Восхождение лорда Темпера

Глава 43 Интерлюдия. Отец и дети

P. O. V. Лайон Темпер

295 год от З. Э

Замок Осгилиат, Долина Солнечного Пламени, Дорн.

— Сынок… — Медленно, тяня гласные, проговорил отец, задумчиво смотря в сторону разгружавшихся кораблей. — Это что такое?

— Слоны. — Как само разумеющееся ответил я.

— Слоны… Слоны… Слоны… — Будто пробуя это слово на вкус, каждый раз меняя ударение, проговорил отец, чтобы через секунду взорваться громким криком и руганью. — Я вижу, простите Старые Боги, что это слоны! Я спрашиваю — что они здесь делают⁉

Глядя как отец, высокий мускулистый мужик, с начавшими седеть волосами, карикатурно злится, и указывает пальцем в сторону проходивших мимо трех с половиной метровых гигантов, обитавших только на острове Слонов и Большом и Малом Мораке, у меня против воли наружу вырвался хмык, еще сильнее распалившей больше дурачившегося, чем злившегося родителя.

— Ты же должен был в Туррани сплавать. — Сказал наконец успокоившийся отец, поправляя складки своего серого непримечательного манто. Если не знать, что оно сделано полностью из и-тийского шелка и стоит как десяток Безупречных на рынках Астапора. — Как ты оказался в Пряном проливе?

— Гильдия Пряностей добилась аннулирования старых льгот у всех торговцев из Вольных городов и Семи Королевств и теперь нашим кораблям придется платить стандартную пошлину или огибать Большой Марак. — Сообщил я не самую приятную новость. Кварт брал поистине драконовские подати за проход через пролив Нефритовые врата, а зачастую штрафовал и изымал самые дорогие товары, ведя себя не лучше пиратов с тех же Ступеней. Из-за этого многим приходилось идти через архипелаг Морак, чья пиратская вольница наполовину состояла из самих квартийцев, получавших сведения от своих городских друзей, а наполовину из другого сброда. Еще повезло, что со мной были варги, предупредившие о засадах, иначе не факт что мои корабли смогли бы выбраться оттуда.

— Так это правда… — Задумчиво потер бороду отец, очень недобро посмотрев в сторону гавани, на запад. Я не сомневался что он давно уже все узнал — все же сеть осведомителей и торговых партнеров нашей семьи уже давно распространилась по всему Эссосу и Вестеросу, не сильно уступая агентуре Железного банка и Королевского Паука. — Значит, мне придется лично отправиться в Кварт. Чистокровные, похоже, забыли о нашей договоренности. Заодно возьму с собой Элейну. Пора ей проветриться от постоянных битв.

— О, младшенькая здесь? — Удивленно спросил я, не понаслышке зная как тяжело вытянуть эту задиру из рядов ее головорезов.

— Не переводи тему. — Хмуро посмотрел на меня отец, в очередной раз переведя взгляд на шагающих и постоянно оглядывающихся на непонятные им постройки громадин. — Ты хоть представляешь, сколько проблем ты мне добавил своим «подарком». Мне и так приходится ужом вертеться, пытаясь скрыть истинную силу нашего дома и не дать остальным лордам нас раскрыть. Так еще и ты, с сестрой вечно преподносите «подарки», добавляя мне седых волос.

На его упрек я лишь усмехнулся, одной улыбкой показывая, где я видел мнение других касательно нашей семьи.

— Эх, и на что я надеялся? — Страдальчески спросил глава этой самой семьи, потирая переносицу. — Сигрид, но ты-то почему его не остановила? В отличие от этого гордого засранца у тебя всегда была голова на плечах.

Мой бортовой оборотень лишь немного зарумянилась и ответила, невинно моргнув глазками:

— Он очень хорошо умеет убеждать.

Как же она сейчас была красива. Яркие голубые глаза, вьющиеся, словно морские барашки, светлые волосы, алебастровая белая кожа, такие манящие красные губы и легкое дорнийское одеяние, состоящее из воздушных шароваров и длинного, прикрывающего идеальный живот, лифа, делали ее самой прекрасной женщиной на всем белом свете. Я до сих пор помню, как три года назад, когда мне впервые доверили управлять торговым флотом, и ее перевели ко мне корабельным навигатором (правда для остальных она числилась моей любовницей, но подобная легенда была у каждого колдуна — секрет успешности рейдов отец скрывал не хуже знаний об изготовлении фарфора или крепкого алкоголя), был очарован ей с первого взгляда. Умная и начитанная, с легкой загадкой в глубине лазурных глаз, она сразу заняла место в моем сердце, и лишь через год, преодолев глупые заскоки о возрасте (подумаешь, на восемь лет старше) и положении, я занял похожее для нее.

