Возвращение Проклятого

Глава 14. Похищение. Часть 2

Сейчас, вспоминая ту встречу, Аня непроизвольно улыбалась. Они мило поболтали, она рассказывала о путешествиях, о любимом оружии, но, ни словом не обмолвилась, ни о магии, ни о том кем она была до встречи с Ирой.

Вик тоже немного рассказал о себе. О том, что был наемником, похожим на Стива, о том, что хорошо повоевал в разных частях мира, но сейчас предпочитает тренировать других.

Аня знала из разговоров, что Вик когда-то убил не того человека, и что ему просто опасно покидать базу, могут и арестовать, но не стала поднимать эту тему.

А вот чего она не знала, и даже не могла догадаться, это того, что на самом деле Вик сидит безвылазно на базе не потому, что боится ареста. Убийство и преследование со стороны властей было лишь прикрытием, на самом деле инструктор давно работал на Ми-6, и тут занимался сбором данных. Не знала она и того, что вызвала в душе разведчика целую бурю. Докладывать о ней или нет? Включать в отчет информацию об удивительной девушке или нет?

Они расстались вечером, Аня помахала Вику рукой и ушла к своим. Она так и не проявила какого-либо дополнительного интереса к нему, и он тоже, как говорится, держал дистанцию.

Не знала Аня и того, что придя домой, он налил себе полный стакан виски, сел в кресло, закурил, чего не делал уже лет десять и стал прокручивать в голове их свидание. Опытный разведчик узнал больше, чем она рассказала. Понял, что с ней связана некая тайна, намного более интересная, чем необычайные физические способности. Тайна, которую стоило разгадать. Но не это сейчас волновало инструктора. Он покосился на ноут, стоящий на столике. Добавить ее в отчет или нет? Поступить профессионально или этично? Что выбрать? Впервые Вик не знал, что именно делать, как поступить. Впервые не мог поставить долг выше личного интереса.

Аня потянулась и встала. Она обязательно вернется на базу, обязательно увидится еще раз с ним, скорее всего сразу после того, как он найдут Валика. Свесилась с кровати и позвала Мишу, но тот не ответил.

— Понимаю тебя, — сказала она в пустоту, — я на твоем месте тоже предпочла бы сидеть на изнанке, а не в ящике. Но возвращайся уже, мы же, так и не выбрали точку встречи, — сказала девушка и снова легла.

У нее было время, и она решила поспать, мало ли как пройдет ночная операция в кафе, потом может спать, долго не придется.

***

Аня ошиблась, Миша сейчас не изучал изнанку, не ходил по запутанным лабиринтам, не искал новые точки входа и выхода. Нет. Проклятый в этот момент уже сидел в темной коробке, внутренности которой были обшиты толстой и мягкой тканью.

Когда она оставила его под столом и вышла, Проклятый сразу приступил к своей любимой проверке. Вначале он прощупал окружающее пространство, и попытался понять, насколько тут благоприятная обстановка для выхода. Да и вообще, можно ли выйти отсюда, на сухую, без воды?

По первому взгляду стены комнаты оставались незыблемыми, но Миша знал насколько это обманчивое впечатление. Иногда ему казалось, что выходы на изнанку есть везде, в каждом темном закутке, а за каждой дверью может ждать неожиданный сюрприз. Но, похоже, под столом действительно нечего было ловить, и Проклятый решил перейти под кровать. И в этот момент ему показалось, что в комнате, за толстой ножкой стола, он увидел какую-то рябь. Его сразу охватил азарт, сродни охотничьему.

Миша всматривался в стену, и старался поймать что-то, чему и сам не знал названия, а потому и не услышал, как в комнату кто-то тихо вошел. Когда Он почувствовал, что что-то не так, стало уже стало поздно. Проклятый начал поворачиваться, но в этот момент вокруг него сомкнулась чья-то ладонь.

Похититель надел черную кожаную перчатку, видимо опасался, что будет смертельно поранен ядовитым крохой. Держал Мишу он аккуратно, но при этом не оставлял ему ни единого шанса пошевелиться.

Все это длилось недолго. Через пару секунд хватка исчезла, и Миша упал на мягкий пол, а над его головой хлопнула крышка. Проклятого окутала темнота. Почти сразу его зрение адаптировалось, темень вокруг посерела, и он стал видеть, но смотреть тут было не на что.

