Золотая клетка

Глава 17 Родственные узы

Конечно, министр Вэй пришел задолго до начала пира, принявшись распекать императрицу за то, что Восточный дворец, предназначенный наследнику престола, попал в пользование принцу Ци.

– Это может спровоцировать ненужные слухи в народе и при дворе, – говорил он, шагая туда-сюда, пока слуги причесывали императрицу к банкету. Мин Сянь хранила молчание, глядя на свое лицо в зеркало. – Ваше Величество еще не нашли себе консорта, к чему было так поступать? Ваше Величество, вы вообще меня слушаете? – недовольно прервался он, глядя на девушку.

– Да, дядюшка, разумеется, – смиренно отозвалась та, переводя на него взгляд. Одна служанка держала в руках шпильки, а вторая расчесывала ее волосы, укладывая в сложную прическу. – Как Мы уже сказали, сейчас перемещать принца слишком поздно. К тому же Мы уверены, надолго он не задержится.

– Это верно, – не мог не согласиться министр. – Собираетесь ли вы сегодня обсудить с ним военный союз между нашими государствами? Кроме того, не помешает затронуть вопрос расширения двусторонней торговли – скоро весна, у них прекрасные овцы, из шерсти которых выходит отличная пряжа.

– Конечно, дядюшка.

– Вдовствующая императрица уже виделась с внуком? – спросил министр Вэй, глядя, как служанка аккуратно вставляет в прическу императрицы золотую шпильку в виде журавля с агатовым глазом.

– Да, матушка уже познакомилась со Вторым принцем Ци и нашла его «прекрасным ребенком». Матушка сказала, что молодой принц все же больше похож на императора Ци, чем на императрицу, – ответила Мин Сянь, сдерживая гримасу. Вэй Жуи потратила добрый шичэнь на то, чтобы расписать ей, насколько молодой принц не оправдал ее ожиданий – легкомысленный, юный и излишне самовлюбленный, совершенно не такой, как «ее А-Сюэ», но вместе с тем «в глазах у него как будто что-то от нее». Очевидно, министр Вэй уже был в курсе и спросил только для вида, потому что не смог сдержать усмешку. Улыбка столь редко появлялась на его губах, что казалась неестественной.

– Ваше Величество, гости собрались, – в дверях появился Чжоу Су, отвешивая вежливый поклон министру.

– Что ж, – Мин Сянь повернулась к министру, приподнимая брови. Тот кивнул.

– Тогда я вас покину. – В дверях он обернулся. – Не забудьте то, о чем мы говорили.

– Да-да, – махнула рукой девушка. – Чжоу Су.

– Здесь.

– Шан… великий советник не просил аудиенции перед пиром? – спросила императрица, рассматривая прическу в зеркало.

– Просил, – с готовностью отозвался евнух. – Но вы были заняты с министром Вэем, потому я ему отказал.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнула Мин Сянь. – Отправляемся.

– Императрица отправляется в банкетный зал! – громогласно провозгласил старый евнух, и Мин Сянь со свитой направилась к выходу из покоев.

Когда она появилась в зале, все приглашенные уже сидели на своих местах. Они поспешно поднялись, отвешивая поклон императрице.

– Садитесь, – позволила Мин Сянь, опускаясь на свое место. Она оглядела зал: Цзи Хэ как почетный гость и член императорской семьи сидел к ней ближе всех, позади него замер его слуга в маске. За соседним столом был Шан Юй – в парадном одеянии, освежившийся и явно немного отдохнувший. Он вернул императрице взгляд, и та прищурилась. По правую руку от нее сидел министр Вэй, также были приглашены все главы шести Министерств и верховный цензор. Фу Пи, после Праздника весны несколько сдавший, отсутствовал – чуть ранее императрица получила от него докладную записку о том, что он болен. Посему в зале было не слишком многолюдно.

– Ваше Высочество, как вам дворец? – спросила она, глядя на принца.

– Ваше Величество, все-таки вы моя тетушка, зовите меня просто Цзи Хэ, – попросил юноша. Он переоделся из дорожного костюма в изумрудно-зеленые одежды империи Ци – необычного кроя халат с узкими рукавами и штаны с мягкими черными сапогами. Его волосы были вновь уложены в косу, перекинутую через плечо. Мин Сянь не могла не отметить, что Цзи Хэ выглядит очаровательно юно.

– Цзи Хэ, – улыбнулась Мин Сянь. Ее улыбка была искренней – уже много лет никто не обращался к ней с подобной фамильярностью, кроме матушки. Но ее близость ей претила. – В таком случае Мы дозволяем звать себя тетя-императрица, как полагается принцу.

– Тетушка-императрица! – с готовностью отозвался тот, поднимая чашу с вином. – Позвольте выпить за вас и за гостеприимство Северной Сунь!

Мин Сянь подняла свою чашу, возвращая тост.

– Мы хотели бы тоже выпить за твой приезд. – Чжоу Су уже наполнил чашу снова и подал императрице. – Однако ты еще молод, тебе не стоит пить много, потому двух чаш будет достаточно. После этого подайте принцу чай, – приказала она.