— Понял как он «умеет убеждать». — Прервал идиллию отец и, махнув рукой, велел идти за ним. — Пойдем, покажу тебе твой подарок, раз уж свой день рождения ты встретил в Нефритовом море. Опять. А после нам нужно на семейный совет. Слишком редко в последние годы мы собираемся вместе.

На последних словах один из самых влиятельных людей Южного Вестероса и Восточного Эссоса (хотя большинство этого даже под пытками не признает) будто уменьшился и постарел лет на пять.

«Отец…» — Смотря на этого мужчину, держащего на себе немалый груз, у меня невольно заболело сердце.

Я всегда уважал своего отца. Как правителя, торговца, путешественника, воина и человека высоких моральных правил. Но в первую очередь я уважал его как родителя. Доброго и любящего родителя, каждый день выделявшего немного времени для каждого из нас, неважно будь это я — первый сын и наследник, или Фиора, младшая дочь и узаконенный бастард. — «Хотя последнему, кто посмел ее так назвать, Аларик выбил все зубы. Ну и я добавил, сломав ему руки и ноги»

Он всегда находил для каждого из нас время, помогая, слушая и подбадривая в нужный момент. А ведь именно с его одобрения я смог побывать почти во всех морях мира, Элейна раскрыть свой боевой талант, а Аларик стать «дланью справедливости», как его в штуку называли остальные, на наших землях.

«Если подумать, то только Фиора никогда не создавала отцу проблем. Наоборот она всегда ему помогала» — Посмотрев на эту широкую спину я вспомнил, как несколько лет назад наша сестренка взяла лишь часть обязанностей отца, и то чуть не загнулась в процессе. Глава рода Темпер решал слишком много проблем, начиная от размещения прибывших земледельцев в деревнях и долинах, заканчивая переговорами с Железным банком и Советом Чистокровных. Это очень сильно его выматывало, почти не давая времени на отдых. Дошло до того, что в какой-то момент матушка, Фиора и приехавшая погостить тетя Тея просто поставили его перед зеркалом и показав его старый портрет. Отца проняло. С тех времен он стал больше времени уделять себе, передав часть обязанностей младшеньким и своим доверенным людям. Он даже вновь в спаррингах с гвардейцами участвовать начал, иногда валяя их в пыльном песке тренировочного поля.

«Хоть и не долго. Рана, нанесенная пекловым Тарли, все же не дает ему отжигать как в молодости». — Подумал я, заметив, как постепенно мы подошли к закрытому и охраняемому району порта — сухим верфям. Именно здесь строились все корабли нашего рода, начиная от самых простых рыболовных шхун, бороздящими берега Дорнийского моря, заканчивая хищными громадинами «Итийцев» — больших кораблей отцовской разработки, торговые флотилии которых рассекают все моря Планетоса. Да даже моя эскадра, считающаяся лучшей из двенадцати ныне созданных, состоит только из «Итийцев». — «И судя по этим мачтам, в полтора раза длиннее наших лучших кораблей, сегодня это измениться»

— Вот мой тебе подарок, сын. — Сказал отец, когда мы, наконец, пришли. Его рука показывала в сторону самых больших и современных верфей, где уже готовые к спуску на воду стояли пятнадцать невероятных красавцев. — Самые лучшие корабли из когда либо построены на наших стапелях. Они в два раза лучше наших итийцев и способны находиться в открытом море, без пополнения припасов, почти целый год. С ними ты, наконец, сможешь достичь так желанного тобой Ультоса, Моссовии и легендарных городов Бескровных Людей. Принимай под командование.

В себя я пришел лишь через час, когда оббежал все пятнадцать кораблей, осмотрел каждый подвернувшийся канат, парус и снасть, узнал точные характеристики у знакомых плотников и налюбовался на смотрящие в порты корабельные артбалисты — боевой механизм, по размерам не уступающий средней баллисте, способный стрелять каменными снарядами или специальными глиняными сосудами, начиненными дорнийским огнем, почти на 300 метров. И таких, только с одного борта выглядывало двадцать штук. Страшные мне кораблики подарил отец. Не хуже, а то и лучше, знаменитых волантийских дромонов, королей морских сражений.

