Золотая клетка

Эпилог

Тряска была просто невыносимой. Это еще больше усиливало головную боль, когда он открыл глаза. Над ним был деревянный потолок, и, судя по всему, он лежал в повозке, которая двигалась по совершенно отвратительной дороге.

– Ох-х, – застонал он, с трудом поднимая руку, чтобы приложить ее к голове. – Эй… – слабо сказал он. Прочистив горло, он позвал чуть громче: – Эй! – Он приподнялся на локтях и осмотрелся – он и вправду лежал на сиденье в небольшой повозке.

Полог спереди отодвинулся в сторону, и на него уставились два человека.

– О, ты наконец-то очнулся. – В голосе девушки слышалось облегчение.

Шан Юй со стоном попытался сесть.

– Ну, осторожнее! – недовольно произнесла Мин Сянь. – Чжоу Су, подожди, затормози. Ну вот, я так и знала, что он не будет лежать спокойно, когда очнется. А нам еще час ехать до города.

– Ваше Величество! – выдохнул Шан Юй, хватая ее за руку, когда Мин Сянь забралась внутрь и уселась рядом с ним за неимением другого места. – Что? Что происходит?.. Почему я жив? Ваше Величество…

Мин Сянь весело посмотрела на него.

– Чжоу Су, ты выиграл спор, – крикнула она, оборачиваясь ко входу в повозку. Она приподнялась, подкладывая под спину мужчины подушку, чтобы тот мог полусидеть. Полог отодвинулся в сторону, и Шан Юй увидел старого евнуха.

– Добро пожаловать обратно в мир живых, – кивнул ему евнух Чжоу и отпустил полог. В повозке снова остались они вдвоем: ничего не понимающий Шан Юй и Мин Сянь, которая загадочно улыбалась.

– Что происходит, Ваше Величество? – спросил Шан Юй, во все глаза глядя на императрицу. Первый шок прошел, и он стал замечать, что императрица не в своих обычных золотых одеждах, а в скромном светло-голубом халате, ее волосы наполовину забраны в простую петлю, а остальные черные пряди рассыпались по плечам. Она выглядела свежее, как будто моложе и намного более расслабленной.

– Во-первых, – поморщилась Мин Сянь, – ты можешь звать меня Ваше Высочество, если хочешь, но я предпочту Мин Сянь. Или Цюйцинь. Или… – Шан Юй с изумлением увидел, как лицо девушки заливает краска, – нет, про это забудь. Мин Сянь будет достаточно. Во-вторых, я больше не императрица. Я отреклась от трона. Теперь я гунчжу Тэцзинь[76]. Так что тебе нет нужды столь блюсти этикет со мной.

– Что… Что?!. – Шан Юй потерял дар речи. Он продолжал держать Мин Сянь за руку, словно опасаясь, что если отпустит, все это окажется просто прекрасным сном и он очнется на Мосту беспомощности[77]. Мин Сянь рассмеялась – и это поразило великого советника больше всего того, что было сказано ранее. Уже столько лет он не видел, как смеется Цюйцинь – даже улыбка была редкостью.

– Это так забавно, – губы девушки изогнулись в улыбке.

– Я умер? – глупо спросил Шан Юй. – И Ваше Величест… Ваше Высочество тоже умерли?

– Нет, мы живы. Но ты вот точно «умер», – весело сказала Мин Сянь. Она взяла мех с водой и протянула Шан Юю, придерживая, пока тот пил. Тот был еще слаб, только его железная хватка на запястье Мин Сянь напоминала о его реальной силе. Новоиспеченная старшая принцесса спрятала улыбку и, решив больше не мучить его, рассказала все по порядку.

С тех пор как Шан Юй «умер», прошло чуть больше недели. Его тело из-за совершенного преступления не было передано его отцу, а официально сожжено, и прах развеян. Настоящее же тело было тайно перемещено в императорский дворец до окончания расследования. Как только все дела были завершены, Цюйцинь с Чжоу Су вывезли его из столицы.

