Восхождение лорда Темпера

Глава 11 Море Севера и Востока (Часть 2)

274 год от З. Э.

— Аккуратней! Аккуратней, бл*ть, я сказал! Это вам не мешки с зерном! Это дорогой товар! Повредите его всю жизнь у меня в юнгах проходите! — Жизнь течет, люди умирают, сменяются поколения, но некоторые вещи остаются неизменны. Например, до конца времен, во всех мирах, будут существовать капитаны и старпомы ругающие нерадивых матросов за их косяки на чем свет стоит.

Стоя на мостике «Черной пантеры» я с легким волнением ожидал отправки. Как бы я не восхищался дикой и прекрасной природой Севера, она мне очень быстро надоела. Не спорю, в ней есть свое уникальное очарование, выраженное в тишине, покое и гармонии между человеком и его праматерью. Но все это не для меня. Я всегда любил более яркие пейзажи, когда мир вокруг играл всеми возможными красками, показывая всем вокруг жизнь в ее истинном великолепии. Для меня нет ничего красивее зеленых лугов Простора, с их мягкой и сочной зеленой травой и постоянно колышущейся листвой под порывами ветра, или уже давно ставших родными холмов и лесов Западных земель, где я провел все свое второе детство и с которыми связано слишком много приятных моментов и воспоминаний.

Мы провели на Медвежьем острове почти четыре дня, три из которых были потрачены на поиск того самого медведя.

Все эти пляски с бубном вокруг Старого Джиора, в виде объяснений моих намерений и способа заработка, были ради этого момента. Нельзя просто приплыть к Мормонтам и сказать «поймайте мне ваше тотемное животное и доставьте сюда».

Это Вестерос. Обитель лордов и рыцарей, людей живущих в первую очередь по законам чести и долга. Нельзя просто прийти к представителю благородного дома, неважно Ланнистер это, Фаулер или Мормонт, и потребовать продать их символ. Это аналогично просьбе прийти к Таргариенам и потребовать отдать череп Балериона Черного Ужаса или прийти к Болтонам и попросить продать их знаменитые фамильные плащи, сшитые из кожи Старков. То есть является очень сильным оскорблением для всего рода.

Нужна причина. Очень веская причина, которая сможет удовлетворить все каноны местной чести. И я нашел эту причину, а точнее две. Первая это естественно еда, проданная по сниженным ценам (хотя по факту я купил ее в два раза дешевле) и обещание, что после показа 'заморским торгашам гордого символа Мормонтов" я отвезу его назад в Вестерос и выпущу где-нибудь на Севере. Без соблюдения этих двух пунктов, Мормонт не только отказался бы от моего предложения, но и не продал бы не одной шкуры.

— Господин Феликс, его привезли! — От размышлений о трудностях во взаимоотношениях между людьми, меня отвлек голос Эдварда, уже закончившего руководить погрузкой последних тюков пушнины и в данный момент указывающего в сторону леса.

А там было на что посмотреть. В огромной клетке, заказанной еще в Староместе и специально помещенной на корабль, которую с помощью заранее подкладываемых бревен катили в сторону корабля несколько десятков мужиков, сидел настоящий монстр. Огромное мохнатое чудище одним своим видом внушало страх. Бурый мех, во множестве мест запутавшийся и висящей клоками, острые и длинные черные когти, пасть в один укус способная отгрызть голову взрослому человеку… старый, но все еще находящийся на пике силы матерый зверь. В полтора раза больше своих сородичей, он спокойно лежал на дне клетки и, со скрытой угрозой во взгляде, осматривал окрестности. Я не тешил себя иллюзиями, что он надолго останется спокоен. Даже отсюда, почти за двести ярдов от корабля я видел внушительные следы, от когтей оставленные на стенках клетки. Недостаточно большие, чтобы сломать клетку и вырваться из заточения, но достаточные, чтобы с легкостью разорвать человека на куски.

