Восхождение лорда Темпера

Глава 5 Выход в свет

272 год от З. Э.

P. O. V. Эйрис Колд

— Ты уверен что именно сейчас хочешь уйти? — в очередной раз спросил я, помогая брату седлать коня.

— Еще раз повторяю — да. Это прекрасная возможность. Не каждый день в Ланниспорте устраивают турниры в честь десятилетия правления короля. — Ответил Феликс, поправляя и проверяя ремешки на седле, чтобы те не натирали кожу скакуна во время езды. — Это идеальный шанс показать себя, раздобыть денег и купить нужных вещей для дальнейшего пути.

— Ты все же решил отправится Старомест? Все еще хочешь стать мейстером?

— Конечно нет братишка. — Серьёзно сказал Фел, состроив шутливое выражение. Пекло, как он может быть одного роста со мной, хотя на два года младше? Не то чтобы я сам был низкого роста — с братом мы давно превзошли в росте отца, являвшегося местным великаном. Но ведь я почти перестал расти, а он всё ещё продолжает и наверняка быстро меня обойдет. — Но ты сам давно понял — без знаний многого не добьешься. Можно быть хоть самым непобедимым воином и завоевать весь свет, но сохранить ты его не сможешь. Нужны навыки, умения, знания. И всё это может предоставить Цитадель. Не забывай, не обязательно становиться мейстером, после того как выкуешь цепь. Можно спокойно уйти на все четыре стороны, получив все что тебе надо.

— Ты в этом уверен? Я раньше не слышал о такой возможности и всегда думал, что уйти оттуда можно только принеся клятву.

— Уверен. — Ответил брат, взяв коня под уздцы, и повел его на выход из деревни. — Мне об этом рассказали почти пять мейстеров подряд. При этом в двоих из них вина было больше чем собственной крови. Люди в таком состоянии очень плохо лгут.

— Всегда поражался как ты можешь с ними разговаривать. Они и пьяные смотрят на других как на недалеких дураков, а когда трезвые еще хуже.

— Так же как и ты можешь добровольно уложить в постель любую девицу, неважно замужняя она или нет. Талант. — От его слов на моём лице сама собой проступила краска. Надо было именно ему застукать меня в тот момент. Слава Семерым, что он никому не рассказал, иначе отец… Даже представлять не хочется. — Тебе, надеюсь не нужно напоминать, что бывает с излишне любвеобильными людьми?

— Не надо! — От всплывших воспоминаний меня пробрала нервная дрожь. Когда этот мелкий говнюк заявился ко мне через несколько дней после того инцидента, с несколькими листами пергамента, я ничего не заподозрил. Но потом… — Мне хватило одного твоего рассказа про «любовные» болезни. Я на женщин несколько дней после такого смотреть не мог! Где ты вообще нашел эти картинки?

— Нарисовал. Ради этого даже потратил несколько оленей, чтобы купить бумагу. Но что не сделаешь ради брата. — На этих словах эта сволочь заливисто рассмеялась, смотря на моё побагровевшее от бешенства лицо.

«Спокойно. Он тебя провоцирует. Мстит за все твои недавние шутки. В эту игру можно играть вдвоём»

— Сам-то еще в постель скольких затащил, м-м-м? — спросил я, старательно вглядываясь в его лицо, стараясь как можно лучше разглядеть любые эмоции. — На тебя половина деревенских девушек влюбленными глазами смотрят.

— Когда, брат? Я весь день в хлопотах, постоянно работая. Ты сам прекрасно знаешь что мой сон длиться всего четыре часа.

— И кто тебя заставляет? — Мы уже подходили к окраине деревни, где нас ждал отец, с длинным 6-ти футовым свертком и большим объемным мешком в руках. — Ты тренируешься больше чем я, работаешь больше чем я, сидишь с сестренками больше чем я. — Мой голос сам собой повысился на несколько тонов. — Брат, зачем ты так себя изводишь?

В ответ была лишь тишина, под тихие шаги Феликса, наконец подошедшего к отцу.

