Вельруф

13. Маркшейдер Старой

Преодолев пещеру-коридор, я оказался в здоровенной… даже не пещере: нише в скале. Этакая полость в горе в полтора-два десятка метров диаметром, глубиной в десятки метров. Это, в общем, было и в игрушке. Вот только дальше начинались отличия. Первое: ни хрена невидимых трёхмерных источников света в пещеру не завезли. Попилили или откатили — непонятно. Но освещение было не магическим (хотя в ряде местах на магии, явно и очевидно), а физическим. И ни черта этого освещения не хватало на нормальное освещение… Правда, я всё равно увидел всё и даже больше: серёжка-артефакт сработала. Я бы этого даже не заметил, если бы не “просветлевшая” картинка и отслеживание внутренним хрен знает чем за этими артефактами.

Далее, никаких многометровых деревянных платформ тоже не завезли. То ли тоже из-за распилов, то ли от предосудительного желания не навернуться в пропасть — тут чёрт знает. То есть платформа была на уровне входа, да и ниже. Но при этом не висели на деревянных подпорках, а опирались на основательные выступы скалы, вдобавок подпирались металлическими карнизами и поддерживались зафиксированными в скале цепями. При этом народа на первом ярусе, находящимся на уровне входа, было пара стражников и полтора рудокопа. Чем занимались — чёрт их знает, от отдыха до ИБД. И на меня особого внимания не обращали, не подходили уж точно.

С первого яруса на второй вела даже не лестница — этакий пандус, правда, с площадками, четырёхугольный и на металлических карнизах. А я, как и с обрушенной шахтой, задумался: ну вот как-то не бились размеры переходов и теоретическая добыча, которую надо тащить наверх. Тут, вообще-то, скорее площадка-лифт нужна, по уму, но её не было. А добывают эту руду активно, что прекрасно слышно по кирковому перезвону, хотя и не из боковых ответвлений первого яруса, а снизу.

А вот топая к пандусу, я понял, что на меня “не забили”: несколько потемневших, почти неотличимых от породы цепочек ступеней вела вверх. И там, на ощутимой высоте, на платформах торчали стражники, контролирующие первый ярус.

Впрочем, и фиг бы с ними: приглядывали за мной эти стражники, а не стреляли, так что не особо интересны. И стал спускаться по пандусу, наблюдая отчётливые колеи от колёс: то есть пандус, а не лестница точно для тележек с грузом или чего-то подобного.

Спустился: второй ярус был снабжён гораздо большим количеством пещер-ответвлений, из ближайших ко мне отчётливо раздавался стук кирок. И стражников было пять штук, один из которых ко мне подошёл:

— Чё надо? — любезно поинтересовался этот тип.

— К Яну…

— Туда, — махнул рукой в сторону барака с пристроями стражник.

И потопал, не обращая на меня внимания, как и его коллеги. Чего подходил — хрен знает, да и не очень интересно. А я направился к бараку, оглядывая треноги с светящимися магическими светильниками вместо факелов. Светились они характерным цветом, и была это уже не руда. Какое-то “состояние магического металла”, характеризующееся достаточно яркой, ровной и постоянной люминесценцией, явно не “оружейного типа”.

Подошёл к бараку, похмыкал на натуральный огородик с какими-то травами, прилавок — натуральный прилавок с различным барахлом — и засунул нос в распахнутую дверь барака. Обстановка внутри была довольно качественная и уютная: стол, бюро, кровать, кресла — в общем, внутри это был именно “дом”. А за столом, вполоборота ко мне, сидел тип лет сорока. Что занятно — в “призрачной”, кольчужно-кожаной броне. Что, вообще-то, показатель статуса не ультимативный. Многие призраки из знакомых в штанцах рукожопа, например. Просто удобнее им, а жизнь и работа вообще не требуют доспеха, а местному начальнику добычи, похоже, латно-пластинчатый доспех не нужен.

— Если ты Ян, то приветствую, — сообщил я. — Я — Вельруф, к тебе с посланием от Рабена.

— Да? — оторвался от писанины тип. — Я — Ян. Давай сюда, — не вставая, протянул он руку.

