Вельруф

30. Люссиль

Пару деней я валандался и рекомбинировал магические буквы и выяснил такие занимательные вещи: я могу магичить. И, например, мои молнии — это кромешный звиздец, перевод тысяч магической энергии с удручающе низким КПД и с весьма сомнительным результатом: энергетическим перенасыщением объекта, на который я магичу. Что, собственно, было в общих чертах ясно и раньше, но теперь я был в этом конкретно уверен.

Далее, закорючки-”буквы” — это не магия как таковая, а именно буквы, притом, что заклинание, в большинстве своём — фраза. И, как я и пробовал, буквы эти радостно “срываются” от хреначащего из меня потока магии.

А вот поняв, как составлять “слова”, я смог снизить затраты магии. Слово-заклинание само по себе давало ощущение, сколько магии на пощупать надо на его реализацию, в том числе и сколько будет “перебором” или “недобором”. Довольно занятное ощущение, но реально присутствующее.

Но при этом, магом я выходил не только необразованным, но и фиговым. Мой предел был — слово из пяти, максимум шести закорючек, больше то ли мозгов не хватало, то ли натренированности магической мышицы. И всё же магом: аналог огненной стрелы-луча, кинетическое воздействие типа телекинеза (правда, кардинально отличное от магии Спящего), луч заморозки-охлаждения — вполне у меня выходили. С молнией своей магией природной я налажал и пока повторять не хотелось — скотина сформировалась и пошла по пути “наименьшего сопротивления”, как молниями и свойственно. А этим самым путём по неведомым причинам оказался я, к счастью, не “шарашивший со страшной силой”.

Да и амулет магической кожи, в принципе, мог ослабить последствие магической криворукости, кстати говоря.

Но главное: принцип понят, а дальнейшее развитие, даже если я больше не найду никакой полезной информации — просто вопрос усидчивости и времени. Сидеть, рекомбинировать, аккуратно использовать. Ну и оттачивать уже не мифический дань-тянь, а конкретную тонкость и объем оперирования магической энергией.

Но перед этим выбраться из чёртовой Рудной Долины. Первое время мне, в общем, даже нравилось, нужно признать. Здоровье не просто возвращённое, а порядково лучше, чем было, магия… Но чёрт возьми, всё это хорошо время от времени, а не постоянно! И ночевать хочется в комфортных условиях, да и не одному — тоже неплохо будет. И стряпня Снаффа, конечно, неплоха. Но “неплоха в текущих условиях”, а так я вкусненького перекусить не против, между прочим.

А общем: заниматься магией и искать выход с Морграда я предпочту не в Рудной долине, такой я привереда. Если не получится, буду заниматься и искать тут, но постараюсь свалить.

Так что направился я в Старый с довольно сложным настроением. Не подавленным, скорее весёлым. Но злым. И ни черта меня прихлебалы Рабена и сам Рабен не волновали: полезут — прибью и просто уйду или вырвусь из Лагеря. По крайней мере, с учётом юниторов шанс на это был не нулевой, если что.

Добрался, выслушал причитания Снаффа — опять мяса дохрена, но нерегулярно.

— Ну прости, — развёл я руками. — Дела в Долине, как могу — приношу.

— Да уж наслышан, — покивал повар. — Ну, ты хоть что-то приносишь, и побольше этих бездельников, — махнул он рукой.

И прошёлся по торговым рядам, на всякий случай. Просто был вариант, что я уже не вернусь в Старый. Ну какие-то уроды всё-таки полезут за воротами, ещё что-то. В Болотном жить почему-то не хочется. А как там в Новом — чёрт знает. И игра, и рассказы рекрутёров Нового — не показатели. Рассказы старолагерных, например, говорят о том, что Новый — обитель адского сотанизма. И обитают там исключительно адские сотоны.

Так что того же щёлока, специй, тканей и прочего закупить — самое то. Например, доспех и поддевку постирать. На ночь я, как понятно, барахло снимаю — что в пещере, что в шахте. Но всё равно гигиена и стирка нужны. И куча мелочей, да тот же “пивной обменный фонд” не лишний.

После — направился к кожевникам, забрал наплечную лямку-перевязь. И с оскаленной и маньячной мордой потопал к воротам. Там, кстати, торчал Торус, первый раз на моих глазах.

