Восхождение лорда Темпера

Глава 40 Перерождение

284 год от З. Э

Главный Храм Благодати, Миэрин, земли Гискара.

— Вы сможете ей помочь? — Спросил я, показывая на лежащую на переносной кроватке Рейнис.

— Нужно дать посмотреть Лазурным и Золотым Благодатям. Лишь они разбираются в тайнах исцеления и магии. Это займет немного времени, но нужно отнести ее в храмовые палаты. — Ответила одетая в розовые одежды молодая женщина. — Но это будет дорого тебе стоить, Феликс.

— Делайте что нужно. — Кивнул я в сторону трех одетых в голубые одежды жриц, поднявших на руки маленькое и худенькое тельце, державшееся до этого за жизнь лишь благодаря дорогой лисийской алхимии. — Ты же знаешь, что деньги никогда не были для меня проблемой, Галацца.

— Что правда, то правда. Денег у Бастарда Удачи никогда не было мало. — Весело улыбнулась Галацца Галар, моя давняя подруга и бывшая любовница, еще со времен торговой карьеры.

Когда стало понятно, что Рейнис не помогали никакие лекарства и целители, то мне стало очевидно, что выход был всего один — магия. Древняя и загадочная сила, существующая на Планетосе, о которой мне было известно лишь из древних книг, прочитанных еще в Цитадели, и древних памятников, на подобии Стены, лоратийских Лабиринтов, Хранителей Омбера и затонувшей Валирии. Но теперь это был единственный шанс на выздоровление девочки.

Миэрин был выбран не случайно. Много лет назад, после бурной ночи, Галацца рассказала мне о структурах гискарских Храмов Благодати. Благодати, жрицы служащие в них, набирались лишь из числа невинных девочек, принадлежащих к семьям знати. Служение жриц считалось почётным, а их статус был столь высок, что позволяло им занимать лучшие места в Бойцовых ямах. О положении жрицы в культовой иерархии и круге её обязанностей свидетельствовал цвет одежды. Зелёные Благодати — верховные жрицы, управляющие храмом. Лазурные Благодати — жрицы, занимавшиеся целительством свободных прихожан. Белыми Благодатями были девочки из знатных семей не достигшие возраста, позволявшего заниматься храмовой проституцией, служившие разнорабочими и помощницами у своих более старших коллег. Красные Благодати — жрицы, нёсшие годичное послушание храмовых проституток, коей была Галацца, когда мы только встретились. Теми же, кто отвечал за политику и переговоры между знатными домами и рабовладельческими городами были Розовые Благодати. Пурпурные Благодати носили функцию Молчаливых сестер, занимаясь похоронами и отпеванием усопших, являясь самой закрытой и тихой группой среди всех жриц.

Но меня интересовала последняя, самая таинственная и малочисленная каста среди Благодатей — Золотая. По словам Галаццы они единственные кто со времен Древнего Гискара сохранили тайны магии и потусторонних ритуалов, позволяющих исцелять самые страшные раны. Но цена была высока.

— Приветствую вас в наших покоях, господин Феликс. — Сказала появившаяся передо мной через несколько минут Золотая Благодать. Она ничем не отличалась от остальных жриц — одетая в закрытый хитон, цвета расплавленного золота, с ухоженными ногтями и волосами, женщина средних лет на полторы головы меня ниже. С пугающими желтыми глазами. — Меня зовут Нализ Со Разлар, младшая благодать этого Храма.

«Так вот почему золотые…» — Промелькнула у меня мысль, пока тело рефлекторно делало приветственный поклон. — Очень приятно, госпожа Нализ. Не хочу быть бестактным, но что на счет девочки?

— Что вы, что вы. — Улыбнулась дама, примиряюще подняв руки. — Сама все понимаю. Приятно видеть, когда отец заботится о своей дочери.

«Она не моя дочь» — Устало подумал я, слегка поморщившись. Меня напрягало поведение этой женщины. Слишком человеческим и простым оно было для той, кто обычно смотрит на остальных свысока. — Так вы сможете ей помочь?

