Вельруф

12. Пещерный клавесин

Часть стеллажей рядом со столом были наполнены трухой пополам с плесенью: был там, очевидно, картон или ещё какая-то бумага. Но были книги в кожаных с коваными элементами (магическими, на минуточку) обложках на пергаменте, которые прекрасно сохранились. Вообще, конечно, странно: времени прошло не так уж много… Но если подумать — дверь. Сгнила в труху: видимо, влажность, скорее всего, от дождей. А пергамент в магических окладах от неблагоприятных внешних факторов защищён.

В общем, собрал на стол, расчистив его от трухи, четыре талмуда. Подумал, сходил за самострелом от скелета, положил его на стол. Осмотрел пещеру, приступил к последнему интересному: каменному сундуку. Извращаться с отмычками мне не пришлось: замок был, но к чертям проржавел. Что теорию насчёт повышенной влажности делало фактом. Открывал ржавым двуручником: то, что я не чуял магии — не гарантия, что ей нет. Да и без магии владельцы могли впердолить что-нибудь весёлое им, ну и грустное открывающему. Но то ли ловушек не было, то ли они, как и замок, проржавели к чертям. Что сомнительно: в сундуке, как оказалось, было герметично. И даже сохранилось барахло, мужское и женское. Что подтвердило ещё одну теорию. Не говоря о том, что барахло было вычурным, с золотой вышивкой, камушками неизвестной ценности (хотя маленьких, да и нахрен, как и золото, в рудной долине не нужных). В общем, какие-то далеко не бедные товарищи, учёные или что-то такое. Золотишко, кстати, тоже было, но, переворошив барахло, я на него плюнул. А вот шкатулка, от которой таращило магией, меня заинтересовала. Впрочем открывать с радостным гоготом деревянное вместилище я не стал, а тоже отложил на стол. И, тренируя волю, проверил сначала пещеру ещё раз, убедившись в отсутствии чего-то интересного. То есть, возможно, какие-то тайники есть, но явно мне не по зубам, так что и хрен с ним. Высунулся за порог, убедился в том, что ночь, однако. И завесил к чертям проём волчьими шкурами: вероятность, что кто-то будет переться в старый рудник или оттуда в ночи глухой, почти нулевая. Но не нулевая, а рассчитывать на то, что этот гипотетический лунатик не заметит ощутимые отсветы и не припрётся с естественным интересом — глупо.

Провёл ревизию свитков и факелов, поправил перчатки, и с утробным и довольным урчанием навалился на добычу. Для начала — на книги. Читал где-то час, написаны были они вычурными, подозреваю — рукописными буквами. Но хохдойчем, хотя архаичным и не всегда знакомым — ну тут понятно, я — не великий знаток, да и какие-то отличия из-за разного окружения и немножечко разных миров точно есть. При этом незнакомые слова и обороты встречались нередко, в разных словопостроениях, и эмпирически распознавались. Ну да и чёрт с ней, с лингвистикой. Главное, что книжки были, были с картинками и описывали ОЧЕНЬ интересненькие вещи. А именно: на крупном материке этого Мира в некие незапамятные времена была могущественная магоцивилизация. Что немножечко подтверждается сохранившимися развалинами и артефактами первого и второго типа. Первого — просто рукотворное барахло, а второе — рукотворное барахло с магической составляющей. Кроме того, эти “древние” с неясным самоназванием баловались граффити камнем по камню и писаниной на каменных скрижалях. Что позволило о них, даже без развитой археологии, узнать весьма немало. Хотя теоретически могла и некромагия потоптаться, типа сведения из призрачных уст очевидца. Корроче, цивилизация была, была схожа до смешения с Ассирией — очень похожая архитектура на рисунках, а уж бородатые статуя — так и вообще одна борода с обрамлением.

Так вот, эти весёлые ребятки в своё время начали с именем Инноса (вроде бы — достоверно, фрески, барельефы и артефакты были от этого персонажа, хотя “странная магия” упоминалась, видимо, не руническая) нести мир и любовь огненного бога на остальной Мидленд. Это был здоровенный, насколько я понимаю, тянущийся чуть ли не на треть планеты материк, где сейчас замещал должность короля некий Робар второй. Кстати, хоть карту этого Мира увидел, хотя, подозреваю, не слишком точную и полную.