— Вельруф, — скупо кивнул он.

— Торус, — также кивнул я.

И всё: ни докапываться, ни уточнять по какому делу — не стали. Спокойно дотопал до кузницы, засунул нос к Стоуну.

— Привет тебе, Вельруф! — чуть ли не с порога выдал кузнец. — Заходи.

Я зашёл, поздоровался в спину копающегося в каких-то недрах Стоуна. Который с лыбой шире лица достал кожаную скрутку и на двух руках торжественно протянул её мне.

Взял, сдёрнул кожу. Полюбовался бликами и свечением. И… не стал пробовать клинок.

— Пойдём, — понимающе кивнул улыбающийся Стоун. — На площадке есть место.

Вышли на пустую площадку, где я стал делать тренировочные выпады цвайхандером. Идеального веса, ухватистости… Просто слов нет! Про магическую составляющую и прочее я даже не думал — с этим клинком танец выходил… танцем. И не назвать его… хотя, скорее, её — это как не знать имя женщины, с которой провёл ночь.

— Назову клинок “Люссиль”, — остановив танец, погладил я грани.

Завернул в скрутку, завязал ремнём, примерил за плечо — очень неплохо выходило. А потом огляделся… мда.

Ну ладно, стражники на меня пырились. Но на пороге баронского домишки стояли трое баронов. Шрам, который, поймав мой взгляд, сделал несколько хлопков ладонями, уважительно кивнув. Ещё какой-то хрен, которого я не знал и не испытывал по этому поводу никаких сожалений. И — Рабен, недотыкомка старолагерная. Надменно на меня пырился, ноздри раздувал, подбоченившись. Щурился презрительно.

Оскалился я этому типу широко и подмигнул. На миг вид Рабена ничем не отличался от аксакала, которому Остап за спиной Кисы показал язык. Но через секунду — развернулся и утопал в дом. И хорошо, перестал я маньячно лыбиться.

И тут ко мне подошёл Стоун.

— Вельруф, остался металл…

— Он твой, мастер, — хлопнул я кузнеца по плечу. — За это — не жалко, — хлопнул я уже по талии Люссиль. — Но мне бы было приятно, если бы клинок из этого металла был сделан для тебя. Впрочем — сам решай. Прощай, — ещё раз хлопнул я его по плечу.

— Прощай, Вельруф, — раздалось вслед.

Ну а я потопал к выходу из Старого. А оттуда — направился вдоль реки, к Новому. Но рожу недотыкомки я помнил. И, если я ошибаюсь — то просто потеряю день, а переночую в пещере у Старой шахты. А если нет… Надо этот вопрос решать. Увы, с самим Рабеном практически без вариантов, хоть и призрачная (как это ни комично с учётом моего статуса в Старом), но возможность навещать лагерь. Её хотелось бы сохранить. Но вот хрястнуть так, чтоб от имени Вельруфа поджилки тряслись — надо. А то не будет у меня ни минуты спокойной в Минентале. Вроде и комично — “спокойствие в ЛТУ” но всё же. И не стоит забывать — всегда есть возможность сдохнуть по-дурацки от самого криворукого придурка. И если с первопричиной я справиться не могу, то окончательно решить вопрос “криворуких придурков” и их возобновляемости надо.

А может, пронесёт… Но не пронесло. Я сныкался в роще у реки, отслеживая тропу. И по ней, радостно, только песенки про Африку и корзинок не хватало, щемились трое призраков и один стражник. Причём один из призраков топал впереди, чуть ли не носом водил по тропинке.

И тут меня чуть не скрутил острый приступ пацифизма: ну, мало ли, не за мной там, а вообще по своим делам топают уважаемые урки. А я, злодей такой, их из засады и вообще “фу!”

Впрочем, приступ я героически переборол, да и готовиться он мне не помешал. Так что когда следопыт замер, став разглядывать тропу и обочину в месте, где я сошёл с тропы — я был готов. И выпустил максимально быстро четыре болта, чуть не разломав к чертям самострел, выдёргивая болты из земли.

