Восхождение лорда Темпера

Глава 39 Горечь

283 год от З. Э

Королевский тракт, земли между замком Хейфордом и Королевской Гаванью, Королевские земли.

— Бле-арх! Гребаный имбецил! Руки ему мало оторвать за то, что так криво кишки сшивает! — Выругался в который раз, схаркивая в уже ставшую бурой ткань очередную порцию крови.

— Сами виноваты, милорд. — Сказал Торхен, подавая мне еще одну бутылочку с лечебным отваром и поправляя подушку, опять сползшую от слишком сильной тряски в телеге. Все же Королевский тракт ремонтировали последний раз еще при Эйгоне Невероятном и представлял он из себя печальное зрелище. — Нечего было приказывать прирезать того мейстера из Дарри. За исключением его и личного мейстера лорда Аррена тут никто не владел лекарским искусством.

— Ага. Только это был единственный способ перекрыть информацию о нашем предательстве. Если бы Эйрис узнал об этом Элии и её детям было бы не жить. — Сквозь зубы прошипел я, поправляя в очередной раз сползшее от тряски одеяло. Мышцы от такого простого движения в очередной раз прострелило, отдавшись тупой болью во всем теле.

— А король не узнает? — Удивленно посмотрела на меня эта здоровая северная детина, исполняющая роль моей сиделки, пока я прикован к постели и даже встать нормально не могу.

— Откуда? — Саркастично поднялись моя правая бровь. — Единственное место, откуда он мог сразу получить известие о ходе сражения, это Дарри, а тамошнего мейстера прирезали. Ты же сам видел что наемники сейчас одеты в одежду под стать штормовикам, долиникам и северянам. Наверняка весь остальной Вестерос думает что дорнийская армия полностью уничтожена.

— А как же дезертиры и шпионы? Вы же сами рассказывали что уши и руки у королевского мастера над шептунами раскиданы где только можно.

— Пока до него дойдут известия от перебежчиков, войско Баратеона уже будет пировать в Королевской гавани. — Сказал я, отпивая заживляющий отвар, ощутимо морщась. Горький, зараза. — Ведь Варис тоже человек, как и мы все. Пропустили же мы каким-то образом войско Тайвина Ланнистера, быстрее нас прибывшего к столице.

«Не победа, а сплошная головная боль». — Устало поглаживая перевязанный бинтами бок, пропитанный зеленой пахучей мазью.

Битву у Рубинового брода, который так красиво назвали солдаты за посыпавшиеся в него рубины с нагрудника Рейгара, когда Баратеон пробил ему грудину, можно было смело называть пировой. Из королевского войска выжили максимум десять тысяч, при этом пять из них приходились на просторцев и наемников из моего войска. Такова была цена окружения и последовавшей за ней массовой бойни, учиненной мартелловской и долинской тяжёлой кавалерией.

Потери мятежников тоже были велики — все же задача атаковать хорошо укрепленный брод по сложности едва отстает от штурма замка. Так что убитыми и ранеными Роберт и его союзники потеряли почти пятнадцать тысяч человек.

Гигантские потери, ясно показывающие, насколько суровым и кровавым выдалось это сражение.

Да и Роберт получил от Рейгара шикарный шрам на всю грудь и один отрубленный рог на шлеме, упавший на дно Трезубца, как и сам принц.

Мне тоже не удалось выйти сухим из воды.

Под конец моего и Тарли сражения мы оба допустили ошибку, позволившую обойти чужую оборону и нанести удар. Ему это стоило руки, а мне опасной раны на боку, едва не ставшей фатальной. Не подставь я вовремя древко, то меня бы располовинило.

Все же моя секира, как и копье подаренное Мартеллам, не была полностью из валирийской стали. Еще во времена, когда я купил в И-Ти четыре слитка драгоценного металла, у меня оставалось две маленькие чушки. Именно они, вместе с многочисленными валирийскими украшениями, купленными у коллекционеров за баснословные деньги, два года назад тайно отправились в Квохор, где и были перекованы в новую секиру. Металла хватило лишь на крылья и внешний слой, так что пришлось местным мастерам заливать один из своих экспериментальных сплавов, превосходящий многие металлы, но до полноценной валирийской стали не дотягивающий. Получилась точная копия моей старой секиры, с немного удлинённой рукоятью, защитившей меня от атаки.

