Загадай желание

Глава 48

Открыв глаза, Сэм не сразу сообразил, где находится. Он был не в своем номере в отеле. Он был в уютной и обжитой спальне. На зеркале туалетного столика, украшенного мишурой, висели ожерелья, на краю лежали книги и блокноты. Он огляделся и увидел три упаковки салфеток, пару расчесок, флакон спрея для волос, шерстяную шапку, перчатки, пустую кружку, огромный платяной шкаф из орехового дерева… Сэм улыбнулся. Спальня Анны. Его ступни свисали с кровати, он повернулся так осторожно, как только мог, и посмотрел на Анну, которая лежала рядом с ним с закрытыми глазами и чуть приоткрытым ртом. Она спокойно дышала и выглядела такой умиротворенной, такой красивой. На него нахлынули воспоминания о ночи, проведенной вместе…

Всю дорогу домой они распевали песни в кэбе, и даже водитель присоединился к ним, когда заиграла «На прошлое Рождество»[70]. Анна предложила выпить кофе, но к тому моменту он уже успел запнуться о Чизкейка, уронить одно из украшений с Малкольма, а Анна поцеловала его еще раз, и ему уже просто не хотелось выпускать ее из рук.

Сэм закрыл глаза, вспоминая, как нес ее на руках по лестнице, прижавшись губами к ее губам и не видя дороги перед собой. В итоге они очутились в ванной, и их это рассмешило, а потом Анна включила воду в душе и стала снимать с него одежду… Он не помнил, чтобы ощущал себя когда-нибудь так же, как вчера, когда под струями воды пальцы Анны впивались в его кожу, а он целовал ее тело. Было такое чувство, что их тела уже знали друг друга, и они точно знали, что нужно делать, не в общих чертах, а в малейших деталях, о которых узнаешь обычно только со временем. Время. Это все было подстроено кем-то свыше? Поэтому с Анной все складывалось так легко? Потому что все это должно было происходить быстро?

Сэму захотелось ощутить прикосновение подушечек его пальцев к ее коже, и он дотронулся до Анны так осторожно, как будто она была сделана из хрупкого стекла.

«Ты причинишь ей боль. Ты не знаешь, как она отреагирует на твою болезнь. У нее и так достаточно волнений насчет Рути».

Сэм задержал дыхание, не желая слушать внутренний голос. Он мог потерять ее. Он знал об этом. Он не шутил, когда сказал, что влюбился. Но он также знал, что в момент, когда он выложит перед Анной всю правду, все может рухнуть, и причиной этому будет не расстояние между странами и не его слава. Он хотел быть с ней честным, хотел посмотреть, как далеко могут зайти их отношения, но для кого так будет лучше – для него или для нее?

– Скажи, что ты сварил кофе, и когда я встану, то почувствую запах крепкого темного американо, – вдруг прошептала Анна, не открывая глаз, но слегка улыбаясь.

Сэм немного придвинулся к ней и уловил ее запах – гель для душа, свежесть хлопка, домашний уют. Боже, как прекрасно она пахнет! Он нежно поцеловал ее в губы.

– Кофе пока нет, но я вполне подхожу под его описание.

Анна очень медленно подняла веки и посмотрела на него потрясающими глазами. Он хотел запечатлеть этот момент. Нет, не просто сфотографировать и сохранить в «избранном». Он хотел представить, что его впереди ждет еще много таких моментов.

– Я не просыпалась всю ночь, – сказала Анна, все еще лежа неподвижно. – Такое нечасто случается.

– Правда? – просил Сэм. – Может, это все из-за фруктового сидра и танцев.

– Может, это из-за душа.

– А может, все дело в том розовом геле с блестками для массажа.

Она рассмеялась, натягивая одеяло на голову.

– Не говори так! – Анна стянула одеяло с лица. – Тебе не показалось, что он пахнет травкой?

– Если честно, во время массажа я мог думать только о тех частях тела, которые массировал.

Она захихикала, и Сэм подумал, что никогда прежде не видел ее такой легкой, беззаботной и свежей. И это ощущение он точно хотел бы сохранить.

– Сколько времени? – спросила Анна.

– Понятия не имею.

– Сразу видно, у тебя нет детей.

И не будет. Сэм сглотнул. Он раньше не думал о таких последствиях. У него будет развиваться эта болезнь, а это значит, что с пятидесятипроцентной вероятностью он передаст этот ген детям. Кто стал бы рисковать? А если у их с Анной отношений есть будущее? Что тогда? Конечно, у нее есть Рути, но, возможно, однажды она захочет родить для нее братика или сестренку. Он не сможет ей этого дать. Сэм почувствовал, что слишком многое в его жизни оказывается во власти этого гена. Но, возможно, ему стоило притормозить со своими мыслями.

Анна вытащила руку из-под одеяла и посмотрела на часы.

