Возвращение Проклятого

Глава 10. Неожиданная встреча. Часть 3

Миша с трудом вынырнул из воспоминаний, вздохнул и полез во внутренний карман. Достал непрозрачный пакет, осторожно открыл его, и высыпал на ладонь три белых горошины. «матаксин» — сильнейший галлюциноген растительного происхождения. Проклятый знал, что его используют шаманы и некоторые прогносты, для краткосрочного усиления способностей. Сам он тоже пробовал «матаксин», но на него он подействовал как-то странно. Миша тогда впал то ли в полусон, то ли в полуявь. Он знал, что находится в Этании, но одновременно видел себя летящим над бескрайним лесом. Зеленое море внизу таило какую-то угрозу, и спускаться в этот лес совсем не хотелось. Потом все закончилось, действие наркотика прошло, и Проклятый больше не использовал его. Так, оставил на всякий случай. И сейчас этот случай наступил.

Он лишь надеялся, что организм не сумеет нейтрализовать «матаксин» сразу, что у него будет некоторое время и может даже, он сумеет что-то предвидеть. Ведь у него были зачатки прогноста, просто этот талант уступал таланту странника.

Горошины надо было рассасывать, они имели сладковато-приторный вкус и обычно начинали действовать быстро. Сработали и сейчас. Как только последняя горошина растворилась на языке, Проклятому показалось, что реальность вокруг него поплыла.

Он снова поднялся в небо, увидел свой остров с высоты птичьего полета, увидел бескрайний океан. В какой-то момент ему показалось, что океан изменился и что вместо воды он видит нечто иное. Но длилось это недолго. Галлюциноген не подействовал в полную силу и Проклятый вернулся в беседку. И тогда он решился.

Вновь взял пакет и высыпал на ладонь все, что там было. Зачем-то пересчитал. Оказалось, что у него оставалось двадцать три горошины. Насколько он помнил, для человека пять горошин были смертельной дозой, а двадцать три вполне могли убить и слона. Но Проклятый был уверен в своей способности противостоять любым ядам.

Он запихал в рот сразу все и принялся жевать «матаксин» так, словно это были леденцы. На этот раз рубануло сильно! Он еще не успел проглотить все, как окружающий мир потемнел. Мишу словно рвануло в сторону и вверх так, что он уже не увидел, как его тело безвольной куклой упало на пол беседки.

Еще рывок и темноту начали пронзать ярко-красные и оранжевые сполохи. Все было как когда-то, когда он терял сознание, хоть на Земле, хоть в Этании. И сейчас Мише было ужасно интересно, куда его занесет этот безумный хоровод.

Вот под ногами появилась твердая почва, немного посветлело. Но он все равно не мог понять, где находится. Интуитивно решил, что в каком-то помещении. По полу струилась голубоватая дымка, ей же был пронизан окружающий воздух. Он осмотрелся, но не смог ничего рассмотреть, перед голубоватым туманом его зрение было бессильно.

Миша сделал шаг и почувствовал странную тревогу. Показалось, что он тут уже не один. Почти сразу подозрение Проклятого превратилось в уверенность, он заметил как там, внутри тумана начали появляться призрачные темные тени.

— Комитет по встрече, — усмехнулся Проклятый.

Возможно, раньше его бы и напугала такая встреча, но не сейчас. Он присел, погрузил руку в стелющуюся по полу дымку.

— В бесконечности нет расстояний, есть только отношение к расстоянию, — прошептал он как мантру, усмехнулся и добавил, — и это касается не только расстояний.

Он сжал пальцы и почувствовал, как они сомкнулись вокруг чего-то материального.

Тем временем тени приблизились. Они были похожи на ожившие рисунки. Так словно дети нарисовали человечков на асфальте, а те ожили, налились цветом, и пошли бродить по городу и пугать прохожих. Вот только от них веяло ледяным холодом, а карикатурные руки сжимали отнюдь не иллюзорные клинки. Видимо на этот раз Мишу занесло туда, где ему точно были не рады.

— Ну что котики, посмотрим, чего вы стоите, — воскликнул он поднимаясь.

В руке Проклятый сжимал темный клинок. Взмахнул на пробу, порадовался изумительному балансу. Клинок был легок и удобен, он идеально подходил под Мишину руку, впрочем, в этом и не было ничего удивительного.

