Глава 33 Гроза

– Ян Лэй, – неожиданно позвала императрица, и старший цензор, до этого стоящий с низко опущенной головой, посмотрел на нее. – Почему бы драгоценному придворному не рассказать, в чем его жалоба, пока мы ждем Ли Мэй?

– Да, Ваше Величество. – Ян Лэй выступил вперед и опустился на колени. – Этот ничтожный чиновник осмелился провести подробное тайное расследование и хотел бы представить сегодня его результаты.

– Тайное расследование! Что еще за тайное расследование? – заволновались придворные. Мало ли что тот мог накопать? Кто позволил ему проводить расследование? Самостоятельно ли? Кто стоял за всем сегодняшним скандалом?

– Продолжай, – сказала Мин Сянь.

– Этот цензор начал расследование еще во время пожара в Министерстве обрядов. Тогда очевидцы говорили о человеке, который затем скрылся в поместье Вэй. – Чиновники заволновались – действительно, почти полгода назад ходили слухи, что министр Вэй хочет перевернуть Небеса и осмелился поджечь Министерство обрядов, противившееся ему. Тогда слухи быстро утихли, сменившись другими – что императрица чрезмерно потакает дядюшке и тот на самом деле является истинным правителем империи. Невиновность министра Вэя была доказана при поддержке Ее Величества.

– Однако позже все очевидцы изменили показания, – продолжил Ян Лэй. – Мне не удалось узнать, что заставило их это сделать, но я смог найти человека, который стал причиной поджога. Им оказался мелкий чиновник из Министерства двора по имени Ли Ган. Чуть позже Ли Ган попытался уехать из столицы с семьей, видимо, опасаясь, что от него избавятся. Дождавшись нападения, мои люди сумели спасти его и увести незаметно для другой стороны. В благодарность за спасение я получил признание. – Ян Лэй красивым жестом достал из рукава свиток, который вытянул вперед с поклоном. – Это показания Ли Гана, подписанные им самим. Если этого недостаточно, я готов привести его как свидетеля. Сейчас он находится в безопасном месте.

– О чем говорится в этих показаниях? – спросила Мин Сянь. Разумеется, она знала – вчера она читала эти бумаги вместе со старшим цензором.

– Ли Ган признался во многих преступлениях, совершенных по приказу своих покровителей. Он служил под началом бывшего министра Лю и являлся связным между ним и министром Вэем. Его слова позволили мне сделать вывод, что истинным кукловодом все это время был министр Вэй. Именно он отдавал приказы, которые выполнял министр Лю. Кроме поджога, Ли Ган признался в соучастии во множестве мелких преступлений, как то, – Ян Лэй раскрыл свиток, зачитывая, – казнокрадство Вэй Шаопу, подкуп чиновников, угрозы им, чтобы они не смели противостоять министру Вэю, а также… – он стрельнул глазами на матушку Шуан, которая стояла, перебирая четки в руках, – а также Ли Ган сознался в передаче каких-то бумаг во дворец. Последний пункт его показаний показался этому цензору странным. Поэтому я продолжил расспрашивать и обнаружил, что пять лет назад Ли Ган получил странный приказ от министра Лю: забрать какие-то бумаги из Цензората и передать их дворцовой служанке, которая будет ждать его в полночь у ворот. Ли Ган выполнил это, получил оплату и больше не задумывался над этим вопросом, пока не грянул скандал с бывшим наследником.

– Цензорат? Почему Цензорат? Чжао Тай тоже и вправду замешан во всем этом? – послышались голоса со всех сторон. До сих пор они слушали, затаив дыхание, но это было уже слишком. Старший цензор Ян мало того, что обвинял министра Вэя в величайшем преступлении за последние тридцать лет, так еще и попутно хотел утащить за ним верховного цензора, собственного наставника!

– Его слова про Цензорат показались этому цензору неубедительными, – невозмутимо продолжил Ян Лэй, не обращая внимания на шепотки. – Поэтому я решил провести тайное расследование в Цензорате. И я обнаружил… – он достал из другого рукава еще один свиток, – кое-что интересное.

Евнух забрал у него свиток с признаниями Ли Гана, который тот передал императрице. Девушка сделала вид, что внимательно читает их, пока Ян Лэй взял паузу, разворачивая новые листы бумаги.

– Что там еще? – спросила Мин Сянь, откладывая свиток.

– В Цензорате тринадцать лет назад служил мелким писчим один человек. – Ян Лэй поднял глаза на императрицу, и та еле заметно кивнула. – Этого человека звали Ю Тун. Я поспрашивал в канцелярии, и оказалось, что, несмотря на низкую должность, он пользовался большим доверием верховного цензора и часто записывал за ним. Большей частью он занимался именно письменной работой и никогда ни во что не встревал. Этот мелкий писчий обладал уникальным талантом – способностью подделывать любой почерк. – Ян Лэй вдруг развернул свиток на полу, и ближайшие к нему чиновники с любопытством склонились. – Прошу придворных сравнить эти два свитка. Один написан и заверен лично Чжао Таем, второй – Ю Туном.