Именно благодаря ей я отделался лишь рассечённым кишечником, отрубленным аппендиксом и повреждением нескольких вен и артерий. Будь это средневековая Европа, то можно было сразу заказывать гроб, но это Вестерос. Один из мейстеров, сопровождающий Джона Аррена, имел два звена из серебра и смог меня прооперировать, удалив аппендикс, сшив кишки и кровеносные сосуды, почти ничего не повредив. Почти.

— Бле-арх! — В очередной раз вырвало меня, оставив во рту привкус свежей крови.

Что-то это придурок не так сшил и из-за этого немного крови постоянно скапливается у меня в желудке, затем отхаркиваясь таким прекрасным кровавым кашлем. На мой невинный вопрос «Надолго ли это?», совмещенный с приставлением к кадыку этого горе-хирурга двух мечей моими охранниками, он клятвенно заверил что ненадолго — пока не заживут раны. Правда, потом уточнив, что это может повториться, если у меня будет слишком сильный стресс. Так что я теперь мог харкать кровью от шока, как делали актеры в старых китайских фильмах еще на Земле.

А ведь после той зарубы мне, Тарли и Роберту пристали новые прозвища. И если Баратеон теперь щеголял пафосным титулом «Демон Трезубца», а Рендилл из красного охотника стал Кровавым, то мое прозвище было до жути обидным и клеймящим.

Кровавый шакал.

И кровавая гончая, кому как хотелось. Ведь мало того, что я под угаром битвы, наравне с Тарли, неосознанно покромсал множество людей, так еще и предательство, даже если оно было совершенно по приказу сюзерена, очень не одобрялось солдатами и рыцарями. Так что пока Джейме Ланнистер не получит свою знаменитую кличку — «Цареубийца», мне предстоит быть носителем самого позорного и неоднозначного прозвища во всех Семи Королевствах.

К сожалению, плохие новости на этом не заканчивались. Стоило войску Баратеона немного оправиться от ранений и на всех парах рвануть в сторону Королевской гавани, оставив у Рубинового брода лишь маленький отряд охраны и всех молчаливых сестер для организации похорон, как пришла невеселая новость.

Тайвин Ланнистер, умудрившись обмануть всех наблюдателей, с двенадцатитысячным корпусом был замечен на Золотой дороге в районе Пламенного поля и быстро двигался к столице.

Буча поднялась знатная. Весь лагерь восставших стоял на ушах — все прекрасно знали о старой дружбе короля и Старого льва (хотя я сомневался, что от нее хоть что-то осталось), опасаясь, что Королевская гавань может обзавестись гарнизоном в 12 тысяч, а им в спину ударит Западное королевство. А там не за горами падение Штормового предела и вступление в серьезную войну Простора.

Так что десять тысяч северян во главе с Эддардом Старком, меньше всех пострадавших в битве, на всех парах рванули наперерез западникам, а остальному войску пришлось двигаться со скоростью медленного обоза, слава богам, не слишком сильно отставая от северян.

«Гребанные дороги». — Устало подумал я на очередной кочке, на которой тележка на которой меня везли подпрыгнула на целый фут. — «Вроде бы мир совсем другой, а выражение про „дураков и дороги“ все также верно. Ничего… остался всего часок и мы, наконец, будем у стен столицы».

Но стоило мне расслабить и поплотнее завернуться в дорожный плащ, служащий мне в роли одеяла, как на повозку запрыгнул отошедший Торхен и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Милорд, показалась Королевская гавань! Она горит! — Прокричал он, открывая небольшой просвет спереди телеги, где на фоне неба были видны тонкие струйки дыма. И если их можно было заметить в десяти милях от города, то мне страшно представить сколько там сгорело.

