Записки нечаянного богача – 3

Глава 30 Новые планы и перспективы нечаянного богача

В этот раз мы будто бы решили позволить себе ту самую «маньяну», за которую всегда ругали и смеялись над местными. Нам, северным людям, этих баловней природы никогда не понять. Мы не можем представить жизни без борьбы и преодоления тягот и лишений, которые часто сами себе создаём, для порядка. Чтобы просто так потратить два-три дня, а уж тем более неделю или того больше, на ничем не омрачённый отдых — это даже представить себе с налёту не получается. Потому что сперва на тот отдых надо копить, прибегая к финансовому планированию и экономии, что само по себе тяжко, а гуманитариям так в особенности. Потом начинаются пляски с выбором локации, транспорта и жилья, вполне способные довести до драки с разводом те ячейки общества, что послабее. Прилетев или приехав на место, выясняется, что основная точка притяжения для жены — это рынок или какая-нибудь достопримечательность, до которой надо ехать полдня на жадных верблюдах, а для мужа — вот он, рай — прямо во внутреннем дворе отеля, возле бассейна, «бар олл-инклюзив» называется. Мезальянс налицо, и поводов для драки и развода становится ещё больше. Именно поэтому семейные пары с опытом подходят к планированию отпуска, как к общевойсковой операции, прорабатывая варианты и тактику на все случаи жизни. И всё равно в салонах самолётов, летящих в родные края то и дело попадаются пары, сидящие рядом с такими лицами, что пропасть между их креслами видна невооружённым взглядом. Как и вырывающиеся из неё языки адского пламени. Обычно со стороны женщин.

Но мы приложили все усилия. И женщины наши не были ограничены в передвижениях: хочешь — в театр, хочешь — на рынок. Но предпочли остаться рядом. Видимо, чтобы нас опять случайно не занесло куда-нибудь в лес, на малярийные болота или в океанские глубины. Но мы и сами, откровенно говоря, не рвались. Вчера, видимо, надорвались, поэтому сегодня сидели у мангала, медленно, вполне по-местному, по-аборигенски, пили пиво и ели куриные крылышки. Без каких бы то ни было попыток бежать мир спасать.

Тёма незаметно огляделся по сторонам, задержав взгляд на Бадме, что играла с Аней в мяч. Обе радовались, как дети.

— А вы с Надькой давно женаты? — спросил он неожиданно.

— Седьмой год, — ответил я.

— И как?

— Триста, — на ум пришёл старый анекдот про Чапаева и приборы.

— Логично, — вздохнул стальной Головин. — Я думаю Бадьке предложение сделать. Что скажешь?

— А мне-то чего говорить? Ты ж предлагаешь, не я. Рука и сердце тоже твои, — пожал я плечами. Но вдруг понял, что вопрос был задан серьезно, а не как обычно.

— Я думаю, тебе в любом случае виднее. Но то, что эта не продаст — железно. Ну, я точно так думаю, по крайней мере. Не тот человек. Зарезать — пожалуйста. А вот предавать — не её тема. И в медицине, ты говорил, шарит. И поёт красиво. Я бы взял, — врать друзьям сроду привычки не имел. Обычно все проблемы с этого и начинались.

— Да уж, редкое сочетание восточной таинственности, внешней красоты и внутренней мудрости, — задумчиво проговорил он, соглашаясь.

— Ого! В тебе говорит поэт. А это очень тревожный звоночек, Тём. Сперва в тебе звучат стихи, а потом ахнуть не успеешь, как снаружи оркестр вжарит Мендельсона, — попробовал я вернуть его шуткой.

— Ну да. А потом борщ, халат, бигуди и сопливые дети. Не поверишь, очень хочу посмотреть на неё в халате. И детей, — Головин потряс головой и потянулся к мангалу, перевернуть новую порцию крыльев на решётке. От них шёл такой аромат, что становилось жалко бабу Дагу.

— Ну тебя к чёрту, колдун проклятый, короче! Я-то думал — отговаривать начнёшь, а ты вон как копнул. Теперь точно жениться хочу, — вздохнул он.

— Ну так женись, хороняка, в чём проблема-то? — удивился я.