— Пора на собрание, сын. — Окликнул меня отец, когда я рассматривал фактуру мачты, силясь понять — батя из ума выжил или мне кажется? Потому что использовать столетний железноствол в качестве мачт… Это ж сколько он денег Форрестерам заплатил за такие деревья?

— Иду. — Крикнул я, знаком сказав Сигрид идти домой и ждать, пока я не вернусь.

По пути в замок я попытался узнать насчет материала для мачт и был еще сильнее шокирован. Отец решил не экономить и киль, ребра и рангоуты были сделаны из второй по дороговизне древесины в Вестеросе. Я уже было начал спорить на счет таких диких растрат, но меня заткнули всего одной фразой:

— Прежде чем спорить со мной, вспомни кто ты есть, вспомни из чего был построен Белостенный и куда уходит большая часть налогов Семи Королевств.

«Старший сын и наследник, мрамор и чардрева, бухло и шлюхи» — Мгновенно подумал я, поняв посыл — «ты мой приемник и деньги я потратил на твою безопасность, а не красивые залы и бесконечные пьянки».

После этого мы молча, в компании гвардейцев, дошли до самого замка и поднялись на самую высокую башню, где проходило собрание — сбор всех членов семьи и важнейших вассалов рода, проводившееся очень редко, из-за постоянного отсутствия либо отца, либо меня, либо Элейны в нашем домене. Эта традиция появилась совсем недавно и целей у нее было несколько — собрать самых важных людей нашего рода, дать им знать о деятельности друг друга и раздать важные указания. А заодно отец таким образом постепенно вводил меня в дела рода, и привязывал младшеньких к их уже назначенным им ролям. Чтобы в будущем, когда он отойдет от дел, не было привычной в остальных домах подколодной резни и интриг между братьями и сестрами.

В зале, располагавшимся под отцовским солярием, стоял лишь большой прямоугольный стол, с нарисованной детальной картой Вестероса и Восточного Эссоса, с каменными фигурками замков, городов, переправ и древних руин. Во главе стола находилось тяжелое дубовое кресло, с мягкой пурпурной обивкой и лакированными подлокотниками. Это было место главы рода. Место моего отца.

Рядом с ним, по правую руку, сидела, одетая в легкое облегающее платье, хозяйка и управляющая этого замка — Эйлис Темпер, моя мать. Хоть недавно ей и пошла вторая половина четвертого десятка, она все еще оставалась одной из самых красивых женщин Вестероса, очаровывающая одним взглядом своих фиалковых глаз.

Кроме отца и матери за столом были места еще для восьми человек. И если слева сидели «простые» вассалы, такие как закованный в доспехи Донтос Холлард, глава нашей гвардии и единственный благородный переживший Восстание Сумеречного Дола, красноволосый и улыбающийся Волкан Рэд, главный над всеми нашими оборотнями и мастер над оружием, дядя Жоен, старый друг отца, управляющий Осгилиатом и всем чиновничьим аппаратом, и Амира Сэнд, дорнийка средних лет, за чьей хищной красотой скрывалась опытная убийца и глава нашей сети шпионов, горлохватов и осведомителей.

Справа же сидели мы, четверо наследников нашего отца, играющие не меньшую роль в роде Темпер.

Ближе всех к отцу сидел именно я — официальный наследник, глава самого большого торгового каравана и отвечающий за составление маршрутов и планов продаж для остальных одиннадцати. Лайон Темпер.

Рядом со мной сидела моя вечная маленькая егоза, любящая помахать мечом.

«Хотя в последние два года она расцвела. Не удивлён что за ней очередь из женихов по всему Дорну выстраиваются» — Подумал я, с нескрываемой улыбкой на лице посмотрев на эту пятнадцатилетнюю пигалицу, красотой пошедшую в мать и скрывающую свою фигуру за плотным стальным нагрудником. Элейна в нашей семье отвечала за наемный отряд, носящий название Железностопы, сформированный несколько лет назад для набора нашими воинами боевого опыта и получения хоть какой-то прибыли от их содержания, служа в нем замом капитана. Сам капитан, дядя Робин, сейчас квартировал отряд в три тысячи ртов недалеко от Квохора — вскоре там должна была пройти большая орда дотракийцев и один из Вольных городов щедро платил за свою защиту.

