Восхождение лорда Темпера

Глава 14 Недостойный наследник (Часть 3)

274 год от З. Э

Волантис

Следующие несколько дней были проведены в постоянных хлопотах. Нужно было сделать все возможные приготовления, чтобы про торговца с «закрытого и холодного Севера» знал весь город. И в ход шли все средства.

Подкупалась уличная шпана, разносящая слухи и привлекающая клиентов, рисовались и развешивались по всему городу листовки с изображением гигантского медведя и страшных небритых северян. Мне даже пришлось посетить несколько местных светских раутов, на которые меня пригласил Алькаро. Могу только сказать что на чинные и элегантные балы Земли они были похожи ни капли. Такого сборища павлинов, разукрашенных во все цвета радуги и гордящихся этим, и великосветских, не постесняюсь этого слова, бл*дей, чьи наряды могли устыдить любую дорнийку, я не видел нигде.

Наверное это станет одной из причин, по которой я никогда не поселюсь в Эссосе — мало с того что придется постоянно беспокоиться о набегах дотракийцев, так ещё и регулярно нужно будет общаться с этими придурками. Слава всем богам что чем дальше на север, тем нравы Вольных городах спокойней, но там уже свои заморочки. Тех же бородатых жрецов Норвоса и культистов Черного козла Квохора, фактически правящих своими городами, мне терпеть не хочется. Про знаменитый город Браавос, который, по слухам, является центром тренировок безликих (на своих же гражданах) говорить не надо. Остаётся Лорат, но он слишком беден и перспектив для торговли у него мало. Поэтому на всех званых вечерах я использовал самую простую и эффективную тактику — улыбаемся и машем.

Пожалуй больше всех помог Оберин. Этот Казанова, словно дорвавшийся до сладкого ребёнок, начал кутить и гулять по всему Волантису, завлекая в свои пьянки столько народу, что это чуть не превращалось в стихийное бедствие. К примеру, на второй день гуляний, он с костяком своей компании, состоящей в основном из сыновей волонтийской аристократии и богатых торговцев, вломился в храм Р’глора, каким-то образом избежав встречи с орденом Огненной Руки, и нашёл там центр подготовки храмовых проституток. Что последовало дальше объяснить не надо. Зрелище того, как на следующий день, перед главным жрецом храма извинялись отцы этих олухов, во главе с Беличио, до сих пор обсуждал весь город.

Держать язык за зубами Оберин не умел, благодаря чему о моём прекрасном звере знали почти все в городе. Ко дню начала предвыборной ярмарки все было готово.

P . O . V . От третьего лица

Волантис…

Наследница Валирии…

Сколько смысла, сколько гордости, сколько пота и слез вкладывали в это слова жители этого славного города.

Изначально построенный как приграничная застава, для охраны западных границ Валирии, Волантис не представлял из себя чего-то особенного. В те времена валирийцы расширяли свои владения на запад от своих исконных земель и добрались до матери вод — Ройны. Эту полноводную и богатую на свои дары реку тысячелетия назад, еще до Великого переселения на запад, облюбовал народ, позже в честь нее и названный — ройнары.

В первое столетие он представлял собой обычную, ничем не примечательную пограничную крепость, где не было других постоянных обитателей, кроме воинов гарнизона и редких фуражиров, торговцев и шлюх, их обслуживающих. Иногда в нем останавливались драконьи владыки ради отдыха в долгих перелетах или для встречи с ройнарскими послами. Тем не менее, несмотря на соседство с богатым ройнарским городом Сароем, место для поселения оказалось очень удачным.

Со временем за пределами Черных стен выросли таверны, дома подушек, ремесленные мастерские и причалы для торговых кораблей. А еще позже на восточном берегу реки вырос целый торговый город, по значению лишь немного уступающий своему соседу.