И стальной приключенец, гроза лесов, морей и рек, а также пустынь и прочих местностей «примерно в тех краях» неожиданно отвёл взгляд и опустил плечи.

— Я так далеко не заходил в этом вопросе как-то. Опасаюсь — маху дам.

— Ну, как сказали бы мозговеды, душезнаи и прочие модные коучи: «то, что вопрос тебя тревожит, означает только одно — он важен для тебя». А если ты заранее боишься налажать — тем более важен. Ты чего, правда ни разу в ЗАГСе не бывал? — удивился я.

— Неа, — покачал головой друг, — на каких-то островах расписались с одной, но это было очень давно и неправда.

То, с каким выражением он смотрел на Бадму, что уже учила Аню делать куклу из травы и веточек, сомнений не оставляло: боится расстроить и боится сделать что-то неправильно. Артём Головин. Страшный человек, краса и гордость — и вдруг боится. Скажи кому — не поверят. Хорошо, всё-таки, что я не из болтливых, и с ним мы сразу условились: «ничего ни про кого не знаю, а что знаю — не расскажу».

— Вот что, друже. Давай-ка мы романтику чуть отодвинем и подумаем по-вашему, по-военному. Не в смысле «хоп-хоп — и в дамки», а нормально, обстоятельно. Если глаза мне не врут, то ты втрескался в неё по уши, так?

— Не врут. По уши, — покаянно кивнул он, не сводя глаз с цветка прерий, что как будто почуяла его пристальный взгляд, подняла голову, откинула упавшие на глаза чёрные густые пряди и улыбнулась ему. Прожжённый диверсант и головорез тут же расплылся в ответной улыбке, подошедшей бы больше восьмикласснику.

— Продолжаем разговор. Ты готов перейти к скучной официальной части отношений, с детя́ми-бигудями? — продолжал я неторопливо.

— Ага, — кивнул он. Что-то мне подсказывало, что слушал он меня очень внимательно.

— И боишься налажать?

— Опасаюсь, — недовольно зыркнул он на меня. Ну да, кому ж охота признаваться, что он чего-то боится.

— Тогда тебе нужна дружеская помощь и поддержка. Погоди орать, что ты ко мне за тем и сел с разговором, это-то понятно. Я про детали, — поднял я руку тогда, когда он уже раскрыл было рот.

— Ну валяй. Детализируй, — в глазах его разгорался интерес, как совсем недавно — жаркие местные дрова, с одной искорки.

— Тут, видишь ли, мероприятие в обозримом будущем маячит одно… Боюсь масштаб представить, но для справки скажу, что в организации участвуют две страны, куча народу, а за финансирование отвечает один из лучших современных умов по части денег. Да ты знаешь его, — и я хитро кивнул на Лорда, который как раз с Милой подошёл к игравшим Бадме и Анюте. Они сели рядом и что-то увлечённо рассматривали в траве.

— Так-так-так-так-та-а-ак, продолжай, — интерес в Головине уже пылал лесным пожаром. Он аж руки потёр.

— Памятуя о том, что ты на свадьбах — редкий гость, потому как там подарки дарить надо, да двоим сразу, я тут подумал: а почему бы вам не объединить бренды, как в одном фильме советовали?

— Колдун! Как есть колдун! — воскликнул Тёма, треснув меня по больному плечу. Мы успешно собрали всё внимание двора: он — своим восклицанием, а я — тем, что взвыл следом, схватившись за руку. Друг малость не рассчитал — будто ломом приложил. Ну, или это на свежем синяке так чувствовалось.

Мы махнули всполошившимся было друзьям, что всё в порядке, получив и с честью выдержав такой взгляд Нади, какими в старых фильмах связанные, но не покорённые красные комиссары перед расстрелом смотрели на недобитую контру. Как плюнула, ей-Богу.

— На тех масштабах, думаю, вообще не важно — одну свадьбу играть или десяток. Кучу вопросов — долой: с датой, местом и временем определились. Осталась самая малость. Точнее, две — продолжил я, когда восстановилось дыхание. Надо бы рентген сделать, что ли — вдруг там тоже трещина в кости? Хотя какая разница? Всё равно рано или поздно само заживёт.

— Это какие? — он сцепил руки в замок, видимо, чтобы снова мне не влепить куда-нибудь по больному.

