Загадай желание

Глава 44

– Рути, так ты на сто процентов уверена, что ты не против провести ночь у Ниты и Павиндера? – спросила Анна вечером, смотрясь в зеркало на стене напротив камина.

Это зеркало было одной из оставшихся от бабушки Гвен вещей, которые Анна с любовью отреставрировала. Оно не представляло никакой ценности в плане денег, но Анна всегда считала его симпатичным. Со временем оно немного потемнело, и Анна потратила немало времени, чтобы вернуть ему вид, близкий к первоначальному. Она помнила, как они с бабушкой стояли бок о бок перед этим зеркалом и делились друг с другом мыслями, накручивая бигуди или нанося макияж.

Сейчас по краю зеркала была прикреплена пушистая красная мишура, которая осталась еще с тех времен, когда Анна делала для Рути наряд для школьного рождественского выступления. Прикосновение к ней вызывало у Рути особое удовольствие, поэтому перед тем, как повесить мишуру на зеркало, Рути всегда пропускала ее через пальцы, наслаждаясь ощущениями пару минут.

Сейчас Рути проделывала то же самое с хвостом Чизкейка, не обращая внимания на Анну, и, казалось, отключилась от окружающего мира. С ней такое бывало, особенно если она нервничала. Может быть, вся эта история с Сэмом заставляла ее переживать, хоть она и взялась помогать ему в организации сегодняшнего вечера.

– Рути? – позвала Анна, отвернувшись от зеркала. – Ты меня слышишь?

– Думаешь, папа будет вести себя с новым ребенком так же, как и со мной? – спросила Рути. – В смысле, как считаешь, если у ребенка не будет особенностей развития, он станет любить его больше?

От таких неожиданных вопросов Рути у Анны сжалось сердце. Ее дочь, такая вдумчивая, носит тяжелые мысли в себе, пока однажды не выдаст их вот так, поглаживая хвост кота. Анна села рядом с ней и посмотрела в ее умные, красивые широко посаженные глаза. Анна знала, что не в силах всю жизнь защищать Рути от боли, которую та может ей принести, но, если бы Анна могла загадать одно-единственное желание, именно этого она пожелала бы. Она провела рукой по кудряшкам Рути, отчего та отдернулась и сердито посмотрела на нее.

– У всех есть особенности, Рути, – напомнила Анна.

– Но все же некоторые лучше других разбираются в круговых диаграммах.

– Поведение твоего папы никак не связано с тобой, Рути. Я же тебе не раз говорила. Ему сложно понять все это, и он не всегда поступает правильно, я знаю.

– А Сэм – всегда, – заявила Рути.

– Рути, Сэм не знает всей ситуации. Это другое.

– Он видел хулиганов в моей школе. Он смотрел со мной «Локи» и не говорил, что я много болтаю. Он не заглядывает мне в глаза, когда мне нужно смотреть на обои и считать на них цветы…

– Я знаю, но… Сэм здесь проездом. А папа был здесь всегда, и такие вещи случаются не сразу, они копятся по чуть-чуть, изматывают тебя одна за другой, и ты упускаешь тот момент, когда их становится слишком много и все выходит из-под контроля. У Сэма такого не было. У него пока были только приятные мгновения и не так уж много сложностей.

– Это делаю я? – спросила Рути. – Выматываю людей?

– Нет, – тут же сказала Анна. – Нет, я не это имела в виду. Я хотела сказать, что всякие мелочи со временем могут превращаться в настоящие трудности. – И теперь она, возможно, подразумевала свои собственные отношения с Эдом, которые постепенно ухудшались, пока он наконец не уехал к Николетте. Или болезнь ее бабушки, которая по кусочкам забирала у Гвен ее личность, пока та не потухла совсем. Все начиналось с малого, но чаще всего именно такие мелочи росли и ширились, становясь со временем непреодолимыми барьерами.

– Значит, Сэму сейчас со мной нормально, но со временем, и особенно если он переедет к нам, все это начнет раздражать его? – спросила Рути.

Переедет к нам! В прихожей раздался звонок.

– Рути, мне нравится Сэм, ты же знаешь. Но он здесь, в Ричмонде, совсем ненадолго.

Рути быстрым движением спустила Чизкейка с коленей на пол и скрестила руки на груди. Этот жест означал, что она была вне себя.

– Пока что.

– Рути, он живет в Америке, и у него… очень серьезная работа. – Она не упоминала при Рути о социальном статусе Сэма, но не исключала, что Кай поделится новостями если не напрямую с Рути, то в Инстаграме[64]. – Мне приятно проводить с ним время, но… – Она запнулась, потому что не знала, как закончить предложение.

В дверь снова позвонили, и Анна почувствовала, что на кнопку в нетерпении нажимала Нита.