Придворные подошли ближе, рассматривая свитки. Через некоторое время донеслись удивленные вздохи:

– Они одинаковые! Одинаковые! Я не могу отличить их друг от друга.

– И я! Совершенно одинаковые, полная копия почерка верховного цензора.

– Это действительно писали два человека?

– Верно, левый написан Ю Туном, вы можете увидеть его подпись здесь. – Ян Лэй указал вниз, где под подписью Чжао Тая стояла маленькая печать, говорящая о том, что свиток был составлен писчим Ю Туном, чиновником восьмого ранга. – А теперь, дражайшие придворные, когда вы убедились в истинной искусности Ю Туна, взгляните на эти два свитка. – Поверх этих бумаг он расстелил еще два: бумага была богаче и почерк стал более динамичным, менее плавным и выдержанным.

– Это почерк Ее Величества! – воскликнул ближайший к свитку чиновник. Мин Сянь поднялась с места, и все чиновники тут же обернулись, опускаясь на колени.

– Поднимитесь. Мы лишь хотели лично удостовериться, – поморщилась Мин Сянь. – Чжоу Су, принеси свитки. – Она снова уселась на трон, демонстрируя холодную отстраненность, как и прежде.

Евнух спустился по ступеням и взял два свитка из рук почтительного старшего цензора.

– Это в самом деле Наш почерк, – нахмурилась Мин Сянь. – Наш детский почерк. Второй свиток заполнен Ю Туном? Значит…

– Да, Ваше Величество, – кивнул Ян Лэй. – Я обнаружил это в архивах. Ю Тун в самом деле искусно подделывает чужие почерки. Я принес эти свитки в доказательство, чтобы ни у кого не возникло сомнений в моих следующих словах.

– Что случилось с Ю Туном? – спросил какой-то придворный, глядя на два идентичных свитка на полу.

– Он скончался три года назад. Болезнь унесла его за месяц, – ответил Ян Лэй. – Обнаружив этого человека, я задался вопросом: зачем он передавал Ли Гану письма во дворец? Теперь, когда послушница Хуа рассказала свою историю, я могу связать эти два события. Чжао Тай приказал Ю Туну подделать письма наследного принца и подложить ему в покои!

– Абсурд! Полная бессмыслица! – наконец взорвался министр Вэй. – Зачем верховному цензору подделывать письма?

– Мне это тоже интересно, Ваша Светлость. – Ян Лэй смело взглянул в искаженное гневом лицо. – Поэтому, когда Чжао Тая поместили под домашний арест, я получил доступ к его личному кабинету. И в потайном ящике в стене я нашел это. – Он достал из рукава какую-то квадратную шкатулку и открыл ее. Чиновники придвинулись ближе, а потом отпрянули.

– Печать наследника! Печать наследника!

– Амитабха, – тихо произнесла матушка Шуан, низко склоняя голову.

– Это печать наследника! Что ей делать у Чжао Тая?! – восклицали люди вокруг. Ян Лэй передал шкатулку евнуху, который поднес ее императрице. Та вытащила и повертела массивную печать из нефрита в руках.

– Она действительно очень похожа, – подтвердила она. – Однако это не подлинник. Настоящая печать хранится в сокровищнице, дожидаясь нового наследника. – Она посмотрела на Чжоу Су и передала ему шкатулку.

– Верно, Ваше Величество, – кивнул тот, тоже принимаясь рассматривать печать. – Это не та печать, которую этот слуга лично преподнес бывшему наследному принцу в день его коронации. Но она выполнена столь похоже, что при оттиске никто бы не заметил подделки.

– Такое возможно, только если человек, изготовивший ее, держал оригинал в руках, – сказал Ян Лэй.

– Вы предполагаете, что печать отрастила крылья и сама улетела из дворца, а затем смогла незаметно вернуться? – насмешливо сказал один из приспешников министра Вэя. Его поддержали другие голоса, выражая сомнения.

– Разумеется, нет, – ответил старший цензор. – Я отправился к Учителю[75] за ответами. – Тень пробежала по его лицу. – Однако Учитель отказался рассказать мне, откуда у него эта печать. Но лишь сначала – выслушав мои аргументы и поняв, что все указывает на него, он все же признался, что действовал по приказу министра Вэя, и именно министр Вэй украл печать из дворца в тот период, когда наследный принц был серьезно болен тринадцать лет назад.

Мин Сянь нахмурилась – она помнила эту болезнь. Обычно старший брат отличался отменным здоровьем, но тогда он целый месяц пролежал в постели, страдая от ужасных резей в животе. Однако болезнь прошла так же резко, как и началась. Теперь она подозревала, что Мин Сюань был отравлен, чтобы отвлечь внимание от печати.

Заговор. Какой же гнусный и продуманный это был заговор.