— Культпрограмму придумать. И не нажраться там, — пожал я плечом. Другим, здоровым.

— Так, ну второе — сразу нет! Это исключено. Поговорку знаешь? «Кто на свадьбе не нажрался — нецелованным остался!». И вторую, про шпиона? — он прищурился на меня с издевательской хитростью.

— Нашим проще. Одна малость осталась. Вот ей и займемся, прямо начиная с завтрашнего дня. И пока Серёга будет нам обеспечивать финансовую поддержку — мы ему оформим культурно-развлекательную. Только чур не обижаться, что сюрпризов не будет, раз уж я тебя привлёк! Ты — сторона заинтересованная, так что смотри мне! — я погрозил ему кулаком.

— Не надо грязи! — вскинул бровь начинающий жених. — Сроду Головины никого не подводили. Только если под монастырь, но там и задача так ставилась!

— Ну вот и ладушки. Достань тогда пивка ещё, что ли — такой план сладили. И даже без картошки совсем, — вздохнул я вслед другу, что сразу же похромал к тазику со льдом, что мы поставили в тени, в котором зябли, покрываясь испариной, бутылки, принесённые Лордом.

— Не переживай за картошку! Учитывая локацию свадьбы и вообще все недавние события — ты ей точно будешь обеспечен до конца жизни, — Тёма как-то хитро, крест-накрест, открыл обе крышки одновременно, одну об другую. Мы легонько звякнули горлышками и синхронно глотнули. Утро, вплотную приблизившееся к обеду, хуже не становилось.

Бабу Дагу Головины с Ланевскими прикатили ближе к вечеру. Вряд ли ей так уж сильно мешало яркое солнце, но из дому она лишний раз старалась не выходить. За накрытыми столами на том же самом нашем заднем дворе сидели все, кроме умницы и эрудита, ушедшего по собственному желанию на временный больничный, и самого Второва — кипучей энергии старик опять куда-то улетел.

Пришли соседи, Санчесы, признавшись, что с утра ждали приглашения — так с нашей стороны аппетитно тянуло куриными крыльями, а затем и шашлыками. Антошка сгонял на скутере до рынка и существенно пополнил нам запасы продовольствия и пресной воды. Ну, как воды… В общем, недостатка не было ни в чём. Пришедшие позже дон Сальваторе и донья Мария принесли с собой каких-то лотков и судочков, едва не обидев Надю, которая в компании Милы и Бадмы наготовила полный стол, пользуясь активной, пусть и не особо деятельной поддержкой мужской части компании. Мы начистили картошки и наре́зали всего остального, что нам подносили наши хозяйки. Головин показывал мастер-класс по шинковке — он как-то специально сгибал указательный палец на левой руке, прижимая его к огурцу или луковице, а потом начинал молотить ножом с такой скоростью, что лезвия почти не было видно. Я бы отмахнул себе полруки, наверное, а у него всё выходило идеально — специалист, ясное дело. И муж будет хороший — прежде, чем начать измельчение овощей, он дотошно выяснял у Нади, как именно ей надо: соломкой, кубиком, ломтиками, и какой толщины должна быть готовая продукция. Может, и нудновато, но результатом жена была восхищена. И ещё эдак с намёком кивнула мне — учись, мол, у товарища, не муж, а кухонный комбайн! Я только вздыхал, потому что был уверен, что такую сноровку мне быстро точно не освоить.

Серёга ещё до обеда подсел ко мне с планшетом, сменив отошедшего к Бадьке Тёму. Воспользовался, империалист, тем, что я быстро бегать не мог. Мне и ходить-то уже было лень, откровенно говоря, потому что по телу разливалась блаженная истома, тревожить которую движением было бы непростительным хамством. Лорд наглядно, на картинках и графиках, показал, как именно обстояли дела на Севере, в Белой Горе, на Востоке, на мысе Посьета, и на Западе, на Могилёвщине. Он методично, не обращая внимания на то, что брови у меня влезли едва ли не на затылок, а рот не закрывался, добивал меня цифрами. И добил. Я взмолился, как жадный султан из мультфильма про золотую антилопу:

— Хватит! Довольно!

— Чего «довольно»-то? К середине ещё не подошли, — удивился Ланевский.