— Ну, вот и все. — Отец сегодня был грустным и меланхоличным. Ему было грустно отпускать нашего младшего из дома так рано, как и всей нашей семье. Мама и сестры вчера весь вечер плакали, уговаривая его не уезжать. Использовали, наверно все известные методы, начиная от слез заканчивая угрозами, но брат остался непреклонен. — Ты уже вырос Феликс. Я не знаю, был ли по настоящему хорошим отцом, но я знаю, что ты был прекрасным сыном. Лучшим из которых мы с Серсеей заслуживали. Возьми мешок. — С этими словами он протянул ему мешок, позвякивающий при каждом движении. — Здесь все деньги которые ты заработал за всю жизнь с нами. Мы с Серсеей и Хлоей откладывали их с твоей самой первой охоты.

Судя по лицу братца, он вообще не удивлен. Давно знал. После вручения мешка, который видимо оказался тяжелым — вон как Фел напрягся когда взял — последовала очередь свертка.

— Хоть ты и знаешь что здесь, но традиции есть традиции. — Мы с братом усмехнулись, прекрасно понимая, что отцу на эти «традиции» глубоко плевать. Он просто хочет подольше побыть с сыном. — Я Александр Колд, сын Джона, из семейства Колд отпускаю тебя Феликс, мой сын, в свободное путешествие с наказом. — Он подошел вплотную и взял брата, возвышавшегося над ним почти на полголовы, за плечи. — Будь честным. Будь добрым. Будь храбрым. Будь верным. Будь порядочным. Будь милосердным. Будь здоровым. И знай что в этом доме тебе всегда рады, независимо, будь ты один, с женой или без, с законными детьми или нет. Здесь тебя всегда ждет горячий очаг, теплая постель, вкусная еда и семейное тепло. Наши двери всегда для тебя открыты.

На этих словах никто из нас не выдержал. В совместном порыве мы слились в объятиях, пустив одинокую слезу. Простояли мы так не долго, пока отцу не надоели наши утыкающиеся ему в глаза подбородки.

— Так, хватит телячьих нежностей, вы бараны-переростки. — Резко разорвал он объятия, вернув свой привычный настрой. — Так, сын. Теперь будет неофициальная часть прощания. Запомни. Во-первых — никому не доверяй. Во всем мире нет людей, которым ты можешь довериться, кроме своих близких. Во-вторых — не надейся на помощь друзей. Друзей заводят только для дружбы, а для помощи нужны должники или союзники. В-третьих — нет ничего абсолютного. Просчитывай все варианты, независимо победы это или поражения. Так ты всегда будешь оставаться на плаву. И в-четвертых — найди себе жену по любви, а не нужде. Это удел лордов торговать своими детьми ради могущества своего дома, а мы люди простые — нам нужно простое человеческое счастье. Запомнил?

— Да, отец. — Согласно кивнул брат, с легкостью запрыгнув на своего коня со странным именем Буцефал. Где он только раздобыл этого монстра? Семь футов в высоту, он возвышался над нами словно гора. Однако сам конь всегда отличался добрым нравом и очень любил людей, позволяя кормить себя сестрам прямо с рук. Редкость для боевого скакуна, которого с младенчества приучали к крови, крикам и быстрым погоням. Как там говорил брат… Точно!

«Хорошего коня должно быть много»

— Молодец. Держи свою секиру. Теперь ты свободный всадник, служащий себе и только себе. — Улыбнулся отец, заканчивая ритуал прощания — вручая брату его оружие.

Сняв ткань, Феликс в очередной раз продемонстрировал свою гордость — гигантский двулезвийный боевой топор. Я всегда считал, что оружием настоящего мужчины является меч, и никогда не поменяю свое мнение. Но должен признать что это оружие стоит того чтобы от него умереть. Шесть футов длиной, с двумя ребристыми рукоятками, между которыми крест-накрест прикреплено плетение из дубленой кожи. Конец оканчивался длинным остриём, пригодным для пронзания шей, а два больших лезвия, в форме крыльев летучей мыши, были украшенными очень красивой гравировкой в виде лозы, над которой брат мучился почти три дня.

