Загадай желание

Глава 55

– И потом мы вот так кружимся, и я два раза прыгаю звездочкой высоко-высоко, приземляюсь на шпагат, а потом делаю «бол чендж» вокруг Меган, которая играет сразу трех готэмских мудрецов – ее маме пришлось сделать и пришить к костюму две тряпичные куклы с нее ростом, – а после этого я забираюсь на подмостки в форме рождественской елки и съезжаю вниз с горки. И конец – с джазовыми ладошками, конечно же.

Рути потрясла кистями рук в такт Чизкейку, который начал бить задней лапой по колокольчикам на елке, когда Рути закончила импровизированное представление. Эд захлопал в ладоши с таким энтузиазмом, какого Анна никогда от него не видела.

– Рути, это потрясающе. Когда там будет выступление?

– Ты собираешься прийти? – спросила Рути, поднимая Чизкейка на руки.

– Я бы очень хотел, – сказал Эд. – Если ты не против.

– Ты опять опоздаешь? – напрямую спросила Рути.

– Обещаю, что буду вовремя… если мне можно прийти.

Анна наблюдала за разговором отца и дочери. Она вдруг вспомнила, каким был Эд, когда они только встретились, когда он кружил ее в вальсе под песни «Аэросмит» на их свадьбе, когда плакал от счастья в день рождения Рути, когда долгими часами помогал ей отреставрировать камин в викторианском стиле прямо здесь, в этой гостиной. Порой помнить об этих моментах было сложно, как будто боль от разрыва отношений и развода стерла все, что было до него.

– Можешь прийти, – сказала Рути. – Но имей в виду, Сэм тоже придет.

Что? Анна мгновенно выпала из своих мыслей.

– Рути…

– Сэм там будет, – сказала Рути так, будто на нее снизошло озарение. – Я знаю, что будет.

– Я… – начала было Анна.

– Я сделаю еще кофе, – сказала Рути и направилась к выходу из комнаты прежде, чем Анна продолжила предложение.

Анна взяла кружку и сделала глоток остывшего и довольно противного напитка. Она поставила кружку обратно.

– У Сэма не все гладко сейчас, – заговорил Эд.

Анна не знала, что ответить, поэтому просто обозначила факты:

– Он вернулся в Цинциннати. У него не было в планах приезжать сюда снова. Я старалась не давать Рути слишком привязываться, но…

– Ты разговариваешь с тем идиотом, который купил ей совершенно неподходящего кота, – сказал Эд. – Стоит кому-то хорошо к ней отнестись или заступиться за нее, она тут же привязывается. Если я что-то и знаю о своей дочери, то именно это.

Анна кивнула.

– Ты видел новости?

– Николетта следит за новостями о знаменитостях. Это она мне сказала, кто такой Сэм… ну, чем он занимается и насколько известен там.

Анна покачала головой.

– Он мне не сразу сказал. Я думала, он…

– Отличный парень, щедро одаривший тебя вниманием, которого ты заслуживаешь? Тот, кто принимает и обожает Рути именно такой, какая она есть? – Эд немного помедлил, прежде чем продолжить: – Тот, кто лучше меня.

– Эд…

– Нет, честное слово, это правда. Признаю, что я был худшим мужем, худшим бывшим мужем и довольно хреновой пародией на отца.

– Ты не всегда был худшим мужем, и вообще-то у меня не было других мужей, чтобы сравнивать, так что…

Эд покачал головой.

– Не оправдывай меня, Анна. Я отвратительно вел себя по отношению к тебе. Как только у Рути появились признаки отклонений, я слился, потому что не знал, что делать. Я не знал, как со всем этим справиться. Я оттолкнул ее и тебя оттолкнул, потому что испугался, а потом продолжал отталкивать вас, потому что был придурком. – Он вздохнул. – А ты приняла вызов, стучала во все двери в поисках решений и помощи для нее, для нас, а я только и мог что думать: «За что это Рути?» или «За что это нам?». «Что мы натворили, чтобы заслужить такое?» Я воспринимал нашу прекрасную и умную дочь и все, что с ней связано, как нечто ужасное, и я себя за это никогда не прощу.