— Какая там к псам середина, я к самому краю уже подошёл! Столько цифр сразу не видел с тех пор, как в экселевской таблице случайно куда-то нажал и в самый низ её промотал. Тогда у меня ноут завис, а сейчас — голова. У меня ж нет в анамнезе школы для финансовых воротил, как у тебя, думать надо, кому и сколько информации выдаёшь!

— Никогда в жизни не встречал человека, которому не было бы важно, насколько он богат, — укоризненно покачал головой бывший банкир.

— А я нечаянно, мне можно, — задрал я нос, — и вообще, счастье — не в деньгах и не в их количестве!

— Я по роду службы знаю много людей, которые возразили бы тебе крайне убедительно и аргументированно, — Лорд смотрел на меня с оттенком лёгкого скепсиса и превосходства, лордам свойственных.

— А я с ними, хвала Богам, не знаком, поэтому согласен с вороной!

— С какой из них? — уточнил дотошный Серёга, обернувшись на невесту и внучатую тёщу. То есть, тьфу ты, бабушку жены, конечно.

— С той, что из мультфильма про домовёнка Кузю! «Счастье — это когда у тебя все дома!», — процитировал я источник. А сам неожиданно подумал о том, что в Советском союзе отлично умели воспитывать альтруистов, с колыбели почти что — на книгах, на фильмах или вот на мультиках. — Я, Серёг, если начну считать деньги важнее живых людей — поклянись мне, что возьмёшь у Тёмы пистолет и тут же меня пристрелишь!

— А почему я, а не он сам? — удивился он.

— Потому что Головин не промахивается, а ты, есть шансы, что промажешь. А вдруг я ещё не окончательно тогда продам душу, одумаюсь и перестану? Тёма объясняет два раза — первый и он же последний, — я повёл плечами, вспомнив их с братом глаза, которыми они смотрели сквозь меня на медведя за моей спиной, и равнодушные зрачки Стечкиных. По спине как холодком дунуло.

— Это где это они тебя так напугали? — насторожился сразу Ланевский.

— Да нет, там я сам виноват был. Упустил из виду мелочь одну, детальку, — махнул я рукой.

— Значительную, видимо? — уточнил Лорд, не понаслышке знакомый с моей очень выборочной памятью.

— Ну да, весомую. За двести кило и вот с такими клыками, — я развел большие и указательные пальцы, польстив немного Беру, который сейчас, наверное, уже завалился спать до весны.

— Это ты можешь, да. То денег найти вот столько, — он отмерил примерно полметра от земли, — то землицы отхватить со среднюю европейскую страну размером, и на ней ещё обнаружить чего-нибудь… сопоставимое. Впервые я увидел вживую человека, что для отправки детей в здравницу покупает не путёвки, а саму здравницу, аэродром и самолёт, — кивнул он.

— Какой самолёт? — недоверчиво спросил я.

— А это через четыре слайда, посмотришь? — оживился Лорд.

— Не, давай на словах, и так в глазах рябит, — отшатнулся я от планшета, что тут же появился у него в руках из ниоткуда.

— Ну, ты говорил же, что лучше свой самолёт найти, — начал он, не сводя с меня глаз. Я же пытался вспомнить, когда это так маханул — и не смог. — А тут Димка Кузнецов звонит и говорит, что одна авиакомпания северо-восточная, маленькая, несколько бортов всего, готовится выставиться на торги. А у него как раз со свободными деньгами было печально, и кредитная нагрузка… Понял-понял, короче! — верно истолковал он мою мимику.

— Так что у тебя теперь региональные авиалинии тоже есть, — закруглился он как-то очень быстро. Это насторожило.

— Серёжа… А несколько бортов — это сколько? — уточнил я, начиная думать о плохом.

— Ну, девять. Но дальний — только один, остальное ближнемагистральные. И три вертушки. Но всю свою логистику по Якутии и часть дальняков мы уже сами делаем! Знаешь, как выгодно?

— Копа-а-ать… А пароходов у меня нет, часом? — я повторил фразу внутреннего скептика, чуть смягчив только первое слово.

— Нет, пароходов нет, — растерянно помотал головой Лорд, и я было облегчённо выдохнул. И опять рано.