«Господи, пусть с Теей, Элией, Рейнис и Эйгоном все будет в порядке». — Проскользнула у меня отчаянная мысль, пока я приказывал кучеру ускориться и не жалея лошадей ехать к городу.

Надеюсь, мои худшие опасения были напрасны.

Бесконечные коридоры Красного замка и в обычное время нельзя было назвать произведением искусства — слишком аскетичным вкусом обладал Мейгор Жестокий, отстроившего этот замок, а остальные Таргариены либо решали проблемы Семи Королевств, либо тратили все деньги на выпивку и кутёж, не особо заботясь о коридорах своего жилища.

Но теперь, когда каждая секунда была на счету, а мне для нормальной ходьбы приходилось опираться на еле найденную трость — порванные мышцы и растянутые связки все еще отдавались тупой болью по всему телу, не позволяя идти слишком быстро, они раздражали еще сильнее, заставляя невольно скрежетать зубами.

Королевская гавань горела.

Пылала, под веселые крики и стоны убийств, грабежа и насилия, которые здесь учинили солдаты Севера и Запада.

Тайвин Ланнистер решил принять сторону победителей и предал короля.

Как мне рассказали несколько окликнутых западников, пока я следовал за вступившим в город Баратеоном, стоило войску Запада оказаться в городе, как вместо помощи в обороне они напали на защитников. Захват вылился в настоящую резню — купеческая гильдия, гильдия алхимиков и орден молчаливых сестер, попавшие под горячую руку, были почти целиком вырезаны и неизвестно сколько из них выжило. Множество стариков и детей было убито, женщин насиловали до сих пор. А Красный замок пал всего несколько часов назад и, по словам встреченных солдат, крики оттуда были слышны даже в городе.

«Тея! Элия!» — Отчаянно метались мои мысли, пока я, не обращая внимания на боль, рвался за идущими впереди Робертом Баратеоном и Джоном Арреном. Даже принц Ливен, которого после пробуждения пришлось заковать в цепи из-за его желания меня придушить, забыл о «предательстве семьи и порушенной чести». Сейчас была лишь одна надежда, что Робин справился с заданием и выкрал их из замка до начала этого кошмара. — «Слава всем богам, что тронный зал находиться не так далеко».

Тронный зал Красного замка был как всегда великолепен. Пройдя через высокие деревянные двери, обитые бронзовыми гравюрами в виде драконов, открывался вид на поистине гигантское и богато украшенное помещение. Пол, сделанный из дорогого лунного мрамора, отражал свет, падающий из витражей, уходящих к потолку, окрашивая это место в рубиново-красный цвет. Вместе с развешенными на постаментах черепами драконов, начиная от самых маленьких, размером с голову собаки, заканчивая такими гигантами, как череп самого Балериона Черного Ужаса, это создавало непередаваемую атмосферу силы и власти, которыми обладали бывшие правители Древней Валирии.

Теперь от их могущества не осталось и следа.

Верхние галереи и большая часть залы были заняты солдатами, одетыми в красные цвета Ланнистеров и серые Старков, а последний представитель Таргариенов, за исключением малыша Эйгона, лежал в луже собственной крови, пугая присутствующих безумной гримасой и раскинутыми длинными ногтями.

Эйрис II Таргариен, известный также как Безумный король, Струпный король и Неблагодарный король, был мертв, на радость вошедшего Баратеона и стоящего возле трупа Тайвина, хоть его лицо и оставалось все таким же холодным и безэмоциональным.

— Поздравляю с великой победой, ваше величество. Трон по праву ваш. — Сказал лорд Утеса Кастерли и, преклонив колено, показал в сторону Железного трона. За своим господином последовали все Красные плащи, большая часть северян и остальных присутствующих. На ногах остался лишь я и присутствующие дорнийцы, вместе с принцем Ливеном.

«Пока не исполнит свою часть договора королем мы его не назовем» — Подумал я, оглядываясь по сторонам и замечая среди преклонивших колено один заметный белый плащ с золотой шевелюрой. А Роберт, тем временем окрыленный своим триумфом, медленно шагал по ступенькам опасной и хищной конструкции из сотен острых мечей под названием Железный трон.

