Возвращение Проклятого

Глава 23. Коридор тьмы

Филипп вернулся в лабораторию далеко за полночь. И флешку и ноут он оставил на чердаке пятиэтажного дома где, судя по всему, давно никого не было кроме голубей. Всю технику он положил в спортивную сумку, которую затем спрятал под кучей мусора. Ноут, скорее всего, не переживет такого пренебрежения, а вот саму флешку, Филипп дополнительно упаковал в водонепроницаемый пакет, а потом еще положил ее внутрь купленной специально для этого хирургической перчатки.

Он сам не понимал, зачем это делает, и даже не был уверен в том, что сможет когда-либо вернуться сюда. Но просто так выкинуть флешку в реку, он тоже не смог, и поэтому оставил на всякий случай.

Сначала Филипп долго читал ее содержимое, затем также долго думал. По всему выходило то, что организация начала играть против своих же правил.

Некоторое время назад, власть в «Аусграбуне» начала меняться. Об этом напрямую написано не было, как не было и прямых доказательств объясняющих, как к такому выводу пришел автор документа. Но Филипп сам давно думал о чем-то таком же, потому умозаключения автора, может Медведя, а может и кого-то другого, нашли отклик в его душе.

Маги подняли голову, потеснили инквизицию. Более того, на многих руководящих должностях появились новые лица. Это были молодые, сильные, легко смявшие старую гвардию мужчины и женщины, причем судьба бывших, во многом лояльных инквизиции руководителей, так и осталась неизвестной. Но, по личному мнению автора — судьба их была незавидной.

Филипп отсоединил оборудование, аккуратно сложил в шкаф все части прибора по своим местам. Его руки сами знали, что делать, а мысли были заняты новой информацией.

Автор документа предполагал, что нити переворота внутри «Аусграбуна» тянутся куда-то за пределы Земли. На такие мысли наводило несколько фактов.

Первый, это то, что в руках «Аусграбуна» появились новые, подаренные им заклятия. Второй, организация вышла на совершенно новый уровень вербовки политиков. Раньше их просто покупали за деньги и за некоторые специфические услуги. А в последнее время, некоторых их них, начали соблазнять и заставлять силой, постепенно посвящая в тонкости магического искусства. Иными словами обучать магии, т. е. делать то, о чем раньше даже и помыслить было нельзя.

— По всему выходит, — писал автор, — что маги решили взять власть на Земле в свои руки, возможно даже найдя способ обойти земные ограничения на магию.

На этом месте Филипп остановился перевести дух. Пока ему совсем не было ясно, что делать с полученной информацией, кроме того, как просто забыть о ней и продолжать жить дальше. В любом случае если все написанное окажется правдой, то данный процесс уже не остановить. И уж точно не получится остановить одиночке, такому как он, даже если бы такая безумная мысль пришла бы к нему в голову.

Он продолжил чтение.

Дальше Медведь (а может и кто-то другой) писал о Стариковых. С этого момента Филипп начал читать внимательнее.

Автор склонялся к мысли, что вся эта затея с похищением ребенка и с мессией культа, является лишь каким-то отвлекающим маневром, операцией прикрытия чего-то более важного.

Филипп снова задумался, ведь его допуск был ниже, чем у Медведя, и он ничего не знал ни о мессии, ни о культе. Но вот картина похищения малыша, уже было потускневшая, вдруг снова возникла перед его внутренним взором. Но рефлексировать не было ни времени, ни желания, и он продолжил чтение.

Дальше Медведь, а Филипп теперь был практически уверен в том, что этот документ создал именно шеф, писал о том, что магия, задействованная в этой операции, превосходит все, что он видел ранее. Писал, что Стариковых могли уже много раз взять, но каждый раз получали команду стоп. А в тот момент, когда малыш попал к ним в руки (вот тут, Филиппу понадобилось некоторое время, чтобы понять, что речь идет именно о Проклятом, а не об их ребенке), и Фил должен был принести его на базу, то снова был получен приказ ждать до утра. А утром, Проклятый просто сбежал.