Проклятый сразу проверил свои карманы и убедился, что фляга с водой и нож на месте. Тогда он усмехнулся, лег на дно коробки и задумался.

Конечно, он сможет прямо сейчас сбежать. Пройти на изнанку и выйти в знакомую квартиру. Предупредить Аню, а через нее и остальных, что в квартире предатель. Но зачем спешить? Вряд ли похитители знают о его новых, появившихся за время жизни в Этании способностях, а потому не сумеют его запереть по-настоящему надежно. Значит, сбежать можно будет и позже, а сначала надо постараться выяснить, кто именно и зачем им заинтересовался. И кто из наемников работает на врагов?

Придя к такому решению Миша расслабился, и остался лежать на спине, глядя в потолок. Делать тут было нечего, и он перебрал в памяти варианты — кто же мог его похитить? Кто-то из людей Стива или помощники, которые присоединились уже в Киеве?

По всему выходило, что может быть и так и так. Тогда он подумал о заказчике. Культисты, организация или симбионты? Или есть кто-то четвертый? Все это напоминало его времяпрепровождение в Этании. Тогда он тоже лежал на кровати, разве что с бутылкой вина и думал. Там его умозаключения так ни к чему и не привели и оказались лишь малополезной гимнастикой для мозгов.

Тогда он забил на все, и просто валялся думая об Ане. И еще о Петре. Кто же они такие? Они оба очень не просты, а старый немой, возможно, вообще самая сильная карта в существующей колоде.

— А может это он за всем стоит? — пробормотал Миша, — может все это надо лишь для того, чтобы Аня пришла в Лока Манату?

Это попахивало бредом, но Проклятый давно привык к тому, что реальность часто оказывается не тем, чем кажется изначально.

Вдруг коробка дернулась и пришла в движение. Проклятый тут же поднялся на ноги. Похоже, куда-то они прибыли, и возможно сейчас, его будут доставать наружу, а значит незачем валяться.

Потолок исчез, и яркий свет на миг ослепил его. Почти сразу вокруг Миши сомкнулась ладонь, которая подняла его в воздух и куда-то понесла.

Он ждал. Вот давление исчезло и Проклятый осмотрелся. Похоже, его поставили на стол, под ногами полированное дерево. Миша поднял голову и почти не удивился когда увидел смуглого парня с пижонскими усиками. Он даже вспомнил, что того зовут Николас, и скривился. Все было плохо, просто ужасно. Ведь Николас был не просто боевиком, он, судя по разговорам, был главным у киевских наемников, а значит дела Стива и Иры совсем плохи.

Николас, в свою очередь, внимательно рассматривал крохотного человечка. До этого он видел его лишь на фотографиях и на видео. Но в живую лилипут смотрелся совсем иначе, и от этого, тертый наемник чувствовал себя немного не в своей тарелке. Нет, совсем не из-за крохи, что он может? А из-за самого факта его существования. Раз могут существовать такие люди, то, что еще реально можно встретить из того, что люди всегда считали сказками?

Наемник смотрел на кроху и отмечал, что тот его не боится. Вот малыш покрутил головой, посмотрел на Николаса, кажется, даже усмехнулся, но слишком уж он мал, чтобы разобрать мимику. А затем малыш что-то сказал, и скрести руки на груди.

Николас лишь покачал головой в неком одобрении, мелкий он или нет, но явно не трус. Наемник посмотрел на часы, до встречи с курьером который заберет малыша и оставит новые инструкции, оставалось около часа и тогда он решил поговорить с похищенным. Когда еще представится такая возможность?

Миша увидел, как гигант посмотрел в телефон, затем отложил его, взял стул и подсел к столу.

— Я смогу тебя услышать? — на русском наемник говорил почти без акцента.

— Давай проверим, — крикнул Проклятый и подошел поближе.

Николас расслышал лишь писк, а слов не разобрал.

Тогда он почти положил голову на стол, повернувшись к Мише ухом.

«Любопытство погубило кошку и тебе достанется от меня», — подумал Миша и подошел к уху почти вплотную.

— Выпить есть? — крикнул он, в надежде удивить похитителя.

Получилось.

Наемник распрямился, и некоторое время смотрел на Мишу с легкой улыбкой.

— Виски есть, — в конце концов, сказал Николас, — вот только не представляю, из чего ты будешь пить?

Миша жестом показал, чтобы тот наклонился, а когда наемник выполнил эту просьбу, сказал.

