Вельруф

2. Безымянный

Думалось откровенно хреново, так что я, вполглаза, оглядел сокамерников. Люди, можно сказать — человеки. Три штуки: парочка явных жуликов, постарше и помладше, шушукаются друг с другом и кидают на округу жуликоватые взгляды время от времени. Одеты в неяркие, но явно хорошей ткани камзолы, с соответствующими причиндалами к ним и обувкой. Причём молодой явно нервничал, а матёрый жулик его “снисходительно успокаивал”. Эта парочка вызывала естественные опасения, по причине своей жуликоватости.

Но, в рамках творящейся вокруг дичи, внимание больше привлекал третий тип. Парень лет двадцати пяти-тридцати, в кожаной жилетке на голое тело и кожаных штанах. С бородкой, довольно забавным коротким хвостиком. И мрачным, время от времени сменяющимся саркастичным, взглядом. Сидел он даже не на кровати, а у стены, скрестив руки на груди, и, очевидно, думал о судьбе своей тяжкой. А ехидные взгляды на окружающих никак иначе не сынтерпретируешь, кроме как “жопа, но не только мне”.

И внимание привлекал этот тип тем, что был ОЧЕНЬ похож на широко известного персонажа, чьё имя на слуху практически у каждого. Безымянный герой, в смысле.

Хотя, конечно, совершенно не факт, что мой сокамерник — этот фольклорно-игровой персонаж. А вот в том, что я либо попал, либо свихнулся до реалистичного попадалова в знакомое место — я уверен на девяносто девять процентов. Просто “Хоринис”, вид этого городишки (не вообще, а стиль — в игрушке была скорее деревня из камня, на пять с половиной домов), да форма городской стражи, в конце-то концов… В общем всё это было знакомо. Фанатом игрушки я не был, но играл, причём не один раз. Очень добротно и атмосферно сделанные первые две части. Третья — так-сяк, как по мне, не слишком запомнилась, про четвёртую — либо молчать, либо матом. Но, в целом, игрушка знакомая. И сам факт “попадания”, да ещё и в Готику, выглядит крайне бредово. Впрочем, судя по ощущениям от ударенной головы, вопить окружающим глюкам “вы не настоящие” можно. Один, максимум — два раза, после чего будет либо очень больно, либо не будет вообще никак.

Так что прикинем “активы”... И нет, рыдать я не буду. Не слишком молодой и не слишком здоровый я. Орки, многочисленные твари, всякие демоны и призраки. Средневековье, пусть с магией, но такое. В общем — жопа. Готишная до упора и тошноты. Из хорошего разве что фолдер в кармане: очевидно, на такую маленькую фигульку просто не обратили внимания, хотя реально “маленькая фигулька” — лезвие и до десятка сантиметров не дотягивает. Острое, прочное, механизм надёжный — но это разве что в камере использовать, да и то один раз, с непонятными последствиями.

Разве что… так, будем считать, что я — в Готике, и всякие варианты бреда отбросим. Вроде как на материке люди и орки предаются радостной взаимной резне, при этом местному корольку нужна “магическая руда”, некий фиолетово светящийся ресурс с магическими характеристиками. Место добычи этого колдунского элемента — рудная долина, место в Хоринисе (по-моему, регион и город носят одно и то же название), где местные маги накосячили и заключили всю долину в магический барьер. Характеристики этого барьера, насколько я понимаю таковы: впускаем внутрь живое и мёртвое, выпускаем только мёртвое и неживое, если живое настойчиво — то оно становится мёртвым. Под барьером вольница, но с бандитской иерархией, руду добывают и меняют внебарьерским на еду, оружие, женщин. Ну и выживаемость заключённых в этом месте — вещь не гарантированная, так что под барьер пихают всех: корольку нужно больше руды.

Деталей даже я, не фанат, помню дохрена, но главное: судя по всему, меня, как типа бродягу, желают законопатить в это ЛТУ — летально-трудовое учреждение местной пенитенциарной системы. Казалось бы — паранойя, но схватившим меня ментам полагается “премия”, а такие вещи просто так не выдаются. То есть, высоковероятно, меня ждёт рудниковая долина, миненталь, чтоб его.