Анна не знала, что сказать. Она не понимала, чем вызвано это откровение и почему именно сейчас, но, если Эд и правда так считал, безусловно, это было хорошим знаком.

– Я хочу стать лучше, Анна. Я хочу стать лучше для Рути, для тебя и для того ребенка, который скоро родится. Я знаю, что этот ребенок расстраивает Рути, как и все новое, но я не хочу, чтобы она переживала и считала, что мне на нее плевать или что я буду больше заботиться об этом ребенке, чем о ней.

– Не буду тебе врать, Эд. Она и правда так думает. Но только потому, что ты…

– Вечно косячу. – Он вздохнул, запустил руки в волосы и крепко вцепился в них. Он так делал всегда в моменты стресса, еще до того как седые волоски появились на его светлых висках. – Я знаю, и, что хуже, я продолжаю косячить и ждать, когда ты все исправишь. Исправишь все для меня, а это больше не твоя задача. Вообще-то, это никогда не должно было становиться твоей задачей. Мне стоило научиться принимать правильные решения самому, слушая интуицию, как ты всегда делала. И вот почему я сейчас здесь.

Анна сидела молча; было слышно, как на кухне кипела вода в чайнике, не давая Рути услышать этот разговор.

– Я здесь из-за Сэма, – продолжил Эд. – И да, мне неприятно об этом говорить, но это правда.

– Я не понимаю, – сказала Анна.

– Я видел его с тобой, Анна. В тот первый вечер в баре-вигваме, когда я подошел и стал вести себя как… не знаю, какой-то ревнивый мужлан. А потом в доме престарелых. – Эд снова вздохнул. – Когда я не смотрел в телефон или на выступление Рути, я следил за вами… за тем, как Сэм смотрит на Рути, и я увидел то, чего не хватало нам в наших отношениях.

Анна затаила дыхание, вспоминая те вечера. Первое свидание, когда она сказала Сэму, что он слишком молод для нее, потому что была в ужасе от мысли завязать новые отношения. А потом он каким-то образом стал неотъемлемой частью ее жизни, смешил ее, поддерживал Рути, постепенно приводя в чувство ту Анну, которой она была до рождения ребенка…

– Я увидел в нем человека, которым должен был быть я, Анна. И, к слову, я разозлился. Что за человек занял мое место? Как кто-то мог ворваться в вашу жизнь и стать настолько близким тебе и Рути? А потом я подумал о нас с Николеттой и о том, как быстро с ней все произошло. И да, моему поведению нет никаких оправданий, но иногда что-то прекрасное случается в самый неподходящий момент. Иногда правильный выбор нарушает все правила, на которых, как тебе казалось, держался твой мир.

В глазах Анны стояли слезы. Из-за того, как закончились их отношения с Эдом, из-за того, что случилось между ней и Сэмом, из-за Рути и всего, что ей предстоит пережить в будущем…

– Я рад, что ты нашла того, кто сделал тебя счастливой, – сказал Эд. – Кажется, он хороший парень, и в следующий раз, когда мы встретимся, мы могли бы, не знаю, поговорить. Все прояснить.

– Ну, я не думаю, что это произойдет. Как я уже сказала, сейчас он у себя там, а я здесь, и, вероятнее всего, все так и останется.

Эд покачал головой.

– Да ладно, Анна.

– Да ладно что?

– Я тебе только что сказал, хоть и довольно нескладно, надо признать, что любой, кто видел вас, заметил, что между вами есть что-то особенное.