Ну да не суть. Суть в том, что эти ребятки с развесёлыми гиканьями нанесли слово на всю свою треть материка, Варант. Почти до конца нанесли на центральную область — Миртана. Ну и точили кадила и прочие элементы культа на заснеженный Нордмар. Победа добра и огненного бога в деталях не описывалась, но орков эти ребятки экстерминировали к чертям. Что, мягко говоря, занятно, поскольку зеленошкурые агрессии, до этого огненного турпохода, особо не проявляли. Да и не могли, будучи племенами дикарей, как и сейчас. Везде, кроме Мидленда, насколько я понял. Видимо орочьи остатки начали цивилизовываться после весёлого геноцида, на всякий случай.

И вот, всё хорошо, красиво и весело, стяг Инноса гордо реет… и тут ка-а-а-ак устраивается потоп. Мощный, выпиливающий к чертям ощутимую часть населения Мидленда, ну и этих “древних”, естественно. Разруха и прочая веселуха прилагалась, ну а оставшейся популяции не хватило не только на войны, но и на сохранение цивилизации, которая скатилась в сраное говнище, а потом и окончательно похерилась, оставив после себя руины.

И совершил это великопотопное деяние никто иной, как Адонас. Хранитель равновесия и прочая веселуха. А вот дальше начиналось совсем интересное, связанное как раз с Зодчими, аборигенами, на минуточку, Хориниса. Данные ребятки не слишком известны, потому что их долину немножечко не нашли. И объяснение в игрушке — бред. Хоринис ИЗВЕСТЕН, изучен, как и береговая линия. И никаких “затерянных миров” на этом острове быть не может. Уж по какой причине Долина Зодчих вылезла из своей магической нычки, да и насколько вообще достоверны события второй игры — непонятно. Но знаю я из неё про Зодчих явно побольше, чем написано в книгах. И выходит очень неприятная картина, хотя вопрос точки зрения. И кстати, “не слишком известны” — не значит, что неизвестны вовсе. Первое: известно что они ошивались на Хоринисе, да и их пирамиды натыканы по острову. А второе, что широко известно… это то, что Зодчие были преданными поклонниками Белиара. И с его именем радостно и весело захватывали кучу земель, добрались до Мидленда… И всё по сценарию. Потоп и гибель цивилизации. Какие-то артефакты Зодчих находили, даже вроде расшифровывали. Насколько они “переметнулись” к Белиару от Адонаса — чёрт знает. Согласно найденному — упоминался ТОЛЬКО Белиар. Ну и мои знания по игрушке: смерть цивилизации от потопа, владение неким артефактом Белиара, типа гнев или что-то такое. В общем, Адонас топит не по детски. Хранит, едрить его в дышло, равновесие так, что с таким равновесием чудо, что хоть что-то осталось в этом Мире. И да, два акта утопления разнесены по времени минимум на полтысячи лет, скорее всего — намного больше.

Отодвинул книжки, задумался. Повспоминал и выходила, умозрительно, такая картина: эта парочка, скелеты которой нанесли мне оскорбление действием — учёные, маги, ну что-то типа того. Интересовались или Адонасом в целом, или Зодчими конкретно, приплыли на Хоринис. А вот дальше мои предположения. Сам я не видел, но и в карте рудной долины, и вроде бы было в игре, относительно недалеко отсюда, есть ступенчатая пирамида. И, видимо, в отличие от остальных пирамид и других остатков от Зодчих, эта пирамида не разграблена или не до конца разграблена. И парочка индианаджонствовала, ну а с появлением барьера — как я и думал. Порыпались и решили самоубиться, на всякий случай, пока хуже не стало. Остаётся вопрос — онит часом, не Белиарианцы? Судя по анимированным скелетам, выходит, что вполне возможно, но и пофиг. Чем больше я узнаю про местных божеств, тем меньше вижу разницы между ними, ну и привлекательных черт что-то не наблюдается при всём желании.

И это, кстати, совсем не лишние данные: я, как бы, желаю свалить из Миненталя, что значит разрушение Барьера. А дело это, мягко говоря, не простое, причём, как его осуществлять — вопрос весомый. Безымянный, гад такой, самоубился на моих глазах. Его “путь” меня совершенно не привлекает. Хотя сам путь тоже вызывает вопросы, ну да чёрт с ним. Ну и информация о местных “буграх мироздания”, их привычках, возможностях и прочих моментах совсем не лишняя. Если я не желаю, конечно, охреневать в атаке на Спящего.