— В крышку мне налей, или там пробка?

— Ладно, но ты мне ответишь на пару вопросов, — и наемник встал из-за стола и вышел из комнаты.

Миша быстро вынул нож, осмотрел и затем спрятал его обратно, еще не время.

Вернулся Николас буквально через минуту, держа в руках бутылку виски и стакан. Поставив все это на стол, он не спеша свинтил крышку с бутылки, и налил немного напитка в стакан, а крышку наполнил до краев и поставил ее перед Проклятым.

Тот поблагодарил кивком, обхватил импровизированный бокал с боков и сделал большой глоток. Довольно крякнул и распрямился.

Наемник уже снова сидел на стуле, повернув к Мише голову.

— Я никогда не видел таких как ты, — сказал он, — ты вообще человек, эльф или кто?

— А разве тебе не сказали те, кто приказал меня украсть? — ответил Миша.

— Нет.

— Тогда зачем тебе эта информация? — пожал плечами Миша.

— Просто интересно, — Николас распрямился, взял стакан и выпил, — никогда не видел таких, — он снова склонился так, чтобы слышать голос Проклятого.

— Тогда давай по очереди, вопрос-ответ, сначала спрашиваю я.

— Давай, — в этот момент Николас почувствовал что-то типа уважения к собеседнику. Мелкий, беспомощный, с неопределенным будущим, но держится просто отлично.

— Кто приказал меня похитить?

— А я точно не знаю, — ответил наемник, — но летают они высоко, так высоко, что спорить с ними не стоит.

— С чего ты так решил? — Миша не удивился ответу, но ему хотелось конкретики.

— Это уже второй вопрос, — ответил наемник, — моя очередь. Кто ты?

— Человек очень маленького роста, — ответил Миша и подошел к крышке. Наклонив ее выпил, и вытер губы рукавом.

— И ты стал таким или всегда был? — переспросил Николас.

— А это второй вопрос, — усмехнулся Миша, — ответь пока на мой.

— Хорошо. Ты слышал фамилию Точилов? В этой стране это большая шишка, и когда он лично связался со мной и попросил оказать содействие некому человеку, я понял что лучше не спорить. Если конечно хочется и дальше работать в здесь.

— Ясно, ну тогда спрашивай.

— Как ты стал таким? Или ты был таким всегда?

— Уменьшился в результате проклятия. Когда-то был ростом примерно метр семьдесят пять.

— Ладно, — Николас долил себе виски, — спрашивай ты.

— Что будет со Стивом, Ирой, Аней? — спросил Проклятый.

Тут Николас немного удивился, он был уверен, что малыш спросит о своей судьбе, но быстро взял себя в руки.

— Зависит от того, что прикажут. Но, — он сделал глоток и вздохнул с притворным сожалением, — думаю, что ничего хорошего. Вы все под плотным колпаком.

— Не удивлен, — пробурчал Проклятый, — раз уж и ты предатель.

— Я не могу быть предателем, — усмехнулся Николас, — мы не были в одной команде. Так, сотрудничали иногда.

— Ну ладно, спрашивай, — Миша на всякий случай отвернулся и достав нож, провел лезвием по вене, но пока не вскрыл ее.

Николас не мог видеть, что он делает, и соответственно не мог помешать, даже если и знал про ядовитую кровь. Но судя по беспечности — он ничего не знал.

— Зачем ты можешь быть нужным серьезным людям? Что ты такого ценного умеешь?

— Я могу ходить сквозь стены и видеть невидимое, — ответил Проклятый и резким движением вскрыл вену на левой руке. Быстро спрятал нож и смочил в крови указательный палец.

— Интересно, что ты такого можешь видеть? — проворчал Николас и глянул на часы.

— Что тебе приказали насчет меня? — спросил Миша.

— За тобой придут, минут через двадцать, — ответил Николас, — я отдам тебя и все.

— Значит приказа по поводу Стива и Ко еще не было? — спросил Миша подойдя вплотную.

Двадцать минут его вполне устраивало, столько времени Николас проживет. Сейчас Миша не сомневался, что должен попасть в руки курьера, вдруг тот тоже окажется разговорчивым? Проклятый аккуратно коснулся мочки уха Николаса и с неким злорадством посмотрел на крохотную капельку черной крови оставшейся на ухе наемника.

— Не было, — ответил Николас, — а что значит ходить сквозь стены? Типа проникаешь в закрытые помещения?