– О боже! Восемь часов! – Она откинула одеяло и чуть не свалилась с кровати, пытаясь поднять с пола вещи, которые они разбросали вчера на полу.

– У меня отпуск, – напомнил Сэм.

– Но у Рути занятия, и я сказала Ните, чтобы она привезла ее сюда, чтобы Рути смогла сделать все утренние дела как обычно перед школой, поэтому они будут здесь с минуты на минуту.

Умиротворенная и беззаботная Анна испарилась, и он увидел, как она стала торопливо собираться. Провела расческой по волосам, надела нижнее белье, схватила свитер.

– Мне лучше уйти? – спросил Сэм, вылезая из постели. Он натянул трусы и взял рубашку со стула, на который та приземлилась вчера. – Я бы мог сварить тебе кофе и уйти до того, как появится Рути, если так будет лучше.

– Нет, – сказала Анна, поворачиваясь к нему лицом. – Нет… я не хочу прятаться. Мы же взрослые люди. Прятаться могла бы Рути в ее возрасте, если бы она не была так поглощена общением с друзьями в интернете. – Она запустила руки в волосы. – Я накручиваю. Все будет нормально. – Она взяла телефон с прикроватной тумбочки, уронив на пол красный шар. – Никаких сумасшедших и тревожных сообщений от Ниты. И еще лучше – никаких сообщений от Рути. Ой, подожди. Надо проверить в Инстаграме[71], она иногда мне туда пишет.

Сэм начал застегивать пуговицы на рубашке и подошел к шторам, которые почти не пропускали внутрь солнечный свет. Ему нравилось просыпаться утром в Ричмонде и видеть, как ночные заморозки преображают деревья и здания. Ему стало интересно, выключает ли сосед Анны аниматронного оленя на ночь. Сэм слегка раздвинул шторы, чтобы выглянуть в окно, и его сердце замерло. Улица была совсем не такой, какой он ожидал ее увидеть. На замерзшем тротуаре стояли люди, точнее, они столпились в одном месте, с фотоаппаратами на шеях и видеокамерами на плечах.

– Никаких сообщений в Инстаграме, и она запостила что-то про Баки Барнса[72] час назад, так что все в порядке, – сказала Анна.

Сэм все еще выглядывал в окно, не раздвигая шторы полностью, и надеялся, что они достаточно прикрывают его. Это же было не то, о чем он подумал? Должно быть, причина была в чем-то другом, в ком-то другом. Возможно, местные СМИ хотели сфотографировать оленя и улицу Анны, украшенную гирляндами, чтобы написать добрую и милую праздничную статью…

– Сэм? Все в порядке? Что-то с моей машиной? – спросила Анна.

Он задернул шторы, когда услышал, что она направилась в его сторону.

– Нет, – быстро ответил он. – Машина… в порядке.

Сэм нашел пиджак, вытащил телефон из кармана и увидел светящиеся уведомления на разбитом экране. Что бы ни происходило на улице, причиной этого был он.

– Слава богу, – сказала Анна, уже одевшись полностью. – На прошлое Рождество у нас было пенное нашествие. Люди мазали лица пеной для бритья, разбрызгивали ее на стекла машин и на другие поверхности. Знаю, звучит не так, будто это преступление века, но, когда пена замерзает, ее очень сложно соскоблить со стекла.

Что ему делать? Посмотреть уведомления на телефоне? Там были пропущенные от Френки и Тионны, а ведь в Огайо сейчас было очень рано. Стоит ли ему перезвонить им? Или проверить новостные ленты?

– Я приготовлю нам кофе, – сказала Анна, улыбаясь ему. – И покормлю Чизкейка, чтобы он не кидался опять тебе под ноги.

Анна вышла из комнаты и направилась вниз по лестнице еще до того, как Сэм сообразил, что ему делать в первую очередь. Он не хотел, чтобы она увидела происходящее снаружи дома. Ему нужно было убедиться, что все шторы задернуты, и оставаться вместе с Анной здесь, где ничто их не потревожит…

– Анна, – позвал он, кинувшись за ней из комнаты в наполовину застегнутой рубашке. На середине лестницы она повернулась и посмотрела на него.

– Ты можешь… позвонить Рути… или Ните? Мне кажется, им не стоит приезжать сюда прямо сейчас.

Она улыбнулась, держась за перила, увитые мишурой.

– Я поняла. Ты хочешь побыть еще наедине со мной.

Если бы только это. Он закрыл глаза на секунду, не желая разрушать эту идиллию. Но ему нужно было сделать это. Ради Анны. Ради Рути. Сэм буквально привел журналистов к их дому.

– Можешь сделать так, чтобы они не приехали? – спросил он, медленно спускаясь по лестнице, пока не остановился возле нее.

Не успела Анна ответить, как снаружи раздался душераздирающий крик.