И успел: призраки после первого попадания бестолково закопошились, оставшаяся двоица. Один — вскинул лук, но стрела улетела чёрт знает куда, а мой болт — куда надо. Но вот со стражем вышло более-менее ожидаемо. Болт со звоном сорвался с округлого шлема, не нанеся никакого ощутимого урона. А сам стражник трусцой, опуская двуручник с плеча, рванул ко мне.

Ну, заодно и Люссиль опробуем, ухмыльнулся я, поднимаясь.

— Рабен передаёт тебе привет! — с хэканьем, одновременно с ударом, самоварно прогудел стражник.

— И хер с ним, — ответил я, увернувшись с поворотом от прямого удара, нанося рубящий по горизонтали.

Противник безруким идиотом не был, так что вскинул клинок, поставив косой блок. Но при парировании, что было отчётливо заметно, на его клинке появилась немаленькая зарубка. Конечно, до “разрубить клинок ударом” мне как до Луны в неудобной позе. Какая бы замечательная дама Люссиль ни была, чтобы “крошить клинки”, надо бить с запредельной силой, которую я просто не тяну, да и не факт, что кто-то потянет. Но доспехи из руды, судя по клинку противника, для меня препятствием не станут. При правильном ударе, само собой.

Противник, тем временем, отбив клинок, отскочил, пытаясь меня ткнуть остриём. Ну а я, изогнувшись, сделал вдоль его клинка выпад ему в горло. Горжет стражника Люссиль чуть задержал, но его рывка в выпаде, как и моего, хватило. Его меч-пламя проскрипел по заклёпкам моей бригантины, а Люссиль, вместе с кусками горжета, вошла ему в горло.

— Хм, вот и всё, — констатировал я, доставая тряпицу.

Клинок нужно почистить, даже если он не ржавеет. Это уважение, к нему, а Люссиль — ещё и красавица… Блин, главное — девиацию не получить, хех! Реально красавица, но всё же инструмент, а не дама.

Почистил, завернул в чехол, перевесил за спину. Посмотрел на дохлых придурков. И… ладно, потрачу час.

Тесаком обезглавил всю четвёрку, с телами возиться не стал, несмотря на подпрыгивания хомяка: денег хватает, а выковыривать уродов из доспехов займёт не меньше часа, да и хоть минимально чистить… В общем, на текущий момент, с учётом пути в Новый, просто бессмысленно. Так что тела я скинул в реку, а бошки — запихнул в мешок. И быстро потопал к Старому, дойдя до ворот пихнул мешок одному из привратников.

— Напали на меня. Сдохли. Броня была Старого Лагеря, — коротко сообщил я, развернулся и потопал дальше, слыша удивлённые возгласы и присвист заглянувших в мешок стражей.

И уже пободрее потопал по тропинке, перевесив арбалет на поясной крюк: на живность времени особо нет, если я хочу засветло добраться до Нового. И вот, топаю, я топаю. Немного порефлексировал на тему “какой я жуткий и кровожадный”. Немного поликовал. И много и искренне посмеялся над этими дурацкими мыслями.

Иду, в общем. Дошёл до каменного моста через реку, подальше Старой, перешёл его. Иду между двумя обрывистыми холмами, и… в меня летит стрела с холма. И не одна, чтоб её! Не арбалетный болт, но всё же.

Скакнул к стене, натягивая капор, мысленно матерясь и заорал, сообщая неведомым стрелкам, что я:

Немного недоволен. Меня немного поддостали. И что этим снайперам чёртовым я сейчас донесу неудовольствие в тела, жестоко и неминуче.

Поорав, я себя почувствовал полегче, трусцой двинув по дороге: холмы имели пологий склон “от меня” и отвесный “ко мне”. Стрелять по мне не стреляли, а вот от холмов драпала троица. И, судя по синему шмотью и меховым жилеткам — воры Нового Лагеря. Ну и припустил я, желая этим придуркам напинать до того, как доберусь до Нового.

Реально ведь достали меня неизобретательно убивать! А изобретательно — достали заранее, ещё не разу не попробовав!

Но ворюги оказались мало того, что легконогими сволочами, так ещё не конченными идиотами. И мои вопли “стоять, а то хуже будет!” проигнорировали. По совести, я бы сам на такие вопли не остановился, но надежда на идиотизм была. И не сбылась.