Рядом с драчуньей, даже на семейном собрании полировавшей свой клинок, сидела моя вторая сестра, по словам отца младше старшей лишь на пару месяцев. Фиора, хоть и была узаконенным бастардом, ценилась всеми как полноценный член семьи и старалась доказать свою полезность, выполняя часть работы отца и больше походя на настоящего лорда чем я и Элейна вместе взятые. Даже сейчас эта желтоглазая ящерка, своими ониксовыми волосами и хорошо развитой фигурой, вызывающей у мужчин приступы косоглазия не хуже чем старшая сестра, уткнулась аккуратным носиком в бумаги, постоянно что-то черкая пером.

Последним за столом сидел мой любимый младшенький брат, в семье называемый не иначе как «Ходячая справедливость». Аларик Темпер в свои четырнадцать уже выделялся своей силой, навыками, умом и внешностью, из-за которой над отцом постоянно шутили на счет измены жены Ланнистеру. Обычно такие шутки заканчивались проломленным на дуэли черепом, либо со стороны отца, либо со стороны брата. Блондинистые волосы и зеленые глаза, которые он унаследовал от нашей любимой бабушки, в детстве часто приезжающей с Запада увидеться и поиграть с нами и уже два года как почившей из-за морозной лихорадки, всегда были его гордостью, а постоянная защита чести нашего дома создали из брата настоящего рыцаря, по настоящему чтущего клятвы и справедливость. Уже сейчас он был полноценным рыцарем, изваляв на ристалище множество противников по всему королевству, и главой Стражей Цитадели — войск в три тысячи человек, хранящих покой в наших землях. Хотя стоит признать, что посвятили его недавно, и большую часть работы за него выполняют опытные заместители, пока только вводя его в курс дела.

«Наверно никто в скором времени так не возненавидит брата, с его чувством справедливости, как разная шваль и теневые гильдии» — Подумал я, садясь за стол и силясь вспомнить, сколько каторжников уже трудятся в глубинах наших шахт и прибрежных каменоломен, добывая ценную руду и морскую соль.

Тем временем собрание началось.

— Не будем надолго растягивать собрание. — Начал отец, сложив руки в замок. — Самому хочется побыстрее обнять и надрать уши одному светловолосому сопляку… — Выразительно посмотрел он на меня. — … а времени у нас мало. Амира, какие новости нам всем следует знать?

Встав и поправив выбившуюся из-за уха прядь и плавно качнув плечиком (привычка со старой работы, о которой нынешней главе теневой гильдии лучше не напоминать), наш родовой мастер над шептунами начала свой рассказ:

— Если говорить коротко, то ваши прогнозы сбываются, милорд. — Легкий поклон в сторону отца. — Морской Владыка Браавоса Феррего Антарион заразился Кровавой сыпучкой и почти не выходит из своего поместья. Из-за этого в городе началась борьба между главными семьями Хранителей Ключей, за место будущего Морского Владыки.

— Это плохо. — Нахмурился отец, сделав несколько заметок в небольшом свитке. — Железный банк может опять повысить пошлины и вернуть свою старую политику.

«Верно…» — Подумал я, вспомнив что лишь при восшествии на престол Антариона Браавос перестал вести свою политику «бей всех и без разбора», подавляя всех торговцев из других городов. Именно в этот период был разбит и покорен Пентос, потерявший после навязанных контрибуций и запретов большую часть своего прошлого величия. — «Хоть это нам и не особо сильно грозит»

Власть в Железном банке испокон веков распределялась по количеству денег вложенных в общую казну. И наша семья имела там немалый вклад. Достаточный чтобы в определённых пределах влиять на членов правления.

— Внутри Триархии опять накаляется противоречия. Все недовольны усилением Мира. Лис и Тирош уже ведут переговоры о союзе, а мирийцы уже заключили договор с Золотой Ротой. В Волантисе возросло напряжение между купцами и огнепоклонниками Р’Глора. До столкновения еще не дошло, с каждым днем все становится только хуже.

А вот об этом все присутствующие более-менее знали. Грызня между тремя дочерьми за плодородные Спорные земли и Ступени длилась уже четыреста лет, то затихая, то обостряясь.

