Золотая клетка

Экстра 1 Несколько советов, как обжиться в новом городе

Мин Сянь покинула столицу в спешке, прихватив только четыре обоза своих драгоценных сокровищ, кистей, бумаги и туши, а также несколько мелочей, необходимых для жизни в новом месте: весь запас своего любимого вина, любимый халат (три штуки), немного золота, а также несколько служанок, которые точно не были подосланы ее матушкой. Иными словами, новоиспеченная гунчжу въехала в городские ворота Вэньчжоу с длинной вереницей обозов, достойной бывшей императрицы. Почти все чиновники вышли встретить принцессу к воротам и обомлели, полагая, что новая гунчжу – поистине бывшая правительница империи, купавшаяся в роскоши. Мало кто полагал, что под шкурами, защищавшими обозы от жары и дождя в пути, скрываются бесчисленные свитки.

– Жаль, что мы не смогли вывезти из твоего поместья нужные тебе вещи, – покачала головой Мин Сянь, глядя на Шан Юя. – Но никто не должен был догадаться, что ты жив. Ты можешь послать гонца к своему доверенному лицу, чтобы он тайно отправил все на мое имя.

– Я уже, – улыбнулся Шан Юй, глядя на искреннее беспокойство на лице принцессы.

– Когда ты успел? – нахмурилась Мин Сянь. Ей казалось, что она ни разу не выпустила Сюина из поля зрения за время поездки.

– На почтовой станции, где мы ночевали. Неделю назад. Я послал письмо, чтобы мой управляющий выслал мне необходимые вещи в Вэньчжоу. Я написал… – он вдруг хитро улыбнулся, – что новоиспеченная принцесса не может забыть старого друга, и поставил твою личную печать. Мой управляющий очень смышленый, он все сделает верно.

– Какие же вещи тебе так нужны? – приподняла брови бывшая императрица, ничуть не разозлившись из-за использования собственного имени.

– О, ужасно важные, Ваше Высочество. Даже в новой жизни я не могу с ними расстаться, – загадочно улыбнулся Шан Юй. Мин Сянь не стала любопытствовать дальше – мало ли, что могло быть дорого Шан Юю. В конце концов, она все равно увидит.

Поскольку Мин Сянь покинула столицу сразу после своего назначения, новая резиденция старшей принцессы еще не была построена. Магистрат Вэньчжоу, расшаркиваясь и кланяясь, показал им место, откуда доносился стук молотков и крики работников, заверив их, что всего через месяц поместье будет готово. А пока («если Ваше Высочество не брезгует») Мин Сянь со свитой может остановиться в доме магистрата.

Холодно взглянув на этого тщедушного человека с темным от солнца лицом – Ван Юцзи, – Мин Сянь согласилась. В конце концов, несмотря на внешний лоск, у нее было теперь только жалованье старшей принцессы да наделы земли, которыми следовало научиться управлять, однако все для нее было в новинку, и она посчитала, что лучше сэкономить.

Итак, Мин Сянь и вся ее честная компания, состоящая из новоиспеченного поверенного гунчжу, прекрасного молодого человека с суровым лицом по имени Мин Цзянь («Ужасное имя! – тут же воскликнула Мин Сянь, когда его услышала, и кончики ее ушей покраснели, – тогда выбери другой иероглиф, а то это слишком очевидно»[79]), бывшего старшего дворцового евнуха, ныне управляющего поместьем, Чжоу Су, а также нескольких молодых прекрасных девушек, которые последовали за хозяйкой, временно разместились в резиденции магистрата Вана.

И конечно же, в честь приезда новой начальницы Ван Юцзи закатил пир со всеми мало-мальски важными чиновниками уезда. Вэньчжоу был очень богатым уездом, поэтому нельзя сказать, что Цзи Хэ хоть как-то обидел свою тетушку. Центр уезда – город Вэньчжоу – был крупным портом, в котором день и ночь кипела жизнь, а потому в вэньчжоуской кухне преобладали рыбные блюда и морепродукты. Кроме того, стояло начало лета – и первое летнее вино из абрикосов было на каждом столе. Чжоу Су прислуживал бывшей императрице, сидевшей на почетном хозяйском месте.

– За Ваше Высочество! – провозгласил тост Ван Юцзи. Он был неплохим чиновником и человеком, просто, как и все люди, долго просидевшие на одном месте, с осторожностью относился к новому начальству и старался лебезить, как мог, порываясь чуть ли не лично прислуживать Мин Сянь. Все-таки та была бывшей императрицей – правительницей империи! Хотя она и отреклась от трона, она все еще оставалась тетей нынешнего императора, и, очевидно, тетей любимой. Вэньчжоу далеко от столицы, но и до них дошли слухи о невероятной проницательности и хитрости бывшей императрицы, которая одним махом свергла двух министров. И пусть она заслужила свое место нечестным путем, отречение вновь сделало ее популярной в народе. Теперь все гадали, чем же займется бывшая императрица. Женщина, добровольно отдавшая бразды правления своему племяннику, – что она за личность? Какие цели преследует? Весь вечер Ван Юцзи наблюдал за Мин Сянь, но, кроме ее равнодушного и холодного взгляда, не заметил в ней ничего пугающего. Она разве что была очень красива.

