Вельруф

8. Пейн Миненталя

Народу, как и в прошлый дневной обход, было немного. Но я для начала направился к местному кузнецу, который, в отличие от повара, оказался кузнечной (и не только) артелью. То есть, у стен замка располагался небольшой пруд. Увидев его, я было подумал, что с нечистотами — но нет. Питаемый ключом прудик с водой, с ручейком, уходящим под внешнюю стену. Источник воды для кузницы, сливавшей отходы в ручеёк, и для питья.

Так вот, вокруг прудика было наляпано несколько наковален, три горна, куча точильных кругов. Но это ещё не всё: разделочные и раскройные столы и прочее подобное. Бегло познакомившись и сбегав за пивом для смазки голосовых связок, я был облагодетельствован такой информацией.

Итак, есть кузнец, Хуно. Бывший рудокоп, кузнец два года как и… рудокоп по сословному статусу лагеря. Данный казус случился потому, что на территории замка живёт некий кузнец Стоун, в звании аж стражника (нонсенс для социальной системы Старого, но так). Работает на стражников и баронов, имеет какое-то количество подчинённых-подмастерий и не покидает замок вообще. Со слов Хуно — потому что “зазнавшийся засранец”, но прочие рассказчики на это скептически поджимали губы. В общем — чёрт знает, да и не слишком интересно. Так вот, этот Стоун и его подчинённые работают именно с магической рудой и магическим металлом, чего Хуно просто… не умеет. То ли не умеет по причине отсутствия образования, то ли по причине отсутствия склонности к магии: последнее не озвучивалось и не подразумевалось, но в рамках моего понимания было вполне вероятно. И вот, когда Хуно заявил что не хочет рудокопить, а хочет ковать (да и накопил, как я понимаю, средства на средства производства), Диего ему озвучил, что кузнец Старого лагеря — Стоун. И если Хуно желает кузнечить, то надо идти к этому Стоуну в подмастерья, если тот возмьёт.

Хуно от этой чести отказался, построил свою кузницу с партнёрами и арендаторами, чему никто не препятствовал. Но при этом, статус его остался “рудокоп” и он, например, регулярно платит “за крышу” и за жильё.

При этом, основным поставщиком неоружейной, да и простой оружейной фигни Старого лагеря является Хуно. Ножи, вертела, сковородки, столовая посуда. И недорогое простое оружие, а главное — фурнитура. Всякие клёпки и прочая фигня для кожаных доспехов, что используют кожевенники лагеря, расположившиеся с Хуно по соседству. Тут тоже своя специфика. Те жуткие “доспехи гробокопа”, пережившие не одного хозяина, от Фиска — забарьерный импорт. Почему и одного размера и всё такое. А вот просто кожаное обмундирование — работа Шаса и Нильта, кожевенников на берегу пруда. При этом, тот же Стоун (точнее “от него”) покупает у них “заготовки”, обшивая их впоследствии той же кольчужной тканью и пластинами с присадкой магического металла. Поделки Хуно тут, как понятно, не годятся.

Интересный расклад, который наводит на очень интересные мысли об обустройстве внутри рудной долины. Точнее — о представлении рудных баронов и Гомеза об этом обустройстве, что в ряде моментов становится фактом. Но это неважно, а важно вот что: если не покупать “ширпотреб” у призраков торговой площади, а заказать себе броню на заказ (за дополнительную, немалую плату — можно и с металломагической защитой), то выйдет ощутимо дешевле, чем покупать у торговца и подгонять. Да и получше — всё же делаться будет сразу, по мерке. Но “дешевле” — относительно, а не абсолютно. Примерная стоимость — тысяча мер руды, плюс дней десять на изготовление.

Но гораздо интереснее найденного. Возможно, в Новом лагере ценник погуманнее, да и материалы, там используемые, поинтереснее, но это надо узнавать не у заносчиво-засранского Мордага, а лично. А совершать такой променад неподготовленным и без брони — никакого желания, так что прицел на Шаса и Нильта (а работали они именно “в паре”) у меня был чёткий. Кроме того, Хуно предоставлял возможность пользоваться его инструментом, и даже давал советы. Не бесплатно, десяток мер руды за раз (хотя раз мог быть на целый день), при условии не мешать ему и другим “арендаторам”.

Ну и с его мечами я познакомился, поняв что “не огонь”. Заточенные полосы металла, не самого худшего, но тот же мой шестопёр — на голову выше качеством и эргономичностью. Просто нет смысла.