Татуировка, полученная от «Норспееамонуса» также отреагировала на приближение теней. Она засветилась ярким, желтым светом, и наполнила сердце Проклятого уверенностью и лихой удалью. Сейчас ему казалось, что он тут не сам по себе, что за ним стоит некая сила, которая не даст пропасть своему протеже, во всяком случае не оставит одного в этом месте.

Тени приблизились. На них не произвело впечатления ни то, что в руках чужака появилось оружие, ни его татуировка. Холод, идущий от них, начал обжигать, а издаваемый ими шорох раздражал, доводил до бешенства. И тогда Проклятый пошел в атаку.

Первая тень не успела даже поднять оружие, как клинок Проклятого очертил дугу и прошелся по тому месту, где безликая голова соприкасалась с уродливым туловищем. Тень не издала ни звука, она просто рассыпалась на мелкие куски, которые бесследно растворились в покрывающей пол дымке.

Вторая тень замахнулась, но Миша успел раньше, укол в область груди и вторая тень разделила судьбу первой. Драться было легко, враги казались нематериальными, клинок проникал в их тела без сопротивления, а Миша не тратил сил на то, чтобы выдернуть его. Да и сам меч был очень легкий, намного легче реального оружия и поэтому, сразив пяток теней, Проклятый не почувствовал усталости.

Тем временем оставшиеся враги, сумели перегруппироваться и напали на гостя. Двигались они медленно, их клинки ломались об меч Проклятого и не были способны блокировать его удар. Тени падали одна за другой, но на их место спешили новые и тогда Миша понял, что долго так продолжаться не может.

Это была та же бесконечность, которую он уже встречал, с той лишь разницей, что вместо комнат тут были агрессивные тени. Можно сражаться с ними много часов, как и там можно было бежать без устали, но это не приведет к успеху.

И тогда, сразив очередную тень, он отбросил клинок и упал навзничь, просто нырнул в дымку на полу и сразу же провалился куда-то.

На этот раз он оказался в одиночестве. Тишина, свежий ветер. Миша осмотрелся и увидел, что находится на берегу озера. Белый чистый песок под ногами, прозрачная вода, чуть в отдалении растут камыши. Оглянувшись заметил, что совсем рядом стоит деревянный дом, выкрашенный в белый и желтый цвета. Услышал стук, словно кто-то колол дрова и, усмехнувшись, пошел в том направлении. Если уж тут есть хозяин, то негоже гостю не подойти, не поздороваться.

Звук шел из-за дома, и Миша обошел его справа, попутно отметив, что никакой ограды тут нет, и скорее всего никогда не было. Обошел и понял, что был прав. Спиной к нему стоял высокий, седой мужчина с колуном в руках. Перед ним, тут и там, валялись расколотые пополам поленья.

Вот мужик взмахнул топором и всадил его в большой пень, на котором, по всей видимости колол дрова, и развернулся к Проклятому.

— Привет, — сказал он негромко и усмехнулся, — я уж думал, больше и не свидимся.

Проклятый ответил не сразу. Он некоторое время смотрел на лицо хозяина. И, несмотря на то, что видел его давно, да выглядел этот человек тогда по-другому, во всяком случае, для Михаила, но все равно Проклятый узнал его. А молчал потому, что был по-настоящему изумлен, совсем не ожидал увидеть тут этого человека. Но ступор длился недолго, Михаил сумел собраться и даже улыбнулся.

— Ну, здравствуй, мастер, — ответил он, — или лучше называть тебя дядя Петя?

***

Ира неприязненно посмотрела на сидящего за столом человека. Она поняла, что еще немного и не совладает с эмоциями, поэтому зашептала мантру на успокоение. Эмоции — помеха на допросе, а ей надо участвовать, разговор ведется на русском, Стив не сможет заменить ее, а временные помощники, люди Николаса, они не в теме и просто помогают. Поэтому она возьмет себя в руки и сделает то, что должна, хотя она почему-то уверена, что толку от этого будет немного. Чувствуя это, с трудом сдерживалась, чтобы просто не сорвать злобу на исполнителе, не выплеснуть на него накопившуюся с момента пропажи сына боль.

Захват Семенкова прошел до смешного просто. Шеф «Секуры», после неудачи на последнем задании, не стал изменять своим привычкам. Один день провел на рыбалке, где напился до синих чертиков, но уже на следующий день привел себя в порядок, поправил здоровье и вернулся к делам.