— Да. — Все также продолжала улыбаться жрица. — В храме есть один ритуал, который сможет вам помочь. Вам очень повезло, что девочка не перешагнула порог трех лет, иначеھتياڇومٽياڇوجيرسم۽عطاٿيلرتجو не сработал бы.

— Ритуал белого праха и дарованной крови? — Сильно удивил я жрицу своим знанием древнего гискарского. Все же за эти годы моя гиперактивность никуда не делась и вместе с тренировками, управлением феодом и воспитанием детей, шли чтение книг, изучение новых языков сотни других хобби. — Не слишком обнадеживающее название. Какова вероятность успеха?

— Почти идеальная. — Вернула улыбку на лицо благодать. — Этим ритуалом еще во времена Древнего Гиса лечили больных и обреченных детей господ, даруя им второй шанс на жизнь. И не было случаев, когда ритуал не срабатывал.

— Но в бокале вина всегда найдется осадок. — Продолжил я, заметив как дрогнули уголки губ у женщины. — Наверняка у ритуала есть несколько побочных эффектов, не давших Золотым Благодатям стать самыми известными целителями во всем Эссосе. И каковы эти последствия?

Жрица сразу скривилась, будто за раз съела целый лимон. Значит я попал в яблочко.

— Вы правы, господин Феликс. Во время ритуала происходит полное обновление тела из-за чего вся старая личность стирается, оставив только обезличенные воспоминания. — Нехотя выдавила из себя благодать. Вид у нее был смиренным и грустным, будто она думала что я уже отказался и ушел. — К тому же ритуал изначально принадлежал молочному народу, предкам основателей Кварта, и прошедшие через него приобретали алебастровою белую кожу.

Услышанное заставило меня задуматься. Сильно задуматься. С одной стороны после ритуала я получу на руки девочку без воспоминаний о семье и родителях, с внешностью, с которой даже глупец не признает в ней принцессу Таргариенов. В том числе и Доран. Не поможет даже подробный рассказ о случившемся — в Вестеросе живут на диво твердолобые люди, которые пока не увидят что-то лично не поверят. Так многие жители южного Вестероса не верят в существование Стены, считая ее бреднями диких северян и невысоким забором, отгораживающим одну пустошь от другой. Или драконы Валирии. На моих глазах несколько северных лордов неверующе смотрели на черепа драконов во время захвата Красного замка, говоря, что думали о них как о бреде нежных южан, придумавших «огнедышащих летающих ящериц по пьяни».

Так что если я покажу Дорану обновленную Рейнис, мне мало того что не поверят, ведь самая яркая черта принцессы — бронзовая кожа, отсутствует, как и воспоминания о жизни в Красном замке, так еще и за безумца примут. А из людей, хорошо знавших принцессу, в живых осталась только моя сестра, доверять которой точно не будут. Да даже если Мартелл поверит что перед ним его племянница, то судьба девочки будет печальной.

Доран в первую очередь политик. Осторожный и хитрый политик, не сильно уступающий Тайвину Ланнистеру. И как он будет обращаться с такой политической фигурой, как принцесса-Таргариен…

Конечно, я мог обратится за помощью к другим магам — начиная от знаменитых квартийских Бессмертных заканчивая конклавом мейг, заседающим в Ваэс Дотраке. У меня по старым связям даже есть несколько выходов на колдунов в И-Ти.

Но Рейнис бы этого не выдержала.

Два месяца, пока мой самый быстроходный корабль мчался в Залив Работорговцев, жизнь в ней поддерживали нанятые в Лисе алхимики, через трубочку поя какими-то странными настоями. Но даже так за прошедшее время девочка отощала, став похожей на жертву Холокоста — тонкие ручки и ножки, натянутая на ребра кожа, впалые щеки. По словам алхимиков и целителей ей оставалось от силы две недели.

Так что у меня было всего два варианта — согласиться и получить на выходе никому не нужную девочку, без личностных воспоминаний, либо рискнуть и повести ее в Ваэс Дотрак, путь до которого на конях занял бы как раз две недели.

Но когда я уже открывал рот для отказа, то вспомнил, ради чего начиналась вся эта интрига.