Как только его седалище умостилось на этот плод безумной мысли Эйгона Завоевателя у Семи Королевств появился новый король — Роберт Баратеон первый своего имени, Король андалов, ройнаров и Первых людей, Владыка Семи Королевств, Защитник державы, внук принцессы Рейлы Таргариен и правнук короля Эйгона V и, если история не изменит своего русла, последний истинный Баратеон, взошедший на престол.

Поднялись аплодисменты, все приветствовали нового короля и радовались окончанию восстания, пока я боковым зрением заметил, как из неприметного прохода в зал заносят два свертка из красной ткани, один из которых по очертаниям очень напоминал человека.

«Неужели…». — Внутренне похолодел я.

— Каждый из здесь присутствующих доказал свою верность вам, мой король, на поле боя и их преданность несомненна. — Продолжил свою речь Тайвин, встав и показав в сторону заносимых свертков. — Поэтому позволь продемонстрировать и мою преданность. Надеюсь, тебя удовлетворит смерть семьи твоего главного врага и прерывание его линии.

Стоило ему закончить говорить, как рядом с остывшим трупом Эйриса положили эти два свертка, оказавшимися плащами домашней гвардии Ланнистеров, и откинули край ткани.

Звяк…

Бессильно выпала из моих рук трость, глухо ударившись об мрамор пола. На меня смотрели мертвые глаза Элии, чье лицо было искривлено в сильнейшем страхе и отчаянии, а рядом лежала маленькая сереброволосая головка, зверски оторванная от тела вместе с куском позвоночника.

«Нет» — Шокировано подумал я, пока переполнявшие меня горе, ярость, печаль и ненависть мгновенно отошли на второй, а то третий план. Эмоциональное выгорание. Произошедшая несколько дней назад битва и подготовка к ней и так слишком сильно меня вымотали, а теперь еще и это… У меня просто не осталось сил кричать или рыдать. Лишь две одинокие слезы медленно сползали по щекам, оставляя две мокрые дорожки.

— Бле-арх! Кха-кха-кха… — Меня в очередной раз вырвало кровью на вовремя подставленный платок.

В отличие от меня Ливен был гораздо более эмоционален.

— НЕ-Е-Е-Т!!! ЭЛИЯ-Я-Я! ТВАРЬ!!! ВЫБЛЯДОК ПЕКЛА! Как ты посмел это сделать!?! — Взревел раненым зверем королевский гвардеец, пока его еле сдерживали трое северян, на голову превосходящие принца в росте. — Убью!!! Убью!!! Твари! Весь род сожгу к пекловой матери! Джейме! Как ты мог это допустить⁈ Это же был твой долг! — Кричал он в сторону еще сильнее опустившего голову Ланнистера. — Чем ты, бл*ть, занимался⁈ Мы доверились тебе, оставив охранять короля и семью Рейгара! Чем ты, мать твою, занимался королевский гвардеец⁈ А-а-а⁈

Пока буйного принца Дорна пытались успокоить, я деревянной походкой подошел к сверткам и повнимательней присмотрелся к лежащим телам.

«Это точно Элия» — Мысли текли тихо и вяло, понемногу анализируя поступающую информацию, пока я, вспоминая уроки Цитадели, внимательно осматривал тело. А оно было в ужасном состоянии — вся спина была утыкана обломками от стрел, а от правой ключицы до паха был кровавый разрез, разрубивший ее пополам. Тело более-менее привели в порядок, наспех запихнув внутрь ошметки внутренних органов, но все равно выглядело это очень страшно. — «Судя по следам крови, ее сначала подстрелили в плечо, а затем разрубили заточенным двуручным мечом. Из всех людей Тайвина на это способен только…»

— Мы так не договаривались. — Мой голос, набатом прозвучавший в тронном зале, сразу привлек всеобщее внимание. Даже Ливен, которому уже почти кляп в рот воткнули, немного успокоился и посмотрел на меня. — По договорённости за помощь Дорна в битве мы получали принцессу Элию и ее детей, принцессу Рейнис и принца Эйгона, живыми и здоровыми. Ваша часть сделки не выполнена. Они мертвы. Я требую объяснений, Баратеон.