А попадать туда нет никакого желания. Вопрос “добра-зла” и прочей хренотени даже не стоит. Безымянный шебуршал в Минентале не за ради абстрактного бобра, а ради конкретной возможности выбраться. То есть, как ни удивительно, на рудничной каторге, без возможности выбраться, почему-то хреново. И вот тут как раз и кроется единственная разумная возможность использовать нож: не для атаки, а для побега. Разумная на текущий момент, а там посмотрим.

В общем, занялся я воспоминаниям об игрушке, которых было вроде и немного, но как оказалось — и немало. Правда, полезность этих воспоминаний с каждым часом казалась всё меньшей. Потому как, предположим, я сейчас в Мире, который соответствует миру игрушки Готика. Многое на это указывает и, с точки зрения множественности вселенной, ничего невозможного в этом нет. Как и в магии, кстати говоря, ну да не суть. Так вот, названия мест, общее положение дел пусть даже соответствует игровому. Только раз уж я тут очутился, то жить придётся не в общем. А в частности “игровых условностей” в Готике выходило столько, что плакать хочется. Не говоря о том, что никто мне справку с печатью не давал, что Хоринис, Миненталь (кто-то из стражников что-то говорил про рудную долину, вроде как посылал туда, в ругательном смысле).

Тем временем в клоповнике моего содержания наступило время кормёжки. В смысле притопал некий стражник, приоткрыл в решётке дверцу и сообщил, что нам, лишенцам, надлежит принять пропитание.

— А то сдохнете до срока, а Его Величество это не порадует, — ехидно сообщил этот служитель местной фемиды с котелком на тележке.

— Огорчать Его Величество недостойно верных подданых, — выдал парень, предположительно безымянный.

С совершенно потрясающей иронией — если бы не блеск глаз, то и не поймёшь сарказма. В общем, подтянулись мы к раздаточному месту, получили по деревянной доске, на которой чудом удерживалось некое варево, куску серого хлеба и кругу колбасы, типа краковской. Я, признаться, даже удивился подобному изобилию для заключённых (пусть, вроде как, “предварительно”), да ещё в средневековье. Даже принюхался, но вроде не испорченное пропитание. Да и в целом, травить будущих работников шахты выходит совершенно нерационально: у них возможностей сдохнуть будет и без того достаточно, а не порадованное Его Величество (вроде Робар, типа тронное имя для всех местных монархов, менялся только порядковый номер) останется без поставок магической руды.

В общем, разобрали пропитание, разошлись по своим углам. И тут младший жулик решил подтвердить окружающей реальности, что он жулик. То ли шептал слишком громко, то ли сел я удачно и звук доносился — чёрт знает. Но его бормотание, что “жирно будет тротеллям, пусть баланду хлебают”, я услышал. Старший на бормотание молодого просто пожал плечами, мол делай что хочешь. Ну и молодой уголовник, для начала, направился с паскудной улыбочкой к безымянному, благо он был ближе.

— Слышь, парень, мне жрать охота. Отдай хлеб и колбасу, а я потом свои отдам. Нам в Миртане вместе горбатиться, — выдал он, протягивая грабли к пропитанию.

Я за этим следил, как понятно, внимательно, будучи готов прийти на помощь к парню. Но тот, не вставая, просто взглянул на жулика.

— Меня зовут… — неторопливо начал он.

— Неважно, — нетерпеливо отмахнулся жулик, ухватив хлеб с колбасой.

А на физиономии безымянного проступило смирение, причём подозреваю — не утратой колбасы. Тем временем жулик, с победоносным видом, подтопал ко мне. И, видимо, решил уже не утруждаться “дипломатией”.

— Колбасу и хлеб отдал. Быстро, — фактически сплюнул он.

— Меня зовут Вельруф!!! — рявкнул я, от чего жулик растерянно отскочил.

