Загадай желание

Глава 32

– Я зажег камин. Надеюсь, ты не против. Я не знал, сколько вы там пробудете, а здесь было прохладно, так что я…

– Спасибо, – сказала Анна, проходя в гостиную. – Батарея теперь в порядке, но я стараюсь немного экономить. А зажженный камин… это уютно.

Она села на диван и выдохнула, вращая плечами, которые просто задеревенели от напряжения. Сейчас ей определенно был необходим уют.

– Слушай, я не хотел переходить границы там, в доме престарелых, – начал Сэм.

Он стоял посреди комнаты, его правый локоть задевал ветку Малкольма, а игрушки на елке покачивались, когда он говорил. Анна могла бы почувствовать себя смущенной, глядя на этого огромного крепкого мужчину и такую же большую елку, но, напротив, от них веяло надежностью, и это ее успокаивало. Ей не нужны были защитники, но было приятно почувствовать поддержку.

– Просто я увидел, что еще чуть-чуть, и Рути может отключиться, и подумал: «Помоги ей, как умеешь», – продолжал Сэм.

– Ты все сделал правильно, – согласилась Анна, вытягивая ноги поближе к огню. – Если бы она не убежала, ее бы стошнило, вероятно, на Николетту. И хотя это было бы весело, но Рути бы со стыда сгорела.

– У нее все нормально? – спросил Сэм, засовывая руки в карманы пальто.

Анна кивнула.

– Ага, она все еще немного в раздрае, но она приняла душ, залезла в кровать и смотрит одно из видео, которые ее успокаивают. А Эд никогда не хотел признавать, что у Рути есть особенности. Даже когда мы стали подозревать, что ее поведение отличается от нейротипичного, Эд продолжал утверждать, что это просто такой период и она это перерастет. – Анна покачала головой. – Я всегда хотела докопаться до сути проблемы и обратиться за помощью к специалисту, а Эд даже сейчас все еще пытается игнорировать ситуацию или делает вид, что это что-то другое.

– А может ли быть такое, что он не хочет признавать проблему, потому что не в силах ее решить? – предположил Сэм. Он плюхнулся рядом с ней на диван и сцепил руки в замок. – Как сказать… потому что он не может смириться с тем, что не в состоянии сделать ее жизнь проще?

Анне раньше никогда не приходило подобное в голову. Пока она выясняла, как ей жить с аутизмом Рути, и решала все практические вопросы, которые к нему прилагались, ей казалось, что Эд просто ищет способ избавиться от всего этого. Возможно, за этим скрывалось нечто большее.

– Но я его не знаю, да и ситуацию я не вполне представляю, а еще это не мое дело, поэтому…

– Ты хороший человек, – сказала Анна. – Пытаешься оправдать того, кто обошелся с тобой грубо оба раза, когда вы встречались.

Сэм пожал плечами.

– Людям обычно нужно причинить боль другим, если им самим больно. – Он вытянул руки к огню.

– Ты и правда профессор? – спросила Анна, иронично улыбаясь.

– Нет, – ответил Сэм. – У меня просто есть сестра, которая ведет себя со мной как стерва каждый раз, когда очередной ее парень накосячит и разобьет ей сердце. Его рядом нет, поэтому она вымещает злость на мне. И я не возражаю. Потому что не хочу, чтобы она страдала.

– Я не хочу, чтобы Эд расстраивал Рути.

– Знаю. Но ты не можешь предотвратить это. Ты можешь только разгребать последствия, чем ты сегодня и занималась.

Анна покачала головой.

– Я бы просто хотела, чтобы он понял.

– Знаю. Мне бы этого тоже хотелось. Для тебя и для Рути.

Анна вздохнула.

– Рути говорила тебе что-нибудь, пока вы были на улице вдвоем? Она мне толком ничего не сказала, так и пошла в кровать.

– Ну, когда я вышел, она считала, поэтому я просто стоял и ждал, когда она закончит. А потом она спросила, сколько мне лет.

Анна засмеялась.

– О боже, прости!

Сэм тоже засмеялся.

– Все нормально. Я сказал ей, она просто кивнула, а потом стала рассказывать про какую-то девчонку из школы, которая покрасила волосы в зеленый цвет, а потом спросила меня, считаю ли я, что зеленые волосы – это круто.

– О нет, – сказала Анна. – Прошлым летом она захотела себе розовые пряди, а когда мы сделали их, они оказались рыжими, а не розовыми, и она две недели не выходила из дома.

– Черт! Я сказал, что зеленый – это круто. Я подумал, что это правильный ответ!

Анна опять засмеялась.

– Ничего страшного, правда, ну что ужасного может случиться? Какой цвет может дать зеленая краска на каштановых волосах?

– Красный? Опять оранжевый?

– Только не зеленый, да ведь? – сказала Анна, рассмеявшись еще сильнее.

А потом, когда смех стих, она почувствовала, как меняется ее настроение, когда она смотрит в темно-карие глаза Сэма. Она вдруг почувствовала тепло. Такое тепло, которое поднимается внутри медленно, одновременно и расслабляя, и пробуждая желание. Еще совсем недавно она проводила ночи, свернувшись под одеялом на этом диване, не понимая, что случилось с ее браком, обвиняя себя в каждой мелочи, а теперь на этом же диване она снова чувствовала себя самым счастливым человеком. Он снова стал уютным и безопасным местом, где улыбаются и смеются, а не плачут, переживая трагедии.

– Ты в порядке? – прошептал Сэм.

Гирлянда на елке отбрасывала красивый свет на его лицо с выраженным подбородком, на котором виднелась щетина. Ей нравилось его лицо. Ей нравился он. Она кивнула и робко взяла его за руку, сплетая их пальцы друг с другом.

«Что ты делаешь? Думай. Не думай. Действуй. Беги».

Пока разум Анны разрывался на две части, она почувствовала поглаживание Сэма на ладони. У него были большие руки, гладкие с внешней стороны и чуть-чуть грубые с внутренней, но нежные и заботливые. Она немного придвинулась к нему, и ее сердце застучало, словно маленький барабанщик. Что бы ни происходило, она заслужила хотя бы раз подумать о себе, правда? Побыть Анной. Она наклонилась, уже предвкушая телом его крепкие объятия и поцелуи на губах…

И тут послышался жуткий вой, заставивший забыть обо всем. Анна еще не успела понять, что происходит, как Чизкейк ворвался в комнату, взлетел на Малкольма, сбрасывая, словно метательные снаряды, шары, мишуру и снегиря, которого Рути сделала еще в младших классах. И тут с лестницы донесся крик: «Мам!»