О неприятном инциденте он решил не думать, если к нему придут с претензиями, то тогда и будет решать. А рефлексировать и переживать Синельников не любил.

Работа «Секуры» была поставлена неплохо, часть вопросов решалась без участия шефа, но все равно дел накопилось много, в том числе и разборки с полицией, по поводу стрельбы возле жилого дома. Хотя разборки, это сильно сказано. Вопрос решился как обычно, дело будет спущено на тормозах, в конце концов, среди гражданских погибших не было, серьезно жаловаться никто не станет. Да и большинство наемников числились безработными, официально с «Секруой» связаны не были.

Удалось поговорить и с покровителем. Тот сам позвонил, передал благодарность от клиента и намекнул, что скоро Семенков может получить новый заказ, выводящий его фирму на принципиально иной уровень.

Этот разговор поставил Семенкова в тупик. Он был уверен, что Синельников недоволен результатами, и в любой момент может это недовольство проявить, хотя бы через того же Точилова. Это все напоминало сложную игру, но Семенков отдавал себе отчет в том, что ради него никто не станет сложную игру затевать. Получалось, что его разыграли втемную, использовали и выкинули за ненадобностью. А миллион оставили, по всей видимости потому, что для клиента это просто копейки.

Возможно, кто другой и психанул бы по этому поводу, разозлился из-за своей роли, но Семенков таким не страдал. Использовали и ладно.

Единственное, что немного волновало шефа, это две бабы, которых они не смогли взять. Не захотят ли они найти его и задать вопросы? Лично он бы этого захотел, и постарался свое желание исполнить.

Но думать об этом было бессмысленно. Бабы умеют драться и ходить сквозь стены? Ну, вот если придут, тогда и будем разбираться. На этом Семенков вопрос странной квартиры для себя закрыл и с головой погрузился в другие дела.

Уже под вечер, точнее ближе к ночи, он понял — на сегодня хватит. Достал виски, налил полстакана и неторопливо выпил стоя у окна. Он мог остаться ночевать и в офисе, но не захотел. Спать лучше дома, во всяком случае, в его возрасте уже по-настоящему начинаешь ценить комфорт.

За руль садиться не хотелось, и даже не из-за выпитого. Сказалось напряжение последних дней, Семенкова потянуло в сон. Водитель, он же телохранитель, дисциплинированно ждал шефа.

— Вези домой, Эдик, — приказал Валентин и развалился на заднем сиденье.

— Слушаюсь, — водитель знал, что шеф любит, когда отвечают так, коротко и по-военному.

Час пик уже прошел, автомобилей было немного, и Эдик разогнал хозяйский «Range Rover» до сто двадцати. Полиции он не боялся, да и на других участников движения ему тоже было плевать.

Но, несмотря на всю лихость, перед очередным перекрестком ему пришлось притормозить, из-за красного света тут скопилось несколько автомобилей. «Range Rover» поневоле сбросил скорость, но это не уберегло дорогую машину от аварии.

О чем думал водитель светло-серого «Опеля» было совершенно неясно, скорее всего, задумался. Несмотря на красный, он до последнего момента так и не сбросил скорость и увидел дорогой черный автомобиль тогда, когда по правде говоря, тормозить было уже поздно. Водитель «Опеля» все-таки успел отреагировать, вывернул руль вправо, чем избежал лобового столкновения, но все равно задел «Range Rover» по касательной.

— Мля, — выругался Эдуард, останавливая машину и открывая дверь.

Видимо произошедшее столкновение всколыхнуло в его памяти сцены из не столь далекого прошлого, когда такая авария могла очень дорого обойтись владельцу более дешёвой машины.

Похоже, к таким же выводам пришел и водитель «Опеля». Семенков даже сквозь стекло видел, как тот сжался в страхе, а затем судорожно задергал дверь. Та открылась не сразу, и паренек, а это было совсем молодой пацан, вряд ли отпраздновавший двадцатый день рождения, выскочил из автомобиля, и замер в какой-то странной позе, явно так и не определившись — бежать или оставаться.

— Тебе где права выдавали? — спросил Эдик, лениво приближаясь к замершей в страхе жертве.

— Я вас не заметил, — пискнул тот неожиданно высоким голосом и попятился.