От моего сухого и холодного голоса пробрало даже несколько рядом стоящих солдат, а новый король, который довольно улыбался, сидя на троне, нахмурился и гневно посмотрел в мою сторону.

— Тайвин не знал о нашей договоренности. Нечего было скрывать, что вы присоединились ко мне. — Ага, только тогда Элию с детьми сожгли в Диком огне, когда Паук об этом узнал. — Это сопутствующие потери войны. Мы не можем ничего с этим поделать. — Довольно улыбнулся Баратеон, а стоящий рядом Эддард Старк все сильнее менялся в лице, показывая, что с мнением друга он в корне не согласен.

— Договор должен быть исполнен. Ты обещал три жизни и не дал не одной. Неужели слово владыки Штормового предела стоит так мало?

— Ах, ты…! — Аж привстал от трона Баратеон, даже покрасневший от переполнявшей его ярости.

— Где принцесса Рейнис? — Перебил я его, прекрасно понимая, что от этого оленя сейчас большего не добьёшься.

Все взгляды сразу скрестились на Тайвине, который несмотря на новости даже в лице не поменялся.

— Выкрадена слугами Таргариенов. — Недовольно сказал Старый лев, немного поморщившись. — Они ушли через подземные ходы и уплыли на заранее подготовленном корабле в сторону Драконьего камня. Она… — Кивнул он в сторону девичьего трупа. — … тоже пыталась сбежать, но ей в плечо попала стрела, и похитители, не желая оставлять в замке особу королевской крови собственноручно убили ее и мальчика.

От такой наглой лжи я едва не поперхнулся воздухом. Если б на стороне «похитителей» находился такой же амбал, способный голову младенцу оторвать голыми руками и разрубить человека простым мечом пополам, сомневаюсь что они бы отступали.

«Ладно, что делать с Клиганом, а он единственный среди западников обладает подобной силой, и всей этой ерундой будет разбираться Доран. На большее моих полномочий не хватит. А пока надо побыстрее узнать, что случилось с Рейнис». — Устало подумал я, знаками показывая своим людям забрать тела и готовиться к выходу. Нужно быстрее покинуть Королевскую Гавань. — Мы откланиваемся, ваше величество. — Издёвки в моих словах не услышал бы только глухой. — Всего вам хорошего.

Нас никто не останавливал — слишком много у людей накопилось вопросов и недопониманий, на подобии, почему и кем был убит, а не пленен король, или почему город подвергся разграблению. Уже покидая тронный зал, я слышал крики Эддарда Старка, требовавшего от Баратеона наказания для Ланнистеров, и причитания Джона Аррена о новой войне.

Но меня все это не волновало. Единственное о чем я беспокоился — это увидеть свою спасшуюся сестру, служившую няней у принцесы, и малышку Рейнис.

Уже в городе ко мне незаметно присоединился несколько неприметных фигур, оказавшимися людьми, оставленными мной с Робином. Один из них незаметно передал мне небольшой клочок бумаги, со всего тремя рублеными фразами на валирийском:

«Мы проиграли. Только девочка. Третий исток Путеводной.»

От этих слов у меня сразу отлегло от сердца — всегда оставался вариант, что Рейнис и вправду выкрали Таргариены.

План по вывозу Элии и ее детей изначально был очень прост и рассчитан на плохую архитектурную память хозяев Красного замка. Еще во времена Мейгора Жестокого, скала, на которой был построен замок, пронизывалась десятками больших и мелких гротов, ведущих прямо к морю. Он же соединил их многочисленными туннелями и ходами, дав себе и своим потомкам шанс сбежать вслучае опасности. Но когда жестокий король умер, то забрал на тот свет точную схему замка.