А вот свои “гвозди-штыри” я заточил и закалил под скептическими взглядами Хуно и прочей общественности. Ну мне как-то было на их взгляды индифферентно, если честно. И прикупил нож, который под мои хотелки Хуно немного подогнал, скептически хмыкая и бормоча “бабский выпендрёж”. Ну, высокоценное мнение деревенского кухнеца я переживу, а нож-тесак вышел удобный. Да, его надо постоянно точить, как, впрочем, и мой фолдер, аналогов которому в плане шкуросъёмника я не нашёл. То есть тут нужен спиннер с магией, по уму, но ни у торговцев, ни, тем более, у Хуно я такого не видел. Ну хоть прикупил несколько кусков кремня, не “брусков”, но подойдёт.

После я направился к местному картографу. Срочным это не было, но уже появлялись мысли о том же Новом лагере и не только. Да и в целом — время есть, любопытно, а насчёт места обитания такого полезного типа меня просветила кузнечно-производственная артель, и было оно недалеко, хотя на “третьем ярусе”, у самой внешней стены.

И засунув физиономию в барак одновременно со стуком, я был контужен в самый эстетизм. Не знаю насчёт карт, конечно… В общем, стены, стол и прочее были завалены и обляпаны добротной такой, рисованной немецкой порнухой… Ну ладно: эротикой. Сисястых и задастых страшноватых баб на картинках никто не сношал, но позы они принимали такие, что сношение выглядело бы поцеломудреннее. В общем-то, я не против порнухи, да и популярность подобного в Рудной долине понятна. Но бабищи на кратинках, при всей развратности поз и прочего, лично у меня вызывали желания развидеть их.

Впрочем, карты Грэкхем, как звали этого лагерного порнографа, тоже рисовал. И даже без страшных рож и стенобитных сисек. И достойных тролля задов там тоже не было. Карты эти были, с одной стороны, не самыми точными, а с масштабами у них была откровенная беда. Но при этом — куча пометок, абрисов, мест, от которых можно сориентироваться, детально изображённых на карте. В общем, кроме разве что “карты всей Рудной Долины” — полезные бумаженции. А вот “вся долина” была откровенным хламом, потому что из-за масштаба (хоть и весьма условного) количество мест-ориентиров было прискорбно мало, “плыло” относительно карт местного значения. Так ещё, вдобавок, эта карта пестрела “белыми пятнами”: мол, никто там не был, оттуда не возвращался, не знает, что это за хрень, и прочее подобное.

Расценки на эти каракули были довольно приемлемые — десяток мер руды за кусок толстой, картонного типа бумаги серого цвета, с графитовым рисунком. Продавая их, Грэкхем сетовал, что “стражникам Гомеза приходится отдавать карты бесплатно” — как я понимаю, некий непрямой налог за бытие призраком. Но жаловался этот рисовальщик неубедительно: мне, положим, нормально — у меня пространственный карман, то есть посмотрел карту и спрятал её. А если таскать эти картонки в поясе или сумке — проживут месяц, причём, если повезёт. Про художественное решение женского вопроса говорить смешно — деньги, и немалые, несмотря на страхолюдность моделей.

А ещё я выяснил интересненький момент. Оказалось, что Грэкхем… неграмотен. Более того, он не знал никого, про кого бы мог с уверенностью сказать что он “владеет этим магическим искусством” — и это дословно.

И… на самом-то деле, если подумать, с учётом средневековья ситуация выходила логичной. Но мне казалось, что магия тут несколько… в общем, как выяснилось, казалось. Неграмотность общественности доходила до того, что когда я предложил снабдить карты Грэкхема надписями, тот глубоко задумался и уважительно отказался. Во-первых, он сам назначил какой-то конский ценник на работу писцом, без моей инициативы притом. Во-вторых, сообщил, что знает только пару своих клиентов, которым от этих надписей будет хоть какой-то толк, а для остальных, похоже, надписи будут чем-то вроде завитков-украшений, преисполненных сакрального смысла.

Но в любом случае я прикупил карты дорог-путей от Старого лагеря до Нового, до рудной шахты, до Болотного лагеря. Несколько “мест охоты”, добычи, разведанные проходы по “орочьим землям” — там была куча белых пятен, даже учитывая локальность, но лучше, чем ничего. Более того, в качестве ориентира приводилась “заброшенная башня”, причём, судя по рисунку — не обваленная или что-то такое. Вполне возможно — логово Ксардоса. Бежать туда, теряя тапки, я не намерен. Да и вообще не факт, что это мне нужно, но предпочёл расстаться со значительной частью моих средств и иметь в загашнике какие-никакие руководящие указания, на всякий случай.