« — И вот за ребенком пришли, даже не знаю откуда. Скорее всего, так далеко наши странники еще не добирались» — писал Медведь, — «скоро его заберут, и подозреваю, что после этого разом накроют всех наемников, включая Проклятого и эту молодую амазонку. Не знаю, зачем было столько ждать? Видимо, тут задействована ритуальная магия высшего порядка, и никто не имеет права вносить изменения в этот ритуал».

Дальше шла детальная информация о кармане, в котором держали ребенка, и об адресах, на которых останавливались наемники.

После того, как Филипп закончил чтение, он спрятал флешку, и вернулся на базу. Координаты кармана из документа ему были неинтересны, Медведь использовал внутреннюю кодировку, и без карты к которой у Филиппа пока не было доступа, использовать их было нельзя. Но Филипп уже побывал в том мире, пусть и не долго. Поэтому был уверен, что при необходимости сможет попасть туда снова.

Вот только смысла в путешествии в тот карман, где держали Валика, он не видел, да и в том, что там серьезная охрана, он не сомневался. Хотя… временами, думал о том, что отчаявшаяся мать Валика, будет готова рискнуть пройти такие преграды. Тем более если узнает куда идти, где есть хоть малейшая надежда спасти своего ребенка, она наверняка не станет колебаться.

«Может в этом и есть смысл? Из-за этого мне передали флешку? Чтобы моими руками вручить ее Ирине и отправить ее с остальными прямиком в ловушку?»

Филипп очень сомневался в этой версии, ведь не такой уж он и надежный посредник. Старикова не знает его, ей нет смысла ему доверять, но на всякий случай немец оставил эту версию про запас.

В конце текста, он еще раз пересмотрел список адресов, на которых жили наемники, и запомнил их текущий адрес. Тоже, так, на всякий случай.

Филипп еще раз проверил оборудование, и хотел уже идти спать, но вдруг решил задержаться ненадолго, просто выкурить сигару и выпить немного виски. В их лаборатории была небольшая комната отдыха с удобным диваном и баром. Ему почему-то больше нравилось находиться тут, чем в своей квартирке, хотя та и была намного просторнее этой комнатки.

Когда он уже смаковал второй бокал и совсем расслабился, вдруг, краем уха, услышал шаги и понял, что в лаборатории кто-то есть. Филиппа моментально бросило в жар, и лишь неимоверным усилием воли он подавил постыдное желание закрыться на замок, оттягивая неизбежную встречу, несмотря на то, что никакого смысла в этом не было, ведь оборудование осталось в лаборатории, а без него не уйти на изнанку. Он даже успел успокоиться и настроиться на некий философский лад. Ведь, по всей видимости, флешка была лишь проверкой…. Вот он рискнул, не прошел проверку и проиграл. Теперь придется платить.

Филипп уселся в кресле поудобнее, взял сигару и в этот момент дверь открылась. На пороге появился Матвей, и немец почему-то совсем не удивился, увидев этого парня.

— Доброй ночи, — Матвей вошел в комнату и прислонился к стене.

— Доброй, — ответил Филипп, — и сделал глоток, — вам тоже не спиться?

— Дел много, — вздохнул Матвей, — плюс есть всякие неприятные, пусть и прогнозируемые проблемы, — добавил он и прошелся по комнате, — людям, знаете ли, свойственны необдуманные поступки и, к сожалению, они совершают их всегда в самое неподходящее время.

«Вот и все» — подумал Филипп, а вслух произнес — поэтому пришли отдохнуть? Я думал, что у вас есть комнаты отдыха поближе, чем в этой лаборатории.

Произнеся эту фразу, Филипп порадовался, что его голос совсем не дрожал, да и вообще не изменился.

— Нет, — ответил маг, — отдохнуть мне пока не удастся. Я искал именно вас, не особо надеясь наудачу. Ведь время позднее, но видимо она благоволит мне.

— Я вас слушаю, — Филипп немного нервничал и потому решил сразу перейти к делу.

— Да, я понимаю, что время неурочное, но надо поучаствовать в одном очень важном для «Аусграбуна» мероприятии, — ответил Матвей, — обычно этим занимался Михаил, но он сейчас не в лучшем состоянии.

— Да я тоже не особо готов к важным делам, — осторожно ответил Филипп, — весь день экспериментировал с переходами, выпил вот, — он показал на виски.