После чего я стал рассматривать самострел. И выходило, что это скорее артефакт, нежели арбалет. Дело в том, что никаких приличных механизмов взведения не было: ни английского ворота, ни, как я ожидал, немецкого кранекина. Да даже толковой козьей ноги не было: была неотъёмная, на вороте, вдоль ложа. Металлическая, небольшая, ни хрена не дающая толкового рычага. И вот тут крылось “но”. От самострела откровенно “таращило” магией, по рогам светилось гало, вроде даже как-то структурированное, хотя моей зоркости (хрен знает, магической или физической) не хватало на разглядывания деталей. Если сравнивать с шестопёром, как и рога арбалета, изготовленным из магического металла и тоже “таращившего” магией от жала и перьев, то выходило, что шестопёрная магия — упрочнение, кондовая такая. А вот арбалетная явно посложнее. И, похоже, основной поражающий эффект этих вундервафлей достигается именно за счёт магии. Надо, конечно, проверить. Но сначала привести оружие в порядок: я даже с магией не слишком хорошо понимаю, как он не развалился от времени и влажности.

И, наконец, добрался я до шкатулки. Обернул лапы кольчугой и тканью, открыл — к счастью, никаких гадостей и ловушек. И призадумался в очередной раз, разглядывая содержимое. Потому что было в шкатулке два отделения, содержащие ювелирку. Не сказать, чтобы много, но была. В одном отделении, сияя золотом и камнями, лежали пара массивных камней, цепь с тяжёлой висюлькой, брошь. Художественная ценность не намного выше плинтуса, огранка — однотипная, простая. Брали эти цацки явно величиной и толщиной, а так — грубоватые не слишком красивые фигни.

А вот во втором отделении было… а вот хрен знает. Возникало ощущение, что поделки ювелира-абстракциониста, причём моего современника. Две круглые фигни. Одна, поменьше, с явным крючком в ухо. Вторая, побольше, имела сверху дужку, не менее явно для цепочки или верёвки, для подвеса. Узор — спиралевидный, несколько бредоватый, слегка ассиметричный. Этакие монеты, при том сделанные чуть ли не из чистого магического металла, судя по свечению. И таращило магией именно от них. Видимо — артефакты, причём, скорее всего, найденые артефакты Зодчих — ну, по крайней мере, наиболее вероятно, как по мне.

Экспериментировать с собой боязно, но не меня в округе не наблюдалось. Так что для начала я освободил руку, подготовился и цапнул “кулон”. Подержал кончиками пальцев, присмотрелся причувствовался, готовый эти пальцы разжать в любую секунду. Потом перехватил, положил на ладонь. А потом прижал к пузу, готовый отшвырнуть цацку, если что. Гадостей не случалось, а вот видимое и чувствуемое было чертовски любопытным. Наконец, придерживая цацку, я извлёк фолдер и стал тестировать на лезвии свои ощущения. Сначала на ногте, потом — на ладони, хотя и без фанатизма. И предчувствия меня не обманули: эта цацка создавала “металлическую кожу” или что-то вроде того. Родная кожа светилась лёгким гало, да и я ощущал и понимал… странно, но так, именно “прочность”, точнее “неразрывность” — кожа оставалось гибкой, да и в целом действие было, ка кни удивительно, скорее магическим, чем физическим. И, что интересно: артефакт у меня ничего не “отсасывал”. То есть явно и очевидно неким образом реорганизовывал магическую энергию, что я, в общем-то, достаточно неплохо ощущал. Но на этом его действия и полномочия заканчивались, в никуда энергия не ухала.

Штука — полезная, как бы не повкуснее арбалета, порадовался я. И решил рискнуть с серьгой. Дыра в ухе есть, не заросла за годы, уж чёрт знает, почему. А артефакт — полезно, скорее всего. Правда, тут даже более страшно, чем с неизвестным кулоном… Но не выбрасывать же?

Решился, аккуратно и не до конца продел в ухо, готовый в любой момент откинуть подальше. И, причувствовавшись и осмотревшись, решительно вдел в ухо. Серьга двала… сложно сказать, одновременно и обострение зрения — я разглядывал мелочи, которые видел лишь в упор. И в не слишком хорошо освещённой пещере стало заметно “светлее”. И “обострение внимания”, то есть взгляд не проскакивал детали… точнее, проскакивал, но фиксировал их. Взгляд мельком оставлял очень чёткую, прекрасно вспоминаемую картинку, да и действие магии этой приблуды ощущалось именно так. Высунул морду за шкуры — точно, ночное зрение. Не монохромное, ощущение что слабые отблески Барьера и туманно видимые звезды стали намного ярче. При этом, проверка “на яркий свет”, то есть огонёк в мордас после темноты показал — никаких “гиперчувствительностей” и негатива. Опять же, удивительным образом магия давала не физически-физиологический, а магический бонус.