«И как они только его поймали?» — Задумался я, наблюдая как мой «товар» потихоньку подкатывают к заранее подготовленному плоту, на котором того уже доставят на корабль. Мне даже стало интересно, как будущий триарх будет его содержать. На нем мяса не напасешься. Хотя, вспоминая, сколько денег мне пообещали за этого зверя, то не следует даже задумываться о тратах на него.

Да, я не собирался соблюдать второй пункт договора с Мормонтом. Сделка на этого медведя уже была заключена и посол одного из триархов Волантиса очень прямо намекнул, что со мной будет, если что-то пойдет не так. И смерть была бы в таком случае избавлением, а не наказанием.

Как бы я не подбадривал себя, но в этом мире я пока никто. Да я владею тремя быстроходными кораблями, да у меня есть неплохая команда в четыре сотни преданных матросов, да у меня есть хорошие друзья, которые легко пройдут со мной огонь, воду и медные трубы… но это все. Для большинства жителей Вестероса я всего лишь недоучка, быстро сбежавший из Цитадели, и второй сын бедного межевого рыцаря, которому однажды повезло на турнире. В Эссосе в первую очередь смотрят на глубину кошелька собеседника, а с этим у меня было не все хорошо. Деньги, до этого накапливаемые почти 16 лет были почти полностью потрачены, а новых источников доходов не было. У меня осталось лишь 300 золотых драконов, половина которых испарится по пути к Волантису. Так что этот медведь был моим самым главным и рискованным вложением. Если он доберется до Вольных городов живым я стану очень богатым.

— Опасный зверь. — Раздался громкий и знакомый бас возле меня, заставив на мгновение вздрогнуть. — Сильная. Не зря является одной жен медвежьего короля.

«Нельзя так сильно терять бдительность». — Подумал я, посмотрев в сторону подошедшего гостя. Им оказался Джорах Мормонт, единственный сын местного лорда. Я не особо много с ним общался, но даже так он оставил о себе впечатление истинного Северянина — неразговорчивый, слегка грубоватый, суровый и с недоверием относящийся к чужакам. И все это сочеталось у него с огромной любовью к семье, в присутствии которой он становился совсем другим человеком. До сих помню, как во дворе усадьбы, он играл с маленькой Дейси, его племянницей, устраивая потешную битву на детских булавах. Таковы все жители севера — жесткие и холодные снаружи и теплые внутри. — «Эх, даже зависть берет. Как же я скучаю по своим вну… так стоп! Что⁈»

— Это самка⁈ — Судя по тому, как заржал Мормонт, схватившись за живот, мой ошарашенный вид его знатно повеселил. Лишь знатно отсмеявшись и распрямив спину, он смог дать нормальный ответ.

— Это одна из пяти жен медвежьего короля. — Уже более осмысленно и появившейся серьёзностью во взгляде, сказал он. — У нас на Севере в любом более или менее крупном лесу есть свой король. Зверь, настолько превосходящий в росте и стати остальных, что другие его сородичи на его фоне кажутся карликами. По легенде звериные короли благословлены Старыми богами и хранят их последние алтари, живя в огромных чародревных богорощах. Не знаю на счет юга, но у нас, кроме Медвежьего царя, доподлинно известны еще три — гигантский черный волк, живущий в Волчьем лесу и правящий тамошними стаями, старый львоящер, уже несколько сотен лет правящий Мокрым лесом, и Зимняя лиса, обитающая в лесах Кархолда. По легендам именно благодаря ей и ее предкам, Карстарки взяли свой герб — белое солнце.

Рассказанная история была для меня настоящим откровением. Не в одной книге о Севере, которую я читал в Цитадели, не было и намека на этих зверей-хранителей.

«Правду говорят — век живи век учись». — Подумал я благодаря Мормонта и отправляясь с ним в трюмы корабля. Нужно было отдать последнюю часть оплаты — бочонок золотого борского вина, купленного еще в первое плавание судов на Арбор.

После погрузки последнего «живого» груза и прощания с довольным Мормонтом, который с обожанием посматривал на бочонок в своих руках, началась быстрая подготовка к отплытию. До поставленного срока осталось всего два месяца, и лучше было бы поторопиться, чтобы не опоздать.