«Изделие превосходного качества достойное только его» — Подумал я, пока смотрел и махал вслед уезжающему брату. Только он мог спокойно пользоваться им всего одной рукой, вытворяя такие вещи, что диву даешься.

Все слова уже были сказаны и желания озвучены. Остается лишь ждать его возвращения и приступать к своим обязанно…

— Эйрис! — Окрик отвлек от важных мыслей, заставив, обернутся и посмотреть в сторону брата. Тот уже стоял на холме в сотне ярдов от нас. В своих латных доспехах, с щитом, мечом, кинжалом, секирой и плащом, на гигантском гнедом коне он был похож на рыцаря из сказок, которые мама нам читала на ночь. Даже завидно… — Ты спрашивал — почему я столько работаю. Ответ прост — только мы создаем себя!

На этих словах он залихватски поднял коня на дыбы и ускакал на другую сторону холма, пропав из виду.

— Хорошие слова. — Сказал я, обдумывая его фразу. — Вполне в твоём духе братец.

Улыбка сама собой появилась на моём лице.

P. O. V. Феликс

Скача по Речной дороге я вновь обдумывал свои планы на будущее.

Все возможные приготовления уже были давно сделаны и сейчас пришло время пожинать их плоды. Буквально три дня назад мне исполнилось четырнадцать — возраст, когда можно официально покинуть отчий дом. Так-то я планировал покинуть его лишь в начале следующего года, но обстоятельства были выше меня. Через неделю в Ланниспорте прибудет король Эйрис по приглашению своего десницы. Празднование в честь его десятилетнего правления обещает быть на высшем уровне, как и призы за участие в турнире. Такую возможность нельзя упускать.

— До Ланниспорта почти 150 миль. — Вслух рассуждал я, мерно покачиваясь в седле. — Буцефал в день сможет преодолевать почти 60 килломе… тьфу, никак не привыкну к местным мерам длины. Около сорока миль, если ехать по 8–9 часов. Со всеми остановками и неувязками в городе я буду где-то через четыре дня.

Мне ещё более-менее повезло. Обычно путники путешествовали на такие расстояния только в составе караванов, скорость которых не превышает 25–30 миль в день, из-за угрозы нападения и ограбления. И зачастую главную опасность таят не разбойники или грабители, а сборщики податей местных лордов, которые от первых двух категорий не сильно отличаются. Но на такого как я вряд ли кто-то нападет.

Еще раз проверив застёжки доспеха и креплений щита на седле, я удовлетворённо улыбнулся. Каждый элемент моего снаряжения был выкован лично мной. Конечно, пришлось взять уроки у кожевника за звонкую монету, ведь доспехи это не просто куски железа, приставленные к телу. Это целый механизм поддерживаемый десятками застежек, креплений и швов. Но это того стоило. Разница между двумя доспехами, когда одни из них сделан специально под тебя, колоссальна. Тут причина не только в удобстве, но и в гораздо меньшем количестве слабых мест, которые обычно приходится прикрывать кольчугой. Ковать которые я терпеть не могу. Как и любой другой кузнец по моему мнению. Никому не доставляет удовольствия часами сидеть на одном месте и скреплять колечки между собой.

«Конечно, Берн говорил, что это со временем приедается и даже начинает успокаивать, но у меня такого долгого опыта нет» — Подумал я, слезая и беря коня под уздцы, чтобы обвести вокруг гигантской лужи на дороге. Только сам дьявол знает, какой она глубины. Вестерос этого вам не современная Земля 21 века — тут почти все дороги сделаны из земли и палок, разваливающиеся при первом дожде.

Путешествие выдалось скучным и выматывающим одновременно. Каким бы я не был выносливым, если мои ноги и спина не привыкли к долгим переходам, они всё равно будут болеть. Но в этом путешествии самым страшным была боль не телесная, а интеллектуальная. Я человек информационного века. Для меня каждый день усваивать и анализировать огромное количество информации естественно. До этого, в доме родителей, я всегда был чем-то занят — тренировками, работой, разговорами или присмотром за сестрами или Хлоей, в последний год потерявший возможность ходить.