Семенков тоже вышел из автомобиля, достал сигарету. Домой он не спешил и сейчас наслаждался зрелищем, видимо тоже с ностальгией вспомнил лихие девяностые. Краем глаза отметил, что на тротуаре собрались несколько зевак, с интересом наблюдавших за происходящим.

— И вообще, — в голосе парня появились истеричные нотки, — я вообще застрахован, и вы на красный ехали, и ваще...! — на последнем слове он дал петуха, видимо его переклинило от страха и осознания случившегося.

Подъехал еще один автомобиль, темный «Reno Duster», притормозил и стал объезжать аварию справа. Двигался он медленно, так как водитель Reno во все глаза смотрел на происходящее.

Семенков лишь покачал головой и усмехнулся. Ничего интересного не предвиделось, он уже собрался вернуться в свой автомобиль, Эдик разберется и без него, но тут во внутреннем кармане пиджака завибрировал телефон. Он отвлекся буквально на пару секунд и пропустил самое интересное.

— Вот, у меня все документы! — выкрикнул парень и полез в карман под насмешливым взглядом телохранителя.

Вместо документов он достал тазер. Все-таки Эдик был не только водителем, но и телохранителем, и знал свое дело. Он сразу понял, что они угодили в ловушку и отпрыгнул, потянувшись за оружием, но не успел. Парень оказался быстрее, и водитель «Range Rover», рухнул на асфальт.

Тем временем парочка зевак, мужчины и женщина, отделилась от остальных и быстрым шагом направилась к застывшим на перекрестке автомобилям.

Семенков к тому времени уже понял, что дело нечисто, достали гады, но отреагировать не успел.

— Не дергайся! — в руках женщины он увидел пистолет.

Но даже не оружие остановило Семенкова. Несмотря на то, что он видел ее лишь в нечеткой записи, но все равно как-то сразу узнал одну из тех баб, которые разгромили засаду, ту, что постарше.

— Быстро нашли, — скривился он в злой усмешке, и тоскливо огляделся. Бежать некуда, оставалось принять поражение.

— Садись! — эти слова принадлежали водителю «Рено».

Он, вместе с молчаливым спутником вооруженной девицы, запихнули Семенкова в «Рено», водитель «Опеля» вернулся за руль своего автомобиля, к нему же села и Ира. Через полминуты на перекрестке остались лишь «Range Rover» с открытой задней дверью и валяющийся в отключке водитель.

Пока ехали, Семенков молчал, посматривал на похитителей и пытался понять насколько серьезные люди его взяли? Но, ни к какому выводу так и не пришел, поэтому решил действовать по обстоятельствам. Особого страха он не испытывал. Прошлое, когда он много раз ходил по краю, закалило его, и Семенков был готов к тому, что рано или поздно окажется с другой стороны паяльника и вряд ли умрет своей смертью. Но и приближать костлявую не хотел.

Автомобили въехали в промзону и вскоре остановились около небольшого кирпичного здания. Часть окон была выбита, часть уцелела. Все окна первого этажа были забраны металлическими решетками, в которых не хватало прутьев, так что в здание мог попасть любой желающий. Хотя, Семенков был уверен, что попадать туда было и незачем

— Выходи! — приказал один из парней.

Похитители вели себя корректно, оружием не тыкали, но наметанный глаз бандита определил, что стволы у парней есть, и они не постесняются ими воспользоваться при необходимости. Выходя из «Рено» он покрутил головой и прикинул возможные пути бегства, но понял — не получится. Кроме участвующих в захвате, тут были и другие люди, никто не даст ему сбежать, а вот намять бока, в профилактических целях, вполне смогут.

— Давай, — водитель «Опеля» слегка подтолкнул Семенкова, и тот не сопротивляясь, пошел к единственному входу в здание.

Дверь уже была открыта, и он вошел вслед за похитителями. Его провели по лестнице вниз, в подвал, и бывший бандит криво усмехнулся. Сколько раз он вот так же водил других в прошлом, а теперь, похоже, настал его черед.

Подвал был ярко освещен, тут воняло мочой, всюду валялся мусор.

— Садись, — водитель подтолкнул его к стоящей около стены табуретке.

Бандит пожал плечами и уселся, еще раз осмотревшись. Мебели тут почти не было, а ту, что была, явно принесли недавно, и он решил, что подвалом по назначению не пользовались, или пользовались редко.

— Чем обязан? И не удобнее было бы прийти в мой офис? — спросил он с кривой улыбкой.