Почти двести лет назад, в 96 году от создания Семи Королевств, три вольных города объединились для войны с Волантисом, тогда пытавшимся воссоздать Валирию. После победы они заключили «вечный союз» и сформировали Триархию. Следующими действиями новосозданного государства стало объявление об очищении Ступеней от пиратов. Соседи Триархии, в том числе правившие тогда Таргариены, приветствовали это решение, но торговцы это торговцы — везде извлекут свою выгоду. Взяв под контроль острова и проливы между ними, три вольных города начала взимать непомерные пошлины с проходящих через них кораблей.

Тридцать лет они управляли Ступенями, богатея день ото дня, но, в конце концов, были втянуты в Танец Драконов хитрым Отто Хайтауэром и были разбиты в Битве при Глотке, лишившись всего флота и армии. На следующий год Триархия распалась и началась эпоха Трех враждующих дочерей, длящаяся до сих пор.

Так что новый виток конфликта нес для Осгилиата одни плюсы — ослабление торгового потока трех не самых бедных городов и возможные военные поставки давали немало возможностей обогатиться за счет конкурента. А вот волнения в Волантисе несли как плюсы, как и минусы. Плюс — тоже ослабление конкурента и невмешательство в раздел пирога от будущего конфликта дочерей. Минус — сопутствующее ослабление семейства Белрой, родни матери и могущественного союзника в стенах города.

«Но не страшно. После смерти деда они почти оборвали с нами все связи» — Сделал я несколько заметок в уме.

— Это мне уже известно. Что на счет Степей, Залива Работорговцев и Кварта? — Продолжил отец.

— Ничего, милорд. — Ответила дорнийка. — Если не считать вечной грызни кхалов, опять разоривших Лхазар, мелкий конфликт между Великими и Добрыми господами и обострения в отношениях Чистокровных и купеческих гильдий, то там все спокойно. За исключением недавнего инцидента с Гильдией Пряностей. Мои люди уже выясняют имена главных зачинщиков, но на расследование и передачу писем понадобиться время.

— Хорошо. Продолжай в том же духе. Что насчет Королевской Гавани? — Судя по посмурневшему лицу Амиры новости нас ждали не самые лучшие.

— У меня есть всего несколько информаторов, в Красном замке и несколько десятков в самом городе — там слишком трудно вести дела из-за Паука и еще нескольких неизвестных, подмявших под себя теневые гильдии и постоянно выбивающие наших людей. — С сожалеющими нотками сказала женщина. — Но даже так я смогла узнать несколько интересных вещей. Начался активный передел власти между Баратеонами и Ланнистерами. Королевская семья, через лорда Ренли, начала сближение с Тиреллами, а львы, кроме назначения королю в оруженосцы детей Кивана Ланнистера, уже одолжили короне порядка двух с половиной миллионов золотых драконов. Но их фракции не монолитны — у оленей все держится на короле, а королева сама пытается начать свою игру, создавая свою сеть шпионов и прививая принцу Джоффри привычку есть со своих рук.

— Занятно… — Сказал Волкан, как только дорнийка закончила свой рассказ. — При дворе плетутся интриги, Триархия опять готова начать междоусобицу, Волантис лихорадит из-за огнепоклонников, а Браавос хочет опять подмять всех под себя. По сути ничего нового.

— Не согласен. — Возразил дядя Жоен, пригубив расставленное на столе арборское вино. Все же как отец и наши умельцы не старались, но превзойти многотысячелетнюю династию виноделов у них не получилось. — В этот раз все гораздо серьезней. Лис и Тирош ослабели в последние годы, а новые магистры Мира хотят денег и завоеваний. В этот раз война будет гораздо кровавей.

— Так было и в прошлые разы. — Оспорил оборотень, постучав пальцем по столу. — Со времен создания и разобщения Триархии они воевали более семи раз. Что изменилось в этот?

— Появились мы. — Вмешалась Фиора, оторвавшись от бумаг. — Наши земли не зря называют Десятым Вольным городом — одним своим существованием мы перетянули часть торгового трафика из Дочерей. Будь Осгилиат настоящим «Вольным городом» его бы давно уничтожили, но мы часть Дорна и Семи Королевств, а короля-оленя, после Железных островов и Трех Сестер никто не хочет провоцировать.