— Хорошо. — Ответил я, заставив вздрогнуть жрицу перед собой. Она, видать, уже настроилась на отказ и молча его ожидала. — Сколько мне нужно заплатить за ритуал.

— Со всеми приготовлениями и затратами это обойдется вам в шесть тысяч золотых онеров.

«Полторы тысячи золотых драконов. Это два боевых дромона волантийской оснастки. Не хило» — Удивленно подумал я, поняв еще одну причину нераспространения этого ритуала — не каждый богач будет готов заплатить столько за одного ребенка.

— Здесь двадцать мицаров драгоценных камней. — Положил я на руки удивленной благодати мешочек с сапфирами, самыми ценимыми камнями в Заливе Работорговцев, стоимостью в две тысячи драконов. — Взамен я хотел бы лично наблюдать за ритуалом.

— Но-но-но… — Начала было возражать оробевшая жрица.

— Лично.– Придавил я ее своим присутствием, заставив окончательно стушеваться и неуверенно кивнуть головой. Все же не смотря на еще не зажившую рану, я оставался сильным и опасным воином, способным голыми руками сломать шею миниатюрной женщины.

— Н-на все при-приготовления уйдут три дня. Приходите сюда на заходе солнца, в час скорпиона. — Еще продолжая заикаться сказала благодать, спрятав мешочек в складках хитона. — О девочке не переживайте. Мы о ней позаботимся. Всего вам хорошего.

И не прощаясь, рванула в глубины храма, оставив нас с Галаццой одних в замешательстве.

Тем же вечером, во время скромного ужина на балконе в пирамиде Галаров, Галацца рассказала мне некоторые подробности на счет Золотых Благодатей.

Во-первых как каста жриц они были самыми малочисленными и бедными, живя в самых дальних районах Храма Благодати. Причина была проста — со времен Древнего Гиса дошло очень мало работающих ритуалов, посчитать которые можно было по пальцам двух рук. Все они были целебной направленности и не сильно ценились Великими Господами, видевших в магии что-то большее, чем простое исцеление ран.

Да и сами ритуалы были с огромным количеством ограничений, не дающих постоянно их использовать. Тот же ритуал белого праха и дарованной крови, который поведут над Рейнис, был применим только к девочкам младше трех лет и требовал дорогих ингредиентов, из-за чего его использовали максимум раз в десять лет. То же самое было и с остальной гискарской магией.

Во-вторых, я узнал, почему та Золотая Благодать так странно себя вела. В Вестеросе и Эссосе даже глухой слышал о высокомерии и напыщенности волшебников, смотрящих на простых людей как на мусор или материал для экспериментов. С этой группой жриц так не работало. Нализ Со Разлар и остальные Золотые Благодати еще в возрасте двух лет забирались из своих домов и воспитывались в храме, в атмосфере доброты и непорочности. Ведь для всех целительских практик нужны были непорочности и искреннее желание помочь, которого у многих гискарцев, с детства насиловавших и истязающих рабов, не было.

Так что большую часть времени Золотые Благодати присматривали и пополняли храмовую библиотеку, изредка проводя ритуалы от подвернувшихся богатых прихожан.

На вопрос, откуда Галацца все это знает она лишь рассмеялась и сказала что она, как представительница одного из великих семейств, кандидатка на место следующей Зеленой Благодати. Ей нужно было много знать.

Следующие три дня я провел в постоянных хлопотах, мотаясь из одной пирамиды в другую, договариваясь с Великими господами на счет поставок алкоголя, фарфора стекла, бумаги, дорогих сортов дерева и других редких диковинок, добываемых и скупаемых мной на просторах Вестероса, взамен на сукно, оливки, масла, специи и шелка, поставляемые сюда дотракийцами из разграбленных караванов. Торги были просты и не требовали от меня значительных усилий — все же большую часть дохода миэринцы получали от рабов, которых нужно было только вовремя кормить, и не особо ценили своё золото.

