушила график. Хотя она и кончилась к вечеру, но все равно задержала сплавщиков.

Воронов осматривал лоток. Вода мчалась сильным потоком, унося бревна с такой быстротой, что они образовали как бы двигающийся пунктир. Ниже лотка открылась тихая широкая заводь. Там из воды выступали камни, похожие на клыки.

Воронов закурил. Надо что-то сделать с камнями внизу лотка, на которые натыкались бревна. Один сплавщик должен был постоянно дежурить возле камней, направляя бревна в реку.

Воронов с досадой подозвал Мийхкалинена:

— Что ты думаешь насчет камней?

— Придется держать человека, чтобы не образовался затор.

— Человека, человека! — передразнил Воронов. — Людей ведь мало. — Он подумал, что вот так и нужно искать резервы: тут высвободить одного, в другом месте — другого. — Камни надо взорвать, вот что! — заключил Воронов. — Передай бригаду Койвунену и отправляйся в Туулилахти. Скажешь там Степаненко, чтобы явился сюда для взрывных работ. Неужели сам не мог додуматься?

— А у нас так уж повелось, что начальство за нас думает! — не то шутя, не то с упреком ответил Длинный Василий.