«Да, не любит Фири нашего правителя» — Подумал я, откидываясь на спинку стула и не особо вслушиваясь в разгоревшуюся дискуссию между Фиорой, Жоеном, Волканом и иногда присоединяющейся Амирой. Остальные молчали. Все же сир Донтос, хоть и был прекрасным воякой, но не обладал большим умом и с детства выучил одну простую истину «лучше казаться идиотом, чем открыть рот и развеять все сомнения». Аларику и Элейне это тем более было неинтересно — они оба были больше воинами, хоть и могли иногда показать себя как дипломатов и управленцев, но в таких дискуссиях предпочитали молчать, а мама и так знала всех присутствующих как облупленных и была здесь больше как хозяйка дома, а не участник.

Я же уже давно понял, что как бы мы не спорили на этих собраниях, но решение всегда будет за одним единственным человеком.

— Тихо.

Одно слово отца и все препирательства тут же прекратились, оставив лишь абсолютную тишину.

— Я услышал вас всех… — Сказал отец, сложив руки в замок — его старую привычку и знак, что нужно слушать внимательно. — … и как бы мне этого не хотелось, но Фиора и Жоен правы.

Его голос был силен и властен, заставляя прислушиваться к себе и ловить каждое слово. Я тоже так мог, но до отца мне было как до Стены пешком, ведь этот навык есть у любого человека, который долго правит и руководит людьми.

— Эсосс на грани религиозной войны из-за усиления рглорианства — Волантис и Пентос же были затронуты этими волнениями. Браавос опять начал давить на Лорат, Саат и Иббен. К тому же в последние годы активизировались кхаласары, начав слишком часто грабить Лхазар и земли Вольных городов. За Хребтом костей ситуация не лучше — как мне рассказали мои старые знакомые из И-Ти джагос-нхаи объединяются под руководством нового джата, а Пол-Ко готовится к походу на Азабад и Инь. Про Вестеросс я и говорить не хочу — Семь Королевств раздираются между Ланнистерами и Баратеонами, а вскоре к ним присоединятся Тиреллы, о чьих намереньях сделать их дочь королевой не слышал бы только глухой, и Мартеллы, ведь Доран не оставил надежды вырезать львиный дом и отомстить. Не стоит забывать про Железные острова, Север и Долину — они в случае войны не останутся в стороне. Мир сейчас похож на бочку с Диким огнем под ярким солнцем — может взорваться в любой момент. И мы сидим прямо на ней и можем не надеяться, что взрывом нас не заденет. — Грустно вздохнул отец, пока мама незаметно положила ладонь на его руку, вызвав в ответ благодарную улыбку. — Э-эхх… Когда я создавал Осгилиат я прекрасно знал о страсти лордов к Игре Престолов и их любви использовать остальных в качестве фигур. Игроком мне никогда не стать — не хватает хитрости и жажды власти, в отличие от тебя Лайон… — Сказал он, посмотрев на меня. В зале царило полное молчание и все присутствующие неотрывно слушали неожиданный монолог лорда… — Так что я хотел стать горой. Недвижимой горой, которую никто не мог сдвинуть или тронуть. А те кто могли бы уже давно вымерли (п. а. ГГ говорит про горы в игре кайвасса. Это специальные поля, считающиеся непроходимыми и их можно только обойти. Только дракон может перелететь гору и не обращает на нее внимания). Не получилось. Я лишь привлек к нам еще больше внимания, сделав Темперов фигурой. Да сильной, да сложно управляемой, но фигурой. Которую в будущем будут пытаться использовать все кому не лень.

Воцарилась тишина, где все смотрели на отца в ожидании его следующих слов. Ну кроме меня — еще с детства он начал обучать меня «учению о душе» и ораторскому искусству, готовя как будущего главу дома, и сейчас он применял один из простейших своих трюков — создавал паузу, заставляя сосредоточиться на нем и внимать каждому следующему слову.

— Но это не значит, что ничего нельзя сделать. — Наконец сказал отец, расправив плечи и даже на глаз становясь немного больше. Тоже один из трюков, помогающих придать мотивации и внутреннего пыла. — Судя по происходящим событиям до начала большой Игры у нас еще три года. За это время мы должны увеличить личную силу как можно больше, не оглядываясь ни на кого, даже на Мартеллов — Доран сейчас слишком занят своими делами с Дейнами и Кворгилами и почти не следит за нами. Поэтому, Фиора, какими средствами мы сейчас обладаем?