– Благодарю тетушку-императрицу за заботу, – Цзи Хэ отсалютовал ей.

Мало-помалу в беседу втянулись и остальные чиновники. Первым, на удивление, заговорил Шан Юй, восхваляя смелость юного принца. Он рассказывал, как в Сичэне тот торговался с одним ушлым торговцем, да так, что тот чуть не решил продать всю свою лавку ему. История была такой забавной, что вызывала смех. Мин Сянь расхохоталась, из-за чего в зале на мгновение наступила тишина – чиновники ближнего круга ни разу не видели, чтобы та смеялась. Шан Юй же, напротив, пряча усмешку на губах, с удовольствием смотрел на это зрелище, отпивая вина.

Чуть позже министр Вэй, пользуясь своим правом родственника, тоже попытался сблизиться с принцем и аккуратно выведать у того, как обстоят дела в империи Ци.

– Отец-император крепок здоровьем и железной рукой правит империей, – беззастенчиво ответил принц, не догадываясь, должно быть, что означал взгляд министра Вэя, брошенный на императрицу. Зато у той за секунду во рту появилась горечь, и она опрокинула в себя вино, запивая ее.

– Ваше Величество, – еле слышно предупредил ее Шан Юй, глядя своими ясными черными глазами, которые всегда видели ее насквозь. Мин Сянь отставила чашу, опасаясь, что если будет налегать на вино, произойдет то, что произошло в прошлый раз, когда она была пьяна. Методы великого советника… оказывались на удивление действенными.

– Матушка-императрица просила передать тетушке-императрице подарок, – неожиданно заявил Цзи Хэ, словно только что вспомнив. – И остальной семье тоже, конечно! – поправился он, когда слуга позади снова дернул его за рукав. – Велите внести! – крикнул он евнухам, стоящим у дверей.

Все присутствующие обернулись на двери, где показались несколько слуг, каждый из которых нес по сундуку.

– Первый подарок тетушке-императрице. – Цзи Хэ поднялся из-за стола, подходя к евнухам, выстроившимся в прямую линию. Он открыл самую маленькую шкатулку – Мин Сянь приподняла подбородок, с любопытством заглядывая внутрь. – Матушка-императрица знает, как тетушка ценит живопись, поэтому послала эти свитки в надежде, что правительнице просвещенной Сунь они понравятся.

Он вытащил два свитка, которые, казалось, вот-вот рассыпятся у него в руках. С видом торговца, предлагающего образцовый товар, он обернулся к императрице:

– Это два свитка кисти Лу Таньвэя…[59]

– Амитабха, – выдохнула Мин Сянь, поднимаясь с места. Прежде чем Чжоу Су успел ее остановить, она уже слетела с возвышения, подходя к Цзи Хэ. – Принести стол! – потребовала она, слегка подрагивающими руками забирая свитки из рук принца. Евнухи тут же втащили столик и установили его посреди зала. Императрица бережно положила один из свитков на стол, а второй развернула, раскатывая по столику. И отпрянула, словно не в силах прикоснуться к прекрасному. Она даже не заметила, как все остальные поднялись с мест, тоже подходя посмотреть.

– Прекрасно, прекрасно, – поглаживая бороду, произнес министр Вэй. – Поистине сокровище, достойное вашей коллекции. Великий советник, – он неожиданно обратился к Шан Юю, стоявшему за левым плечом императрицы, которая медленно разворачивала второй свиток. – Кажется, недавно вы тоже преподнесли Ее Величеству свиток этой эпохи?

– Нет, ваша информация ошибочна, – склонил голову Шан Юй. – Это был свиток кисти Ван Сичжи.

– Где же вы достали такой раритет? – спросил Цао Юань, в изумлении глядя на левого министра. Тот не ответил, загадочно улыбаясь.

– Цзи Хэ, – прервала их императрица, с трудом отрывая взгляд от рисунков. – Мы… Передай императрице Ци, что Мы глубоко тронуты ее подарком. Мы непременно пошлем ей что-нибудь изящное в качестве ответа.

– Я рад, что подарок понравился, – поклонился юный принц, ослепительно улыбаясь.

Министры возвратились на свои места, а императрица сама бережно сложила свитки в шкатулку и приказала отправить ее в личные покои. Только после этого, тоскливым взглядом проводя евнуха с подарком, она вернулась обратно за свое место и уселась, расправляя полы парадного платья.

– Итак, – Цзи Хэ обратился обратно к сундукам, словно они играли в какую-то заморскую игру. – Бабушке… то есть вдовствующей императрице я уже передал подарок, поэтому у меня остался еще один для Вашего Величества и для министра Вэя.

– Для меня? – изумленно поднял брови Вэй Шаопу.