Темп я держал, иногда ускорялся, но эти сволочи чертовски ловко и, главное, зная местность, драпали. А когда я уже было подумал зашарашить молнией — показалась здоровенная каменная арка, с деревянными воротами-укреплением. И в эти ворота троица и юркнула.

Сплюнул, подумал, да и решил к воротам в новый лагерь подойти. Посмотрим, что местная стража скажет, а то есть у меня ни на чём не обоснованные подозрения, что эти ворюги проявили “инициативу на местах”. А в целом Новый лагерь не спит и видит лично меня в гробу, в белых тапках. Ну а если, всё таки, видит — то драпану. А дальше будем думать.

— Стой! — рявкнул тип, стоящий на боевой галерее над воротами, положив на перила здоровенный самострел.

Реально здоровый, крепостной в самом прямом смысле слова, а если ещё и зачарованный… То этот деятель получит магией в рыло, если станет на меня наводить свой карамультук. Благо, шлем у него был открытый, да и такой, скорее каска для вида.

— Стою, — хмыкнул я.

— Ты кто такой?! Почему напал на воров Нового лагеря?! — докапывался до меня этот тип, не наводя, впрочем, своё лютое стреляло.

— Я — Вельруф! — рявкнул я. — И если ты чуть выглянешь за галерею, — ехидно уточнил я, тыча себе ниже пояса, — то вопросы насчёт “нападения” у тебя пропадут.

Дело в том, что в кожаной полосе юбки застрял обломок стрелы одного из этих снайперов. Застрял, не расклепав кольцо кольчуги, а скорее застряв в нём. Бронебойный, классический, узкий острый наконечник.

— Хм-м-м… — высокоинтеллектуально промычал этот деятель, высунув башку и полюбовавшись стильным украшением.

— И не говори мне, что эти уроды охотились, — продолжил я, доставая стрелу и демонстрируя наконечник.

— Хм-м-м… — продолжил упражняться в риторике этот привратник, насколько я понимаю — “Наёмник магов Воды” или просто наёмник, по ранжированию новолагерных.

— Сам с ними разбирайся, — наконец, выдал он результаты обдумывания.

— В лагерь-то пустишь? — уточнил я.

— Пущу. Но в лагере за убийство тебя повесят.

— За яйца?

— Не думаю, — задумался привратник. — За шею, наверное. Вот морду набить — можешь!

— А руки-ноги сломать? — уточнил я культурную программу, предлагаемую Новым.

— Хм-м-м… Тоже можно! — радостно заявил привратник после обдумывания.

И тут на боевой галерее появилась новая действующая морда. Тоже наёмник, но вообще без шлема, обезображенная интеллектом несколько больше, чем у первого моего собеседника.

— Не стоит калечить обитателей Нового лагеря, незнакомец, — рассудительно озвучил он. — Но если они и вправду напали на тебя… — на что я ехидно помахал стрелой, а тип кивнул, — то избить их — в твоём праве.

— Я — Вельруф, — представился я второй раз.

— Я — Ярвик, старший привратник Нового Лагеря, — представился тип. — И меня сдёрнули эти… впрочем, имён я тебе называть не буду, Вельруф. И… погоди, — прищурился он на меня. — Вельруф, призрак, сильный мечник, победивший Шрама? Охотник на троллей? Оркофил?

Последнее было, нужно отметить, в несколько более грубой словесной конструкции, но мне было не до того. Я боролся с челодланью и скорбными мыслями что имя меня догнало…

— Охотник на троллей и животных. Шрама я не побеждал, орков я не трахал. И кто распространяет подобные слухи — не знаю, но очень желаю поговорить.

— Слухами рудная долина полнится, — задумчиво протянул Ярвик. — Так что тебя привело в Новый лагерь, Вельруф?

— Интерес. Желание поторговать. А последние полчаса — желание засунуть луки в задницы одной троице. Насколько я слышал, призракам вы не препятствуете в проходе в лагерь?

— Не препятствуем. А сильного мечника будем не против видеть в Новом лагере.

— А где можно узнать, что у вас и как?

— Могу и я рассказать. В общем-то, я этим и занимаюсь — рассказываю новичкам про Новый лагерь. Заходи, — кивнул он головой.

Ну я и потопал в полуоткрытые ворота, с интересом оглядываясь.