Вместе со мной в плаванье отправляли еще двадцать уроженцев Медвежьего острова, пожелавших увидеть мир и заработать денег для своих семей. Все они были еще молодыми, но очень опытными воинами, закаленными негостеприимной природой Севера и постоянными стычками с железянами и одичалыми. Именно в расчете на это я не стал набирать охрану еще в Староместе. Северяне, в отличие от южных наемников, в первую очередь ценят свое слово, а не деньги. С ними я могу быть уверен, что меня не предадут или не ударят в спину в самый неожиданный момент.

«Суровые, закалённые в боях, преданные нанимателю и честные до одури». — С гордостью подумал я, смотря как Виктарион пристраивает их к работам на корабле, под присмотром более опытных матросов. — «Почти идеальные солдаты».

Отплытие прошло как-то буднично. Нас не провожала большая толпа, лишь несколько женщин, чьи сыновья и братья отправлялись со мной, пришли на пирс. Даже лорд Мормонт не пришел лично, прислав вместо себя своего сына, судя по глазам уже успевшего продегустировать полученное вино.

«Северяне». — Размышлял я, прогуливаясь в трюме и смотря на нашу гостью. — «Как бы они не радовались привезенной нами едой, для них мы все равно останемся чужаками, которые должны будут уйти. Правду говорил мейстер Эпин — чтобы завоевать Север его надо полностью истребить и заселить заново».

Сейчас мы держим курс на Темнолесье — замок рода Гловер, контролирующих самый большой на континенте лес. Там мы сможем с легкостью получить хорошее пополнение из лесовиков и горцев, живущих в расположенных недалеко Северных горах, и распродать оставшийся товар, которого осталось еще очень много. Все же лорды это не торговцы и я с легкостью смог надуть Старого Медведя, видать возгордившегося, что в этот раз получил еду в два раза дешевле.

«Как говорит одна старая народная мудрость — сделку можно назвать удачной, если обе стороны считают что обманули другую» — Усмешка сама собой выезла на мое лицо. Даже в Староместе разница в цене между выменянными шкурами и проданной едой различалась раз в пятнадцать. И еще неизвестно, за сколько их можно будет продать в Волантисе, Волан Терисе, Валисаре и Сарое.

Осталось только ждать и надеяться на попутный ветер.

Около родового замка Гловеров мы оказались всего за полдня и, как и усадьба Мормонтов, он не сильно впечатлял.

Сам по себе он представлял собой простую деревянную крепость, построенную на относительно удобном месте. На холме с плоской верхушкой стоял простой большой чертог и достаточно высокая деревянная башня, обнесенные невысокими деревянными стенами. Под холмом, за пределами укреплений, был двор с конюшнями, загоном, кузницей, колодцем и овчарней, все из того же дерева. Защищал всю эту красоту простой глубокий ров, с покатым земляным валом и частоколом из бревен. В общем, убожество, а не замок.

Из-за этого впечатление о роде Гловер у меня сложилось не самое радужное. Я ожидал гораздо большего от дома, обладающего одними из самых богатых земель на Севере. Тут же все еще растущие горы всего в сотне миль пути начинаются. Что им мешает заказать у тех же горцев камень для строительства и построить себе нормальный замок? И не надо мне тут знаменитое во всех мирах «у нас денег нет». Волчий лес — одна огромная кладезь ценных ресурсов, которые вообще не используют. Мед, ягоды, пушнина, строительный и корабельный лес… и это только первое, что в голову приходит. В том же Староместе я видел как особо хитрые торгаши, имеющие связи с лесными кланами Севера продавали дикий лесной мед дороже меда Бисбери — самых уважаемых и древних пасечников всего Вестероса, ведущих свою родословную от самого Гарта Зеленорукого. А они свой сладкий янтарь считай, на вес серебра продают.

Так что когда я встретился с посланником рода Гловеров, их будущим наследником, который был даже младше меня, впечатление об этом доме у меня было не самое лучшее.