Так что деньги рекой хлынули в мой карман, заставляя рефлекторно улыбаться своему везению. За один только фарфоровый сервиз в гискарсоком стиле многие были готовы платить чистым золотом в половину веса. Будь это Вольные города или рабы, на подготовке и продаже которых гискарцы собаку съели, то все прошло гораздо сложнее. Конечно, пришлось сделать небольшую скидку Галарам, но это было необходимо — без помощи Галаццы мне бы не удалось встретиться с Золотыми Благодатями и договориться о ритуале.

Ночи же я проводил в бессонных размышлениях и сомнениях о своём участии в восстании Баратеона.

Ради чего я пошел на такой риск, стоивший мне людей, глубокой раны и душевного здоровья?

Слава… Нет, для меня она не важна. Я же не герой Древней Греции, ради своей памяти в веках готовый в лепешку расшибиться. Земли… Тоже нет. Долины Солнечного Пламени мне хватило за глаза и новый домен стал бы больше занозой в заднице, чем чем-то полезным. Звания и титулы… Точно нет. Тщеславием никогда не страдал и от титула «Великий поборник света» я бы даже не почесался, а звания при короле это прямое участие в знаменитых Играх Престолов, где тебя сожрут и не заметят. Нет, точно не надо.

Ответ оказался прост — всю эту эпопею я затеял ради Элии и Оберина. Ведь, как бы это странно не звучало, я любил принцессу Дорна. Нет, не как девушку, а как человека. Умного и разностороннего человека, с которым можно было спокойно посидеть на беседке Солнечного копья, поговорить о книгах и порассуждать о мире и чудесах в нем происходящих… Она была ярким и приятным лучиком, освещающим и дарящим тепло всем окружающим. Это чувствовалось даже через переписку, которою мы продолжали даже после ее свадьбы.

А теперь ее нет.

Я уже терял близких и способен справиться со своими эмоциями, продолжив жить дальше. Но Мартеллы нет. Оберин, Доран и Ливен, лишенный белого плаща сразу после коронации Роберта, будут мстить. Страшно мстить, увлекая весь род в пучину кровавой ненависти.

И все из-за того, что я ошибся.

Все ли я сделал правильно?

Нет. Иначе Элия была бы жива.

Мог ли я что-нибудь изменить?

Тоже нет. Ведь предсказать действия Тайвина Ланнистера мне было не по силам. Слишком много игроков собралось в Королевской гавани и предугадать их действия было невозможно.

Я и так прошел по краю, отделяющему от меня пропасти. Оставь я больше людей с Робином их бы заметил Варис. Контролируй хуже наемников или будь Мартелл более внимателен к своим войскам, не проводя почти все время с Рейгаром или королем, то истинную личину войска раскрыли бы раньше времени. Останься я лично в Королевской Гавани, неизвестно как бы прошли переговоры с восставшими и смогли бы остановить Тарли и без крови пленить принца Ливена.

Да даже выбери я вариант с помощью Таргариенам, в дополнение к войску Мартеллов наняв Золотых мечей или Дружину Розы, разбив мятежников, то Элия все равно бы погибла — когда в Солнечном копье ее тело приводили в порядок, готовя к захоронению в родовом склепе, обнаружили, что она была на втором месяце беременности. Как позже рассказала Тея, Рейгар посетил ее всего один раз, а после всем фрейлинам и охранникам, под угрозой смерти, запретили давать ей лунный чай.

Если вспомнить, что он прекрасно знал что еще одной беременности ей и ее ребенку не перенести, это был изощренный способ убийства, за который принцу даже слова никто не смог бы сказать. Урод проклятый.

Поэтому единственное, что мне оставалось, это позаботиться о Рейнис. Даже если придется…

284 год от З. Э

Главный Храм Благодати, Миэрин, земли Гискара.

3 дня спустя…

В час скорпиона или в семь часов вечера я уже был у входа в Храм Благодати. Там меня уже ждала одна из золотых жриц, правда моложе Нализ, и отведшая меня вглубь храма.

Сам по себе Храм представлял собой гигантский комплекс зданий, раскинувшийся на севере Миэрина. Идти через него можно было долго, рассматривая статуи древних богов Гиса, чьи имена уже давно забыты, и работающие даже после захода солнца сады удовольствий, где под светом ламп мелькали хитоны лазурных, красных и розовых благодатей, развлекавших богатых гостей. Но юная золотая благодать вела меня по каким-то тайным и неприметным ходам, позволявших почти напрямую пройти к маленькой и приземленной пирамидке — главной храмовой библиотеке и месту жительства Золотых благодатей.