— Ничего страшного, — Матвей говорил мягким голосом, но при этом явно не предполагал отказа, — ведь от вас потребуется только присутствие.

Филипп не ответил, и Матвей продолжил:

— Часов через десять, надо будет наведаться в гости к Ирине, снова. Помните Португалию?

— Помню, — кивнул немец.

— На этот раз пойдем вдвоем, никаких демонов, никакой охраны. Вы выведете меня на лестничную клетку перед их квартирой, я покажу вам фото, у вас будет время настроиться и провести меня туда.

— Я не могу сказать, что при использовании фото, все пройдет гладко, — сказал Филипп, и сделал глоток виски.

По всему выходило, что дело вовсе не во флешке, и немцу стало полегче.

— Уверен вы справитесь, — отмахнулся Матвей, — после того как выведете меня туда, вернетесь на изнанку, в драке, которая вполне реальна, вам делать нечего. Вопросы?

Филипп промолчал, и Матвей продолжил:

— А пока, — Матвей взял виски, налил себе на два пальца, пригубил, — откройте ссылку, которая уже есть у вас в почте, и посмотрите видео.

Филипп послушался. Некоторое время смотрел на приемную дочку Иры, которая крушила в капусту незнакомых парней, увидел сцену на мосту, где она поймала малыша, а потом застрелила незнакомого ему парня.

— Видите, — Матвей внимательно посмотрел на Филиппа, — эта девушка опаснее, чем мы думали.

— Не совсем понимаю вас, — осторожно ответил немец, — точнее не понимаю, почему вы показываете мне это, разве разборки с вражескими магами стали частью моих обязанностей?

— Медведя больше нет, — ответил Матвей, — все люди заняты и вводить в игру новых, некогда, а мне понадобиться помощь, и потому я ввожу вас в курс дела.

Он немного помолчал и продолжил, голос его при этом изменился, Матвей говорил так, словно старался отговорить старого друга от необдуманных поступков.

— Я вижу, что вы колеблетесь, сомневаетесь в решениях руководства. Это нормально. Все странники по натуре анархисты. Даже, если вы раньше были полностью лояльным, то осваивая путь странника, начнете непроизвольно сомневаться во всех решениях сверху. Это настолько же естественно, как и восход Солнца.

Филипп молча слушал Матвея, и в нем росло недоумение, что тут вообще происходит? Ему намекают, что знают о нарушениях, но при этом никаких последствий ему не грозит? Потому что странники на особом счету?

— Так вот, — продолжил Матвей, — вы видели на видео, что девушка ловит малыша на расстоянии? Вы же немного знаете, что против того кто использовал «Норспеерамонус», магию применять нельзя?

Филипп утвердительно кивнул.

— И если вам кажется, — продолжил Матвей, — что произошедшее не так уж и важно, ну подумаешь одна девушка со странным способностями, то смею вас заверить, это не так.

— И сейчас вы скажете мне… — Филипп удивлялся сам себе.

Он прекрасно понимал, что надо бы хранить молчание, слушать, а потом, оставшись наедине, проанализировать услышанное, но он не мог сдержаться!

— Вы скажете мне, — повторил он, — что эта девушка несет угрозу для всего мира на Земле? — последнюю часть фразы он произнес с нескрываемым сарказмом.

— Звучит по киношному, согласен, — ответил Матвей, — но в целом вы правы. Подозреваю, что девушка является одной частью некой очень неприятной расы, что она — это ключ.

— Ключ к вторжению? — Филипп не узнавал себя, обычно он не был склонен к сарказму, а текущая ситуация уж совсем не располагала к нему, но вот же не мог заткнуться!

— Да, — ответил Матвей, — «Аусграбун» стоит на страже против иномирских магов, вы ведь помните это?

— Помню, — кивнул Матвей, — а кроме того вижу, что сейчас «Аусграбун» очень странно контролирует магов, вы сами не находите несоответствие?

— Времена меняются, — пожал плечами Матвей, — политика — дело тонкое, иногда приходится заключать ужасные альянсы и идти на очень неприятные компромиссы.