А вот после этого я направился к арене — последнему, но не последнему месту моего интереса. И оказалось, что во многом я был прав: это не только арена, но и место тренировки. Точнее, не сама арена с её “бойцовой ямой”, а площадь перед ней. Там несколько человек, как в рудокопском, так и призрачном шмотье, помахивали клинками, делали выпады и прочее. А между ними расхаживал лысоватый тип средних лет с ломаным носом и сплющенными губищами. Довольно достоверно изображая сержанта Пейна, уж “искромётный юмор”, подмечающий недочёты тренирующихся у него выходил на диво аутентичным.

Направился я к этому типу, будучи уже немного подготовленным артелью, в плане, что это за человек и вообще.

— Пиво будешь? — демонстративно помахал я перед ним гляняной бутылкой.

— Пиво? — уточнил он, хватая эту бутылку, вбив пробку в кувшин и ополовинив его могучим глотком. — Буду! — озвучил он реальность, данную в ощущениях. — Ты кто такой и какого хера тебе надо? — благожелательно уставился он на меня.

— Я — Вельруф, охотник. Недавно в лагере.

— Тренироваться? — хищно оскалился он.

— Присмотреться, — нейтрально ответил я. — И узнать про арену, а не только тренировки. Расскажешь?

— Пожалуй… — задумчиво усосал пиво Скатти, как звали этого управляющего арены и тренера, — да! — уверенно ответил он, углядев у меня второй пивной кувшин.

Рассказывал он снисходительно-покровительственно, с “искромётными шуточками”, над которыми сам и ржал. Но, в целом, довольно толково. Подтверждая ряд данных от кузнеца и кожевенников. А именно, что арена — учреждение не его, а именно рудных баронов. Масс-медиа мероприятие, средство, приносящее доход и заодно место выпуска пара электората.

Поединки на боевом оружие на арене не проводятся, кроме как по отдельному дозволению баронов, а вот насчёт постановки, на упоминание о которой он только усмехнулся, выходило так:

— Для рудокопов, Вельруф, похрен. Им, жопоголовым, только бы посмотреть на мечи, глазами полупать, челюсти отвесить. А есть нормальные бои. У нас и их Нового лагеря чемпион есть, и из Болотного…

— А он на ногах-то держится? — хмыкнул я.

— А тебе, сука, весело, Вельруф? — бешено оскалился Скатти, впрочем, через секунду продолжил спокойно, с сарказмом. — Приходи сегодня на арену — увидишь.

Ну вообще — примерно так и планировал. А вот с тренировками выходило… не огонь. То есть я видел, что и как показывает Скатти своим ученичкам, и это ну вот совсем не впечатляло. Манера “ударить посильнее”, скажем так, причём, базово такая. Это как бы не очень фехтование, как по мне… Но, с другой стороны, не в последнюю очередь думаю сходить сегодня на арену для того, чтобы посмотреть на местное мечемашество.

Ещё интересным моментом, который мне до сих пор никто не сообщил, был тот, что с арбалетами был швах. В Старом лагере уж точно и совсем: все арбалеты были забарьерным эксклюзивом и шли только доверенной страже. Луки были, я их и у торговцев видел, вот только… ни хрена я из этих неправильных рогаток не умею стрелять. Вот вообще, но даже чисто теоретического знакомства хватает, чтобы понять: учиться месяцами до сколь бы то ни было приемлемого результата. Которого вообще может и не быть, кстати говоря. В общем, использовать лук как оружие, от которого зависит моя жизнь, я не собирался.

И при этом, Скатти сообщил, что “дерьмовые самострелы” ладят в Новом лагере. Насколько дерьмовые они на самом деле — непонятно, но ещё одна причина навестить производственный центр Миненталя у меня появился. Хотя понятно, что не в ближайшие время. А вот описание форматов боёв на арене меня заставило задуматься. И не только об условностях игры. А о возможности реализовать первичный план — добраться до магов. Хотя посмотрим на бои внимательно, есть у меня подозрение, что мои планы — волюнтаризм. А неумелость тренирующихся и “специфическое” обучение Скатти — просто естественное следствие того, что обучает он бывших рудокопов.

Распрощался со Скатти, думал уже задуматься, чем бы мне таким до вечера заняться: арена начинала аренно функционировать в сумерках, а до этого момента несколько часов. Как тут ко мне подруливает тип. ОЧЕНЬ характерный тип, которого ни с кем не спутаешь: мордас испанского идальго, как и общий антураж, бородка и конский хвост. Одежда, хоть и с кольчужными вставками, но тоже соответствующая, а у пояса тяжёлая шпага с фигурной гардой. В общем — Диего, некому больше.