Естественно Сарою это не понравилось. Начались войны, где каждый из четырех прибрежных городов — валирийский Воланнтис и Валон Терис и ройнарский Сарой и Сар Мел — боролись за свое выживание. Решающим фактором стало наличие помощи метрополии, а точнее драконьих всадников. Сарой сожгли, а Сар Мел вырезали.

Но все имеет свои последствия. Эти события побудили ройнаров под руководством принца Гарина мобилизовать все свои войска и разорить валирийские города на реке. Кое-как Волантис уцелел, но его жителям, еле держащимся в осаде, ничего больше не оставалось, кроме как обратиться за помощью к своей родине — Валирии. И на их клич откликнулись. На спасение колонии прибыло триста драконов со своими наездниками. В грандиозной битве десятки тысяч ройнарских солдат сгорели, утонули или были убиты под стенами города. Позже были разорены и другие ройнарские города, а их жители угнаны в рабство, чтобы до конца жизни работать в шахтах Четырнадцати огней. Воцарились прекрасные шесть веков мира.

Пока не наступил Рок.

Валирия, родина драконов, величайшее из когда-либо существовавших государств, исчезла. И на месте ее западных владений появились Вольные города.

Волантийцы знали и помнили, кем они являются. Наследники Валирии, великой империи, правящей миром. Поэтому они решили, что смогут объединить распавшуюся державу под своим собственным началом, и что именно их город должен стать столицей новой Республики и возродить величайшую цивилизацию на планете. Именно тогда возникли партии «тигров» и «слонов», хотя сами эти названия были присвоены им позже: первая группировка, более воинственная и опиравшаяся на старую знать, обладавшую чистой валирийской кровью и называющую себя потомками истинных драконов, считала, что сможет завоевать континент силой оружия. А вторая, чьей опорой служили купцы и ростовщики, поднявшиеся из низов западного города, видела более безопасный путь в взаимовыгодной торговле, а не в затратной войне.

Так начался Кровавый век — сто лет Волантисом правила партия «тигров». Они действительно успешно вели завоевания, захватив Лис с помощью флота и Мир с помощью сухопутной армии и в течение шестидесяти лет эти города находились под властью Волантиса. Но их дальнейшие походы оказались провальными.

Потерпев поражение от Тироша, а после потеряв все свои армии в битвах против коалиции Тироша, Пентоса, Лиса, Мира, короля штормов Аргилака Дюррандона и драконьего владыки Эйгона I Таргариена, которых в тайне поддерживал Браавос, Волантис закончил свою славную историю завоеваний.

И сейчас, в день, когда власть над городом перехватили «слоны» и ознаменовали конец Кровавого века, каждый свободный житель Волантиса гулял по его прекрасным улицам, смотря представления местных и приезжих трупп. Акробаты, летающие на своих тарзанках выше крыш домов, ходулисты, благодаря своим ходулям смотрящие на всех сверху вниз, мелкие карлики, играющие роли клоунов и арлекинов… Каких только представлений не показывали на улицах этого города.

Но одно из них привлекало зрителей намного сильнее других.

На одном из многочисленных перекрёстков Волантиса, где происходило большинство представлений, раскинулся гигантский шатер. Покрытый шкурами диких и ужасающих зверей, которых никто из жителей города до этого не видел, с отделкой из бивней и костей морских тварей и окружающими его треножниками, в которых горел ярко-красный огонь, он создавал страшное, но одновременно завораживающее зрелище для всех присутствующих.

Представление началось лишь на закате, когда небо окрасилось в кроваво-красные тона и солнце было готово исчезнуть за кромкой горизонта, погрузив этот мир во тьму. Затрубили трубы, забили горны, застучали барабаны.

Звуки громкие и дикие по своей природе разносились по улицам южного города. Они пугали и одновременно завораживали всех зрителей, заставляя каждого присутствующего начать свою внутреннюю борьбу — уйти от непонятного и странного зрелища, и остаться и досмотреть. Почти всегда побеждало второе.