— Насчет договоров и компромиссов, я могу понять, — Филипп решил немного сбавить обороты, — но я до сих пор не понимаю, что именно требуется от меня в этой ситуации? Зачем идти туда через изнанку, да еще и вдвоем, когда вы можете приехать туда с группой захвата? Это же не в кармане, и не на другом конце света?

— От вас и не требуется быть бойцом, — ответил Матвей. Видео я скинул вам для того, чтобы вы поняли, что под девичьей фигуркой с ангельским личиком, скрывается опасный враг, — он показал на экран где стоп кадром застыло изображение Ани, — крайне опасный и могущий натворить бед. Да и вся эта семейка, на самом деле, играет на руку врагам, пусть даже и не осознает этого. А пойдем мы так, как я сказал, потому что в противном случае, они могут среагировать и уйти через изнанку. Мне бы не хотелось их ловить по всему миру.

— А вы, Филипп, если считаете, что мы не правы, то скажите об этом сейчас, потом уже будет поздно, — добавил Матвей.

— Я, — сказал Филипп, — может и сомневаюсь в чем-то, но идти против «Аусграбуна» не намерен.

— В этом я и не сомневался, — ответил парень, — а кроме того, вы дали слово странника, когда подписывали документ, что не пойдете против организации. И уж поверьте, страннику не стоит нарушать такое слово.

— Я и не собирался, — тихо ответил немец и, отвернувшись от Матвея, посмотрел на изображение на экране.

Еще подумал, неплохо было бы узнать, что это за детский сад со словом странника, но решил, что сейчас не время.

— Очень хорошо, — сказал Матвей, — сегодня отдыхайте. Завтра мне будет необходимо, чтобы вы провели меня на этот адрес, думаю у вас получится пройти после просмотра на видео того места куда надо попасть?

— Да, я делал похожие переходы, — кивнул Филипп, — если видео достаточно детальное, — добавил он, — и я буду пересматривать его, уже используя оборудование. Тогда должно получиться.

— Отлично, — Матвей протянул ему флешку, — тут есть полная запись, и мы отправимся туда часов через двадцать. У вас будет время, и выспаться и настроиться.

— А куда идем-то? — решился спросить Филипп.

— Туда, где по нашей информации сейчас живет Анна с Ирой и Проклятым. Хочу нанести им визит вежливости.

— Один? — удивленно переспросил Филипп, — против двух ведьм?

— Не переживайте, — ответил Матвей, — я полон сюрпризов.

***

Некоторое время он, казалось, плавал в абсолютной пустоте, где не было ни времени, ни пространства, ни его самого. Он не помнил ни кто он, ни как он тут оказался. Это не было хорошо или плохо, в этой пустоте не существовало таких категорий. Тут было… спокойно. Да, спокойно и безмятежно.

Но постепенно в эту гармоничную пустоту начали проникать посторонние звуки и образы. Сначала начала возвращаться память. Он вспомнил свое имя, кличку, работу. А вспомнив, Медведь испытал настоящий ужас. Он нарушил все мыслимые и немыслимые правила, и это было бы еще полбеды. Но он попался… попался самым тупым образом… причем прямо там, в отеле…, а вот это была уже полная катастрофа!

А стоило памяти проснуться, как вернулись и остальные ощущения — звуки, запахи, ощущения своего тела.

Он понял, что лежит на чем-то мягком, руки и ноги свободны, значит, не связан. До него доносилось невнятное бормотание, словно кто-то разговаривал, но слов разобрать Медведь не мог.

Поэтому продолжил лежать, делая вид, что так и не пришел в сознание, надеясь выиграть немного времени, чтобы проработать линию поведения на допросе. А в том, что его будут допрашивать, он не сомневался, как не сомневался и в том, что расскажет им не только все что знает, но и то, о чем только догадывается.

— Вставайте, шеф, — произнес бесстрастный голос, в котором Медведь с удивлением узнал свою секретаршу, Нину.

То, что она назвала его шефом, было очень удивительно, да и в голосе Нины, совсем не чувствовалось издевки.

Он открыл глаза и осторожно осмотрелся. Небольшое помещение, скорее всего одна из комнат отдыха в офисе «Аусграбуна». Наметанный глаз фиксировал обстановку: кровать, тумбочка, стол, пара стульев, на одном из которых, закинув ногу на ногу, сидела его секретарша.