Вообще, видок у этого Яна настолько креольский, латиноамериканский, что хоть стой, хоть падай. Горбоносый, смуглый, вокруг глаз — чёрные круги, реально чёрные, и не от болезни, а именно как особенность. Эспаньолка, короткая стрижка с зачёсом. Дэни Трэхо, а не Ян: реально похож.

Передал письмо, Ян принял, поразглядывал висюльку, сломал печать, пробежал взглядом написанное. Извлёк кусочек пергамента, бегло начирикал несколько строк пером, промокнул, запечатал извлечённой из бюро печатью, с другой фигнюшкой-висюлькой, ну и протянул мне. Молча.

— И всё? — уточнил я.

— А чего тебе ещё? — с вопросом уставился на меня этот тип.

—- Я в шахте первый раз в жизни. Интересно, как тут всё устроено, да и про руду хотелось бы узнать.

— Да? — с каким-то странным выражением прищурился на меня Ян, сев вполоборота.

— Да. Но если нельзя, то я пойду.

— Можно! — решительно и с каким-то маньячным блеском в глазах вскочил этот тип. — Слушай…

Я немного пофигел, даже пообтекал под потоком слов, выдаваемых с типично латиноамериканской экспрессией. Но потом успокоился: Ян выходил “фанатиком дела”, шахту считал “своей”, что в чём-то было правдой. Судя по рассказу, внутренняя планировка, выработки и прочие моменты — его рук дело. Как руководителя и маркшейдера, естественно. То есть Ян “жил” шахтой и рудодобычей, до черта знал, ну и, судя по всему, затрахал окружающих попытками их просветить страшно. По крайней мере, когда он, придерживая меня за плечо, вывел нас наружу и стал тыкать пальцем в округу, рассказывая и поясняя, стражи предприняли стратегическую ретираду на дальнюю от нас сторону платформы. А на меня бросали сочувственные взгляды.

Но мне, несмотря на экспрессию и прочее, было интересно. Ряд моментов я рассчитывал понять сам, на основе ощущений, но масса технических моментов была интересна. Как ни удивительно, в плане устройства шахты тоже, хотя в большей степени меня интересовала руда.

И для начала выходило, что именно “магический металл” — очень небольшие, почти незаметные кристаллы в железе, которым, на девяносто девять процентов, и была “магическая руда”. Возможно, и больше, кстати говоря, но не суть. Технология плавки-обработки пришла с Нордмара, причём как я понял — сложная, динамически меняющаяся, в зависимости от “богатства состава”, яркости Марса и прочих, часто весьма мистических моментов. Более того, похоже, что “магический металл” — это тоже ни черта не эти кристаллики, которые, возможно, вообще не металл. Это именно железо, просто переплавленное и с гораздо большим содержанием магического включения, равномерно распределённого по структуре в процессе плавки. При этом “похерить” магический элемент — с полпинка. Не “поймать” температуру, ошибиться со временем — и всё. Простая железная болванка без какой-бы то ни было магии. С производством оружия-борони Ян то ли не был знаком, то ли это ему было не интересно, но даже без этого выходило очень познавательно. Хотя и излишне многословно. А уж выражение счастья на типично “мачетовской” роже, нашедшей уши, на которые можно присесть… Это что-то с чем-то.

— Благодарю за рассказ, Ян, — через полтора часа сумел вставить я.

— Не за что, Вельруф, — довольно и сыто отдувался этот фанатик дела.

— То есть выход с шахты выходит не больше сотни кило магического металла за неделю?

— Примерно так. Но этого металла хватит на множество доспехов и клинков!

Это я уточнял не просто так, а для понимания. И выходило, что заброшенная шахта не имела нормальной дороги… потому что она там и не нужна. Сотня кило за неделю — в карманах перенести можно. Ну и барьера не было, а горбатились там заключённые, похоже, по дневным сменам, так что подвозить караванами продовольствие и прочее было просто не нужно.

Заодно уточнил несколько “технических” моментов заброшенной шахты. Ян “болел” своей, в барьер попал уже после его возникновения и обрушения, но был в курсе дела. И выходило, что шахту забросили просто из-за того, что обнаружили Старую: гораздо более богатую, с внутренней полостью и доступом ко многим жилам.