Галбарт Гловер оказался четырнадцатилетним подростком, недавно вернувшийся в отчий дом из воспитания Ридов, и сейчас учившийся азам управления своим домом. По его словам нынешний лорд Гловер принял меня за торговца средней руки из Западных земель и отправил сына набираться опыта в общении с иноземцами. Да я себя уважать бы перестал, если бы не воспользовался таким шансом. Молодой и неопытный наследник благородного дома может очень много рассказать обо всем, что происходит на его землях, главное правильно попросить.

И все прошло как по нотам. Хорошо проработанная мимика, дружелюбная улыбка, несколько кружек местного эля и привозного арборского вина, и он считал меня едва ли не лучшим другом. От него я узнал море вроде бы неважной информации, но если хорошо покопаться, можно было найти настоящее сокровище. Например, я узнал, что один из лесных кланов, занимающихся пчеловодством, стоит на грани голода из-за ошибок его главы, решившего сэкономить и не заготавливать еду впрок. Это позволило на следующий день прийти к представителю этого клана и легко обменять десять бушелей зерна на две сотни медовых сот, хотя в обычных условиях лесовики потребовали бы в два раза больше. Такая же история произошла и еще с тремя другими кланами, по разным причинам, стоящими на краю голодной смерти.

В итоге, через три дня стоянки у Темнолесья трюмы моих кораблей были забиты пушниной, медом, тюленьей кожей, изделиями из железностовола и даже несколькими рогами нарвалов, найденных местными на берегу. И все это благодаря простой беседе с наследником, который, судя по слухам, получил по шапке от своего отца, когда тот узнал, откуда мне было известно горестное положение его подданных, на которых он сам хотел нажиться.

Бонусом еще шло пополнение моей боевой силы. После небольшой агитации в одном из постоялых дворов, где я обещал зарплату серебром и возможность повидать далекие страны, почти весь местный молодняк прибежал наниматься ко мне на корабли. Пришлось даже устроить небольшой турнир, где отобрались шестьдесят самых лучших лучников и сорок лучших воинов. И если среди стрелков все поголовно были лесовиками, с детства охотящимися в этих лесах и не расстающимися с луком, то большая часть бойцов была из горцев, живущих в Каменном холме и гостивших у Гловеров.

Так что вскоре корабли, пополнив запасы воды и еды, наконец, отправилась на юг. Единственными портами, где я планировал останавливаться до прибытия в Волантис, были Ланниспорт и Солнечное копье.

И если после Солнечного копья судьба подарила мне одну большую и значительную головную боль, которая будет преследовать меня годами, то до этого было лишь два случая, сильно потрепавших мне нервы.

Первый произошел, когда мои суда огибали мыс Морского Дракона, через половину дня после отплытия. В трюме «Пурпурного носорога» нашли мальчишку, лет десяти-двенадцати на вид. Он сидел в самой темной и глубокой его части, забравшись под купленную пушнину и мирно спал. Сначала его хотели просто, без всяких сантиментов, выбросить в море, что бы тот глаза не мозолил и даже не сообщать мне. Но позже, Хоар, бывший капитаном на «Носороге», заметил, что парень очень трепетно прижимал к груди маленький комочек, оказавшийся птенцом Северного орла — гордой и опасной птицы, обитающей только на Севере и за Стеной. Из-за этого он решил показать его мне, на всякий случай, и не прогадал.

Мальчишку узнал один из нанятых лесовиков и рассказал все о нем все что мог. Как оказалось, мальчишку звали Волкан и он был сиротой в одном из лесных кланов, живущих под опекой главы селения. Но это было не самое интересное. Парень был оборотнем — человеком, способным вселяться в тела других живых существ, завладевать их разумом, управлять ими на расстоянии и видеть их глазами.

Еще в Староместе я читал несколько старых книг посвященные им. Судя по тем записям, сильный оборотень может вселиться в любое живое существо, даже человека, но обычно он держит около себя только одного «ручного» зверя, с которым его связывает сильная духовная связь. Оборотничество — одно из проявлений магии все еще оставшийся в этом мире, сверхъестественный талант который унаследовали все потомки Детей Леса. В Семи Королевствах оборотни рождаются, но их убивают как только они проявят хоть капельку своего дара. Правда я слышал что за Стеной их не только оставляют в живых, но и очень уважают, как могущественных колдунов и волхов.