— Зачем твои люди напали на нас? — Ира вышла вперед и посмотрела на него в упор.

Семенков замешкался буквально на секунду. Уже в машине он понял, что пришли к нему из-за последнего задания и успел выработать линию поведения.

— Сработала сигнализация, вот парни и отреагировали, — пожал он плечами, — штатная ситуация.

— Гранаты и стрельба на поражение, это ты называешь штатной ситуацией? — Ира с трудом сдерживалась, чтобы не ударить его.

Мысли о том, что она может больше не увидеть Валика, доводили ее до бешенства. Перед захватом они договорились, что на допросе она будет сдерживаться, и только если станет очевидно, что без насилия ничего не добиться, то тогда можно будет почесать кулаки.

— Смотря что хранится в хате, — ухмыльнулся он.

— И что там хранилось?

— А то ты не знаешь? — нагло ответил Семенков, — или вы зашли туда просто так?

— Я его сейчас разорву, — сказала она по-французски, обращаясь к Стиву, — оставлю только язык, чтобы он мог что-то сказать.

— Не надо, Ирэн, — тихо ответил наемник, — один язык много не наговорит.

Она кивнула, сделала глубокий вдох-выдох, и неожиданно абсолютно успокоилась, даже смогла улыбнуться Семенкову.

— Я знаю, что там было, — тихо сказала она, — но думаю, ты этого пока не знаешь. — Она выделила слово пока. — А ты уверен, что хочешь узнать?

Она приблизилась и посмотрела прямо в глаза бандита, и тому вдруг стало неуютно. В крутых баб он никогда не верил, в его мире они существовали только в кино и фантазиях маменькиных сынков. Но эта ведьма со своей подругой ведь как-то сумели положить его парней? Кроме того за красивой, да и не только красивой бабой может стоять очень серьезный мужчина, который вполне может выполнить её просьбу и доставить проблемы ее врагу. Вот в это он верил.

Ира тем временем начала давить. В ее магическом арсенале не было заклинаний для допроса, и вытянуть информацию из мозга она не могла, не умела читать мысли, не умела заставить говорить правду. Но вот причинить боль, ввести врага в безотчетный ужас она могла. Кроме того он не был тугим, на него вполне действовала ее женская сила. Его ахиллесовой пятой была уверенность, что за наглой бабой стоит серьезный человек, и она использовала эту слабость.

— Короче так, — сказала она, — у меня кое-что забрали и некоторое время держали в этой квартире. Но когда мы туда пришли, там было пусто. Того кто меня обокрал мы найдем, рано или поздно найдем. Ты нам поможешь в этом, а добровольно или нет, решай сейчас.

— Вот только на понт меня не бери, — сплюнул он.

Несмотря на страх, Семенков просто не мог расколоться сразу, к тому же он не был уверен, что его после этого оставят в живых.

— Была квартира под охраной, по информации там хранилось оружие, вы вломились, а мы на это отреагировали. Все.

— Кто нанял твое агентство для охраны?

— Не помню, — нагло ответил он, а в следующую секунду зашипел от боли, когда Ира наступила ему на пах, надавив на яйца.

Дернулся, но был остановлен подоспевшими парнями.

— Скажи, — она оставалась спокойной и даже смогла улыбнуться. — С твоими людьми ничего необычного не произошло? Никто, например, не ослеп там?

На миг его лицо изменилось, и это не укрылось от ведьмы.

— Хочешь, — она склонилась почти к самому лицу бандита, одновременно усилив нажим, — хочешь, я покажу, как это делается?

— Блефуешь, — прошипел он, чувствуя страх.

— Думаю, имя заказчика ты сможешь назвать и без глаз, — ответила она, — ну как, показать фокус? Последний фокус, который ты еще сможешь увидеть? — и она положила ладонь на глаза бандита.

Тот дернулся, но его держали крепко.

— Хорошо! — сдался Семенков, — он поверил, что она не врет и ослепит его прямо сейчас. — Фамилия заказчика Синельников. Пришел, заплатил за охрану хаты. Все!

— Кто он?

— Кроме фамилии ничего не знаю. За него попросили серьезные люди, заплатил наличными, в такой ситуации вопросов не задают.

— И ты не пробовал навести справки? Потом, когда твои парни облажались?