А я поднялся с лежанки, любуясь краем глаза физиономией безымянного. Обиженная фраза “А так можно было?!” была написана на ней крупными буквами.

— Хлеб и колбасу — отдал, — сообщил я ошарашенному бандитёнку, выхватывая у него названное и кидая на кровать. — Моё имя выслушал. И что тебе ещё надо?

Краем глаза приглядывая за окружающими, держа руку так, чтобы нож можно было выхватить в любую секунду. Безымянный за ситуацией следил, но больше пребывал в раздумьях. Старший жулик — просто наблюдал и чавкал, явно не собираясь вмешиваться. А младший жулик, злобно ощерившись, посмотрел на меня, сплюнул в сторону и, сгорбившись, утопал, бормоча вполголоса гадости. На тему того, что у “правильной братвы в минентале” найдётся занятие для того наглого старика — обслуживать половые нужды этой самой “братвы”.

Вообще, я выходил “здоровый кабан”, судя по виденным. Народ здесь не отличался габаритами, а я — дядя немаленький. Но возраст уже не шестнадцать, о чём злобно бормотал уголовник. И хотя в форме себя стараюсь держать, да и занимался всяким интересным в своё время и не всё успел забыть, но… не юноша. Не старик, но всё же.

Кинул конфискованное у бандитёнка пропитание безымянному: даже если он — не “герой этой саги”, а просто похож типажом (по графике игрушек ориентироваться — дело довольно ненадёжное), то просто иметь признательного человека неплохо. Чёрт знает, как выйдет с побегом, но в любом случае хорошие отношения не помешают.

— Благодарю, Вельруф, — раздалось растерянное от безымянного, на что я просто кивнул, присев и перекусывая.

Кстати имя, а никак не кличку, я себе даже не выбрал, а просто перевёл. С учётом хохдойча, на котором трепались местные, оно звучало как-то органичнее родного. Может, и поможет в местных условиях, может — нет. Посмотрим.

Мой демарш никакого “восстания уркаганов” не вызвал, младший жулик зыркал недобро, вот и всё. А безымянный, тем временем, сделал жестами занимательное предложение. В том смысле, что раз уж мы изволим пребывать в помещении с неприятными личностями, то есть у него опасения, что можно не проснуться. Или проснуться не слишком целым, ещё что-то. Вполне понимаемые опасения, у самого такие были. Так вот, жестами, скрытыми от бандитов, он вполне отчётливо предложил поделить время сна на две части и дежурить. Предлагая себя как первого караульщика.

Я на это коротко кивнул, хотя понятно, что доверия к безымянному знакомцу разве что на грош. Но спать надо, а опасения парня вполне обоснованны, судя по злобным зыркам бандитёныша.

В общем-то, безымянный просто перебрался ко мне поближе, и так же, как и я, занялся молчаливым мышлением. А через пару часов я негромко сообщил, что я — спать, на что получил кивок. Разгрёб фигню с лежанки, использовал джинсовку, как подушку (жарковато тут всё-таки, кстати), и попробовал уснуть. Что получилось на удивление быстро, а вот аккуратно тыкающий меня за плечо безымянный чуть не получил хороший удар, а то и нож в пузо. Но в себя я пришёл на удивление быстро, просто кивнул безымянному и расселся на лежанке, пока он устраивался. Бандиты дрыхли, но младший беспокойно: время от времени дёргался, поднимал голову, оглядывался. Так что вариант с дежурством выходил совсем не лишний.