Позже мейстеры сделали нормальную схему верхней части дворца, а о катакомбах забыли, оставив их «изучение» на замковых слуг и бродяг из Блошиного конца.

Пока не случился инцидент «Крови и Сыра» во время знаменитого Танца Драконов.

Сыр был крысоловом в Красном замке, потому потайные двери и скрытые ходы замка, построенные Мейгором, были хорошо ему знакомы, как и крысы, на которых он охотился. Его и Кровь, жестокого мясника из Блошиного конца, нашла и наняла Мисария, мастер над шептунами и любовница Деймона Таргариена. Незримо от стражи Сыр провел Кровь по забытому проходу в самое сердце замка, итогом которой стала смерть принца Джейхериса прямо на глазах его матери и младшего брата. Крысолов и мясник сбежали с головой принца, скрывшись среди переулков Королевской гавани. Хотя Кровь был схвачен и замучен до смерти, никаких следов Сыра найдено не было. В ярости Эйгон II приказал повесить всех крысоловов Королевской Гавани. После этого сир Отто Хайтауэр завел в Красном Замке сто кошек, чтобы заменить их.

Но ходы так и не были запечатаны и всегда найдутся люди готовые пользоваться бесхозным добром. Например, гильдии воров и убийц, промышлявшие в столице. Именно их лидер, Пиявка, получил от меня увесистый кошель золота и задание провести Робина и его людей в Красный замок, а затем вывести его к морю, где их должен был ждать корабль.

План был почти идеален, за исключением одного момента — семью Рейгара держали в Твердыне Мейгора, куда не вел ни один тайный ход. Так что в какой-то момент им пришлось прорываться и идти на штурм.

«Нужно будет узнать, в какой момент они наткнулись на западников». — Подумал я, направляясь к своей тележке за очередной порцией лекарства.

Нужно было спешить.

283 год от З. Э

Устье реки Путеводная, Королевский лес, Штормовые земли.

На то, чтобы обработать тела Элии и Эйгона, отправить их вместе с принцем Ливеном на одном из кораблей в Дорн, выдать причитающиеся деньги наемникам и послать их на все четыре стороны ушло почти два дня. После этого оставшиеся восемьсот дорницев почти галопом рванули за мной в сторону Штормовых земель.

Именно там, в одном из притоков, был найден маленький рыболовный кораблик, на котором нашелся Робин с десятком выживших людей, Тея и маленькая Рейнис. Выглядели они откровенно плохо — раны от стрел, мечей, топоров, порезы и ушибы. Даже моя младшенькая прижимала к телу сломанную руку.

Но хуже всех выглядела Рейнис — у нее была крупная гематома на голове и, по словам сестры, она не приходила в себя с самого побега из Королевской гавани.

Сам побег с самого начала пошел по одному месту — во-первых Робину пришлось его отложить из-за того что подземелья почти все время были забиты людьми из Гильдии Алхимиков, постоянно таскающих какие-то ящики и оборудование. Видать хотели сбежать с тонущего корабля. Когда же все это закончилось и туннели стали свободными, к стенам прибыла армия Ланнистеров. Твердыню Мейгора взяли благодаря подкупленным слугам и нескольким убийцам, посланных Пиявкой, но на обратном пути они натолкнулись на отряд Григора Клигана. Элию и Эйгона убили в самом начале, а рядом стоящую Тею, несшую на руках Рейнис, спас один из северян, закрывший ее своим телом. Но даже так им не удалось выйти невредимыми — Тея сломала руку, а Рейнис ударилась головой об стену. Выбраться им удалось лишь оставив большую часть людей в тоннелях, где такая махина как Клиган не мог разойтись в полную силу.

«Если Рейнис не очнется, это будет катастрофа». — Устало подумал я тогда, радуясь, что предусмотрительно оставил мартелловских гвардейцев и дейновских рыцарей в нескольких часах пути отсюда. Пока девочка не очнется и не будет известна реакция Дорана, рассказывать о Рейнис будет опасно.