— Мир бескраен. — Бархатный и могучий баритон начал резко разлетаться по площади, привлекая к себе внимание всех присутствующих. Говорившим оказался гигантский, по меркам местных, человек, с длинной черной бородой, одетый лишь в грубые холщовые штаны и накинутую на плечи медвежью шкуру. Но больше всего зрителей привлекало его оружие — гигантский боевой топор, поставленный перпендикулярно земле и удерживаемый двумя руками. Уже по одному его виду было понятно, что это боевое оружие, покрытое выщерблинами и не отмытой застарелой кровью. Лицо этого человека было не разглядеть из-за игры света и теней, наступивших вслед за приходом сумерек, но этого и не требовалось. Воображение зрителей само дорисовывало нужные им детали, создавая портрет великого война, рассказывающего свою древнюю историю. — Он не ограничен этим городом, этой местностью, этим материком.

Его голос завораживал, заставлял прислушиваться, полностью отдавая все своё внимание рассказчику.

— На далеком западе, за таким обманчивым Узким, но с трудом преодолимым морем, находится Вестерос. — Тональность музыки изменилась, потихоньку начав набирать обороты. — Сильнейшие зимние и частые осенние бури веками хоронили покой солнечного Дорна, плодородного Простора, золотоносного Запада, дождливых Штормовых и Речных земель. Но когда-то, когда мир был более волшебным, люди более добрыми, и сталь еще не покорилась им, Эссос и Вестерос были едины. — Заявление рассказчика вызвало бурю недоумения и тихих перешептываний. Все же историческое образование не было в чести в Волантисе и большинство его жителей знали лишь историю Кровавого века. — Эссос… Колыбель цивилизации. Еще когда здесь правили Царицы-рыбачки, легендарная династия, правившая землями вокруг иссохшего Серебряного моря из своих плавающих дворцов, чья мудрость, добродетель, и любовь к богами, по легендам, была несравнима, по ныне исчахшему рукаву Дорна на запад пошли люди.

Неожиданно на сцене появились три лохматых мужчины, одетые в одни набедренные повязки и вооруженные грубыми мечами, по виду сделанных из самой дрянной меди.

— Они прошли сквозь пустыни Дорна, обрывы и ловушки Красных гор, грязь и слякоть Штормовых лесов, разливы и наводнения Речных земель, как нож сквозь масло. Ничто не могло их остановить.

Пока ведущий говорил постоянно менялись декорации — от нарисованных песков и висящего в зените солнца, до крутых склонов гор, от грозовых облаков и молний до рек и бескрайних чащ, заставляя все сильнее погрузиться в мир, существующий тысячелетия назад, все пребывающих на площадь зрителей. Даже «актеры» менялись — незаметно для зрителя на них появлялось все больше одежды, а оружие будто само собой сменилось на свои лучшие аналоги.

— Их путь окончился на Севере. — В такт ведущему откуда-то с небес начали падать льдинки, очень похожие на описываемый торговцами из Браавоса, снег. Некоторые зрители даже не поверили своим глазам, запаниковав и успокоившись лишь, когда увидели что «снег» идет только над сценой. — Север…

Голос ведущего наполнился ностальгией и невыносимой тоской по родине, подкрепляемой тактом замедлившейся мелодии.

— Там пахло влажной землей и талой водой, текущей по ручьям и рекам. Там не рос лес, украшенный широкими зелёными листьями. Упрямые страж-деревья в серо-зеленых игольчатых шубах сменялись могучими дубами и колоннами железоствола, древними, как природа здешних мест. Там толстые черные стволы теснились друг к другу, корявые ветви сплетались в плотный навес над головой, а уродливые корни выползали из-под земли. Там царило глубокое молчание, властвовала задумчивая тень, и боги, обитавшие в лесном краю, не имели имен(п. а взял понравившееся описание Кейтилин). Это была старая и очень древняя земля, со своими стражами и хранителями.