Он поднялся, сел на кровати, почувствовал прохладу пола босыми ногами. На нем была надета пижама. Кто-то переодел его, но Медведь не помнил этого.

— Нас ждут, — Нина тоже встала.

И вдруг Медведю показалось, что он заметил под ее бесстрастным лицом, какой-то хищный, словно звериный оскал. Он покачал головой, и, отгоняя наваждение, встал на ноги.

— Кто ждет? — хрипло спросил он и закашлялся, одновременно ощутив сильнейшую жажду.

— Скоро увидите, — она протянула ему стакан с водой, который Медведь жадно выпил до дна и облегченно выдохнул.

— Идемте, — вздохнул он, — и не скажите, где мы?

— В Лакорте, пора устанавливать дальнюю связь, а вы где-то шляетесь, пьете, предаете интересы организации.

Нина говорила по-прежнему бесстрастно, безэмоционально, но с каждым ее словом тело Медведя все больше покрывалось ледяной коркой. Было что-то жуткое в этом сухом перечислении, которым Нина явно демонстрировала, что знает о его предательстве.

— Смешно, — процедил он, взяв себя в руки, — особенно про интересы «Аусграбуна». Не вам, милочка решать, что и кто предает тут.

Вдруг она стремительно приблизилась, причем с такой скоростью, какой он никак не мог ожидать от нее. Нина, еще мгновенье назад находящаяся от него в метре, оказался рядом так, что их лица почти соприкоснулись. Медведь хотел отстраниться, но замер, словно парализованный.

— Ничего смешного, — и голос ее, казалось, изменился, стал неприятным, словно она не говорила, а шипела. — В ваших действиях, Михаил, вообще нет ничего смешного, — она отстранилась, и паралич отпустил бывшего шефа.

Он почувствовал слабость, но остался стоять, не хотел совсем уж потерять достоинство перед бывшей секретаршей.

— И насчет вас, все уже решено, — продолжила она, уже своим прежним, бесстрастным тоном, — идемте.

Она направилась к выходу, и Медведь уныло пошел следом. Мысли напасть на девушку у него даже не возникло. Казалось, она только что высосала из него всю энергию, таким опустошенным он себя давно не чувствовал.

Они прошли по пустому коридору, Нина ввела его к лестнице ведущей вверх. Поднялись на один этаж, и снова по коридору, до высоких, окрашенных в черный цвет деревянных дверей. Нина толкнула тяжелую створку, и Медведь увидел огромное помещение. Девушка посторонилась, пропуская его внутрь, он сделал шаг и замер на пороге.

В помещении были люди, Медведь не мог точно сказать сколько, но явно не менее пяти человек. И первым кого он увидел — был его шеф, молодой парень с жуткими глазами, который и поставил его на эту должность. Медведь вдруг понял, что не помнит его имени, и почему-то этот факт напугал его до трясущихся поджилок.

— О, Михаил, — помахал он рукой, — рад вас видеть, прошу.

Шеф, имя которого вдруг вылетело из головы Медведя, выглядел дружелюбным и улыбался, но лишь губами, а глаза парня были жутковатыми, в них не было ни капли веселья, и Медведь не смог выдержать его взгляда даже секунды.

Он на ватных ногах зашел внутрь и прошел к столу в центре комнаты. Несмотря на незавидное положение, Медведь по привычке осмотрел присутствующих. Это вообще не улучшило его настроения, среди присутствующих были и Ира, которая усиленно делала вид, что не знакома с ним, и тот жуткий маг, который появился в жилье Ирины в самый неподходящий момент. Маг говорил с каким-то парнем, чем-то похожим на начальника Медведя, и оба они даже не обратили на новоприбывшего никакого внимания.

Впрочем, на него вообще никто не обращал внимания, потому казалось, что его просто сюда привели, и затем забыли о существовании. Медведь неприкаянно стоял в углу, смотрел по сторонам, и пытался понять, что тут происходит. Сканировать окружающих он побоялся. Все кто находился тут, явно поняли бы о его повышенном интересе, в этом Медведь не сомневался. Он слушал обрывки разговоров, стараясь сложить хоть какую-то картинку, но та упорно ускользала, не давалась в руки. Но потом, из всей этой мешанины звуков заполняющих помещение, его разум сумел вычленить диалог, и Медведь обратился в слух.