А на вопрос, можно ли посмотреть на плавильню и вообще провести ночь в шахте, Ян только кивнул.

— А то сдохнешь, а правильных людей так мало, — покивал он. — Ночью вообще ходить не стоит, сволочи эти рогатые…

— Какие?

— Мракорисы, чтоб их! — выпучил глаза Ян.

И сообщил мне ранее неизвестные данные. Мракорисы, гибрид медведя, обезьяны (последнее — из-за длины и подвижности лап) и единорога — потому что имели рог на башке. Метра два в холке, здоровенные, чертовски опасные. И — ночные, точнее, “тёмные” хищники, из-за чего Ян их знал и искренне ненавидел. То есть, данные тварюшки просто не выносили яркий свет, торча в пещерах днём. А ночью выходили на охоту, что, учитывая непробиваемую шкуру, скорость и прожорливость — крайне неприятно. И по ночам мне как-то резко расхотелось рассекать просторы Миненталя, притом, что и раньше острого желания заниматься подобным я не испытывал. Но вот в шахте, если такая тварюка попала сюда так или иначе — это кошмар почище чужого на Ностромо. Матерящийся, как горный инженер на потерю добычи, Ян, брызжа слюной, рассказывал, какие неприятные потери нанёс мракорис, и с какими усилиями тварь, всё же, удалось прибить.

— А краулеры? — поинтересовался я о здоровенных, хитиновых и злостных насекомых, известных по игрушке.

— Херня эти краулеры, — отмахнулся Ян. — Перекрывать ходы решетками — и всё. Иногда на дальних выработках встречаются — ходы находят, или мелкие по щелям пробираются, а потом вырастают. Но с краулером даже криворукий рудокоп справится, если тот один.

— Да?

— Да.

В общем, эти краулеры, метрового роста жуки, довольно быстрые и в общем — опасные. Но… хрупкие. То есть, судя по рассказу Яна, этакий насекомый аналог падальщиков. Толпой опасны, но в общем — не слишком разумный и убиваемый не особо опытными и боевитыми рудокопами противник.

— Воины, конечно, неприятны — и больше, и поумнее, и попрочнее. Но тоже невелика проблема, да и немного их.

Короче, получил я массу полезной информации и данных для размышления. И разрешение остаться в шахте до следующего утра — тоже не лишнее и полезное. Вдобавок закупился у Яна (он оказался и местным торговцем, а заодно) мелочами, которые хрен достанешь в Старом, по крайней мере мне — не попадались. Клинья, причём хорошего металла, хоть и не магического. Бухта качественного каната, композитного — кожа и пенька. Несколько заплечных сумок, простых, из рогожи, но прочных, вместительных, и могут пригодиться. Масло, инструменты — как качественнее того, что я видел в Старом, так и такие, каких вообще не встречал. Факелы с пропиткой нефтью-сырцом и как вишенка на торте — полтора десятка арбалетных болтов. С самострелом я ещё не разбирался, отложив на будущее, но боезапас не помешает. И сами по себе болты выходили небезынтересными фигулинами, но это я отложил.

Пока мне было интересно разобраться с шахтой, точнее — с магией руды. Кстати “фон” я прекрасно ощущал, а начав бродить по округе — почувствовал некоторые небезынтересные моменты, связанные с рудокопами. Которые магию, похоже, поглощали. Но вот не менее похоже, что толком не использовали, и она развеивалась из их организмов. А в одном случае, уж чёрт знает, насколько характерном, я оказался свидетелем молитвы Инноса. И в этом случае энергия ушла не хрен знает куда, а конкретному адресату. Насколько безответно — чёрт знает, но глыба, с которой валандался молящийся рукожоп, разлетелась кусками с одного удара после молитвы. Ну, вот даже хрен знает, мудро отметил я на это хрен знает какое событие.