Библиотеку, расположенную на верхних этажах, мне естественно посетить не дали, не останавливаясь завели в подвал, где проводив в какую-то нишу, показали на маленькую щелочку.

Сразу стало понятно, где я оказался. Это была тайная комната, откуда через узкие и незаметные зазоры в камнях можно было наблюдать за ритуальным залой.

«Интересненнько. Прям киношный штамп» — Удивленно подумал я, наблюдая за вполне стандартной ритуальной комнатой. В самом центре находилось большое каменное ложе, играющее роль алтаря, на котором лежала Рейнис, одетая в легкое белое платьице. Даже отсюда было видно, что за прошедшие три дня она еще сильнее отощала и побледнела, став выглядеть как настоящий труп.

Вокруг самого алтаря, по каменному полу из составных блоков, расходились линии кругов-выемок, опоясывающих центр залы и соединенные небольшими канавками, формируя странный и притягательный узор. Завершали композицию горящие на стенах факелы и стоящие вокруг ложа жрицы, держащие в руках закрытые глиняные кувшины.

- Начинается. — Тихо произнесла все еще стоящая около меня девушка и будто ей в тон огонь на мгновение ярко вспыхнул.

— ہمکہتےہیںکرنےکےلئےدیوتاوںکیتار…

Сначала это был лишь шепот, слышимый лишь краем сознания и казавшейся иллюзией.

— یکیاورافراتفریکرنےکےلئے،تاریکروحوںکہ…

Но постепенно он нарастал становясь громче, могущественней и крепче, набатом звуча в моей голове. Жрицы пели его полностью синхронно, постепенно повышая громкость, из-за чего казалось что слова вылетают из глотки божества. Или демона.

— رہنےکیگہرائیوںمیںرات. قبولقربانیدھولاوررضاکارانہ…

— Язык Серебрянного моря… — Шокировано прошептал я, изрядно удивив рядом стоящую жрицу. Все же о царицах-рыбачках, легендарной династии, правившей землями вокруг Серебряного моря, одной из первых цивилизаций в Эссосе, известно очень мало. Согласно легендам, царицы-рыбачки отличались мудростью, добродетелью, знаниями в магии и были любимы богами, отчего к плавучему дворцу стремились, чтобы искать их совета, и вожди, и цари и мудрецы. Именно они стали прародителями магического искусства, распространив его на Сарнор, Валирию, Гис и Ифкевон. Мне и узнать то его удалось лишь из-за слова «познавшей», чью транскрипцию я видел в одном из трактатов, приобретенных в Омбере.

-طورپردیئےگئےخونکومندملکرنےکےلئےاسکےبچےجو…

В какой-то момент Благодати в первый раз пошевелились. Словно в замедленной съемке трое из них подняли руки и открыли кувшины.

-ابھیتکمعلومنہیںہےاورگناہکےنائب. اسخونکیتجدیدکی…

Из сосудов, наплевав на все законы гравитации, начала медленно вытекать кровь, заполняя круги на полу, образуя пугающий бордовый узор.

-جائے،اسکےجسمپنپنے،اوراسکیہڈیوںکیوصولی…

В какой-то момент от крови начала идти едва заметная рубиновая дымка, постепенно наполнявшая зал и понемногу впитываясь в лежащую Рейнис, чья кожа, волосы и платье стали полностью красными, будто девочку окунули в чан с краской.

Я хотел было задать вопрос «Какого черта здесь происходит?», но наткнулся на взгляд светящихся золотых глаз, одним своим видом сказавшей что так и должно быть.

— دھولکےلئے،دھول. گوشتکوگوشت. خونکوخون…

Как только кровь полностью впиталась в девочку, были открыты оставшиеся три кувшина, откуда маленькими смерчами выпорхнул бледно серый порошок оказавшимся тем самым белым прахом.