— Уа-а-а-а-р-р-р-р!!! — Словно в такт ведущему из-за сцены раздался громкий, вызывающий рефлекторную дрожь и заставляющий сердце уйти в пятки от страха, рев. Многие зрители, особенно присутствующие женщины и дети испуганно завопили, готовясь бежать со всех ног. Помешало этому лишь две вещи — толпа полностью заполнившая улицы и не думающая сдвинуться с места и спокойные «актеры», начавшие лишь показательно оглядываться и всматриваться в темноту наступившей ночи.

— Эти земли вечной Зимы охраняли духи. Духи листвы, зверей, лесов, гор и цветов. — Под слова ведущего на сцене появились новые участники. Одетые полностью в звериные шкуры, с накинутыми поверх голов капюшонами в виде голов сильнейших хищников Вестероса и шагающие на четырех лапах, они больше напоминали зверей, чем людей. Даже звуки, вырывающиеся из их глоток, больше напоминали завывание зверей, а не человека. — И они были не рады присутствию чужаков.

Последовавшее за словами ведущего зрелище не на шутку испугало зрителей. Словно спущенные с поводка гончие, обе группы актеров бросились друг на друга. Звери выли, кусали, рвали своих врагов когтями, в то время как люди, не сильно уступая своим противникам, бились словно берсеркеры, размахивая острыми, даже на вид, мечами и огромными боевыми топорами. Наиболее внимательные зрители заметили, как понемногу всех актеров начала покрывать красная жидкость, очень похожая на кровь…

Это и была кровь!!!

Когда полностью покрытые своим ихором звери упали навзничь и над площадью установился запах железа, до всех дошло что эта за красная жидкость. Многие молодые аристократки, ни разу в своей жизни не видевшие столько крови, попадали в обморок на руки своих партнеров, но большинство горожан, большинство из которых хоть раз избивали своих рабов до полусмерти, пришли дикий восторг. На толпу вид этой бордовой жидкости, дающей жизнь всем живым существам, оказал эффект красной тряпки для быка.

— Первые люди не без потерь одолели духов природы. — Продолжал ведущий, чей голос, даже не повышая громкости, умудрялся доходить до каждого зрителя в толпе. — Они продолжали путь по бескрайним лесам и горам, пока не встретили его.

Вдруг зашевелилась одна из декораций, изображающих лесной холм. Потихоньку сползая, сыпля листьями и ветками, из под нее показался… медведь. Огромный, почти двух метров в холке, медведь, одним своим видом заставлявший сердца многих зрителей уйти в пятки.

— Уа-а-а-а-р-р-р-р!!! — А раздавшийся снова рев, уже понятно кому принадлежащий, пронял даже оставшееся меньшинство.

— Хозяин леса не забыл и не простил гибели своих слуг. — Вещал рассказчик, еще сильнее накаляя обстановку, пока зверь наступал на начавших озираться от страха воинов. — Он сам выступил вперед, намереваясь покарать их собственными когтями и клыками.

Словно услышав команду, медведь рванул к актерам, замахиваясь своей лапой. Первый воин отправился в полет, извергая изо рта потоки крови, и навечно закрыв глаза, покинул этот мир. Двое других еще пытались сопротивляться зверю орудуя мечами и щитами, но даже самым недалеким зрителям было видно, что зверь с ними просто играет. Вскоре и они пали, сраженные яростью и силой короля леса.

— Он победил, оставшись правителем своей земли. — Вещал ведущий, выйдя на сцену и начав гладить медведя по загривку, и тот не сопротивлялся, будто недавно не порвал несколько человек. — Но сила человека заключена не в гигантской силе, острых когтях и крепких зубах. Люди многочисленны и очень умны. В будущем они победят короля Северных лесов, вынудив бежать еще дальше на север, но этого уж совсем другая история.

Сказав это ведущий, вместе с медведем, исчез за резко появившимся тканевым подолом.

