Загадай желание

Глава 46

– Понежнее со мной, – распорядился Сэм. – Если я сломаю хоть одну кость, «Бизоны» захотят убить меня еще больше, чем сейчас из-за моего отъезда.

– Мне готовиться к нападению реальных бизонов? Или твоей команды?

Он засмеялся.

– Чад бы заболтал тебя до смерти, и, вероятно, о смерти тоже.

– Я выдерживала бесконечные рассуждения Рути насчет Гарри Поттера.

– Ого! – сказал Сэм и схватил Анну за руку.

Они катались на коньках. Вместе с толпой других людей на катке во внутреннем дворике Сомерсет-хауса. Это прекрасное здание в неоклассическом стиле теперь было центром искусств, куда в это время года приходили все кому не лень. Здешний каток считался самым красивым во всем Лондоне. На фоне величественного здания, которое окружало каток и создавало романтичную атмосферу, возвышалась гигантская рождественская ель, украшенная мишурой, шарами и гирляндами и превращавшая это место в настоящий оазис зимних чудес в самом сердце города.

Сэму из-за его телосложения, казалось, было непросто на катке. Высокий рост и тяжелые мышцы совсем не помогали держать равновесие на двух тонких металлических лезвиях. Анна подержала его за руку, пока Сэм не встал ровно.

– А твоя команда знает, что ты кидаешься под машины? – спросила она. – По сравнению с этим катание на коньках кажется менее рискованным занятием.

– Эй, – сказал он. – Мы же договорились, что, хоть я и не посмотрел на дорогу, прежде чем сойти с тротуара, во всем виновата женщина, которая ехала слишком быстро и смотрела в телефон. – Он раскинул руки в стороны. – Меня сложно не увидеть на дороге, если действительно смотреть на нее.

Сэм опять покачнулся, и Анна попыталась удержать его от падения, но было уже слишком поздно, и он распластался на льду.

– Черт! – воскликнул Сэм, смеясь и смахивая снег с рукавов пальто.

– Удобно кататься в костюме? – спросила Анна.

– Не так удобно, как мне казалось, – признался он, неуверенно поднимаясь на ноги. – Но я одевался не для катка, а для того, что будет позже. А поскольку я привез с собой только свитеры, то купил вот это.

Анна не могла не согласиться, что он превосходно смотрелся в темно-синем костюме. Но он почти в любой одежде выглядел прекрасно. И он влюбился в нее… в тот самый момент, когда она чуть было не оставила затею реанимировать прежнюю себя. И вот теперь она разъезжала по городу на карете, каталась на коньках и увлеклась проектом на работе так, как с ней еще не случалось после развода.

Она оттолкнулась ото льда и ощутила приятный морозный ветерок на щеках.

– Меня озарило насчет ресторанов мистера Вонга.

– Правда?

– Да. И в чем-то благодаря тебе.

– Серьезно? – Он теперь ехал рядом с ней, такой огромный и сексуальный.

– Ты рассказал мне о том ресторане в Цинциннати, где подают блюда разных кухонь мира.

– Ага…

– Так вот, я разрекламировала эту идею мистеру Вонгу, и он был в восторге. Прям в полнейшем. Я понимаю, что шведский стол и система «все включено» для ресторана не в новинку, но я придумала несколько фишек, которые, как мне кажется, сделают «Пир» особенным.

– «Пир», – сказал Сэм. – Ого, это и правда отличное название.

– Блин. Это спойлер. Я еще работаю над фирменным стилем. Думаю, что лучше: языки пламени, вырывающиеся из буквы «п», или специи, которые сыпятся вниз. Как считаешь?

– Уф, я не знаю. Я не такой уж специалист в этих вопросах. Я…

– Не специалист?! – воскликнула Анна, пошатнувшись на коньках. – Ты был лицом рекламных кампаний крупнейших американских брендов.

– Анна, я сидел в бархатных креслах, пока фотографы пытались сделать меня похожим больше на уилл. ай. эма[65], а не на самого себя.

– Да я видела фотки, – напомнила Анна.

– И мне очень жаль. – Он покачнулся, и она ухватила его за руку. – Ничем более сложным я в жизни не занимался.

– Ты про коньки? – спросила Анна. – Или про ответы на вопросы о твоем модельном прошлом?

Он улыбнулся.

– Это мне и нравится. В наших отношениях… ты меня понимаешь.

Анне показалось, что она покраснела даже изнутри. Он говорил правду. Им было проще простого вместе. Не нужно было раздумывать над фразами, не нужно было напрягаться, они просто были вместе, их отношения развивались и, казалось, крепли с каждым днем, а вместе с ними росло и сексуальное притяжение.

– Я что-то не так сказал? – спросил Сэм, подталкивая ее локтем, когда они срезали угол, все еще катаясь гораздо медленнее всех остальных.

– Нет, – быстро ответила Анна. – Совсем нет. Я просто…

Она замолчала. Она была с ним на идеально спланированном свидании, и впереди их ждал ужин. Анна не собиралась поднимать эту тему сейчас, может быть, даже никогда не собиралась поднимать ее, но, как и всегда, ей хотелось защитить Рути. Вот только помимо материнского инстинкта внутри теперь еще звучал голос, который говорил ей, что нужно подумать и о себе.

– Ты произвел впечатление на Рути, – начала она, отталкиваясь одной ногой. – Действительно хорошее впечатление.

– Да?