Так что единственное, что мне оставалась — отправить девочку с малым отрядом в Осгилиат, а самому ехать в Солнечное копье, на суд к Дорану и надеяться на его благоразумие.

«Плохое у меня предчувствие»

284 год от З. Э

Ковчег Песков, Солнечное Копье, Дорн.

Если бы меня спросили, кого из двух братьев Мартелл я опасаюсь больше всего, то я не задумываясь показал на Дорана. И это не из-за того что он грандлорд, с большими возможностями, а Оберин являешься моим старым другом. Нет…

Причина была в ярости. В холодно и контролируемой ярости, которой обладал владыка Дорна.

И если Оберин после моего подробного рассказа, где я опустил лишь момент с Рейнис, сказав, что спасателей перебили Ланнистеры, начал плакать, ругаться, проклинать львиный дом и всухую глушить вино, желая напиться, то Доран…

«Ну и ужас». — Подумал я, когда на мгновение вместо мужчины средних лет, сидящего в мягком плетеном кресле, мне почудилась ядовитая и взбешённая змея, уже готовящаяся броситься на меня.

— Ты ни в чем не виноват. — Сказал Мартелл своим обычным голосом. — Феликс, ты был в пути, поэтому не знаешь — весь флот Таргариенов был уничтожен штормом и королевский флот, во главе со Станнисом Баратеоном, взял Драконий камень. Королева Рейла умерла, родив дочь, которую вместе с принцем Визерисом, увезли в Вольные города. Вполне возможно, что Рейнис вместе с ними. Никто не знает где они сейчас находятся, а новый король… — На этом моменте он все же показал эмоции, до белых костяшек сжав подлокотник стула. — … обещал награду полновесным золотом за каждого выжившего Таргариена.

«Ой, Роберт, ой идиот». — Обреченно подумал я, понимая, что корона в очередной раз заимела во врагах очень злой и обиженный Дорн.

— Что же касается тебя… — Продолжал свою речь Доран. — Винить тебя Феликс, я не буду. Никто не мог предусмотреть такой ход со стороны Ланнистера. Но провал есть провал. За такую ошибку, стоившую моей сестре жизни, ты будешь должен семье Мартелл до конца своих дней. И лишь твоя смерть сможет искупить вину. Ты меня понял?

— Да, милорд. — Ответил я, прекрасно понимая, что еще более-менее легко отделался. Будь Доран менее практичен и не понимай, какие деньги я приношу Мартеллам, мог бы уйти отсюда без некоторых частей тела. Но теперь я даже подумать не смогу, о том чтобы затронуть интересы дома Солнечного копья, а заодно придется поддерживать их во всех начинаниях.

В Солнечном копье я пробыл всего пару дней, улаживая мелкие вопросы и узнавая последние новости. Некоторые были полностью каноничными, как свадьба Роберта на Серсее Ланнистер или назначение Джона Аррена десницей. Но некоторые отличались, заставив сильно удивиться. Например, Эддард Старк до этого страшно разругался с Робертом и, после освобождения Штормового предела, двинулся на юг, искать свою сестру Лианну. Нашел он ее в Башне Радости — маленьком и заброшенном форте в землях Манвуди, где находились последние три королевских гвардейца — Эртур Дейн, Герольд Хайтауэр и Освелл Уэнт. Произошла страшная резня, где в живых остались лишь два северянина — сам Эддард и Хоуленд Рид. В самой башне нашли тело Лианны, по слухам не раз изнасилованной.

Так что в Винтерфелл хранитель Севера вернулся с телом сестры и двумя бастардами — Эльзой и Джоном Сноу. Я, конечно, удивился, что бастардов прибавилось по сравнению с сериалом, но не придал особого значения. Были проблемы и посерьезнее.

Рейнис все не просыпалась.

Гематома уже прошла, но девочка не показывала даже на намека на пробуждение. Не помогали лекарства и помощь медиков. Так что выход оставался лишь один.

— Торхен, готовь корабль! — Крикнул я, готовясь к отправлению. — Мы отплываем в Миэрин!

Если не помогают обычные средства, то придется обратиться к магии.