— Нет, сквозь стену можно попасть куда угодно, например, отсюда прямо в Кызылорду.

— Куда? — удивленно переспросил Николас.

— В Кызылорду, — любезно повторил Миша и снова отпил из пробки.

— Зачем в Кызылорду? — в неком смятении переспросил наемник.

— Да незачем. Просто туда можно попасть, — спокойно ответил Проклятый, — а можно, например, в Сан-Франциско. Все от задачи зависит.

— И как ты это делаешь? — с интересом спросил Николас.

— Боюсь, что опять моя очередь спрашивать, — улыбнулся Проклятый.

— И что тебя интересует?

Но в этот момент раздался звонок и Николас встал.

— Извини, — сказал он, — похоже наша игра в вопросы закончена.

В комнату он вернулся уже не один. Вслед за наемником вошел коренастый, с седым ежиком на голове, мужик лет пятидесяти. Посмотрел на стол и скривился, словно съел лимон, но ничего не сказал. Миша же отметил, что новый гость тоже в перчатках, явно соблюдает осторожность.

— Тебе скоро позвонят, — сказал он Николасу.

— Ок, — ответил тот, и взял стакан.

Гость тем временем схватил Проклятого, сжав немного сильнее, чем хотелось Мише, и положил в ту же коробку. Закрыл ее и положил в сумку, после чего вышел из комнаты, даже не попрощавшись.

Николас пошел на кухню, оставил стакан в мойке, а бутылку поставил на стол. Он догадывался, какие могут быть инструкции, скорее всего Стиву и его парням хана. Такой расклад не нравился Николасу, ведь Стив был нормальным парнем и хорошим бойцом, но на этот раз он не выкрутится. Слишком сильны те, кому Гроссо умудрился перейти дорогу.

Боль. Неожиданная и сильная. Она зародилась в затылке и острой иглой пронзила голову и шею. Николас с трудом подавил стон. По телу разлилась слабость, он моментально вспотел, его бросило в жар.

— Что за? — ругнулся он, и схватил телефон.

Николас не знал точно, что с ним происходит, но это сильно походило на отравление.

Новый приступ боли все-таки заставил его застонать. Затылок словно налился свинцом, в глазах помутнело.

— «Метанол что ли?» — мелькнула паническая мысль.

Он глубоко вздохнул, немного успокоился, и провел по экрану смартфона. В списке контактов нашел знакомого врача. От нового приступа боли и тошноты его буквально согнуло дугой. Телефон выпал из ослабевшей руки, Николаса начало рвать. Внутренности, казалось, горели огнем, а изо рта полилась какая-то темная, ужасно вонючая дрянь, вообще не похожая на выпитый виски.

Когда спазмы прекратились, наемник упал на спину и несколько секунд лежал абсолютно обессиленный. Затем потянулся за телефоном, но с ужасом почувствовал, как по телу разлилась парализующая слабость. Телефон лежал в полуметре от Николаса, но с таким же успехом он мог быть и в другой комнате.

Новая вспышка боли.... Казалось, что внутри вместо крови у него жидкое пламя. Его выгнуло дугой, а натянутая как барабан кожа начала рваться и сочится кровью.

Зазвонил телефон, но Николас уже не мог ответить на вызов. Его тело задергалось в последней агонии и, наконец, наступила спасительная темнота.

Второй раз в темной коробке, как купленная на рынке зверушка. Второй раз за один день! Проклятый зло усмехнулся и посмотрел на практически зажившую вену.

— «Ничего, ничего!» — подумал он, — отольются кошкам мышкины слезки.

Делать было нечего, он лег и задумался. Задумался о том, стоило ли убивать наемника?

По всему выходило что да, стоило. И не только потому, что он похитил Мишу. Основной причиной было то что, судя по разговорам, Николас был важной шишкой, лидером у своих людей. Потому можно было предположить, что таинственные враги вели переговоры и вербовали именно его. А значит теперь, когда их человек мертв, им придется искать другие выходы, на других связанных с Николасом людей. А на это потребуется время.

Нет, конечно существовала вероятность, что организация, а Мише было удобно думать, что их враг все-таки «Аусграбун», работала сразу с несколькими наемниками и Николаса будет легко заменить, но даже в этом случае есть шанс, что он выиграл время.