– Это, должно быть, Нита и Павиндер. Собрала сумку?

– Она у двери. Не трогай ее, – сказала Рути, вставая со стула.

Анна побежала к двери прихожей и открыла ее до того, как успели позвонить снова. Вот только это были не Нита с Павиндером, а Сэм.

– Привет, – поздоровался он и одарил ее потрясающей улыбкой.

– О, привет. Я тебя не ждала так рано. Нита и Павиндер еще не заходили, поэтому Рути еще дома.

– Я знаю, – ответил Сэм. – Таков был план.

– Та-ак. Теперь я начинаю беспокоиться, как далеко зашел ваш план и… на тебе костюм. А я оделась совсем иначе, потому что не знаю, куда мы собираемся! – Она хлопнула ладонями по ногам, на которых были ботинки, колготки и шерстяная юбка. Она надела повседневную одежду, которая подходила для холодной погоды, но ей вдруг захотелось, чтобы на ней было что-то элегантное и сексуальное – и наплевать на мороз!

Сэм схватил ее за руку и крепко сжал в своей.

– Это тоже входило в наш план. А ты… красивая.

Анна сглотнула. Его слова прозвучали так искренне, но теперь она не могла отделаться от мысли обо всех этих женщинах, которых он водил под руку до нее…

– Сэм! – крикнула Рути, подойдя сзади, и отодвинула Анну. – А я и правда подумала, что это Нита рано пришла. Я запаниковала. Нита все время приходит раньше.

– И поэтому я пришел еще раньше, как ты и сказала, – ответил Сэм.

Он выставил вперед локоть, и Рути ударила по нему своим.

– Все по плану? – спросила Рути с загоревшимися глазами.

– Так точно, – сказал Сэм.

Анна смотрела, как они общаются, и чувствовала, как сжимается ее сердце. Это было мило. Очень мило, но Рути по-настоящему увлеклась. А Рути увлекалась не так, как другие люди, которые могли лишь немного расстроиться, когда из их жизни исчезал понравившийся человек. Нет, Рути отдавала свои любовь, энергию и время без остатка, а когда все заканчивалось, убивалась горем и страдала по полной: одевшись во все черное и сделав макияж в стиле эмо, слушала песню «Всем бывает больно» группы REM.

– Мам! Посмотри!

Рути потянула ее за руку, Анна толкнула дверь, чтобы та раскрылась шире, и наконец поняла, о чем эти двое секретничали. Анна судорожно вдохнула, когда увидела на улице прямо за ее машиной двух белоснежных лошадей, запряженных в старинный экипаж. Соседи выглядывали в окна из-за штор и гирлянд, чтобы рассмотреть получше. Это все происходит по-настоящему?

– Только не говори, что не любишь лошадей, – выдохнул Сэм, когда Анна сделала шаг вперед. – А то, может, Рути их любит, и это был ее коварный план.

– Я люблю лошадей, – ответила Анна, ощущая, как гулко стучит сердце в груди. – И я всегда мечтала покататься на таких. Их держат в Ричмонд-парке, но это… так дорого, что мы никогда…

Она замолчала, потому что лошади были невероятно красивые. Мускулистые тела, роскошные гривы и огромные копыта. Кожаная сбруя украшена красными, зелеными и золотистыми колокольчиками. Рути уже выскочила на улицу, прижала ладони к шее одной из лошадей и разговаривала с ней.

– Я подумал, это будет очень по-бриджертоновски, миледи.

– Вы правы, виконт.

– Эй, я думал, я больше похож на герцога Гастингса.

Его невероятную притягательность точно невозможно было отрицать…

– Тебе понравился сюрприз? – спросил ее Сэм.

– Очень, – ответила Анна, глядя теперь на него, а не на лошадей. – Я… даже не знаю, что сказать.

– Скажи, что прокатишься со мной, – сказал Сэм. – Можем взять Рути и проехать вокруг квартала, пока Нита не появилась, а потом уже отправимся на свидание.

Как вообще все это вдруг появилось в ее жизни? Она стояла посреди знакомой улицы, которую так любила, экипаж, запряженный шайрскими лошадьми, был готов увезти ее, дочь с ума сходила от счастья, роскошный и добрый парень с отличным чувством юмора стоял рядом. Все это было так великолепно, будто она оказалась в красивом рождественском фильме…

– Я надеялся услышать «да», – сказал Сэм, потому она затянула с ответом.

– Да! Прости, да. Я только возьму ключи, проверю, на месте ли Чизкейк, и сразу вернусь.

Она развернулась и направилась обратно в дом. У дверей она снова посмотрела на Сэма: тот дал что-то Рути, чтобы она покормила лошадей. И она уже понимала: прежде чем они зайдут слишком далеко, она признается ему в том, что знает, кто он такой.