— Нужен двусторонний канал связи, причем стабильный, — говорил пришлый маг кому-то, кого Медведь видел впервые.

— Как долго нам нужно поддерживать его? Усилители сгорают довольно быстро, но пару часов мы сможем обеспечить.

— Мало, желательно держать его не менее суток, — отрезал маг.

— Я думаю, мы можем это обеспечить, — вмешался шеф Медведя, — у нас появился неплохой усилитель. Уверен, его хватит на более долгий срок.

— «Альмандин», — вдруг вспомнил Медведь странное имя, под каким шеф проходил в документах, которые иногда попадали к Медведю, одно имя — Альмандин, может даже не имя, а кличка или позывной, Михаил не знал, и знать не хотел.

Он вздохнул, и с одной стороны радовался тому, что им не занялись всерьез, но в то же время, как говорится, ожидание смерти — хуже самой смерти, и Медведь предпочел бы как можно быстрее узнать, что ему уготовано?

— Так обеспечьте, — ответил пришлый.

И в этой простой фразе, несмотря на то, что она была брошена равнодушным тоном, чувствовалась такая повелительная сила, что Медведь невольно сжался. Казалось, также отреагировало и большинство присутствующих, в том числе и шеф Альмандин.

— Сделаем, — шеф поднялся, и подошел к Медведю, — Михаил, — начал он, — прошу за мной, необходимо чтобы вы помогли в одном эксперименте.

— Каком? — хрипло спросил Медведь, чувствуя, что именно сейчас решается его судьба.

— Сейчас все узнаете.

Альмандин почти по- дружески приобнял его за плечи, и повел через все помещение к дальней стене, где, как Медведь заметил только сейчас, была небольшая, двухстворчатая дверь.

— Вы обвиняетесь в предательстве интересов «Аусграбуна», — буднично продолжил шеф, — а потому поучаствовать вам придется. Врать не стану это опасно, и может повредить ваш мозг, а может и убить, но так уж вышло, что выбора все равно нет.

— Вы не имеете права, — попробовал протестовать он, — если вы считаете меня виновным, то…

— Имеем, — прервал его шеф, — вам же знакома поговорка «Закон — тайга, прокурор — медведь»? Забавное совпадение не находите? Но прокурор в данном случае, уж простите, не вы.

Вот за такой непринужденной болтовней, шеф довел, а последние метры практически дотащил Медведя до двери. Тут он отпустил беднягу и распахнул одну из створок.

Воля Синельникова уже была почти сломлена, и он, не сопротивляясь, вошел внутрь. Тут на первый взгляд не было ничего страшного. Длинный, деревянный стол посреди комнаты, на котором был установлен темный шар, размером примерно с голову взрослого человека.

— Прошу, а это для вашей же безопасности, — Альмандин протянул Медведю очки и перчатки.

Тот отметил, что очки немного странные, стекла были непонятной формы, так словно немного воды растеклось по поверхности, и по форме пятен, которые эта вода образовала, и сделали эти стекла. Перчатки же были тяжелыми, словно отлитыми от металла.

— Что я должен делать? — Медведь не знал, с чем имеет дело.

Шар пугал, от него несло опасностью, но в то же время, вся ситуация внушала некую надежду. Если эксперимент пройдет удачно, и он не погибнет, то, скорее всего, останется в живых и потом. Типа, искупит кровью. Не самый плохой вариант в его ситуации.

— Сначала перчатки, — приказал шеф, и Медведь послушно натянул их на руки.

Ему казалось, что будет тяжело рукам, но неожиданно выяснилось, что после надевания, перчатки словно утратили вес, и просто стали частью его. Этот факт не порадовал, Медведь даже захотел сорвать их, но шеф уже продолжал.

— Когда вы наденете очки, — сказал он, — вот этот предмет, — он показал в сторону шара, — поменяет форму. На самом деле это не является шаром, и лишь частично находится в нашем мире, это нечто вроде устройства сверхдальней связи, но служит не только для обмена информацией.

— Вы так много рассказываете, — криво улыбнулся Медведь, — явно не планируете оставлять меня в живых, да?