— Шесть миллионов золотых драконов сейчас находятся в обороте и их нельзя быстро вывести. — Быстро сориентировавшись, сказал наш личный «Мастер над монетой», который в отличие от королевского, хотя бы заботится о будущем своего дома. — Миллион сто тысяч лежат на счетах в Железном банке и являются нашим гарантом в Совете Банка. Еще определенную сумму вы, отец недавно одолжили королю под небольшой процент. Так что из свободных денег у нас сейчас только содержимое сокровищницы — двести тысяч золотых.

— Прибавь к этому еще столько же. — На поднятую правую бровь Фиоры я лишь ухмыльнулся и дополнил. — В трюмах моих кораблей почти сто пятьдесят тонн слоновой кости. Если ее обработают наши мастера, то мы можем выручить неплохую сумму.

Удовлетворенно кивнув, сестренка повернулась к отцу, ожидая новых указаний.

— Это даже лучше чем я думал. — Удовлетворенно сказал он, погладив густую бороду. — Фиора, выдели Амире дополнительные шесть тысяч золотых. Ты должна увеличить свою сеть, штат убийц и найти всех шпионов в наших землях как можно быстрее. — Сказал он благодарной дорнийке, чье финансирование почти удвоили. — Волкан, верни прежнее количество обучающихся в военном лагере. Солдаты нам очень пригодятся. — Глава обортней, а также официальный мастер над оружием нашего замка, руководивший всеми базирующимися в Долине силами, радостно кивнул, предвкушая увеличение количества подчиненных. — Донтос, увеличь гвардию до двухсот человек и ужесточи тренировки. Именно твои люди главный щит моей семьи.

— Я понял, милорд. — Чтобы не говорили об уме Холларда остальные, но чего у него было не отнять, так это преданности нашей семье и лично отцу, спасшего его от когтей Короля-Безумца. Правда пить ему лучше не надо, но с этим прекрасно справляется его жена, не дающая ему пить что-то крепче дважды разбавленного вина.

— Аларик, ужесточи контроль на таможне в Минас-Итиле и Минас-Аноре. Слишком много каторжников твои стражи находят в последнее время.

— Будет исполнено, отец. — Ударив себя в грудь и вскинув горящие энтузиазмом зеленые глаза ответил братишка. Ему только в радость заниматься любимым делом.

— Элейна. — Окликнул отец следующей сестру, так и не оторвавшейся от полировки меча. Хотя я знал что она ничего не упустила — слушать и запоминать важные вещи она научилась очень хорошо, после того, как в самом начале службы чуть не потеряла по глупости часть своего отряда в засаде. — Я увеличиваю численность Железностопов до трех с половиной тысяч. Недостающих людей заберешь с собой из лагеря и Егерей. Им я уже все сообщил.

Судя по счастливой улыбке наша сереброволосая драчунья на седьмом небе от счастья и наверняка, после собрания, расцелует отца. Все Железностопы, названные так из-за поголовного использования одинаковой для всех обуви, обитой железом, создающей уникальный звук во время марша, и личного желания отца, были ее детищем (хоть официальным капитаном отряда и был другой человек) и она была рада любому их усилению.

«И как отец ей будет мужа искать? Она же кого-то слабее себя быстро прирежет» — Промелькнула у меня шальная мысль, быстро выкинутая на затворки. Как-нибудь потом спрошу.

— Фиора, Лайон. Вам я дам задания завтра. — Наконец обратился он к нам, одновременно поднимаясь из-за стола. — А теперь, друзья, пойдемте в обеденный зал. В честь приезда моих «занятых» сына и дочери… — Осуждающе, но с веселыми смешинками в глазах, сказал отец. — … я устроил неплохой пир. Пойдемте быстрее, иначе труды поваров пойдут зря.

Так, под смех, шутки и веселые разговоры был проведен остаток дня. За это я и любил свою семью и Осгилиат. Слишком много людей я видел в своих странствиях, которые к своим детям относились как к рабам или в лучшем случае товару, не давая им ни капельки тепла и заботы. И те платили им той же монетой — перерезанное во сне горло, яд или одинокое затухание в постели от старости или болезни были им достойным ответом. Алчность, похоть, высокомерие, обман, ненависть и многое другое по пятам следовали за мной за стенами родного замка.

Поэтому я очень ценил свой дом и семью давшую мне все, что может желать человек. Так что если предсказание отца сбудется и этот мир потонет в огне войны, я сделаю все, чтобы ни одна искра их не коснулась.