— Нет. Позвонил, как и было договорено, но телефон оказался пустышкой. Думаю, меня использовали в какой-то игре, и тебе, — он выдавил усмешку, — я думаю тебе лучше знать, что это за игра.

— Кто попросил за этого Синельникова?

— Серьезный человек, таким не отказывают.

— Точилов что ли? — к этому времени люди Николаса уже пробили информацию по «Секуре» и знали, кто крышует Семенкова в верхах.

— Да, — сказал он после небольшой паузы.

Он проиграл и понял это, влез в игру крупных хищников. Семенков знал, что бывает в таких случаях.

— Давай телефон Синельникова, — устало сказала ведьмы и отошла от бандита.

Она поняла, что он не врет, и чувствовала огромное разочарование. Как она и боялась, эта нить оборвалась, не принеся почти ничего. До Точилова еще добраться надо, да и не факт, что он знает что-то полезное, а не просто оказал услугу кому-то еще. По таким цепочкам можно бродить долго, а время утекает. Куда же уже успели спрятать ее сына?

Все эти мысли молнией пронеслись в ее голове, но на лице не отразилось ничего.

— У меня все, — подошла она к Стиву, — у него телефон-пустышка, попросил его Точилов, фамилия заказчика Синельников, скорее всего это вымышленная фамилия.

— Не переживай, Ирэн, — Стив улыбнулся, — птичка по зернышку клюет. Посмотрим, что вытянет Анэт.

— Закончите без меня? — тихо спросила она, — хочу пройтись. Пусть отдаст телефон, а дальше... — она не договорила, предоставив Стиву решать судьбу Семенкова.

— Хорошо Ирэн, едь сразу на квартиру, а из гостиницы выпишется Фрэнк.

Она кивнула и вышла из подвала. Семенков ее больше не интересовал, но она не знала, как с ним поступят. С одной стороны отпускать бандита было опасно, может предупредить покровителя, но с другой они не мокрушники. И потому она устранилась, пусть мужчины решают, что делать с «языком», им это положено по статусу.

Вышла на улицу, прошла мимо припаркованных автомобилей, и побрела вдоль дороги.

***

Медведь закрыл ноутбук, встал, размял затекшие мышцы шеи. Дела шли хорошо, хотя работы было много. Похищение и обработка мальчика шли по плану, да и остальные процессы, запущенные некоторое время назад, текли как по маслу. Сегодня можно позволить себе расслабиться. Он подумал о том что, пожалуй, стоит заехать к ведьме играющей роль мамы. Та недвусмысленно показала ему, на что готова, и Синельников не видел никаких причин отказывать ей. Будет спокойнее, увереннее в своей позиции и тем самым лучше выполнит свои обязанности.

В дверь постучали.

— Давай, заходи, — крикнул медведь и вернулся за стол.

Похоже, рабочий день еще не закончен. Дверь открылась, вошла секретарь и остановилась на пороге.

— Сегодня взяли Семенкова, — сказала она.

— Быстро сработали, — улыбнулся медведь, — спасибо Нина, — и он жестом отпустил помощницу.

Он снова открыл ноутбук. Похоже, Ире придется подождать. Медведь любил такие моменты. Любил, когда ситуация развивалась так, как запланировано. Когда людям, и неважно кому, врагам или союзникам, казалось, что они действуют самостоятельно, а на самом деле они четко отыгрывали свои роли и даже не осознавали этого.

Медведь пощелкал мышкой и вывел на экран видео боя в квартире, которую охраняло агентство Семенкова. Когда он нанимал «Секур», то не сказал, что там стоят камеры двух типов. Первые — обычные, информацию с которых и получал Семенков. Но кроме них в квартире стояло и другое оборудование. Эти камеры были защищены от ослепления магией и исправно записали весь бой. Ну, почти весь.

Медведь уже смотрел его, и не раз. И просто, и в замедленной съемке, и запись, разбитую на кадры. Странное дело, камеры были установлены так, что не покрывали всю комнату, и по неумолимому закону подлости, бывшая Старикова читала заклинание, делающее ее сильнее, в мертвой зоне. По губам его было не прочесть, а звук не вычленялся из общей какофонии, как ни старались специалисты.

Но не это заставляло Медведя раз за разом пересматривать запись. Боевое заклятие, это хорошо, но особой погоды не делает. Опыт подсказывал Синельникову, что убить можно кого угодно, и супер бойца в том числе. Больше старого пройдоху интересовала ее напарница, эта юная амазонка.