Мин Сянь приподняла свою чашу, возвращая тост:

– Спасибо магистрату Вану за приют. Эта принцесса благодарна вам за помощь. – На губах бывшей императрицы расцвела легкая улыбка, от которой она стала еще прекраснее – трудно поверить, что эта девушка совсем недавно управляла империей. Она походила скорее на избалованную юную госпожу, которую следовало запереть за высоким забором, чтобы люди не видели ее красоты. Неудивительно, что улыбка бывшей императрицы привлекла внимание многих чиновников, и их взгляды стали сальными. Возможно, императрица была все-таки той, кем казалась, – изнеженным цветком. Кто знает, что там за дела произошли в столице?

Ван Юцзи как зачарованный отвел взгляд от Мин Сянь и тут же почувствовал, как на него вылили ушат ледяной воды: прямо на него в упор смотрел молодой мужчина – поверенный гунчжу. Он тоже был красив, его лицо дышало мужественностью и силой, и сейчас его тяжелый взгляд, казалось, пронзил магистрата насквозь, пригвождая к месту. Только спустя пару секунд Шан Юй отвел взгляд, возвращая его к Мин Сянь. Ван Юцзи, которого прошиб холодный пот, вытащил платок и промокнул лоб – какой пугающий человек.

Шан Юй же более не смотрел на него. Он отпил вина, морщась от сладкого вкуса, и взглянул на Цюйцинь. Мало кто мог заметить, но лицо бывшей императрицы уже покраснело от выпитого вина, и этот легкий румянец делал ее еще прекраснее, заставляя дыхание мужчин в комнате учащаться. Шан Юй помрачнел – ему хотелось как можно скорее покинуть это место.

– Ваше Высочество, уже довольно поздно, – сказал он, обращаясь к Мин Сянь. Та приподняла брови в изумлении – только недавно отбили первую стражу.

– Что ж, господин Мин в самом деле прав, Ваше Высочество только сегодня приехали, вам следует пораньше пойти отдыхать, – вновь почувствовав на себе взгляд Шан Юя, магистрат поспешил выразить ему свою поддержку. Мин Сянь с сожалением посмотрела на абрикосовое вино.

– Что ж, верно, – сказала она, поднимаясь. Все остальные тоже встали, отвешивая поклоны принцессе. Та с помощью Чжоу Су, который также прихватил кувшин вина, вышла из комнаты, и Шан Юй быстрым шагом направился за ними, распрощавшись с чиновниками. Магистрат вздохнул, обращаясь к своему помощнику:

– Бывшая императрица кажется мягкой, но вот этот Мин Цзянь… Очень уж грозный. Кто знает, какие у них отношения. Нам пока следует быть осторожными.

– Верно-верно, у меня от этого господина Мина мороз по коже, – подтвердил другой чиновник, передергиваясь.

Они снова уселись, принявшись в спокойной атмосфере допивать вино.

Между тем Чжоу Су довел бывшую императрицу до покоев, выделенных ей магистратом (тот отдал гостям все восточное крыло дома, так что здесь не было никого, кроме слуг гунчжу), и развернулся, нос к носу столкнувшись с Шан Юем.

– Кажется, Ее Высочество снова перепили, – недовольно наморщив нос, сказал старый евнух. – И еще она забрала у этого слуги кувшин вина.

– Понятно, спасибо, евнух Чжоу, – кивнул мужчина, заходя в личные покои Мин Сянь и закрывая за собой панельные двери. Евнух Чжоу некоторое время постоял у дверей, а потом, подумав, что они и без его помощи разберутся, поспешил в свою комнатку, чтобы отдохнуть. Слова о том, что покои «Мин Цзяня» находятся совсем в другой стороне, он благоразумно проглотил – в конце концов, принцесса не просто так спасла Шан Юя. Незамужний статус старшей принцессы… видимо, недолго останется таковым. Чжоу Су в его возрасте был довольно проницательным. Иначе он бы никогда не стал старшим дворцовым евнухом.

Шан Юй запер двери и некоторое время постоял, привыкая к полумраку. Горело несколько свечей, но в целом в комнате было довольно темно. На кровати сидела Мин Сянь с кувшином в руке. Она отпила прямо из горла, а затем уставилась на вошедшего.

– У тебя есть своя комната, – недовольно произнесла она, разглядев Шан Юя.

– Этот слуга не хочет сегодня спать в одиночестве, – хитро улыбнулся мужчина. На самом деле между ними почти ничего не изменилось с момента открытого признания их взаимных чувств, и это несколько напрягало Шан Юя. Во время поездки сюда они постоянно отдыхали в одной повозке, но на постоялых дворах и в резиденциях чиновников, приглашающих их отдохнуть, всегда были в разных комнатах. У них почти не было времени побыть наедине, кроме тех моментов, когда они были в пути, но Мин Сянь часто укачивало, и большую часть времени она либо дремала, либо сидела впереди с Чжоу Су, чтобы подышать свежим воздухом. Бедному Шан Юю не удалось урвать ни одного поцелуя за месяц пути!

