Вельруф

15. Сюрприз

Сама обитель культа отличалась от игровой, как минимум — размерами. Был здоровенный молельный зал по центру, в который “непосвящённого” в моей физиономии не пускали вообще. Но, во-первых, было книгохранилище в подвале, на которое я, довольно урча, навалился. Мильтен, видимо, был “приставлен” ко мне, и с некоторой завистью уточнил:

— И ты успеваешь прочесть?

— Да что там читать-то… — отмахнулся я, отвлекаясь от книги.

В которой была просто… ну вот хоть стой, хоть падай вещь. Книга — фигня, в смысле “наставление послушнику монастыря огня”, с кучей глупостей и фигни. Но вот что реально впечатляло, так это то, что там была клятва, которую давал послушник становясь попом Инноса и магом по совместительству. Звучала эта лабуда так:

“Я клянусь божественной властью и силой священного неугасимого Огня, что с этого дня мои знания и дела будут навеки едины с пламенем, пока моё тело не вернётся в царство Белиара, и не угаснет огонь моей жизни.”

И, вроде бы — ну клятва и клятва… Вот только посмертье, посмертье ЛЮБОГО человека, оказывалось во власти Белиара. То есть Иннос даже не пытался во враньё про рай для верных, его не было базово. И очень мне интересно, а маги огня и прочие иносопоклонники — идиоты или мазохисты? Паладины Инноса и те, и те, гарантированно. Потому что в ихней клятве было не просто “единение с огнём”, а “жисть положить на борьбу с порождениями Белиара и им самим”. Ну и остальные, делами или мыслями гадящие хозяину вечности после смерти… В общем, выходила какая-то хрень. Я даже не поленился, уже впоследствии, уточнить у Драго, одного из магов, “боевика” как я понимаю. В ответ получил невнятное блеяние (с фанатичным огнём в глазах), что о верных Иннос позаботится. Ога-угу, “позаботится”. В царстве “адского сатаны” Белиара, который с этим самым Инносом ведёт непримиримую войну не на жизнь, а насмерть своих последователей.

— А ты грамотен? — уточнил я у Мильтена.

— Да! — задрал он нос. — Но учиться начал меньше года назад, медленно выходит. Удивляюсь, как ты ловко управляешься, — сообщил он.

— Научишься со временем, — умудрённо ответил я.

В общем, первый день я потратил на общее книгохранилище. Данные были, в основном, религиозно-пропагандистского толка, в основном, по Инносу. Но и в этой религиозщине была куча небезынтересного. Вот только это давало данные “вообще”, причём далеко не полные. Толковый непосредственный вывод из прочитанного (а прочитал я, по сути, всё) только один: в маги-священники идти не стоит. Но, в целом, это и по ощущениям так выходило. А вот насчёт “как выбраться из-за гребучего барьера” — ничего толкового.

Расположился на ночь на шкурах, в небольшой келье Мильтона на полу, отчего парень повеселел. Ну понятно, что “делить ложе” с посторонним дядькой у него не было никакого желания. А после начисленного кувшина пива вообще подобрел и даже продемонстрировал мне руну огненной стрелы. В руку не дал, показывал, гордясь, но мне хватило и этого. Овальная каменюка вроде гальки, сантиметров восьми-десяти размером, с крупной руной Кано, обозначающей огонь, в центре. Ну и вязью мелких рун по периметру.

На следующее утро я запросил знакомство “с личными библиотеками” и вопросы, что и было исполнено. Маги были разные, у кого пара книг и записи, у кого вообще ничего. Кто-то не против был присесть на уши, кто-то цедил слова. Но, в целом, к вечеру, ещё до темноты, я управился. В “великие тайны магии” меня не посвящали, но и узнанного хватало. Да и Торрез, оказавшийся торговцем магов, выдал мне “разрешение на визит и покупку”.

— Скажешь стражам у ворот своё имя, и что идёшь к магам, назовёшь меня, — инструктировал меня этот тип. — Свитки, зелья, зачарованные предметы. Поднакопишь руды — можешь даже что-то заказать. И навести меня через пару седмиц. Возможно, будет дело для тебя.