Он знал, что Ира подобрала и удочерила девочку со способностями, но она как-то выпала из их поля зрения. Почему-то ее посчитали слабенькой колдуньей, не стоящей особого внимания. Но сейчас он смотрел на то, как юная дева крошит в капусту боевиков «Секура» и понимал, что ее недооценили, и недооценили крупно.

Это было одной из способностей Синельникова, определять настоящие таланты. Так, именно он вычислил Филиппа и настоял на том, чтобы редкого специалиста нашли и приобщили к делу. Он, среди многих кандидатов, выбрал наиболее подходящую кандидатуру, чтобы заменить Ирину в роли мамы. Да и много кого нашел он в разное время и с разными целями.

Медведь остановил видео, подошел к бару, из которого достал бутылку рома и стакан. Вернувшись за стол, налил до краев и не спеша выпил половину. Все это время он, не отрываясь, смотрел на застывшую картинку, на юную ведьму, которую, как он знал, звали Аня. Удачный стоп кадр. Девушка была видна во весь рост, стояла боком к камере, слегка повернув голову. Спокойное выражение на лице, словно она не сражается, а просто ждет кого-то. Но даже сейчас вся ее поза выражает готовность продолжить бой. И даже если бы Медведь не знал о том, что произошло дальше, а просто бы увидел такую фотку, без раздумий определил бы девушку как очень опасного врага.

— Кто же ты? Юная Анна, — прошептал он, и сделал большой глоток, допив ром до конца.

Приняв удобную позу, он расслабился в кресле. Через минуту протянул руку и достал сигару из ящика стола, откусил кончик и раскурил.

— Кто ты? И почему не на нашей стороне? — сказал он, вглядываясь в девичье лицо.

В висках застучали крохотные молоточки, первые признаки приближающейся боли. Боль, которая сопровождала его работу по оценке людей, и которая лучше всего нейтрализовалась алкоголем. Взяв бутылку, он налил стакан до краев, но снова отпил половину. Выпивка слабо действовала на Медведя, зато обостряла его чутье. Он не злоупотреблял, старался не злоупотреблять. Пусть Синельников пьянел меньше, чем большинство людей, но все равно алкоголь брал и его. Но самым страшным было не опьянение, и даже не возможное похмелье, а то, что расплата за перебор могла быть жуткой.

Но сейчас Медведь решил не нажимать на тормоз. Он пил и смотрел на Аню, и ему совсем не нравилось то, что он чувствует. Обычно, когда среди множества кандидатов он находил жемчужину или даже бриллиант, чувства Медведя можно было сравнить с азартом игрока, которому пришел фул хаус. В некоторых случаях перед ним был талантливый ублюдок, человек, который просто создан для грязной работы, ибо сам является конченой мразью, но мразью полезной. В такие моменты Медведь мог почувствовать некую гадливость, но это была гадливость, смешанная с неким удовлетворением, мол, он все-таки нашел нужного человека, а о морали пусть рассуждают святоши.

Но сейчас Синельников поймал себя на том, что боится этой девушки. Просто боится безо всяких примесей типа радости или удовлетворения. С ней было что-то не так, и в прежние времена, когда власть принадлежала парисовцам, а инквизиция имела карт-бланш на решение вопросов с талантами, он бы однозначно рекомендовал ликвидировать ее как особо опасную, и сделать это как можно быстрее. Но то было раньше.

— Ничего, малышка, — он отсалютовал изображению стаканом, — кто бы ты ни была, ты будешь либо с нами, либо мертва. Надеюсь, когда придет время, ты примешь правильное решение.

Настроение Синельникова, и без того хорошее, улучшилось окончательно. Он допил второй стакан, отставил его в сторону и переключил окно на мониторе.

Первое видео. На этот раз комната показана внизу, на уровне плинтуса. Изображение очень четкое. Вот на одной из стен начинает расползаться клякса, которая постепенно приобретает человеческие черты. Еще немного, и фигурка полностью вырисовывается, теперь уже его не спутаешь ни с хомячком, ни с крысой. Человек, просто маленький. Он осторожно осматривается и идет вдоль стены. В какой-то момент поворачивается так, что теперь его видно в анфас.

Медведь останавливает картинку и смотрит на кроху. Он знал, что на сцене может появиться этот крохотный специалист по хождению сквозь стены. Точнее не может, а точно появится, но до этого не интересовался лилипутом.