– Сэм, Рути обычно тяжело сходится с людьми. Большинству людей сложно менять свое поведение, чтобы отвечать завышенным требованиям Рути. И я не говорю, что они должны. Разумеется, люди должны жить так, как они живут, и не волноваться о… не знаю… что они шаркают ботинками по тротуару, или о том, что они не дотронулись до трех яблок разных сортов, прежде чем купить четвертое. Не знаю как, то ли по счастливой случайности, то ли потому что ты действительно понимаешь, что ей нужно, но ты без особых усилий вписался в нашу жизнь со всеми ее перипетиями. – Она сделала глубокий вдох и притормозила, останавливая их обоих у рождественской елки.

– Ты так говоришь, будто это что-то плохое, – сказал Сэм.

– Я знаю, – выдохнула она. – И я знаю, что так не должно быть. Это не… не совсем… вот только…

– Я пока не понимаю, Анна, – сказал Сэм, положив руку на бортик, и из его рта вылетело облачко теплого пара.

– Проклятье! Это так сложно.

– Просто скажи как есть, – подбодрил ее Сэм, положив руку ей на плечо.

Снова это прикосновение, такое приятное и такое желанное даже тогда, когда он был далеко от нее. Он больше не тот слишком молодой парень, о котором даже думать было незаконно. Он стал тем, кого она не хотела отпускать…

– Для Рути важно постоянство, Сэм. Всегда. Она хочет наверняка знать, что мы будем жить на этой же улице в этом же доме, где есть ее кружка, из которой она всегда пьет зеленый чай. А если событие не вписывается в привычный распорядок жизни, ей нужно сообщить о нем за несколько недель, а потом напоминать каждую неделю, а затем и вовсе почти каждый день, пока оно не наступит. И даже тогда нет гарантии, что ее не выведет из равновесия какая-то мелочь, настолько незначительная для нас, что нам это даже в голову не пришло…

Он положил вторую руку ей на другое плечо, и Анна смогла ощутить исходящую от него успокаивающую силу.

– Я не устану говорить, что она потрясающий ребенок. Я обожаю проводить с ней время. Она действительно глубоко задумывается о многом, и мне передается ее образ мыслей.

Анна больше не могла ходить вокруг да около.

– Я пыталась дать ей понять, что у нас все ненадолго, Сэм. Я сказала ей, что очень скоро, еще до Рождества, ты уедешь и что наши с тобой отношения только «здесь и сейчас», а не «потом тоже». И она говорит, что понимает, но я вижу, как она на тебя смотрит, и я видела футболку, которую она шьет для тебя и украшает лучшими бусинками, и футболка эта будет тебе мала, но… я же говорила тебе, она увлеклась. И когда я так говорю, я имею в виду по-настоящему увлеклась. И я думаю, что твой отъезд разобьет ей сердце, что бы я ни делала и ни говорила ей сейчас.

Слезы уже стекали по ее щекам, и она ненавидела себя за это. Их отношения с Сэмом предполагались как бонус к ее основной жизни в роли мамы Рути. Они должны были помочь ей вернуться к свиданиям, развеяться, почувствовать себя снова прежней Анной. Но веселая Анна и Анна в роли матери внутри нее были неразделимы.

– Иди сюда. – Сэм убрал руки с ее плеч и притянул к себе. – Ты вся дрожишь. Да ладно тебе, я не настолько ужасно катаюсь. – Он потер ее руки в своих ладонях, пытаясь разогреть их.

– Ужасно, – пробормотала Анна, прижавшись лицом к его пальто.

– Ого, без ножа режешь, – посмеялся он.

Сэм отодвинул ее от себя и пальцем приподнял за подбородок, заглядывая в глаза.

– Прости, – прошептала она. – Мне так хорошо с тобой, но, если бы я ничего не сказала, это было бы нечестно.

– Все хорошо, – сказал он. – Я рад, что ты сказала. Но ты должна знать, что я не намерен разбивать Рути сердце.

– Да, я знаю, – тут же ответила Анна. – Честно говоря, она сама себе его разбивает, но это вовсе не значит, что я не пытаюсь все время оградить ее от этого.

– И я не помню, чтобы мы договаривались, что наши отношения лишь на определенный срок, – продолжил Сэм. – По крайней мере, я так не думал. Я сказал тебе, что влюбился. Я же не имел в виду, что влюбился только на сегодня.

Что он такое говорит? Внезапно Анна почувствовала, что не может сделать вдох и даже думать не может…

– Но… это нецелесообразно, – выпалила она неожиданно для самой себя.

Сэм громко рассмеялся.

– Боже, Анна. Нецелесообразно?

Да. Это прозвучало, как будто она чья-то мама. И живет в девятнадцатом веке. В фильме ее могла бы сыграть Оливия Колман…

Его рука соскользнула с ее плеча вниз по рукаву, и их пальцы переплелись.

– Я кое о чем хочу сказать тебе за ужином.

– Звучит очень целесообразно, – сказала Анна, сжимая его руку.

Он кивнул.

– Да… типа того. Так что здесь, на катке, стоит повеселиться как следует. Хочешь, проверим, умею ли я делать лунную походку? – Он отпустил ее и немного отъехал, чтобы вокруг него было больше свободного пространства.

– Сэм, нет, не надо! – сказала Анна, поворачиваясь от сверкающего на морозе дерева в его сторону.

– Боишься? – спросил Сэм, отходя назад. Выглядел он при этом невероятно неуклюже. Больше походило не на лунную походку, а на лунное пошатывание…

– Я в ужасе! Сэм, Сэм, остановись! – крикнула Анна, шагая вперед, но он отходил все дальше. – Сэм! Там же люди!

Сэм замахал руками в воздухе, словно мельница лопастями, и упал на лед.