— Благодарю, маг, — кивнул я, да и прикупил несколько свитков и зелий в керамических бутылочках.

В общем, топаю я уже от магов на выход, утрясаю в башке узнанное, и прикидываю, что делать. Пока выходило, что надо мне навестить болотников. Не наркоты ради, а сбора информации для. И…

А вот додумать я не успел, НЕМНОГО удивившись. И немного занятый тем, чтобы не начать истерично орать, размахивая руками. Но справился с собой, хотя и не без труда. Хотя стоял я не меньше минуты, как вкопанный, у выхода из замка, хорошо ещё, что пинка от стражников не получил, только хмыканье и смешки.

Дело в том, что напротив выхода из замка был довольно неплохой домишко, который язык не повернётся назвать бараком. Не особняк, одноэтажный, небольшой, но именно “домик”. Был это домик Диего, главы призраков, а под спускающейся крышей стояла скамья. В игре Диего сидел на этой скамье чуть ли не половину игрового времени, по факту же я его там видел первый раз. Но в ступор меня ввёл не вид испанского идальго, рассевшегося на скамье. Психика у меня на удивление крепкая, так что даже такое душераздирающее зрелище я могу пережить без впадения в ступор. А вот собеседник Диего и был причиной моего несколько смятённого состояния. Просто на скамеечке, с внимательным, а временами саркастичным лицом, сидел труп. Мёртвый труп убитого человека, притом непозволительно бодрый и активный для этой категории граждан. И ладно бы полусгнившее умертвие — от такого я бы в ступор впадать точно не стал, а стал бы гвоздить противную нежить шестопёром по макушке, ну или что-то такое. Да и не думаю, чтобы Диего наставительно втирал умертвию какую-то хренотень, а стражи замка на это бы беспристрастно любовались.

В общем, с Диего трещал, рассевшись на скамеечке, одетый в штаны рукожопа с потёртой “призрачной” жилеткой никто иной как… Безымянный. Которому, на минуточку, у меня на глазах распахали глотку. И которого, на минуточку же, я собственноручно похоронил под камнями заброшеной шахты!

Сам мертвец самым вопиющим образом обладал, помимо оживлённой мимики и заметной говорливости, здоровым цветом лица. А на моё офигевание обратил внимание сначала Диего, а вслед за ним и Безымянный. Прищурился на меня, помотал головой, что-то сказал Диего — последний кивнул. Поднялся и потопал ко мне, умертвий замаскированный! Причём с полуулыбкой, причём не саркастичной, а доброжелательно-рассеянной.

Я уже более-менее в руки себя взял, так что потопал несколько в сторону: нечего стражам, да и Диего, слушать наши разговоры. Умертвий до меня дотопал и выдал:

— Ты ведь… Вульрур? — и пырится так, благожелательно.

— Вельфур, — сообщил я. — А ты, вообще-то, мёртв.

Когда Безымянный подошёл ко мне, у меня пропали некоторые сомнения, ну и появились некоторые вопросы. Дело в том, что глотку этого типа пересекал шрам. Вот только шраму этому на вид было не меньше нескольких лет, причём нескольких лет жизни, а не гниения в могиле.

Ну и сам факт того, что в мире с магией и богами воскрешение возможно — я худо-бедно в своё миропонимание уместил. Не скелеты и прогнившие умертвия, а именно воскрешение. Странно, но возможно.

— Слухи о моей смерти были сильно преувеличены, — с кривой улыбкой сообщил мне он. — Очнулся под камнями, это ты меня ими завалил? — на что я кивнул. — Спасибо, наверное, — не слишком уверенно, но с уже нормальной, саркастичной улыбкой выдал он. — Правда я очень плохо помню, что было до Миненталя. Скажи, Вельруф, ты знаешь, как меня зовут? — уставился он на меня просительно и с надеждой.

— Ты… — начал было я, посмотрел на парня. — Марвин, — сообщил я ему имя, известное любому столкнувшемуся в готике с непроходимым багом.

— Марвин… да, похоже, что оно. Благодарю, Вельруф! — широко улыбнулся он. — С меня пиво, и…

— Погоди… Марвин, — вздохнул я.