Мин Сянь скорчила гримасу, а затем подняла кувшин, намереваясь снова выпить, но Шан Юй оказался проворнее – он вырвал кувшин из рук бывшей императрицы и уселся рядом, отставляя его в сторону. Мин Сянь нахмурилась и попыталась отсесть, но была поймана в кольцо рук.

– Что ты делаешь? – спросила она недовольно, но в ее голосе Шан Юй услышал страх.

– Ты избегаешь меня всеми возможными способами, – это был даже не вопрос, а утверждение.

– Не избегаю, – упрямо отозвалась та, делая еще одну попытку вырваться. От нее пахло алкоголем, абрикосовой сладостью и морозной свежестью.

– Избегаешь. – Шан Юй взял ее за подбородок, поворачивая лицо девушки к себе. – Ты боишься?..

– Чего мне бояться?! – вспылила бывшая императрица, вырываясь, но в тусклом свете свечей Шан Юй увидел, как густо она покраснела.

– Меня?

– Сюин, ты переходишь все границы, – грозно сказала Мин Сянь, смело поворачиваясь к нему. – Эта принцесса ничего не боится! Просто…

– Просто что? – спросил Шан Юй, глядя, как лицо девушки становится все краснее.

– Существуют же какие-то правила приличия! Я как-никак старшая принцесса, и я… – забормотала она, чувствуя, как горят щеки.

– Тогда стань моей женой, – просто отозвался мужчина. – Завтра же.

Мин Сянь вскинула на него широко распахнутые глаза, а затем тут же отвела их.

– И это, по-твоему, сватовство? – недовольно пробубнила она. – Столько лет ждать, и ради чего…

Шан Юй крепче сжал ее в объятиях и еле слышно усмехнулся, но она все равно заметила.

– Ну вот, ты еще и смеешься надо мной. Я завтра же прикажу Чжоу Су тебя выслать в столицу, пусть тебя там казнят, как беглого прест… – все бранные слова Мин Сянь были прерваны поцелуем – мягким, нежным, как лепесток цветка. Шан Юй целовал ее со всей любовью, на которую был способен, держа ее лицо в чаше ладоней.

– Цюй-Цюй, я тоже ждал много лет. Я полюбил тебя, когда только увидел. Эти испачканные в чернилах руки, злой взгляд, вздернутый нос… – Он поцеловал ее в одну щеку, затем во вторую.

– Ну да, не обманывай меня, как же. Ты меня чуть не раскрыл перед отцом-императором. Какая тут любовь? Я вот хотела тебя пристукнуть в ту первую встречу, – ответила она, хотя ее уши горели так, будто их долго терли.

– Может быть, моя попытка защитить тебя потом и была проявлением любви, – нежно проговорил Шан Юй, глядя на свою Цюйцинь. Его глаза сверкали в пламени свечей, и в них светилась такая нежность и любовь, что девушке захотелось его оттолкнуть, ударить, а затем расцеловать и никогда не отпускать от себя дальше, чем на пару шагов. – Стань моей, Цюй-Цюй, – сказал он, а затем добавил: – Пожалуйста, – будто был не уверен, что может просить.

– Я… – девушка сглотнула, и в голове ее пронеслись все те мысли о том, какой урон ее репутации нанесет свадьба с «безродным» управляющим, да еще и в первую неделю приезда в Вэньчжоу. Но черные глаза выжидающе смотрели на нее. Они всегда смотрели на нее, сколько она себя помнила.

Они и так не придерживались правил приличия. Никогда их не придерживались. Их отношения критиковали еще в ее бытность Четвертой принцессой. Говорили, что мужчине и женщине не подобает дружить, не подобает быть столь близкими. Может быть, поэтому за все это время она никогда не получала предложений о помолвке. Ее репутация была загублена еще в тот день, когда ее отец-император позволил маленькому Сюину посещать дворец, дабы исправить его несносную дочь.

– Кто меня еще замуж возьмет с такой репутацией… – прошептала она, скашивая глаза.

– Я готов, – усмехнулся Шан Юй, будто слышал мысли в ее голове.

– Так ты же ее и испортил! – воскликнула Мин Сянь, а затем рассмеялась. – Ладно, так уж и быть. Сделаю тебя счастливейшим человеком в Поднебесной.

– Кто сказал, что я буду счастливейшим? Кажется, мне предстоит так много трудиться… Эх, этот простолюдин заранее чувствует себя уставшим, – хитро улыбнулся Шан Юй, притягивая ее в объятия.

Мин Сянь наморщила нос.

– Так, я завтра же отправляю тебя в столицу. Пусть министр Шан сам решает твою судьбу. Думаю, в темнице ты сможешь отдыхать сколько захочешь! Чжоу Су, Чжоу Су! Помоги!

Старый евнух, мирно спящий в своей постели, вдруг поморщился во сне, как будто ему снился кошмар, а затем повернулся на другой бок и продолжил храпеть.