Конное же путешествие представляет собой монотонную медленную езду, с неторопливо меняющимися пейзажами, редкими деревеньками и еще более редкими замками. Спасало лишь своеобразная «медитация», когда ты занимаешь голову всем чем угодно, начиная от воспоминания рецептов настойки от простуды, заканчивая проектами замков Франции 12-го века. Главное просто о чем-то думать или сойдешь с ума. Или отупеешь, что еще хуже.

Поэтому бледно-серым стенам Ланниспорта я был рад как родным. Я уже бывал здесь, когда проходила ярмарка и турнир честь пятилетия наследников Утеса. Увидеть их, к сожалению, не удалось, но призы за состязание лучников и полученная выгода от торговли не давали об этом задуматься. Сейчас город не сильно отличался от себя год назад — всё те же высокие 30 ярдовые стены, гигантские пестрые рынки, торгующие всем что душа пожелает, корабли, приплывающие со всех концов света, и, выделяющийся словно жемчужина в песке, дворец Ланнистеров из Ланниспорта.

И нельзя забывать о главном достоянии Западных земель — Утес Кастерли. Этот гигантский замок, построенный на высокой скале, с сотнями извилистых проходов уходящих глубоко в гору, словно господин, коим он и являлся, возвышался над городом. Не было ни одного человека, кроме Ланна Умного, который смог бы взять этот замок. Золотой лев Ланнистеров уже тысячи лет реет над его шпилями и по легенде никогда не опустится.

Единственная разница заключалась в обилие народа, постоянно прибывающего в город. Слухи о приезде короля уже давно распространились по всем Западным землям и все лорды, рыцари, менестрели и торговцы уже который день стекаются сюда.

«А вместе с ними шлюхи, воры, убийцы и вся остальная шваль» — Подумал я, смотря как несколько стражников, одетых в традиционные цвета львиного дома, тащат под руки вырывающегося человека бандитской наружности.

Въехать в город проблем не составило — таможенники на воротах приняли меня за рыцаря и пропустили, даже не взяв подоходный налог. Кто я такой чтобы с ними не соглашаться? Гостиницы уже давно были переполнены, но родственники матери, которых в этом городе больше чем дырок в сыре, с радостью дали мне место на чердаке за символичные три серебряных оленя на всё время турнира.

Лишь когда я оказался в «своей комнате» и проверил все ее углы на наличие разных сюрпризов, у меня со спокойным сердцем получилось сделать то, что так давно откладывал — посчитать свои деньги.

В вывернутом мешке отказалась очень радостная и одновременно грустная картина — даже на первый взгляд большую часть составляли золотые драконы и серебряные луны. Оленей и грошей оказалось прискорбно мало. Лишь после первого подсчета я насчитал 97 золотых, 4850 серебряных и 487 медных монет. Грустной эта картина становилась от понимания, что за такие деньги меня легко прирежут в ближайшем переулке. Но выход всегда есть.

На следующий день после прибытия, с самого утра, после хорошего завтрака, водных процедур и разминки, я отправился к местному отделению Железного банка. Об этом учреждении мне рассказали купцы, часто проезжавшие через нашу деревню. Сам по себе банк является самым большим и богатым во всём мире, с расположенным главный отделением в Браавосе — сильнейшем из девяти Вольных городов. Но самое главное для меня это за что его называют железным — именно надежностью этого металла славится этот банк. Если ты взял у него долг, то он его всегда вернет, а если положить деньги, даже если весь Браавос станет банкротом, их тебе вернут.

Местное отделение банка располагалось недалеко от главного здания города, по совместительству являющийся домом местных Ланнистеров. К ратуше, служащей одновременно домом наместников и главной администрацией, вела широкая улица, скромно названная Золотой, за цвет дороги, выложенной дорогим желтым кирпичом.