Когда до остальных дошел тот факт что у нас на корабле находиться колдун, то большая часть команды сразу захотела его или утопить, или убить на месте. Все зависело лишь от религии предложившего. Лишь мой авторитет и несколько лично избитых тел смогли их успокоить и заставили выслушать. Ведь там, где они видели страшного колдуна, который не должен был жить, я видел перспективу.

Да, теории этот мальчик в будущем будет способен вселяться в людей и управлять ими, но даже в книгах говорилось, что на это способны лишь сильнейшие из оборотней. Но есть один простой плюс перевешивающий любой минус. Разведка. После беседы с Волканом, где мне лично пришлось его накормить, умыть и осмотреть на наличие болезней, я узнал, что у него уже есть свой приручённый зверь — тот самый орленок. Он уже мог смотреть его глазами, когда спит, и вскоре должен был научиться делать это осознанно.

Представляя, что если бы в моей команде был человек способный управлять птицей и смотреть ее глазами, меня начинал переполнять восторг. Пираты, штормы, мели и течения. Все это было бы известно заранее, значительно снижая риск путешествия по морю. Красота. Когда я рассказал перспективы остальной команде, даже они прониклись открывшимся возможностям. Лишь лесовики и горцы, до этого ни разу не плававшие на кораблях и не знавшие об опасностях морских путешествий, были против, но их никто не слушал.

Таким образом, к команде в «Черной пантеры» появился свой корабельный оборотень, заботой и обучением которого занимались Жоен, Рик и Дик, которым во время плавания было откровенно нечего делать, в отличие от того же Робина, который постоянно тренировался с лесовиками, и Пайпера, помогавшего корабельному плотнику.

Второе происшествие настигло меня, когда мы проплывали мимо залива Шепотов и готовились проплыть через залив Редвинов. После прохождения через него мои суда, наконец, попали бы в Летнее море — теплый и дружелюбный океан по размерам не уступающий Закатному морю и внутри которого лежали знаменитые Летние острова. Но когда я и оставшаяся часть команды вскочили со своих гамаков ночью от раздирающего уши рева, полного боли и отчаяния, мне было не до этих мыслей.

«Медведица». — Мгновенно всплыло у меня в голове, быстро убирая хоть какие-то намеки на сонливость или ее подобие. Если бы с ней хоть что-то случилось, то плакали бы мои денежки.

Пулей метнувшись в трюм, по пути хватая за шкирку одного из ребят нанятых на Медвежьем острове, я обдумывал самые худшие варианты событий, начиная от страшной болезни подопечной, заканчивая акулой, протиснувшейся в люк и начавшую там драку.

Все оказалось еще хуже.

Когда я с двадцатью членами команды ворвался в трюм, мне предстала страшнейшая картина — медведица вся в крови, лежащая на боку и постоянно ревущая. И просто ох***ая новость от того самого парня, все еще барахтающегося за мной, с все еще не отпущенным воротником:

— Она рожает.

«Мормонт, вот ты *******, сын ******* ******, да чтоб тебя все черти в Пекле ****** во все…». — Такие мысли в моей голове были самыми цензурными. Этот гад подсунул мне просто огромную подставу. Вот не поверю, что род веками живший рядом с медведями, не смог определить поздние сроки беременности у этой самки. Стало ясно, почему она была такой сонной, так много ела и почти не двигалась. Все ее силы уходили на детей.

В той ситуации я сделал единственный возможный, на тот момент, выбор.

— Так! Быстро тащите сюда Робина и Жоена! — Заорал я голосом, почти перешедшим в рев, не уступающий рядом лежащей медведице. Только эти двое смогли получить в Цитадели серебряное звено и имели хоть какой-то практический опыт в медицине. — Будем принимать роды у медведя.