…

Улицу затопили аплодисменты. Первый раз жители Наследницы Валирии увидели такое представление. Древняя легенда из далеких западных Закатных королевств, населенных варварами и дикарями, наполненная кровью и ужасом, пришлась по нраву людям, которым уже давно надоели привычные комедии и байки.

Этим вечером многие из горожан пытались подойти к артистам, поговорить с ними, узнать побольше о заморских краях, пригласить на выступление и самое главное — купить зверя, до этого ни разу не видимого в Волантисе.

Рассказчик (оказавшийся еще и главой труппы) ставил лишь одно условие — кто сможет подойти и погладить зверя, не испугавшись, тот и сможет его купить.

Такое требование вызвало много шумихи в ночном городе. Уже скоро, около палатки труппы выстроилась целая очередь желающих испытать себя. Которая вскоре распалась, стоило первым пяти вошедшим чуть (или не чуть) не лишиться пальцев.

Конечно, после этого были попытки, но они были обречены на провал.

Так что новость о триахе Алькаро Леваке, через два дня зашедшему туда и спокойно погладившему опасного и кровожадного зверя, вызвала настоящий фурор, став причиной многих слухов по всему городу и способствуя резкому повышению популярности триарха.

Выступление имело грандиозный успех! Не прошли даром многочисленные репетиции, угрозы, в виде перспективы оторвать некоторым бестолочам головы, и поощрения самым отличившимся. Все представление было отыграно прямо по нотам.

А как я намучился с медведицей… по ощущениям, в моей шевелюре прибавилось несколько седых прядей. Объяснить зверю, даже такому умному, что нельзя кидаться на зрителей и что нужно делать на сцене, без длительной дрессировки было просто невозможно. Моим спасителем стал Волкан — именно из-за его дара общаться с медведицей и был затеян этот спектакль. По изначальному плану я планировал купить гладиатора из Миэрина и выпустить против зверя на импровизированной арене. Но вышло даже лучше — медведица уже видела Алькаро и ей было не сложно объяснить, что нужно делать и как.

Атракес даже подшучивал надо мной, когда передавал мне оговоренную часть денег за медведя, что мне стоило пойти не в купцы, а в артисты. Успех был бы гарантирован. Я не стал с ним спорить, ибо понимал что дело это бесполезное, да и в душе был даже немного с ним согласен — когда были подсчитанные все деньги, брошенные в экстазе зрителями, получилось почти 3732 серебряных и 615 золотых валаров. В переводе на деньги Вестероса получилась 318 золотых драконов. Довольно приличная сумма. Которая была отдана в награду всем северянам, участвующим в представлении. Меньшая часть, в большинстве своем женатая, отложила деньги в прозапас, а вот остальные… они, во главе с Оберином, сразу после представления потратили все деньги на «экзотическое вино и белокурых красоток», опять оставшись без гроша в кармане.

Все же публика в этом мире была не избалованна кинофильмами и профессиональными театрами, поэтому на экзотический сюжет, кровь, спрятанную в примотанные к телу бычьи пузыри, искусственный снег и небольшую игру света и тени, сделанную при помощи свечей, отреагировала очень бурно.

Как и договаривались, Атракес, кроме заплаченной триархом суммы в десять тысяч золотых валаров (5000 драконов), передал мне почти шетьдесят тысяч волантийских золотых марок. На мой вопрос купит ли он малышей, которых можно было оторвать от матери лишь усыпив, правая рука триарха лишь улыбнулся и достал еще два мешка с десятью тысячами монет.

Подводя итоги, после продажи всех медвежьих шкур, ставших после представления очень популярными у купцов и горожан среднего достатка, в моем рундуке осело золота и драгоценных камней на сумму в шестьдесят тысяч золотых драконов. Даже после выплаты жалования команде и оплаты всех торговых пошлин в городских таможнях.