По обе стороны от нее, располагалось огромное количество красивых каменных зданий самого разного назначения. Например, рядом с местной купеческой гильдией могло свободно соседствовать так и отделение стражи, так и элитный бордель. Представительство банка же находилось в конце улицы, в самом неоживленном её конце, явно показывая, что посетителей тут бывает мало. Но мне это даже понравилось — чем больше я нахожусь в этом городе и вдыхаю его потрясающее амбре, тем сильнее мне хочется отсюда свалить.

«Надеюсь никогда не попаду в Королевскую гавань» — Подумал я, проходя мимо двух хорошо вооруженных охранников, которые передумали меня останавливать, только посмотрев на меч и мешок, перекинутый через плечо. — «По слухам там воняет в пять раз сильнее».

На входе меня встречала стойка с типичным клерком. Он ничем не отличался от моего старого мира, за исключением одежды. Тот же вялый и незаинтересованный ничем взгляд, который почти всегда присутствовал у работников пера и бумаги, даже заставил пробиться нотке ностальгии.

— Приветствую вас в отделении Железного банка Браавоса. — Его голос совсем не соответствовал внешности и был низким и глубоким, заставляя собеседника прислушиваться к нему. — Чего желаете, сир?

— Я не сир. — Сразу поправил я его. Присвоение себе звание рыцаря, без посвящения, считается преступлением и лучше просто так не искушать судьбу. — Я хотел бы сделать вклад.

— Конечно, господин. — На его лице появилась улыбка. Судя по всему, я один из тех редких посетителей, которые не ошибаются дверью, идя в соседний бордель. Выверенным движением он достал из ящика несколько листов бумаги и смочил конец пера чернилами. — В нашем банке Вы можете сделать вклад, начиная от 100 серебряных оленей. Вклады меньше не принимаются. Деньги можно положить под разные проценты. Всё зависит от суммы вклада и времени, на которое вы их положите. Сколько монет вы хотите вложить?

— 119…

— Так и запишем. 119 серебряных оленей. — Принялся он быстро заполнять специальный бланк, даже не дослушав меня до конца.

— Стойте, стойте! — Остановил я его, пока тот не испортил лист бумаги и зря не потратил чернила. Знаю я таких — могут потом за это ещё и деньги потребовать. — Я не говорил что это серебряный олени.

— Хм. — Поднял он на меня удивленный взгляд, прекратив. Как же неудобно не уметь читать. Никогда не знаешь, что они там пишут и обманывают они тебя или нет. — У вас другая валюта? Какая? Марки? Валары? Онеры?

— Нет, нет, нет. — В очередной раз прервал я клерка. — Я хотел бы положить в банк 119 золотых драконов.

Его удивленный взгляд, как и двух охранников стоящих по бокам, хорошенько меня рассмешил. Понять его можно — такими большими суммами обычно распоряжаются только лорды малой или торговцы средней руки. И не на одного из них я не похож. Слишком простой кафтан, слишком простая рубашка и главное — штаны, вещь которую носят только простолюдины.

— Кхм, хорошо. — Первым в себя пришел клерк. — Это достаточно большая сумма. Она вне моих полномочий. Мне нужно позвать управляющего. Вы можете подождать, пока я позову его?

— Конечно.

— Спасибо, милорд. — Учтиво поклонился клерк, мгновенно исчезнув за неприметной дверью.

«Милорд… Даже интересно за кого он меня теперь считает» — Подумал я, решив пока осмотреть убранство приемной. Этого управляющего можно ждать долго. По словам одного купца из Риверрана, который часто был по делам в Ланниспорте, это один из любимейших приемов Железного банка — заставить своего клиента ждать. Измываться от нетерпения и тревоги, чтобы потом вести переговоры на своих условиях. Так что можно расслабиться и отдохнуть, внимательно осматривая окружение.

Сама приемная не представляла собой чего-то особенного. Всё в стиле минимализма — стены и потолок, сделанные из грубого камня, скрепленного специальным составом, гладкий пол, покрытый деревянными досками и факелы в держателях, служащие единственным источником света за отсутствием в помещении окон. Ну и две статуи, по ошибке названные охранниками, стоящие по бокам от большого стола, за которым сидел тот клерк.