Но проишествий не было, а через несколько часов, на протяжении которых я занимался всякой психологической хренотенью, типа принятия, смирения и построения не слишком реалистичных планов, появился стражник, орущий “на выход”. И начались огорчения. Для начала, каждого из нашей четвёрки заковали в кандалы: фактически колодки для рук, дрянного металла, с потёками ржавчины. Но десять кило, не меньше, здоровые, и хрен снимешь! Сам процесс заковывания заключался в стучании молотком по полоске железа, сгибавшейся и блокирующей кандалы. Вроде и ерунда, но с учётом цепи, крепящейся к крытой повозке, и того, что без присмотра нас не оставят — ставило перспективу побега под вопрос. Кстати, помимо нашей четвёрки, на цепь посадили ещё пять типов, один из которых был чуть ли не дворянином или ещё какой-то высокопоставленной шишкой в местном социуме. Дорогая, хоть и грязная одежда на это прямо указывала. Кто они, почему не сидели с нами — чёрт знает. А после заковывания запряжённая каким-то бычьём телега двинулась с начала к воротам, а потом из города.

— Суд обещали, ссскоты, — негромко, но с понятно злобой прошипел я себе под нос.

— Он будет, незнакомец, перед рудниковой долиной. И если ты не имеешь покровителей с хорошими деньгами — тебе нет разницы, будет он или нет, — внезапно произнёс расфуфыренный, даже не смотря в мою сторону.

Больше никто ничего не говорил, а наша процессия скорбно топала за телегой, под присмотром парочки стражников, топающих за нами. Кстати, любопытный момент: почему-то я не видел лошадей. Про верховую езду можно и не говорить: телеги с бычьём, а если не телега (карета-пролётка) — то пёхом.

Двигала телега не слишком быстро, но и не медленно, а я вынужденно любовался окружающими просторами. И в плане природы — красиво, вот только… Я стал точно уверен, что в Готике. Бескрылые птицы-падальщики и стрекозы-шершни, как распространённые представители автохтонной фауны показывались на глаза. И ставили окончательный крест на идее побега. Метровой длины стрекоза с жутким жалом и топорообразный клюв “птички” в два метра росточком, причём в компании таких же “птичек”… Реально сдохнуть проще, чем выжить с такими вводными. Может, эти (да и прочие) твари не слишком агрессивны, а в игре для колорита… Но слабо верится. Да и парочка стражников, топающих за нами, явно не из любви к крутым жестам снимала с поясов арбалеты при появлении этих тварей.

Миновали несколько ферм: поля, огороженные даже на вид мощными заборами, с металлическими шипами, прилегали к группам стоящих домов. Коттеджи, амбары и прочая хренотень. В полях горбатились специальные пейзане, то ли пололи, то ли инсектоцидили, то ли имитировали бурную деятельность. И, в целом, я даже узнавал места по игрушке. Правда, пропорции были не игровыми: к полудню мы добрались до мест, до которых в игрушке идти несколько минут. И довольно интересный момент: я где-то посеял свою близорукость, против чего не слишком возражал. Хотя мерзкую местную фауну, если начистоту, предпочёл бы рассматривать с меньшим количеством деталей, а лучше бы не рассматривать вообще. В полдень (судя по солнцу) нам выдали по куску хлеба (колбасу то ли зажали вообще, то ли сожрали стражники, чёрт знает). Жрать его в колодках было отдельной акробатикой, стражи нагло ржали, смотря как мы крючимся.

— Никогда не надоест на это смотреть, гы! — радовалась скотина, попивая что-то из фляжки.

Из телеги никто не выходил, а через полчаса мы двинулись. И к вечеру прибыли к “обменной площадке” или что-то типа того. В скалах на площадке стояло несколько навесов, даже на вид лютая деревянная система — подъёмник с круговым колесом, в которое были впряжены волы. Также на площадке было не меньше десятка стражников, стояла какая-то телега, поменьше нашей. И под навесами копошилась какая-то публика, уж чёрт знает, зачем.

А настроение у меня было не радужным ну вот совсем. Дело в том, что за час до прибытия на место я (да и все) увидел магический купол. Огромный, наверное — десятки километров. Не удивлюсь, если рудниковая долина под куполом занимает большую часть Хориниса, хотя разглядеть это, как понятно, не вышло бы. Выглядел он как слегка отдающее фиолетовым свечением искажение на полнеба. И время от времени по нему пробегали сполохи небольших молний.