— Ваша жизнь, уже, не имеет никакого значения, — ответил шеф, — если вы справитесь сегодня и выживите, то вам не только спишутся все грехи, но даже ваш статус станет выше. Будете продолжать работать в этой лаборатории, инструкции простые, ответственности за принятые решения, совсем никакой, деньги, — тут шеф усмехнулся, — да любые эти фантики, которые тут так ценят, да сколько угодно.

Он помолчал и, усмехнувшись, продолжил:

— Когда наденете очки и увидите новый вид «центратора», то представьте, как вы входите внутрь него и находите длинный коридор, словно ведущий в бесконечность. Это и есть канал связи, он не очень стабилен из-за огромного расстояния, ваше дело — силой воли удерживать его. Достаточно думать об этом, но вас в любом случае будут подстраховывать. Сами вы не сможете оттуда выйти, когда дело будет закончено, с вас снимут очки, и вы вернетесь в реальность. Вопросы?

— Что будет, если я не справлюсь, и коридор обрушится?

— Если такое произойдет, и вы останетесь целы, то я лично, вытащу ваши кишки через рот. И поверьте, все-то время, что я буду делать эту неприятную процедуру, вы будете живы и в сознании, — сказано это было тем же любезным тоном, Альмандин абсолютно не изменил тональность голоса, и от этого было еще страшнее.

— А перчатки для чего? — спросил Медведь, лишь для того чтобы оттянуть момент начала работы.

Ему уже стало ясно, что живым из этой передряги выбраться почти невозможно.

— Для начала работы, подойдите к «центратору» и положите руки на поверхность, — приказал шеф, и Медведь послушно выполнил приказ.

Ничего не произошло, через ткань перчаток нельзя было почувствовать ни температуру «центратора», ни материал из которого он был сделан.

— Помните о цели, — сказал шеф и надел на Медведя очки.

Стоило их дужкам коснуться ушей, как реальность исчезла. Вместо шара Медведь увидел огромный, противно пульсирующий сгусток кромешной тьмы. Он рефлекторно дернулся назад, но не смог сдвинуться с места. Чернота словно набросила на него невидимые путы, и тело сковало невидимыми оковами.

Он попробовал снять очки, и понял, что не чувствует рук. Тем временем тьма перед ним начала трансформироваться. Внутри уродливой, пульсирующей, черной кляксы Медведь увидел желтые и оранжевые сполохи, похожие на танцующие огоньки. Они хаотично перемещались, вверх, вниз и в стороны, отдалялись и приближались, и Медведю начало казаться, что он стал невольным зрителем волшебного танца.

В этот момент путы, сковывающие его, пришли в движение и потащили Медведя внутрь сгустка. Сопротивляться не было ни сил, ни желания, он сделал шаг, второй, и тьма окутала его, но это не было неприятно, или страшно, это было… нормально.

Стоило Медведю оказаться внутри, как хаотичное движение огней прекратилось. В их перемещении появилась система, они словно выстраивали мост, или туннель? Желтые снизу, оранжевые по бокам и сверху, и через несколько секунд, перед ним возник длинный прямоугольный проход, настолько длинный, что невозможно было рассмотреть куда он ведет.

Его снова дернули, как куклу на веревке и повели туда, внутрь желто- оранжевого прохода. Стоило Медведю оказаться внутри, как умиротворенное состояние ушло. Снова появился страх, но уже другого рода, не такой как раньше. Тогда он боялся этой пульсирующей темноты, сейчас не справиться, не удержать появившуюся структуру в равновесии.

Температура повысилась, стало жарко, и особенно жарко было в районе головы. Это не было больно или обжигающе, это было каким-то новым ощущением, из того спектра о котором Медведь раньше не догадывался. Жар все усиливался, но странное дело, чем больше его жгло, тем устойчивее казалась конструкция.

Он сделал еще несколько шагов внутрь коридора, жар стал нестерпимым, а потом пропал. Пропали и ощущения верха и низа, время тоже перестало иметь значение, да и тело свое он перестал ощущать. Медведь парил, словно в невесомости, он будто растворился в этой пустоте, стал частью желто- оранжевой конструкции.