Ожидание продлилось недолго. Относительно. Уже через час, через ту самую незаметную дверь, вышел местный управляющий, имеющий самую банальную ланнистерскую внешность — немного тусклые изумрудные глаза и волосы, открывающие золотом. В остальном он не сильно отличался от простого купца, всегда знаменитыми большими животами, пухлыми щеками и маленькими свиными глазками. Не самый приятный тип людей, но выбирать не приходится. Каким бы алчным он не казался, никто не решит опозорить имя Железного банка. Слишком много историй про быструю смерть ходят в народе, связанных с его именем.

— Приветствую, уважаемый клиент. — Сказал местный управляющий, слегка преклонив голову. — Для меня честь принимать вас в главном отделении Железного банка во всех Западных землях.

— Очень приятно. — Зеркально повторил я его жест. — Я много слышал о славе и силе Железного банка. Поэтому решил сделать свой вклад именно сюда, а не в банки Тирошских и Лисийских картелей.

— Очень приятно это слышать. — Судя по его улыбке, он и вправду гордится своим работодателем. — Позвольте представиться. Меня зовут Тибальт Ланни, сын Эдгара Ланни, из клана Ланни, побочной ветви Великого дома Ланнистеров. Как зовут вас, милорд?

— Очень приятно уважаемый Тибальт. Меня зовут Феликс, сын Александра из семейства Колд. Я не сир и не лорд, поэтому называйте меня просто Феликс. — Сказал я, постаравшись зеркально улыбнуться в ответ. Лучше всегда общаться в удобном и в похожем на манеру собеседника стиле. Так ты проведёшь на человека самое приятное впечатление, повысив шансы завести хорошего знакомого. Хорошие отношения с главой отделения Железного банка третьего по размеру города Вестероса никогда не помешают. — Для меня честь встретить сына Эдгара Ланни, главного шахтера Западных земель. На нём и вас держится всё благосостояние Запада.

— О, так вы знаете моего отца? Немногие знают о существовании его должности, не то о нем самом.

— Шахтеры часто проходили мимо моей деревни, и несколько раз с ними был и ваш отец. Мы прекрасно пообщались за кружкой хорошего эля в таверне. Он много чего рассказывал, в том числе и о своей должности. — Было видно, что разговоры о его отце приносили Тибальду удовольствие. — Но он не рассказывал о его сыне, занимающем такую высокую должность.

Я и вправду несколько раз встречался с его отцом, главным шахтером, когда тот пропивал честно сворованное на рудниках золото у нас в таверне. В его обязанности входит слежка и контроль за всеми шахтами, расположенными во владениях Ланнистеров. От него я получил массу интересных сведений, начиная от последних цен на драгоценный металл, заканчивая жалобами на постепенное уменьшение выработки шахт во впадине Нанн и шахтах Кастамере. Естественно во время таких разговоров он не был трезв и лучше не распространяться о таких беседах, иначе можно лишиться головы.

Дальнейший наш разговор прошёл в его кабинете, где он угощал меня всем чем можно и расспрашивал на посторонние темы, стараясь незаметно, по его мнению, узнать откуда у меня такие деньги. Но слишком разный уровень эпох — на Земле любой, кто общался с представителями власти или хорошими психологами легко бы понял его уловки.

К обсуждению вклада мы приступили лишь через несколько часов. В Вестеросе нет фиксированной процентной ставки — здесь за каждую сделку нужно договариваться с банкиром. Так что наши переговоры не сильно отличались от торгов. Я пытался его убедить, используя всё моё красноречие, что в будущем буду хорошим клиентом для банка и лучше дать мне большие проценты. Он же в этом сильно сомневался, аргументируя это моим внешним видом и шатким положением. В итоге помощь пришла откуда не ждали. Как только он узнал, что я его дальний родственник, а также что в случае моего выигрыша на турнире все деньги будут добавлены к моему вкладу, то сразу согласился.