– Верно, матушка-императрица хотела почтить своего дядюшку, потому передала подарок и для вас, – вежливо произнес Цзи Хэ. – Но сначала для Ее Величества. – Он подошел ко второму сундуку и третьему, открывая их по очереди: внутри были ткани, которыми славилась империя Ци – тонкий светло-золотой шелк, идеально подходящий императрице, тяжелая парча темно-красного цвета и тяжелый медовый мех. В остальных сундуках были циские сладости, вяленое мясо из Сичэня, которое привез уже из своего путешествия Цзи Хэ. Наконец принц подошел к последнему сундучку, когда остальные дары унесли по приказу императрицы. Внутри оказались две изящные золотые чаши для вина. Цзи Хэ поднес ящичек к министру Вэю и поставил ему на стол.

– Благодарю Ваше Высочество и Ее Величество императрицу Ци за заботу об этом министре, – низко поклонился министр Вэй, рассматривая чаши. Мин Сянь, глядя на него, усмехнулась – как вычурно и вместе с тем безвкусно. Под стать правому министру.

Закончив с подарками, Цзи Хэ вернулся за свой стол.

– Выпьем же за здоровье императорской четы Ци, – подняла свою чашу Мин Сянь, – Цзи Хэ, за родителей выпей еще немного вина.

– Верно, тетушка-императрица, – улыбнулся мальчик. Министр Вэй тоже поднял свою чашу вместе с остальными, подозрительно глядя на принца. Для двенадцатилетнего ребенка он был, пожалуй… слишком хорош.

Остаток вечера прошел отлично. Даже эти старые ворчуны, каждый раз при дворе клюющие ей мозги, сегодня не беспокоили Мин Сянь. Молодой принц, несмотря на юный возраст, многое повидал по пути и был отличным рассказчиком, а там, где он сбивался, его дополнял Шан Юй, которого принц, кажется, не иначе как признал за старшего. Императрица увлеченно слушала о городах и деревнях, долинах и реках своей огромной страны, которые она никогда не видела. То был рассказ о свободе, которой у нее никогда не было. Видя увлеченность Ее Величества, Шан Юй позволял себе легкую улыбку, ласково глядя на нее, что заставляло Мин Сянь прятать глаза, но Цзи Хэ тут же завладевал ее вниманием снова.

Наконец чиновники начали один за другим приносить извинения и покидать банкет. Под конец в зале остались только они трое, и даже министр Вэй скрепя сердце поспешил вернуться в свое поместье. Мин Сянь уставилась на Шан Юя, многозначительно приподнимая брови.

– Мне тоже пора, – сказал тот понятливо, поднимаясь из-за стола и оправляя одежды. – Доброй ночи, Ваше Величество, Ваше Высочество, – он по очереди отвесил каждому поклон и направился к двери.

– Доброй ночи! – крикнул ему вслед беззаботный Цзи Хэ, и в дверях Шан Юй оглянулся, улыбнувшись, а затем исчез в ночи. – Советник Шан очень хороший человек, – сказал принц, глядя ему вслед.

– Ты так считаешь? – улыбнулась Мин Сянь, вглядываясь в юное лицо принца. Сейчас в зале были только они вдвоем да слуги. Она знала, что среди них множество соглядатаев как вдовствующей императрицы, так и министра Вэя, да и у Шан Юя были свои люди во дворце. Она никому не могла доверять, кроме Чжоу Су. Да и в его верности не была убеждена на сто процентов. Все-таки тот был старым слугой ее отца.

– Да, Ваше Величество, – со всей серьезностью отозвался принц. – По дороге он постоянно рассказывал о вас, тетушка-императрица.

– О? – брови Мин Сянь поползли вверх, но затем она надела свою обычную равнодушную маску. – Великий советник – верный человек, – с намеком на насмешку произнесла она. – Что ж, Мы думаем, пора расходиться. Время позднее, ты, должно быть, устал с дороги.

– Тетушка-императрица права. – Цзи Хэ подавил зевок. Слуга позади него наклонился вперед, шепча что-то на ухо принцу. Юноша поднялся, выуживая из узкого рукава свиток. – Я не хотел привлекать к нему внимание, – извиняющимся тоном сказал он, передавая свиток Чжоу Су, который отдал его императрице. – Это личное письмо матушки Вашему Величеству. Она просила передать его вам в руки.

– Спасибо, – отозвалась та, пряча письмо в рукаве.

– Доброй ночи, Ваше Величество. – Цзи Хэ отвесил глубокий поклон и вместе со слугой покинул банкетный зал. Мин Сянь некоторое время сидела в одиночестве, что-то обдумывая. Наконец Чжоу Су, видя, что императрица снова погрязла в своих мыслях, окликнул ее:

– Ваше Величество, возвращаемся в покои?

– Да, – та тряхнула головой, отмахивая мысли, и поднялась на ноги. – Возвращаемся.

Принимая на плечи накидку, она нащупала в рукаве письмо сестры. Та вырастила на редкость сообразительного сына, и Мин Сянь не осталась в нем разочарована. Вслед за этим она вспомнила о подарке, дожидавшемся ее в покоях, и слабо улыбнулась, предвкушая очередную бессонную ночь в компании кистей и бумаги.

Чжоу Су, провожая ее до покоев, подумал, что та была сегодня на редкость энергична и весела. Ее Величество словно на миг сбросила с себя вес, давящий на плечи, и обернулась другим человеком. Старый евнух вздохнул – вот бы так было почаще.