Следующие несколько часов моей жизни надолго отпечатались в моей памяти, как бы сильно я не хотел их забыть. Опыт принятия родов у меня уже был, как и Жоена и Робина, ходивших на специализированные курсы в университете, но наши прошлые подопечные не могли ударом лапы сломать незадачливому человеку хребет и хотя бы понимали, что от них хотели. Единственное что мы смогли сделать, так это залить ей в глотку немного макового молочка, для уменьшения боли и успокоения, немного оттереть кровь и молиться. Серьезно молиться. Всей командой.

В итоге, через несколько часов, все закончилось. Медведица осталась в живых, и теперь спокойно лежала с двумя маленькими комочками под боком, постоянно сосущими материнское молоко.

На корабле все вздохнули с облегчением. Самый ценный товар остался цел и даже прибавил в количестве. Если Волкан не подведет и сможет провести нас через Узкое море, не попав не в одну бурю или шторм, то у мелких есть хороший шанс выжить и успешно быть проданными за звонкую монету тому самому триарху. А это может сильно увеличить глубину моего кармана.

В тот день, несмотря на сжатые сроки, все три корабля пристали к Морской Звезде, одном из многих портовых городков на Арборе, и их командам был дан отпускной. Тогда, мне самому нужно было как следует выпить и залечить нервы, и арборсоке вино прекрасно смогло с этим помочь.

С острова корабли отчалили лишь через два дня, с довольными, словно коты побывавшие в ванне со сметаной, матросами. Ведь все их удовольствия пришлось оплачивать мне и обошлось это почти в пятнадцать драконов…

«Эх… Тяжела доля честного капитана и торговца»

Но через несколько дней мы прибыли в Солнечное копье, где состоялась знаменательная встреча, в будущем стоившая мне многих седых волос.

Солнечное Копьё, родовой замок Мартеллов, откуда они правят песчаным Дорном, мы увидели еще на рассвете. Стоящий на берегу Летнего моря, на полуострове Перебитая Рука, к северу от устья реки Зеленокровной, он был похож на химеру, сочетающий в себе культуры двух народов — андалов и ройнаров.

Еще когда учился в Цитадели, я изучал историю и архитектуру всех великих замков Вестероса, таких как Винтерфелл, Драконий камень, Харенхолл и многих других. Солнечное копьё также входило в их число.

Изначально, еще до ройнарского переселения, этот замок носил другое название — Ковчег Песков. Приземистое, неприглядное строение, напоминающее по форме гигантскую монету, оно еще даже не знало о своей дальнейшей судьбе. Когда Морс Мартелл, на чьем гербе было копье, женился на королеве Нимерии, «солнце Ройны», на новый герб Мартеллов, правящих Ковчегом, были помещены оба символа — копье и солнце. После этого замок получил свое нынешнее название.

Со временем его владельцы расширяли и достраивали замок, дополняя его прекрасными башнями и постройками в ройнарском стиле. Две главные башни замка — увенчанная громадным куполом из хрусталя с позолотой Башня Солнца и изящная 150-футовая Башня Копья, увенчанная шпилем в виде настоящего стального копья, добавляющего башне ещё тридцать футов в высоту, были построены почти тысячу лет назад, еще при жизни Нимерии. Также, примерно за четыре сотни лет до З. Э, когда большинство ройнаров ассимилировались и влились в местные дома, для защиты правителей пустыни были выстроены оборонительные Петляющие Стены, окружавшие все Солнечное Копье, извиваясь по всему Тенистому городу.

Смотря на этот прекрасный замок их бухты Тенистого города, я сразу вспоминал старые диснеевские мультфильмы про Алладина и Жасмин.