– То, что ты выпил, было не ядом. – Мин Сянь сглотнула, вспоминая ту сцену – вид «умирающего» Шан Юя все еще снился ей в кошмарах, хотя это и не было правдой и она знала это. Но знать – одно, а видеть своими глазами, как человек в ее объятиях закатывает глаза и перестает двигаться, – совсем другое. – Это «Суп Мэнпо», особый порошок, изготавливаемый только в империи Ци. Он позволяет человеку стать мертвецом на десять дней – даже сердцебиения не слышно. Ни один лекарь не сможет опознать, что человек жив. «Суп Мэнпо» потому так и называется, что человек буквально воскресает из мертвых и получает новую жизнь…

– Почему же ты… дала его мне?

– Что за глупый вопрос! – разозлилась Мин Сянь, вызволив ладонь и ударив по тянущейся к ней руке. – Чжоу Су, останавливайся, давай выкинем этого идиота из повозки, он задает ужасно дурацкие вопросы!

Послышался смех евнуха, приглушенный пологом, но повозка не остановилась. Шан Юй посмотрел в красное лицо девушки и улыбнулся. Действительно, глупый вопрос.

– То есть официально я умер? Тогда что насчет отречения от трона? Зачем ты это сделала? Кто теперь правит империей? – У воскресшего великого советника было множество вопросов.

– Я должна была дать империи утешение и заверение, что все наладится. Ты был слишком… страшной фигурой при дворе. Как и Вэй Шаопу. Теперь вас обоих нет, и больше некому угрожать чиновникам при дворе. У них все наладится. В знак стыда перед Поднебесной за трон, полученный нечестным путем, я отреклась от власти в пользу Цзи Хэ, который отказался от циского подданства и был официально назначен моим преемником и включен в генеалогию династии Мин. Мы давно к этому готовились, поэтому все прошло гладко, как по шелку.

– Мы? – Шан Юй поднял брови.

– Да, я, старшая сестра и матушка Шуан. Думаешь, я смогла бы провернуть все это в одиночку? – спросила Мин Сянь.

Она медленно и последовательно рассказала все Шан Юю: о том, что с момента казни наследного принца она долгое время пребывала в ужасном унынии, но затем поняла, что вечно так продолжаться не может и она должна отомстить. Она хотела восстановить справедливость и найти истинных преступников, но не могла, поскольку тогда была совершенно бесполезна и никому не могла доверять (Шан Юй на этих словах вцепился в ее руку, как утопающий), к тому же у нее не было верных людей. Ее окружали только люди министра Вэя. Она связалась с бывшей наложницей Шуан, и они вдвоем разработали план. Но им нужны были люди. Одна монахиня и одна марионетка мало что могли раскопать. Они располагали только догадками, кто истинный виновник, но не имели доказательств. Поэтому она написала сестре – единственному человеку, которому могла доверять, и попросила помощи. В конце концов, пусть их отношения и никогда не были тесными, но она верила ей больше, чем матушке, дорвавшейся до власти. Сначала Мин Сюнь не хотела помогать, поскольку ее действия могли навредить клану Вэй, но Мин Сянь предложила ей то, от чего императрица Ци не могла отказаться: она сказала, что передаст трон ее второму сыну, которому точно не светило место императора в империи Ци. Сестра согласилась.

Спустя несколько лет переписки они начали подготовку. Мин Сюнь выделила ей отряд невидимок – особую боевую единицу империи Ци, которые стали ее ушами и глазами, а также руками, исполняющими поручения императрицы. Они подтачивали веру народа в министра Вэя, распространяя слухи, искали доказательства, и прочее, и прочее… Наконец, когда они с сестрой посчитали, что время пришло, Мин Сюнь отправила Цзи Хэ в столицу Северной Сунь, объяснив ему, что он должен следовать наставлениям тетушки. Цзи Хэ был очень смышленым мальчиком и сразу же понравился Мин Сянь – она вновь уверилась, что поступает правильно: ей трон совершенно не подходил, но этот мальчик под руководством мудрых наставников обязательно станет великим императором.