С другой стороны, я решил держаться поближе к безымянному. Если это герой этой занимательной истории — есть возможность выжить, да и даже жить, возможно. Ну и парню помочь, тоже вариант, хотя в ряд жоп, в которые его заносило, я точно не полезу. Но вот, например, если “сюжет сыграет”, вытащить парня из-под завалов — дело верное. Хотя… ну, разберёмся.

Тем временем стражники нас расковали, фактически просто срезали ножами дрянное железо клёпки. Всех заключённых, кроме нашей четвёрки, подвели к краю площадки (что за ней — было не видно с нашей позиции, но я почему-то был почти уверен, что там — Миненталь). Из самой телеги же выгружали какие-то коробки и некую девицу. Закованную, но в кандалах явно “повыше классом” наших бывших.

А нас подтащили к телеге поменьше, в которой открылся полог и появилась толстое, заносчивое, наглое рыло. Очень противный тип в боярской шапке-цилиндре, мантии отливающей золотом. И какой-то тип, типа писца в уголке, чирикал пёрышком.

— Я судья, именем короля Робара Второго буду вершить правосудие, — прогундел этот тип. — Кто эти преступники? — тыкнул он в нашу четвёрку рукой, с которой свисал рукав, как у смирительной рубашки.

К нему подскочил стражник, но тут из группы под навесами подскакал какой-то неплохо одетый тип средних лет, с усиками и пройдошистой рожей. Подскочил он к писцу, протянув тому бумажку и мешочек, видимо — кошель. Писец в мешочек морду сунул, в бумажку глянул, бормотнул что-то судье.

— Горожанин Хориниса Ганс Титтель невиновен! — выдал этот “судья”.

Старший жулик просто кивнул, потянулся и неторопливо потопал от нас. Стража, стоящая неподалёку, на это никак не отреагировала. На вопли жулика помладше уходящий сделал неопределённый жест, мол сам разбирайся.

— Су-у-уки!!! — заорал младший жулик, явно в истерике.

— Неуважение к суду. Виновен, на рудники! — выдал этот судья, после чего пара стражников подхватила вырывающегося жулика и потащила к спуску.

— А эти, — нахмурился судья, смотря на нас двоих.

— Обесчестил жену почтенного горожанина. И бродяга, — сообщил страж.

— Виновны. На рудники. Суд окончен, — выдало это чмо в мантии.

На телегу опустился полог, стражники придвинулись к нашей парочке.

— Сами пойдёте, или тащить? — полюбопытствовал один из них.

— Пойдём, — вздохнул я, а безымянный просто пожал плечами.

А у подъёмника была такая картина. Сгрузив с площадки деревянные ящики (видимо — с рудой), на площадку поместили коробки и девицу. А волы начали движение. При этом, того же мелкого жулика просто скинули с края. Хотя думаю, там, как в игре, водоём.

И тут в дверь постучал канон: к нам подошёл дед в красной мантии с обширными наплечниками и, слова не говоря, указал на моего спутника, которого стражи с поклонами к деду и подвели. Меня — не подводили, а направляли к краю площадки. За барьером было видно хреново, но блеск воды в десятке-двух метров я увидел. Ну и прыгнул, пока не придали ускорение.

Само “прохождение барьера” не чувствовалось никак. Просто сквозь прищуренные глаза стало видно без белёсо-фиолетовой пелены. И за секунды, что я падал, я успел оглядеть обнажённое валяющееся тело на берегу, явно раздетое “встречающей делегацией”. И кого-то там били, деталей не понять, но…

В общем, вошёл я в воду (на удивление — комфортной температуры) солдатиком. И решил к берегу не плыть. Дело в том, что опоры подъёмника были могучие, мощные, разлапистые. И там можно сныкаться, дождавшись пока “встречающая делегация” не свалит. Искать меня вряд ли будут: на дне на меня приветливо скалились несколько скелетов, видимо — неудачно заключившихся. Ну, а будут искать и найдут — выйдет не намного хуже, чем если я выплыву в приветливые встречающие грабли.