Миша планировал дождаться разговора со вторым похитителем. Возможно, получится что-то вытянуть и из него? Остаться пока в плену, а ночью встретиться с Аней или Ирой и передать им, что Николас оказался предателем. Пусть срочно меняют квартиру, прекращают контакты с наемниками Николаса и действуют по обстановке.

Он же останется в плену, и попробует узнать все по максимуму. Хотя в последнем он и сомневался, вряд ли те, кто хоть немного знают о его способностях, будут столь же болтливы как наемник Николас. В этом случае он сбежит через день-два.

Проклятый уже решил, что ночью расскажет Ане, где можно будет его забрать. Пожалуй, он сможет выйти на Труханов остров, туда, где они искали следы чего-нибудь необычного.

За такими размышлениями дорога пролетела незаметно. Коробку тряхнуло, крышка исчезла, и толстые пальцы обхватили хрупкое тело. Сдавили его еще сильнее, чем требовалось, почти полностью перекрыв доступ кислорода. Почти, но все же не до конца, пусть и с трудом, но он мог дышать.

Незнакомец продержал его так некоторое время, а затем давление исчезло, и Проклятый упал на деревянный стол. Похититель явно не собирался церемониться с пленником, и Миша почувствовал, как в нем закипает ледяная ярость. Ублюдок просто бросил его на стол!

— Будем знакомы, — раздался слегка хриплый, но спокойный голос, — мое имя Фил, а ты, Михаил, — я правильно запомнил?

Проклятый, задрав голову, рассматривал склонившегося над ним незнакомца. На вид — лет сорока, может и постарше, в волосах седина, а на лице два шрама, на щеке и лбу. Глаза серые и злые. Все это он отметил мельком, ведь детали не имели особого значения, но Мише показалось, что перед ним довольно опасный человек, намного опаснее Николаса. Опаснее и умнее, поэтому вряд ли он начнет болтать. Еще он отметил что Фил, если это было настоящее имя, не снял перчаток.

Фил смотрел на крохотного человечка со смешанным чувством ненависти и некой досады. Досады из-за того, что с этим недоразумением приходится считаться, а ненависти из-за событий почти пятилетней давности.

***

Фил давно работал на «Аусграбун», и по молодости был оперативником, причем очень хорошим. До супербойцов не дотягивал, но и пушечным мясом тоже не был. Он был резистантом, на которого почти не действовала магия, что в совокупности с великолепными физическими данными и хорошей подготовкой, делало его опасным врагом. Магов он недолюбливал, хотя открыто этого не демонстрировал, и потому всегда был в рядах Парисовцев.

Во время бойни под Киевом, именно той, в которой был уничтожен элитный отряд «Аусграбуна», Фил находился во Львове. Ему перевалило за пятьдесят, и из оперативников он перешел в аналитики, в ту группу, которая работала на инквизиторов, добывая информацию о потенциально сильных магах.

Про ситуацию в Киеве он знал, сам был в Украине, только не в Киеве, а во Львове. Если бы Киевская операция увенчалась успехом, если бы тогда отщепенцев уничтожили, то верные идеологии Париса попытались бы взять власть и в других ключевых городах Украины.

Но после разгрома, точнее двух разгромов подряд, руководство, похоже, потеряло контроль над ситуацией во всем регионе. Им приказали затаиться и ждать приказа. А приказа все не было. И вскоре даже самому последнему оператору стало ясно — их бросили на произвол судьбы.

Сам Фил после потери единственного сына некоторое время был словно в тумане. Ему было все равно, что случится с ним, очень хотелось драки, хотелось убить кого-нибудь хоть частично причастного к смерти сына.

Но потом он взял себя в руки, благо никто не преследовал его группу. Вполне возможно их враги тоже понесли серьезные потери и тоже не были готовы к решительным действиям.

Через четыре дня им приказали возвращаться в Мюнхен. Неделю длились допросы, что, как и почему, а потом его оставили в покое.

Все это время Фил пытался найти хоть какую-то информацию о бойне. Допуск у него был, ему удалось узнать, что отряд был уничтожен мощным взрывом, вероятнее всего произошедшим из-за повреждения стержней-оснований защитного купола. Но как это повреждение случилось? Магия не могла проникнуть под купол, бой не велся возле грузовиков, случайное возгорание исключалось. Так как? Ответа не было, только догадки.