«Если бы Солнечное копье стояло в пустыне, то это была бы точная копия Аграбы» — Подумал я, одновременно отдавая приказы на пополнение запасов еды и пресной воды. В этот город мы зашли лишь за этим, поскольку нужно было спешить в Волантис. Выборы триархов начнутся через две недели, и чем быстрее мы окажемся там, тем лучше. — «Подумать только. В Вестеросе, крае рыцарей и средневековых замков, есть целое королевство, будто сошедшее со страниц сказок о волшебном Востоке. Чудны местные дела»

Уже через час запасы провианта были обновлены, а бочки с пресной водой заполнены до отказа. Жоен даже смог быстро сбегать на рынок и купить нормальную одежду Волкану, что из-за небольших 'проблем", на той же Морской звезде, мы сделать забывали. После того как его помыли, причесали и одели в нормальную одежду, которую ему раньше заменяла одна большая бесформенная матроская рубаха и штаны, он даже стал похож на молодого аристократа — правильные черты лица, кудрявые карие волосы, в купе с красивым личиком делали из парнишки настоящего красавца. Вон как девки на причалах засмотрелись, когда его на палубу выпустили.

— Капитан, мы готовы к отплытию. Начинать? — Наконец сообщил подошедший ко мне Эдвард. Он уже снял половину своей одежды и теперь активно потирал потеющий лоб белым платком. Что тут сказать, климат в Дорне не сахар. Даже сейчас, на пристани где дует приятный морской бриз, хоть как-то охлаждающий тело, я чувствовал, что потихоньку начинаю плавиться.

«Градусов 35, не меньше». — Подумал я, кивком головы подтверждая начало отплытия. Чем быстрее мы выйдем в море, тем быстрее пройдет эта адская жара.

— Эй вы! Остановитесь! — Крик, неожиданно прозвучавший на пристани, привлек внимание всех. Тем, кто кричал, оказался солдат, одетый в традиционное обмундирование домашней гвардии Мартеллов — копье, круглый щит, остроконечный шлем и ламеллярные доспехи, прикрытые большим количеством желтой одежды, с изображениями копья пронзающего солнце. Он, вместе со своими товарищами — двумя такими же гвардейцами, держащими какой-то постоянно дрыгающийся сверток, разговаривал с Виктарионом, сошедшего к ним с «Белого тигра», судя по жестикуляции которого они скоро пойдут к нам.

Так и случилось. Вскоре эта троица подошла к трапу «Черной пантеры», и, не смущаясь не самых добрых взглядов большинства северян, поднялась на палубу.

«Что им здесь надо?» — Подумал я, пока в моей душе зарождалось нехорошее предчувствие.

— Кто здесь Феликс, владелец этих кораблей? — Грубо спросил разговаривавший до этого с Виктарионом солдат, обводя взглядом все судно, видать, выискивая по одежде хозяина. То есть меня. Ну, удачи ему, ведь по одежде, в которой всегда я ценил больше практичность, чем внешний вид, меня было не отличить от остальных матросов.

«Ладно, надо узнать, зачем они сюда пожаловали»

— Это я. — Наконец отозвался я, спустившись с мостика и представ перед солдатами. Те на моё появление лишь кивнули головой.

— Вы плывете в Волантис? — Сразу, даже не поздоровавшись, спросил бывший среди троих главным гвардеец. Сам солдат был обладателем самого простого ройнарского лица и, кроме интересного шрама на скуле, ничем не выделялся. Таких один раз увидишь и забудешь.

— Да.

— Вам необходимо доставить этого человека туда и передать в руки купцу Беличио Тарагосу, живущему на улице Синих лент. — При его словах, двое оставшихся отпустили концы свертка, выронив оттуда молодого черноволосого дорнийца, судя по исходящему от него запаху, пьяного вдрызг. — За доставку вам выплатят сотню золотых драконов. Вот ваш аванс.

«Быстро работают» — Подумал я, принимая протянутый мне кошель, судя по звуку полный золотыми монетами. — «Но зачем это Мартеллам… Если только…»

— Отплывайте немедленно. — Сказал он напоследок, и быстро развернулся, чтобы уйти.

— И кто же он такой, что его сопровождают гвардейцы дома Мартелл и платят за его перевозку такие большие деньги? — Еле успел спросить я, пока эти хитрозадые дорнийцы не свалили в закат. В моей душе еще теплилась надежда, что судьба не могла меня так сильно подставить.

Но все оказалось зря. Ответ последовал незамедлительно и услышав его я понял как сильно в этот раз попал:

— Принц Дорнийский, сын Летена и Эдары Мартелл, Оберин Мартелл.