Честно, я в а*е… Я планировал заработать раза в два меньше, но такая сумма… Если про нее узнает пиратское братство островов Василиска или Ступеней, или, не дай Семеро, Старые боги и Утонувший, не к месту упомянутый, лорды Железных островов, мне в море покоя не будет. Пришлось ограничить число людей, которые могут заходить в мой кубрик до минимума, чтобы уменьшить шансы воров и шпионов хоть немного.

Через неделю, после представления мы уже готовились отплывать, когда в мою каюту молнией ворвался Оберин.

— Феликс! — Бросился он ко мне, хватая за грудку и начав трясти как соломенную куклу. — Друг мой, нам надо уходить! И как можно быстрее! Они идут!

Кое-как освободившись из, на удивление, сильных рук запаниковавшего дорнийца, я смог его кое как успокоить, дав выпить мятного взвара и сделав несколько профилактических затрещин.

— Так, спокойно. — Усадив на свой гамак бледного, не смотря на оливковую кожу, Оберина, я встал напротив него и начал вести импровизированный допрос. — Из-за чего такая паника? Кто сюда идет?

— Беличио Тарагос! Этот тот купец, к которому меня сплавил брат. — Нервно проговорил дорниец, сделав еще несколько глотков из моего бурдюка.

— Что ему здесь надо? — Посерьезнел я. И мне очень не понравлюсь, как этот засранец отвел взгляд.

— Что ты сделал⁈

Немного помявшись и увидев как я тянусь к кинжалу в голенище сапога, Оберин рассказал историю из-за которой у меня зашевелились волосы на затылке.

— Помнишь, в тот раз, когда мы посещали его поместье, там была одна очень сексуальная красотка? Очень уж она мне понравилась. Той же ночью я пробрался в поместье этого купца и хорошенько ее… Кхм, ну ты понял. — Сказал он и отвел взгляд, видя как начинаются трястись мои руки, от осознания того в КОГО засунул свой член. — Так продолжалось почти две недели, но сегодня нас застукали вместе…

— И-и-и?

— Тарагос обещал оторвать мне все, что ниже спины и уже хотел это сделать, но я оказался быстрее. Я словно пантера, выскользнул из его дома, и добрался сюда за считанные минуты. Так что нам надо скорее отплывать — его люди скоро будут здесь. В лучшем случае меня просто изобьют, а в худшем заставят жениться. А я слишком молод для этого! — Под конец рассказа Оберин уже принял свой привычный придурошно-дурковатый вид и начал тянуться к стоящему на столе кувшину с вином, а я все больше понимал в какой мы ж*пе.

Этот идиот переспал с дочерью Тарогоса, Реялой, невестой одного из представителей аристократических родов города, живущего внутри Черных стен. Доран конечно откупиться, но это будет позже. А сейчас к моим кораблям, возможно, со всей своей охраной, идет злой отец, дочери которой один принц-проходимец сломал жизнь.

Пора валить.

— Мы уходим! — Быстрее ветра выскочив на верхнюю палубу, я заорал во всю мощь своих легких, отдавая команды экипажа. — Отдать швартовы! Быстро, быстро, быстро! Спешите так, будто от этого зависят ваши жизни! Мы должны отплыть в море через пятнадцать минут.

Повезло, что все члены экипажа в это время был на корабле, и не пришлось искать их по всему городу. Мы итак успели едва-едва. Когда корабли уже были на середине выхода из гавани, на причале показался злой и пышущий бешенством Беличио.

Сделать он ничего не смог, но такого потока брани и угроз в свою сторону, я не слышал уже давно. Мне даже на секунду стало боязливо, что за нами пошлют корабли в погоню. Но всё обошлось.

Так что когда мы вышли в открытое море я смог отдать последний и самый важный приказ:

— Найдите эту отрыжку бездны и привяжите к мачте. Пусть подышит, подумает. Три дня не кормить и три недели с корабля не пускать.