Возможно Фил постепенно бы смирился с болью утраты и вернулся к обычной работе, но обстановка в «Аусграбуне» продолжала меняться. Фил, как прекрасный аналитик, не мог не видеть, что инквизиция начала сдавать позиции, что медленно, но уверенно приоритет изменился, и маги все выше поднимали головы.

По всему выходило, что поражение под Киевом не прошло бесследно, что враги Парисовцев воспользовались ситуацией и начали выигрывать в подковерной борьбе.

Филу, как резистанту, это нравилось все меньше. Будучи человеком умным он понимал, что такие как он, для магов кость в горле, и если ситуация и дальше будет развиваться похожим образом, то вполне может оказаться в списках на увольнение. То самое, после которого не бывает пенсии.

Но изменить что-либо Фил не мог, мог только попытаться исчезнуть и забыть об «Аусграбуне», но не хотел. Отчаянно цепляться за жизнь и жить в постоянном ожидании, что за тобой придут, он не собирался. Работал как раньше, анализировал полученные данные, писал отчеты, правда теперь он не был уверен, что они хоть кому-то нужны. А еще он искал любые крохи информации по битве под Киевом. Но ничего способного дать ответы на вопросы так и не нашел. По всему выходило, что симбионты не могли победить, когда против них бросили все силы, но они победили. Как? Кто помог? Ответов не было.

А потом в мюнхенский офис пришел новый шеф. И уже на следующий день после назначения, он вызвал Фила.

На вид новому шефу было лет двадцать пять, максимум тридцать. Худощавый, гладковыбритый, какой-то прилизанный, он больше напоминал чьего-то сына, который от нечего делать сел в кресло отца и теперь строит из себя босса.

Но Фил никогда не велся на первое впечатление. Он почти сразу понял, что перед ним опасный человек, опасный и опытный, уж точно не мальчик. Как бы он не выглядел.

— Здравствуйте, Фил, — шеф не стал ходить вокруг да около, а сразу перешел к делу, — я бы хотел, чтобы вы полетели в Киев.

— Зачем? — Фил сумел задать вопрос спокойным голосом, но внутри невозмутимого немца все бурлило.

— По нашим прогнозам там скоро появятся те, кто причастен к небезызвестной вам бойне. Я знаю, что там погиб ваш сын, и приношу соболезнования, — шеф на секунду замолчал, — и даю вам шанс найти, а может, даже поквитаться с виновниками.

— Вы хотите сказать, что вернутся симбионты?

— В этом не уверен, — покачал головой шеф, — они, насколько мне известно, спрятались в одном из карманов, и на Землю не возвращались, — он помолчал пару секунд и добавил, — во всяком случае, так думают наши эксперты.

— Тогда о ком вы говорите? — Фил, казалось, был сбит с толку.

— Об Ире Стариковой и ее муже, человеке который использовал «Норспеерамонус» и взял на себя его проклятие.

— А,.... — но шеф перебил Фила.

— Под Киевом было использовано заклятие, которое сработало под щитом, — сказал он, — по всем признакам, это магия высшего порядка, до этого на Земле не известная. С вероятностью выше девяносто пяти процентов, это заклятие сотворила Ирина.

— Почему вы в этом уверены? — Фил не смог не выдать волнения, столько времени он безрезультатно пытался разобраться в том, что произошло, а теперь ему предлагают ответы на вопросы.

— Потому что Старикова под внешним воздействием, — ответил Фил, — люди покойного Клауса сумели захватить ее, — он посмотрел на Фила, налил в стакан воды, и протянул его немцу,

Фил жадно выпил, после чего шеф продолжил,

— Захватить сумели, а удержать нет. Но в машине, пока их везли на базу, она говорила с мужем на каком-то неизвестном языке. Распознать его не смогли, значит, на этом языке говорят в каком-то ином мире. Потому выходит, что учитель у Иры из другого мира, — шеф усмехнулся, — со всеми вытекающими. Сами знаете, их магия не чета нашей.

— А что с ее мужем? Я немного слышал о «Норсе...», «Носр...»- он махнул рукой, — о клинке, но недостаточно. Ее муж тоже опасен?

— Да, — шеф по-прежнему оставался спокойным, — опасен самим фактом своего существования. Ему боялись причинить вред, действовали с оглядкой и в результате проиграли.

Фил открыл рот, но шеф поднял руку, предваряя следующий вопросы.

— Простите, Фил, мало времени. Если вы согласны лететь в Киев, то вам передадут все материалы, изучите их перед началом новой операции.