Потому что факт воскрешения я понял и принял, хотя и не до конца. При этом и почувствовал немалое облегчение: я как-то предполагал, что мне самому придётся заниматься всякой нездоровой хренотенью, чтобы выбраться из-под Барьера, а тут тот, кому это и положено делать. Но внутри у меня была натуральная баталия: хомяк и жаба, войдя в коалицию, проводили разрушительный налёт танковыми клиньями и ядерными бомбардировками на мою порядочность. Просто… артефакт пространственного кармана… Ну, в общем, по совести, надо отдавать. Особенно если я рассчитываю на парня взвалить… Точнее — выехать на его горбу из Миненталя. Но жалко же! Жаба душит и хомяк устроил полноценную войну! Но…

— Я сейчас почищу и верну, — ухватил я пояс. — Взял у тебя, когда хоро… клал под камни.

Понятно, что собирался не чистить, а извлечь всё нажитое непосильным трудом. Но тут Безымянный, наречённый мной Марвином, просто мазнул глазами по пряжке.

— Оставь, Вельруф. У меня есть лучше, — показал он действительно более мощный, с фактически защитной пряжкой пояс.

— Погоди, ты уверен, что…

— Уверен. И я тебе благодарен. С меня пиво, но потом — я сейчас немного занят. Увидимся, Вельруф! — помахал он рукой и потопал к Диего.

А я… нет, я хороший, лично со своей точки зрения человек. Но даже не со своей точки зрения — не идиот. Предложил, получил отказ, пробовал возразить. Всё, моё, и совесть спокойна… почти.

Одновременно с этим решением внутренний хомяк промокнул лоб тряпкой и опустил прозрачный кожух на кнопку с надписью “судный день”. И я хомяка понимаю.

А я, нога за ногу, потелепался в свой барак. В голове завывал ветер, каталось перекати поле. И если и появлялись мысли, то редкостной бредовости.

— Так, хватит, — негромко, но вслух озвучил я сам себе. — Первое: проверить могилу. Может, он вообще не тот, а просто похож.

Вероятность практически нулевая… Но проверить и вправду надо. И понять, что я там почувствую. Потому что от Безымянного таращило магией сильнее, чем от встреченных мной магов.

В общем, на тему ряда моментов я просто запретил себе думать до проверки: а то заработать психоз с полпинка можно. Обозначил для себя, для спокойствия, “общий момент”: парень жив, мудохаться с теоретическим “Спящего повержением” мне, скорее всего, не придётся. И, в принципе, даже помогу, наверное, по мере сил и без чрезмерного фанатизма избранного. Но перед этим — окончательно выкинуть из головы всякие глупости, убедившись, что в разрушенной шахте не гниёт тело моего спутника в Рудную Долину. А заодно… ряд факторов проверить, благо шахта хоть и разрушена, но светилась магией от души. И, возможно…

— Ха-рош, — отрезал я специально для беспокойного мозга. — Проверю — ясно будет. А пока — подготовка.

И подготовка действительно была нужна. У меня, помимо борьбы с навязчивой идеей об “игровом окружении” и дохлом Безымянном под камнями, была куча задач. Из самых очевидных — привести в порядок самострел. Вообще, появилась идея сделать его многозарядным, с коробом. Ну, раз уж основную работу выполняет магия. Но ощущения говорили, что вариант хреновый, да и логика недостатки находила. Ощущения потому, что при сделанных мной выстрелах самострел явно тратил энергию, становился “менее магичным”. Восстанавливал её за секунды, видимо, впитывая из окружающего фона и, возможно, меня. Но очередью из него не почастишь, или убойность стрел упадёт до смешных значений. А логика — так короб для стрел надо делать не как “тупо коробку, откуда падает стрела”. Из такой коробки и болты могут повываливатся, и переклинить может, застрянет болт — и всё. А если делать “посвободнее” — так точно рассыпятся, да и про прицельную стрельбу можно будет забыть. Всё это обходимо, но требует испытаний, различных вариантов подгонок… Что при магической причине становится просто бессмысленной тратой сил и времени. Достать и установить болт и стрелять раз в несколько секунд, как и предусмотрено конструкцией, выходило оптимально.