— Два теплохода, один танкер, старый, правда, но вполне рабочий, сейчас в Индийском океане под Панамским флагом фрахт заканчивает как раз, и ещё что-то каботажное, если надо — я точно скажу, — он смотрел на меня с такой искренностью, что было совершенно ясно: скажет.

Я молчал. Внутри на одной ноте грустно скулил скептик. Фаталист пытался вспомнить значение слов «фрахт» и «каботажное» и был пока занят. Реалист согласно кивал, говоря, что когда отдаёшь штурвал в чужие руки — глупо сетовать на смену курса. Когда сажаешь другого за руль — скорость и направление движения перестают зависеть от тебя. И ещё пару подобных вещей из арсенала Конфуция, Лао Цзы, Будды или Стейтема, того самого, что в России знают как Стетхэма.

— А флот откуда? — стараясь из последних сил сохранять хотя бы внешнее равнодушие, спросил я банкира-энтузиаста.

— Ты же про ту бухту, где санаторий, говорил, что её нужно прокачать по максимуму: отель-четвёрка один на диком берегу никому никуда не упал, — ну да, фраза на мою вполне походила. Но когда и где я её произнёс — снова не было ни мыслишки. Как-то многовато провалов в одной и той же памяти за один и тот же день.

— А про военный переворот в Сомали или покупку Хоккайдо я ничего не говорил? — с подозрением уточнил я у Ланевского.

— Нет, точно не было такого, — вновь подозрительно быстро ответил тот. С самыми что ни на есть честными глазами. Глядя в такие, сомневаться в их владельце — себя не уважать. Он явно не врал. Сейчас. Про самолёты с кораблями — не факт, но про переворот и остров — совершенно точно говорил правду.

— А какими ещё неожиданными для меня бизнесами я обладаю? — чудом избегая активной лексики внутреннего скептика, спросил я. Она, лексика, была яркой и цветастой, но к бизнес-сфере высокого пошиба вряд ли применима. Хотя…

— Ну, у тебя приличная доля в целлюлозо-бумажном комбинате одном. Горно-обогатительный комбинат мы купили, чтоб готовый в Якутию перевезти — дешевле вышло, чем новый с нуля строить там. Бетонный завод, пилорама, несколько чисто айтишных проектов, — начал сообщать Серёга.

— Осталось купить обувной магазин, три казино и баню, — кивнул я.

— Я к особой игровой зоне в Приморье тоже присматривался, которая «Кристальный тигр», — с энтузиазмом подхватил Лорд, — но там плотно очень: наши, китайские и корейские урки держат. Можно через твоих знакомых попробовать, конечно…

— Серёг, стоп! Прекращаем покупать что бы то ни было. До Нового Года точно. Потом — посмотрим, а пока — шабаш! Всё, что есть — пусть работает, как и работало. Судя по твоим выкладкам, которые я успел понять, пока ты мне всю оперативку не забил, там всё как надо крутится. Вот пусть и продолжает в том же духе. Но пока все покупки — на паузу. Договорились? — я внимательно посмотрел на друга.

— Ну да, о чём речь? Твои же деньги, не мои. Я и вправду немного увлёкся. Понимаешь, никогда такими объемами и горизонтами не мыслил, и уж тем более не оперировал. Но Второвский главбух как ни позвонит — навалит информации и намёков с горой, жирных таких, аппетитных. Грех не воспользоваться, — Лорд, кажется, едва ли не с раскаянием смотрел на меня.

— К тебе вопросов — вообще ни одного, ты красавец и умница, каких не было и нет, — успокоил я его. — Просто тут скоро намечается один проектец, международного, на минуточку, масштаба. Бюджет соответственный. Но надо лишние траты пока прекратить.

— А какое направление? Нефтянка? Логистика? Ай-ти? — почуяв наживу, Оксфордский выкормыш в Серёге тут же поднял голову и разинул жадный клювик.

— Неа, — покачал я головой, — не оно. Бери выше. Вечные ценности.

— Золото? Алмазы? Зерно? — у Лорда загорелись глаза.

— Ну… Почти, — кивнул я. — Деталей пока не скажу, но если выгорит — в историю войдём точно.

— Главное, чтоб вошли, а не влипли, как обычно, — хором сказали кислый внутренний скептик и довольный внешний Головин.