— Согласен, — ответил Фил и встал, — я так понимаю лететь должен прямо сейчас?

***

И вот теперь он смотрел на крохотного человечка, одного из виновников смерти его сына. Смотрел и начинал злиться, ибо этот малыш слишком уж уверено себя чувствовал, не боялся или делал вид, что не боится. Это не устраивало Фила. Он сжал Проклятого и поднял на уровень глаз.

— Значит так, — Фил говорил спокойно, но злость, нет-нет, но прорывалась в его голосе, — хочу, чтобы ты знал, я не боюсь смерти. И если мы не договоримся, если ваша гребанная семейка продолжит гнуть пальцы, то я тебя убью. Знаю, проживу после этого недолго, но зато окажу своим товарищам неоценимую услугу. Это ясно?

Миша не ответил, он смотрел в серые глаза великана и чувствовал все нарастающую ярость.

— А так как убив тебя, я подпишу и себе смертный приговор, то твоя смерть будет максимально болезненна. Или унизительна. Может, на мясорубке перекручу. А может, на открытом огне поджарю. Вариантов много и обещаю, тебе не понравится ни один.

Проклятый продолжал молчать, и Фил решил, что это из-за страха. Он улыбнулся и продолжил.

— Так что советую тебе, мелкий ублюдок, уговорить свою женушку вести себя хорошо. И на все соглашаться. Можешь там поползать перед ней, или как вы общаетесь? — и, не дождавшись ответа, он поднес Проклятого почти вплотную к лицу так, что почти коснулся его носом, — хочешь что-то сказать? — зло прошептал он.

— Только одно. У меня очень высокий болевой порог. Понял, придурок? — последнее слово Проклятый словно выплюнул, и теперь смотрел на великана с кривой ухмылкой, — «мол, твой ход, что сделаешь»?

Фил отстранился и некоторое время молча смотрел на Проклятого. Затем вернул его на стол, и резкими движениями начал срывать с Проклятого верхнюю одежду. Ткань рвалась неохотно, Мишу бросало из стороны в сторону так, что он несколько раз падал, но Фил каждый раз поднимал его. Вскоре Миша остался с голым торсом. Одежды было жаль, но он оставался невозмутимым, не стоило показывать эмоции этому шкафу. Тем временем Фил вытащил пачку, достал сигарету и закурил.

— Говоришь, не боишься боли? Проверим, — процедил он и выпустил в Проклятого струю дыма, а в следующую секунду вдавил сигарету в грудь Михаила.

В самый первый миг, боль ослепила. Площадь ожога была огромна, досталось даже шее. Проклятый сжал зубы так, что казалось они сейчас раскрошатся, но не смог сдержать стона. Но боль почти сразу пошла на убыль, и кроме первого стона, Миша больше не издал ни звука.

Фил внимательно смотрел на пленника. Тот некоторое время стоял, опустив голову, и великан даже подумал, что перегнул палку, что сейчас коротышка упадет замертво с разрывом сердца, но Проклятый вдруг поднял голову. Дождался пока Фил наклонится и слегка хрипло, но вполне разборчиво сказал.

— Вот видишь? И что дальше придумаешь? — спросил он и усмехнулся.

Фил некоторое время смотрел на кроху, смотрел с каким- то новым выражением. Он был раздосадован, напугать пленника не вышло, похоже тело малыша действительно не боялось боли. Это слегка ломало его планы, но не сильно.

— Да, — сказал он, — яйца у тебя есть. — Он схватил Мишу и засунул в клетку. Щелкнул замок. — Но все остается в силе. Если переговоры зайдут в тупик, я тебя убью.

Миша не стал отвечать, а просто лег на спину и постарался расслабиться. Грудь болела, он даже чувствовал запах горелого мяса. Но это было совсем не важно, раз он не умер сразу, то скоро полностью восстановится. Но вопрос с Филом надо было решать.

— Зря ты не убил меня, поддонок, — прошептал он, — поверь мне, ты пожалеешь об этом, ты даже не представляешь, как сильно ты будешь об этом жалеть, — и он улегся поудобнее, чтобы не бередить обожженную грудь. Та уже начала заживать, потому отчаянно чесалась, но Миша терпел.

— Главное засни, — прошептал он, — а как уснешь, и я покажу тебе пару трюков. Уверен, ты их оценишь, оценишь и никогда не забудешь, — Проклятый улыбнулся и закрыл глаза.