На меня, кстати, окружающие особо внимания не обращали и не подходили. Хожу — значит, право имею, несколько раз стражники в полутьме дёргались в мой адрес, но разглядев кольчугу, возвращались к своим делам, теряя интерес. Видно, подозревали во мне праздного рудокопа, а присмотревшись — забивали.

И вот спустился я на пятый ярус, а точнее — дно шахты. Здесь была лютая плавильня с… прокатным станом. По крайней мере, так это выглядело и почти так было. Пышущая жаром печь прожаривала высыпанную на этакий конвейер руду. Конвейер приводился в движение орком, закованым в кандалы — здоровенной орясиной, которая мне была также интересна. А вот процесс плавки выходил в движении этого “конвейера-поддона” через горнило под присмотром литейщика. Движение регулировало температуру, некое магическое копошение прилагалось, а железо, похоже, большей частью просто выплавлялось.

Орк же был огромен, мускулист, клыкаст и зелен. С мордой не восторженной, но судя по всему наблюдаемому — не иной “вид”, а что-то вроде породы человека. По крайней мере, насколько я смог понять. И когда плавильня остановилась, я шагнул к здоровенному зелёному, ухватив его за плечо. Здоровяк сжался, зажмурил глаза, жалобно бормоча “мучача” — подобное поведение вполне объяснялось многочисленными шрамами на зелёной шкуре.

— Эй, ты! — рявкнул на меня литейщик, да и стражники закопошились. — Не трогай раба! Убьёшь — вместо него встанешь!

— Мне только потрогать, — отмахнулся я, чуть не ржа над брезгливо-удивлёнными, перекошенными рожами стражников и литейщика.

Впрочем, лапал я орка недолго, поняв и почувствовав немного, но более, чем достаточно. И гордо свалил с нижнего яруса, прикидывая, как мне жить с репутацией “оркофила-мужеложца”, которая вполне может ко мне привязаться. Впрочем, проживу и с репутацией, и без неё.

После я сделал несколько “заходов”, не слишком глубоко, в боковые шахты. Убедился в том, что в отдалении от людей и добычи концентрация “магии”, точнее этакого тумана-концентрата с мистическим душком от руды становится виден невооружённым взглядом. Хотя совершенно не факт, что я это мистическое проявление вижу глазами, кстати говоря.

И вернулся к Яну, за бараком которого постелил себе шкуру — маркшейдер не возражал. Правда, перед тем, как заняться делами, уточнил интересненький момент:

— Ян, а откуда плавильня берёт воду?

— Из долины приходится возить, Вельруф. Но её немного надо, больше для питья.

— А я лужи видел…

— Херня это, а не лужи, Вельруф. Дождь на седмице был, вот и просочилось. Через пару дней не будет, да и таскать из этих луж через шахты замаешься, — сообщил начальник шахты.

Вот просто ОЧЕНЬ интересненько, впрочем пока не критично. И, наверное, проверю как я шахту снаружи — реально интересно.

Расположился, разобрал арбалет. Смазал, разобрался с механизмом, собрал. Присмотрелся к болтам попристальнее, убедился — тоже магия. Слабее и меньше, чем в оружии и броне, но посыл “разрушения” в жале был, хотя магического металла там были слёзки. И, уже засыпая, попробовал “вдохнуть” окружающую меня рудную магию и что-то с ней сделать, благо примеры “как” у меня уже были. И вышло: слабо, криво, косо, но вышло — известняк между двумя пальцами раскрошился в мел. Совсем интересно, засыпая, заключил довольный я.

Разбудил меня стражник ещё до рассвета, как я и просил у Яна. Я встряхнулся, да и потопал — времени было не так много, с учётом дороги до Старого. Покинул шахту и шахтную проходную и бодро почесал вбок. За четверть часа взобрался на пик горы, где была шахта, встретил восход солнца через барьер — криповатое зрелище. И убедился в своих выводах. Очень параноистых, но верных. Правда, на кой хрен этому Адонасу такое? Но ведь некому кроме него. И моё попадание, блин: дождь, гроза… Хотя последнее может быть и паранойей… Ладно, надо к магам. Получить вкусняшки и попробовать получить информацию.

С этими мыслями я покинул каньон, деловито, но осторожно топая по дороге к Старому.