– Министр Вэй с помощью вдовствующей императрицы и служанки внутренних покоев наследного принца вынес печать из дворца и смог сделать копию. Эту копию и получил Чжао Тай. С помощью Ю Туна были написаны все те письма, которые позже были представлены в качестве доказательства вины наследника. Что до прочих обвинений – я сделал вывод, что все они были сфабрикованы министром Вэем и с поддержкой Цензората признаны правдивыми.

– Чжоу Су, Ли Мэй здесь? – неожиданно прервала его Мин Сянь, поворачиваясь к евнуху.

– Так точно, Ваше Величество.

– Прикажи привести.

Чжоу Су подал сигнал, и гвардеец ввел в зал собраний женщину – после ночи в темнице она выглядела не лучшим образом и дрожала под пристальными взглядами.

– Тебя зовут Ли Мэй, верно? – спросила императрица, глядя на нее.

– В-верно, Ваше Величество. – Ли Мэй упала на колени, из груди ее вырвались рыдания. – Пощадите ничтожную служанку! Я лишь делала то, что мне приказали! Я не хотела! – плакала она.

– Хуа Фэй, – позвала Мин Сянь. – Это та служанка, о которой ты говорила?

– Истинно так, Ваше Величество, – почтительно склонила голову женщина. – Эта послушница до сих пор помнит ее лицо. Мы много лет вместе служили в Восточном дворце.

– Ли Мэй, признаешь ли ты вину в том, что подложила письма в покои наследного принца? – сурово спросила Мин Сянь. У нее не было никакой жалости к этой женщине. Ее пальцы сжали подлокотник трона.

– Признаю, Ваше Величество, признаю!

– Признаешь ли ты вину в том, что вынесла печать наследного принца из покоев и передала министру Вэю?

– Признаю!

– В таком случае у Нас больше нет вопросов. – Мин Сянь откинулась на спинку трона. Она чувствовала, как подступает тошнота к горлу. – Увести!

– Выдавить можно любые показания! – огрызнулся министр Вэй.

– Уж вам-то это должно быть хорошо известно: – бросил Ян Лэй, а потом повернулся к императрице. – Ваше Величество, если мои слова показались вам правдивыми, прошу вас, откройте дело наследного принца и восстановите для него справедливость! Накажите истинного преступника!

– Уповаем на мудрость Вашего Величества! – Матушка Шуан и Хуа Фэй тоже опустились на колени, простираясь вперед. Цзи Хэ и Ши Гуань сделали то же самое.

– Ваше Величество, откройте дело наследного принца! – неожиданный возглас сбоку заставил чиновников обернуться. Министр Цао опустился на колени, простираясь в поклоне. Чиновники его Министерства сделали то же самое. Шан Цзянь с диким взглядом бухнулся на колени и сложил руки перед собой.

– Накажите преступника, Ваше Величество! – воскликнул он низким клокочущим голосом. Его сын приподнял брови, глядя на отца.

– Ваше Величество, откройте дело наследного принца, – наконец сказал Шан Юй, глядя на фигуру императрицы на троне. Он медленно опустился на колени, склоняясь в поклоне. Его сторонники один за другим последовали за ним, повторяя те же самые слова. Наконец, кроме последователей Вэй Шаопу, все остальные просили за наследника. Шан Юй, глядя в пол перед собой, стиснул зубы: эта девушка столь многое скрывала от него, развернула целую подпольную войну по свержению дяди, но ни разу не попросила о помощи…

– Ха-ха-ха-ха! – раздался громогласный смех. Чиновники изумленно подняли глаза – Вэй Шаопу, запрокинув голову назад, хохотал – громко и истерично. – Ваше Величество! Тысяча лет императрице! Славься мудрость императрицы! – Он, казалось, потерял над собой контроль, продолжая смеяться.

– Стража, – послышался тихий оклик императрицы. Чжоу Су повысил голос, повторяя ее слова. – Увести министра Вэя. Он будет дожидаться суда в императорской темнице, пока Мы не проверим все доказательства.

– Да здравствует императрица! Да здравствует империя! – кричал министр Вэй, пока его волокли под руки прочь из зала собраний. – Шан Юй, не думай, что ты устоишь! Мин Сянь, это еще не конец!

Столь грубое нарушение этикета заставило многих в страхе вздрогнуть. Они смотрели, как могущественного правого министра, заправлявшего двором, утаскивают под локти, как какого-то преступника. Все придворные в страхе воззрились на фигуру на троне – никогда еще Мин Сянь не внушала людям такого трепета, как сегодня. Та вцепилась в подлокотники, глядя на людей внизу, которые попадали на колени, склоняясь перед ней. Она должна была чувствовать облегчение и радость – наконец-то она добилась справедливости для братьев. Столько лет она жила с грузом вины, столько лет она плела эту сеть, выискивая сторонников во вражеском стане.

Но она не чувствовала ничего, кроме огромного чувства вины и усталости. И боли где-то в районе сердца.

Загрузка...