— Это я удачно зашёл, — удовлетворённо заключил я уже вслух.

“Покопался” в пространственном кармане, нашёл кожаный шнурок: при продаже им были перевязаны волчьи шкуры. Сплёл косичку и присобачил кулон на шею. А серьгу оставил в ухе, естественно, решив себя отслеживать на предмет долговременных гадостей. Вряд ли, Мелькора в Готике вроде не водилось, но не лишнее.

И уже спокойно, постелив одну оставшуюся шкуру на каменное ложе, развалился. До рассвета ещё немало, а поход в шахту мои находки не отменяют. Повалялся, подумал и незаметно задремал. Ну и проснулся, к счастью — без каких-бы то ни было “гостей” или гадостей. Сквозь шкуры пробивались красноватые рассветные лучи, артефакты, проведшие со мной ночь — не хулиганили, всё так же выполняя свои функции. Так что собрал я всё не приколоченное и потенциально полезное в пространственный карман и довольно потопал по горной тропинке к плато.

Как и ожидалось, перебрался через завал без сложностей, плато, к моему счастью, никто не спёр. И стена, с воротами и сторожевыми вышками, виднелась у ограничивающей плато скалы. Туда я и направился, на подходе заметив на пятиметровых вышках пару бошек, одна из которых с прищуром меня разглядывала. Артефакт хоррроший, мысленно одобрил я, подходя к запертым воротам из окованных полосами металла брёвен. Впрочем, заперты они были недолго: один из часовых коротко произнёс что-то не разобранное мной из-за расстояния, и одна створка медленно, но беззвучно приоткрылась. Не полностью, небольшой щелью, а в ней красовался стражник. Красно-грязные вставки, глухая броня и шлем. Стоял, положив руки на пояс, и пырился на меня в щель забрала.

— Кто такой? Что надо?! — прогудел он совершенно канализационным голосом.

— Вельруф. Меня послал…

— И мы сейчас пошлём! — канализационно заухало из под шлема, а этому приступу радости и веселья начали вторить аналогичные уханья невидимых мной коллег стража.

— Да посылайте, — пожал я плечами. — Рабену сам рассказывать будешь, почему помешал выполнить его поручение.

— Э-э-э… Рабену?

— Ага.

— Ты из Старого Лагеря! — сделал потрясающий в своей логичности вывод стражник.

— Что-то вроде того. За Гомеза и всё такое, — покивал я.

— Угу. За него и всё такое, — не слишком верноподданно прогудел страж, а судя по тому, что его не стали бить — остальные стражи тоже не испытывали оргаистического удовольствия от данного типа. — Что за поручение?

— Передать послание Яну…

— Заходи, — посторонился стражник.

Ну, орать: а что вы меня не обыскиваете, не пытаете и в жопу не залазите, проверяя мои слова — я не стал. А то ведь и договориться можно до всего вышеназванного. А просто зашёл в проход. И наблюдал небольшую площадку с пустыми телегами. Не слишком большими телегами с ремнями, свисающими с бортов. Похоже, в эти ремни впрягаются караванные, таща телеги, как бурлаки. И почему меня пустили — тоже начал понимать. Преддверье шахты было видно. Вот только площадка перед ней была явно ориентирована не только, да и не столько для защиты от агрессии извне. Подходы к шахте контролировали две вышки со стрелками, а вот саму площадку — четыре. Да и стены ограничивали выход и в целом, похоже, бунт рудокопов воспринимали явно большей опасностью, чем внешнюю угрозу.

А передо мной была уже троица стражей в однотипных доспехах. Один из них вращал ворот, закрывая створку, два смотрели на меня.

— А дальше куда? — уточнил я.

— Шахта, — простёр лапу стражник, тыча ей в шахту. — Заходишь. Спускаешься на второй ярус, как — увидишь. Там Ян. Не заблудишься, если не будешь лезть в ответвления шахты. А полезешь — сам с того света оправдывайся перед Рабеном, гы-гы-гы!

Этот образчик искромётного юмора поддержали его коллеги и даже типы на вышках утончённым гоготом с подхрюкивающим прононсом. Ну а я пожал плечами, кивнул, да и потопал к здоровенной пещере с крепями — явному входу в старую шахту.