Да и банально постираться мне не помешает, да и не только…

В общем, взял себя в руки, начав деловито обегать лагерь. Заказал и получил у Хуно три десятка болтов: не магических, обычных болванок из не самой лучшей стали, но тяжёлых и для охоты вполне подходящих. Выцепил местного кутюрье, в виде призрака, озадачив изготовлением мне пары комплектов штанов и толстых рубах — последние без пуговиц, с воротом на завязках, практически футболки. И, кстати, прогрессорски преподнёс портному “креативное решение”. Не карманы, которые местная текстильная и не только промышленность… ремесло в смысле, знало. Накладные, в основном, но были, и было их много. А банальные шлёвки для пояса: ремни носились “поверх”, а петли — всё-таки удобно.

Уже в сумерках пробежался по падальщикам на речных берегах: надо было снабдить Снаффа запасом мясца, а то десять дней озвученные Диего и без того сократятся. Заодно опробовал самострел: ну… неплохо, но требует высокой точности — с тех же ног падальщиков болты просто соскальзывали, как и с клюва. Плюху отвешивали, конечно, но попадать было желательно в тело, причём точно. Плотные перья тела падальщика тоже были препятствием для болта, прекрасно преодолимые при прямом ударе, но уже вскользь болт мог улететь чёрт знает куда. Понятно, что болты примитивные, охотничьи и, скорее всего, сделанные Стоуном будут вести себя поприличнее. Но охотиться лучше сталью и лучше приноровиться. А ещё эта “физичность” привела меня в относительную норму психологически, а то появление живого Безымянного, всё-таки, сильно потрясло мою тонкую душевную организацию. А вот физичное поведение болтов — “содрало” это идиотское, навязчивое ощущение “я — в игре” или что-то вроде того.

Завалил Снаффа мясом, злодейски гыгыкая на растерянное:

— Куда я всё это дену, Вельруф?!

— Куда-нибудь, Снафф, — мудро ответил я. — Иметь мясо лучше, чем его не иметь.

— Это, конечно, так. Но его слишком много…

— Продай или выкинь, Снафф. Или засоли, — пожал я плечами. — Меня может не быть до десяти дней, так что сам думай. Всё, доброй ночи.

— Доброй ночи, — изображая из себя сиротинушку, помахал повар мне вслед.

Завалился дрыхнуть, поворочался, но всё-таки уснул. И уже на рассвете с более-менее нормально соображающей башкой потопал по дороге к обменной площадке. И, кстати, столкнулся с парочкой шершней: патруль стражников ещё не начал циркулировать, а пара насекомин вынесло на дорогу. И — справился, хотя напрягало. Тварюки тормозные, да ещё и достаточно хрупкие. Знание чего, кстати, в рамках ряда прикупленного мной для экспериментов у Торреза, было не лишним.

И добрался до крутого холмистого подъёма, а по нему и до скалы. Примерно по своему старому маршруту, которым я шёл к Старому лагерю. Подниматься по ней, конечно, было не настолько просто, как спускаться. Но в чём-то, с учётом верёвки и закалённых клиньев, даже комфортнее. Так что на скале я был через пару часов, с некоторой иронией отметив, что “полез в горы” не только по нужде, а чтобы в очередной раз почувствовать, какой я сильный-ловкий-замечательный. Ну… тоже не лишнее. Перед возвратом на тропу я решил аккуратно проверить возможное место, откуда пришли новолагерные. И да, точно пришли с этого замаскированного отнорка. За перевалом обнаружилось небольшое плато, с несколькими кривоватыми навесами. И… посмотрим. Может, и сообщу кому-нибудь в Старом (ещё и подумать надо, кто этот “кто-нибудь” будет). Пока под навесами никого не было, так что просто махнул рукой. И направился к тропе, добрался до обрушенной шахты… и встал, почёсывая затылок. Потому что зрелище, да и ощущения от места последнего успокоения и пробуждения Безымянного-Марвина выходили… ОЧЕНЬ интересненькими.