Сейчас же Медведю стало интересно посмотреть на диковинку. Налил в стакан еще и сделал небольшой глоток. Он уже почти выпил свою норму, превышать которую лишь из праздного любопытства не стоило. Смотрел на малыша, ничего особенного. Если не знать об его истинных размерах, то по видео и не поймешь что это кроха. Так, стоит себе парень на фоне светлой стены. Он отпил и снова посмотрел. Было что-то в малыше или нет? Да или нет?

Медведь знал, что Стариков обладает редким даром, знал и то, что магией на него лучше не действовать. И самое лучшее, что можно сделать, это выключить ноут и пойти спать. Но неожиданно Медведем овладел азарт. Это было его слабостью, ему сложно было остановиться, когда он нападал на след. Тогда он мог работать на износ, забыв про отдых и еду, отдавая дань лишь выпивке. Потом Медведь расплачивался за это, пару раз чуть не отдал концы, немного поумнел, и научился останавливаться. Но сейчас ему стало любопытно по-настоящему. Магией кроху нельзя, а вот так, его способностями, ими можно? И если да, то, как он оценит этого малыша?

Синельников выпил еще, настроился на объект и всмотрелся в застывшее изображение. Сейчас ему показалось, что фигура на картинке изменилась. Изображение словно поплыло, а малыш, словно потемнел, снова стал похож на темную кляксу. Это было странно, Медведь даже дернул мышкой, подозревая, что экран начал гаснуть, но ничего не изменилось. Он еще раз посмотрел на жертву «Норспеерамонуса» и, взяв стакан, допил до дна.

Боль. Острая, неожиданная. Она зародилась где-то в районе затылка. Синельников вскрикнул от неожиданности, настолько сильной и внезапной она была, а потом ему показалось, что в голове взорвалась маленькая бомба. Боль на миг ослепила, мышцы судорожно сжались, Медведь раздавил стакан и даже не заметил того, как изрезал ладонь осколками.

При этом он продолжал смотреть на экран, где пятно, еще недавно бывшее Михаилом Стариковым, разрослось до размеров монитора и казалось, начинает выливаться на стол черными чернилами.

Боль снова усилилась и Медведь заорал. Последним усилием он сбросил ноутбук на пол и сжал руками виски. Синельникову казалось, что голова сейчас лопнет, он вопил и вопил, но даже не слышал своих криков, все звуки гасли в бушующем в голове пламени. Он не услышал, как открылась дверь и в кабинет вбежала Нина. Подскочила к шефу, накрыла его руки своими ладонями, сжала с неженской силой и зашептала заклинание.

Боль постепенно начала уходить и через минуту Медведь перестал кричать. Обмяк в кресле и потерял сознание.

Секретарь, убедившись, что опасность миновала, отпустила его голову и подняла ноутбук. Тот, как ни странно, продолжал работать, и она увидела крохотную фигурку. Покачала головой, выключила видео и закрыла крышку ноута. Еще раз посмотрела на шефа и вышла из кабинета. Быстро вернулась назад, с аптечкой в руках. Сначала обработала ладонь, затем вынула серую ампулу и шприц, закатала ему рукав и сделала укол.

Ждать пришлось недолго, через минуту глаза Медведя открылись и он поморщился.

- Пытались оценить Проклятого? - спросила Нина.

- Да, - поморщился тот, - получилось не очень.

- Думаю, вы на сегодня наработались, - ответила она, - настоятельно рекомендую идти в кровать. Лучше всего в одной из наших комнат отдыха.

- Хорошо.

Медведь с трудом, голова еще сильно кружилась, поднялся и нетвердой походкой направился к дверям. Нина покачала головой и взяла его под руку. Синельников не возражал, он и сам понимал, что может не дойти.

Секретарь буквально довела его до комнаты, где Медведь не без труда скинул обувь и пиджак, после чего рухнул на кровать.

Нина убедилась что он лег, кивнула и молча вышла, она вообще не любила болтать.

- А ты опасный малый! - подумал Синельников со злостью. - Значит не только магией на тебя нельзя, но и вот так тоже не стоит? Значит ты, козявка, тоже опасен, как и эта молодая ведьма? Ничего голубчики, на этот раз вам уже ничто не поможет!

Вспышка злости окончательно лишила его сил, и вскоре Медведь забылся тревожным сном.