На мой вопрос «почему?» он так поступил, Тибальд лишь сказал, что я ему понравился. Надеюсь это недалеко от правды. В итоге мы договорились на шикарный вклад в 10% годовых. Сделку заключили сразу, поразив Ланни наличием у меня подписи, а не традиционного «крестика неграмотных».

Оставшиеся дни до турнира были потрачены на прогулки по Стальной улице — традиционному местному названию квартала ремесленников. Ланниспорт — торгово-промышленный центр Западных земель: здесь сходятся крупнейшие морские и сухопутные пути, такие как Речные, Морские и Золотые дороги. Этот город всегда славился своими ремесленниками, особенно ювелирами и златокузнецами. С последними двумя я и общался, а точнее с их подмастерьями. Сами мастера работы с золотом зачастую являются обладателями «большого жизненного опыта», который придает им самые неприятные черты характера, начиная от лизоблюдства заканчивая огромной манией величия. А их ученики были в своем большинстве простые ребята с улицы, которых подобрали за хороший талант и настойчивость. С ними общаться намного легче.

Поскольку я сам являюсь кузнецом, у меня было множество тем для разговоров, начиная от общих техник работы с металлом, заканчивая различиями в нашем ремесле. Они с удовольствием, даже не понимая этого, рассказали мне много интересного про ювелирное дело и особенности работы с золотом. Я же в ответ показал свою секиру, объяснив технику изготовления гравировки на металле, которую их мастера считают «секретной», и рассказал несколько фактов, случайно вспомненных мной с Земли. Их особенно заинтересовал метод создания сияющих драгоценных камней. Сам я об этом много не знал, лишь из рассказов моего друга помнил, что самоцветы приобретают свое сияние после правильной огранки, сделанной специально так, чтобы лучи света закольцовывались в камне, делая его более светлым. После моего рассказа их глаза просто светились от восторга. На мой вопрос от чего такая радость, они ответили, что такая техника доступна лишь самым лучшим мастером и секреты они хранят очень строго.

— Никаким секретом это не является. — Ответил тогда я, посмотрев на восемь пар заинтересованных глаз. — Вся сложность этого метода в расчёте правильного угла. Но для этого нужно знать науку под названием геометрия. Она учит правильным расчетам.

— А где можно этому научиться? — Спросил один из подмастерьев, являющийся обладателем очень интересной рыжей шевелюры.

— В Цитадели. — После моих слов в их глазах сразу приступило разочарование. — Я сам пойду туда после проведения турнира.

— Вы хотите стать мейстером? — Неверующие посмотрел на меня тот самый рыжик. — Отказаться от жены и детей и всю жизнь служить лордам, без какой-либо награды?

— Нет, конечно нет. Разве я сказал подобную глупость? — Слегка возмутился я, удивив слушателей. — Запомните — в Цитадели необязательно после обучения становится мейстером. Вы просто можете уйти, не сказав обеты, даже выковав собственную цепь, оставшись навсегда в ранге кандидата-недоучки.

Судя по их виду для этих 8-ми ребят, которые в большинстве своём были старше меня, это оказалось для них настоящим откровением. После дальнейших расспросов и уточнений произошло то, чего я вообще не ожидал — трое из них решили пойти со мной.

Это был тот самый рыжик и двое черноволосых братьев, похожих друг на друга как две капли воды. По их словам они здесь самые старшие и выучили у своих мастеров все что можно. Чтобы продолжить обучение дальше им нужно было стать главными подмастерьями, а эти места давно заняты родственниками их мастеров. По их словам, им не хочется всегда быть вечными помощниками и всю жизнь работать на не самых приятных людей.

Таким образом, ко дню турнира у меня появилось три попутчика — рыжий и веселый Жоен и два вечно угрюмых брата Рик и Джек.

Итак, в восьмой день 7-го месяца 272 года от завоевания Эйгона начался турнир в Ланниспорте, в честь десятилетия правления Эйриса II Таргариена.