«А до этого была дарованная кровь» — Подумал я, чувствуя как во рту появляется привкус железа. Все-таки наблюдение за магическим ритуалом заставляло невольно напрягаться и нервничать, из-за чего в желудке накапливалась кровь.

— دیوتاوںکےدوراورتاریکیاسبچےکوشفادےکیطرف…

Прах повел себя также как и кровь до этого — рванул к Рейнис, начав впитываться через кожу, под ставшим невыносимо громким голос Благодатей. Но даже так уже был виден результат — тело девочки уже не походило на жертву месячной голодовки и вернулось к тому состоянию когда я ее в первый раз увидел.

-سےاسکیجلد،روشنیکودیکھنےکےایکبارسےزیادہ.

Ритуал закончился в тот момент, когда последняя пылинка осела на Рейнис. В один момент голоса жриц, по громкости напоминавшие рев самолета, замолкли, а сами Благодати обрезанными куклами упали на пол.

Почти сразу открылись неприметные двери и в зал вбежали еще девушки, одетые в голубые и золотые хитоны, начавшие отпаивать бледных и измождённых жриц, не способных даже руку поднять.

Но меня это не интересовало.

Все мое внимание было приковано к лежащей на каменном ложе девочке, все также спящей и не открывавшей глаза.

— Пойдемте. — Окликнула меня стоящая рядом благодать. — Лучше чтобы первыми кого увидел ребенок после пробуждения, были родители. Поспешим. Она скоро очнется.

«Родители, да…» — Горько подумал я, зашагав за жрицей и внутренне принимая окончательное решение.

Вскоре я уже стоял над тихо спавшей девочкой, чья белая кожа и вправду напоминала мне жителей Кварта, но черты лица не изменились, оставшись такими же. Вскоре Рейнис начала морщить лобик, а ручки, елозя по ставшему красным платью, потянулись к глазам, с целью потереть их. Наконец она полностью проснулась.

«А вот про это не говорили». — Удивился я, заглянув в ярко желтые глаза, до этого бывшие медовыми. — «Видать одно из незначительных последствий ритуала»

— Где я? — Испугано, спросила девочка, начав быстро озираться. — Что это за место? Где мама и папа?

Наконец ее взгляд наткнулся на мой, и она, видно осознав, что ничего не помнит, еще сильнее испугалась и спросила:

— Кто я такая?

«Ну, вот и все Феликс» — Устало подумал я, натягивая на лицо улыбку. — «Назад дороги нет. Сделаем Элии подарок на небесах, подарив ее дочери прекрасную и полную счастья жизнь»

— Как ты себя чувствуешь, доченька? — Обеспокоенно спросил я, взяв ее на руки.

Шок от пробуждения в неизвестном месте, отсутствие воспоминаний и человек, назвавший ее дочерью, окончательно вымотали девочку, заставив разразиться настоящим водопадом слез.

Весь следующий день был мной потрачен на создание легенды и пересказ ее Рейнис, теперь ставшей и моей внебрачной дочерью от одной квартийки. По ней, она и ее заразилась какой-то неизвестной болезнью в Кварте. Мать умерла, успев отправить мне письмо с просьбой исцелить и приютить дочь, что я и сделал. Да, история была сырая и полная белых дыр, но для наивного ребенка, лишенного личных воспоминаний было достаточно и ее.

А через несколько дней, завершив дела в городе и оставив несколько людей дорабатывать и завершать мою «легенду», мой корабль отправился в Осгилиат к заждавшейся меня жене и детям.

Чего Феликс не знал, так это сути проведенного над девочкой ритуала. Ритуал белого праха и дарованной крови был одним из темнейших в арсенале Золотых Благодатей. Для него специально обученные люди угрозами, пытками и шантажом заставляли юных девочек-рабынь, родившихся в один день с исцеляемой, добровольно отдать свои жизни. Их кровь сливали, а кости дробили в пыль, читая над ними молитвы темным духам и божествам, настолько древним, что даже их имена были преданны забвению.

И как с любой темной магией она оставляла свой след на любом, к кому прикасалась. В обычной ситуации она бы ни на что не повлияла, но девочка обладала родословной.

Очень сильной и особенной родословной.