Она знала это. Она чувствовала это. И до сих пор чувствует. И она не хотела отпускать это, но время шло, приближалось Рождество, и расстояние между ними увеличилось – как физически, так и эмоционально, – и, вероятно, Сэм вернется к привычной жизни, а она и Рути останутся для него людьми, которых он однажды встретил в Лондоне. Анна пыталась написать сообщение, кажется, не меньше пятидесяти раз, но все слова казались неподходящими. Она, может, и выдала Ните речь, будто взятую из фильма «Храброе сердце», но в реальности все было гораздо сложнее.

– Дай сюда руку, – сказал Эд, вырывая ее из мыслей.

– Что?

– Никакого подвоха. Ну же, дай руку.

– Эд, в прошлый раз, когда ты мне такое сказал, ты положил краба мне на ладонь. Я кричала, Рути кричала, и все соседи чуть не переехали в Девон из-за нашего визга.

Эд взял ее за руку. Он нежно разжал ее пальцы и положил что-то ей на ладонь. Ключ. Ключ от ее входной двери.

– Не знаю, что я так в него вцепился. Понимаю, что не стоило. Мне кажется, отчасти я не хотел отпускать тебя и Рути, и я знаю, что это бессмыслица какая-то, ведь именно я забил последний гвоздь в крышку гроба нашего брака, и именно я общался с Рути кое-как, объявляясь внезапно, но… короче, отныне никаких больше появлений без предупреждения и только поведение, достойное взрослого человека.

– Поведение, достойное взрослого человека, – повторила Анна, и легкая улыбка заиграла у нее на губах.

– Знаю, я превращаюсь в своего отца, – сказал Эд.

– Спасибо, Эд, – сказала Анна, сжимая ключ.

– Тебе совершенно не за что меня благодарить, – быстро сказал он. – Я только усложнил тебе жизнь, но теперь я хочу все исправить, быть рядом для Рути, для… кота, может быть.

Дверь в гостиную открылась, и на пороге показалась Рути с двумя исходящими паром кружками кофе в руках.

– Можно взять с собой Чизкейка, если я буду ночевать у тебя, пап?

Анна внимательно посмотрела на Эда. Время переходить от слов к делу.

– А Чизкейк не будет драть новый пуфик Николетты из искусственного меха? – спросил Эд, поднимая брови.

Рути подумала полсекунды.

– Да, точно будет.

– Отлично, – ответил Эд. – Ненавижу этот пуфик. Так что будем ждать тебя, Чизкейк, в любое время. И, конечно, тебя тоже.

Рути кивнула.

– Хорошо. Для начала мне нужно убедиться в том, что Сэм вернется сюда к маме, но потом…

– Рути, – сказала Анна. – Что я тебе говорила?

– Ну… – Рути аккуратно поставила кружки на кофейный столик, а Чизкейк в это время вбежал в комнату, покружил у ее ног и направился обратно под елку, чтобы продолжить игры с елочными шариками. – Я знаю, чего ты точно не сказала. Ты не сказала «посмотрим».

– Чизкейк точит когти о кружевные салфетки бабушки Гвен? – спросил Эд у Рути.

Рути засмеялась.

– Да! Постоянно!

– Хорошо, – ответил Эд. – Они мне тоже никогда не нравились.

Анна улыбнулась.

– Бабушка знала, что ты их терпеть не можешь. Я удивлена, что тебя не преследует ее призрак.

– О, я думаю, преследует, – сказал Эд, кивая. – Я думаю, она вселилась в мой телевизор. На прошлой неделе я не мог переключиться с программы про обустройство сада камней. Я думаю, она запомнила, как я однажды сказал, что собираюсь избавиться от ее садовых гномов.

– Да ладно! – воскликнула Рути.

Анна сглотнула, глядя на них двоих. Она взяла кружку, обхватив ее ладонями, и почувствовала приятное тепло. Пока Чизкейк привлекал к себе внимание, бренча елочными шарами, Анна поняла, что она или свяжется с Сэмом в ближайшее время и будь что будет, или Рути настроит ожиданий выше Лондонского огурца еще до своего рождественского выступления.