— Я — Диего, глава призраков Старого Лагеря, — хрипловатым баритом выдал он, разглядывая меня. — Ты — Вельруф, охотник. Снафф чуть ли не алтарь с твоей личиной пробует возвести, — усмехнулся он. — Но вообще — жратва явно стала получше.

— Я очень рад за жратву, — покивал я.

— И не только ты, Вельруф. Если продолжишь заниматься охотой — будешь призраком, моим подчинённым.

— Бегать по твоим приказам, просто после твоих слов, Диего… — начал было я.

— Делать мне нечего, “приказывать”, — усмехнулся он. — Просто если снабжаешь Снаффа жратвой — охотник. Подберём тебе лачугу. А остальное меня не волнует, пока не вредишь лагерю.

— А покинуть лагерь и не потерять место — возможно? — тут же занялся я уточнением хозяйственно-бытовых моментов.

— Можно. Десять дней — потом ты для меня либо сдох, либо свалил в другой лагерь, — пожал плечами Диего.

— Вопрос брони…

— Решай сам. Можешь заказать через меня у Стоуна — но это, сразу скажу тебе, долго и дорого. Пластинчатую и полную Стоун делает только стражам. А так — пара тысяч руды и месяц, может, два.

— Долго и дорого, — признал я правоту собеседника.

— Именно. Ладно, пойдём, подберём тебе лачугу.

Пошли и подобрали: бараки были более-менее однотипными, каменный очаг с дырой-дымоходом. И всё: мебель, прочие удобства и излишества за свой счёт.

— Задавать глупый вопрос “не воруют ли тут”, я не буду, — под одобрительно-ехидный кивок Диего произнёс я. — А как обеспечить сохранность имущества?

— Сундук или ларь с замком, — пожал плечами Диего, ехидно смотря на меня.

— И не вскроют?

— Конечно… вскроют! — заржал он. — Закрытый сундук — и не вскрыть?! Там точно что-то полезное, хе-хе!

— И?

— Твою территорию контролирует Нэк. Платишь ему десяток руды в седмицу — и он приглядит.

— А если не приглядит?

— Сложный вопрос, — прищурился Диего. — Требовать цену пропавшего ты с него можешь, даже компенсацию.

— А он отдаст?

— Если захочет или заставишь. Или я тебе помогу… но мне это должно быть интересно.

— И стоить твои услуги будут как бы не дороже, чем цена пропажи, — радостно покивал я.

— И так может быть, — философски пожал плечами Диего. — Но не всё, друг мой Вельфур, меряется деньгами. Запомни это. И прощай, — с этими словами он совершил изящный жест пальцами и свалил.

Выпендрёжник, хотя и не особая сволочь, о чём говорили и призраки. А на то, что он будет дуть мне со страшной силой в интересные места, как всяким Безымянным — я и не рассчитывал. Правда, факт наличия жилья меня вынудил суетиться: там не было вообще ничего (к счастью — дряни и мусора, куч фекалий и прочего подобного не было тоже). А вот ночевать на утоптанной земле не огонь. Так что, для начала, я прикупил несколько волчьих шкур на торговой площади. Таскать буду с собой, не сопрут. А платить Неку, который вроде как должен сдохнуть от кротокрысов, у меня нет никакого желания, по крайней мере, пока. Даже несмотря на то, что я этих кротокрысов вроде бы как прикончил.

Со всей этой суетой наступили сумерки, и я попёрся на арену. Потратил десяток мер руды, полюбовался на бои. И несколько… уверился в том, что первоначальный мой план вполне осуществим. Просто бились и Кирго — старолагерный типа в доспехе стражника, и Харим — действительно сильный боец, но с очевидными недостатками. И какие-то типы из Нового и Болотного лагеря… Кстати, я действительно “увидел” укуренность. И увиденное было поучительным: лысый хрен в кожаном килте “гор”-какой-то там был запредельно резок и быстр. Дышал со свистом и стонами, поливал окрестности ведрами пота, но размахивал затупленым двуручником просто с поразительной выносливостью и видимой силой. Короче, очень похоже на стимуляторы, а не на дурь для “расширения сознания”.

Но в целом выходило, что мой план имеет право на существование. Скорее всего, сработает один раз, да и потренироваться не помешает, но — шансы есть. А пока надо подумать, а оно мне надо, рисковать? Да и поспать не помешает, рассуждал я, размещаясь на волчьих шкурах в “своём” бараке.