– То покушение на меня тоже было устроено мной, – призналась Мин Сянь. – И пожар в Министерстве обрядов. Все это было подстроено, потому что мы уже раскопали кое-какую информацию о Ли Гане. Мой доверенный человек переоделся Ли Ганом и сделал так, чтобы его заметили выходящим из Министерства обрядов, в то время как министр Вэй по «чистой случайности» вызвал Ли Гана к себе. Все это было ради того, чтобы двор усомнился в преданности Вэя Шаопу трону.

– Покушение было подстроено?! – воскликнул изумленный Шан Юй, пропуская мимо ушей все слова после. Но затем в его голове словно вспыхнула молния: конечно, зачем министру Вэю нападать на собственную кормушку? Он вспомнил слова Мин Сянь в тот день и ее огорченное лицо, что Шан Юя ранили. – Значит, Ваше Величество чуть не пустили меня в расход? – Он улыбнулся краешком губ, дразня новоиспеченную старшую принцессу.

– Ты сам подставился, – парировала девушка, ударяя его по ладони. – Все должно было пройти как по маслу – меня слегка ранить для достоверности, но ты… Я не знала, что ты поедешь со мной. Так что сам виноват. Мы… Тогда я не могла тебе доверять. И ты знаешь почему. Я считала, что все вокруг сговорились против меня и держали на привязи. Двору и Вэй Шаопу нужна была только послушная императрица-марионетка на троне.

– Но не мне, – с ноткой грусти в голосе сказал Шан Юй. – Я никогда не…

– Замолчи, – оборвала его Мин Сянь. Шан Юй по привычке подумал, что она злится, но увидел, что вечная маска равнодушия императрицы дала трещину – на лице девушки сиял милый румянец. Так, значит, она просто стеснялась… Шан Юй кашлянул, скрывая собственное смущение. Все для него было в новинку, особенно такая Цюйцинь. – Так вот, слушай дальше… – Мин Сянь почесала нос, отводя глаза, и продолжила.

На ее счастье, она обнаружила Ян Лэя. Этот молодой цензор действительно был драгоценным лотосом в куче придворной грязи. И он продемонстрировал такое почтение и преданность трону, что Мин Сянь решила его использовать. И не промахнулась, хотя сначала сомневалась – ведь он ученик Чжао Тая.

Шан Юй нахмурился:

– Ты могла бы использовать меня… – В его голосе звучала неприкрытая ревность. Та самая, которую он долгое время пытался подавить, глядя на тесные отношения между императрицей и младшим цензором.

– Мне нужен был человек, которого никто не воспринимал всерьез и никто не знал, чтобы он действовал тайно. Ну а остальное ты знаешь – мы совместными усилиями раскрыли обман министра Вэя и его шайки. Я избавилась от всех нечестных чиновников при дворе, а остальные… это уже мелкие сошки. Теперь, когда новый верховный цензор набрал силу, они не посмеют выступить против. И я выполнила свой уговор с Мин Сюнь: официально усыновила Цзи Хэ и передала ему трон, сказав, что мне слишком стыдно занимать это место, полученное столь нечестным путем, пусть я и сама не приложила к этому руку. Я восстановила титулы Первого брата и императрицы Чжэнь, потому мне больше ничего не было нужно. Цзи Хэ дал мне титул и надел на юге, теперь я гунчжу Тэцзинь, защитница империи и тетушка императора. Я хотела лишь свободы и правды для братьев и всех остальных безвинно погибших. Я этого добилась. Цзи Хэ не пропадет – он ведь такой смышленый мальчик. У него есть Ши Гуань и Ян Лэй. Ши Гуань получил должность советника и наставника императора, хотя, по правде сказать, хотелось бы мне посмотреть, как Ши Гуань будет направлять этого маленького негодника. Империя Ци пообещала не вмешиваться в правление, это был единственный уговор, так что Цзи Хэ теперь сам по себе. Да и тигриная бирка все еще у твоего отца, так что ничего не должно случиться. А Цзи Хэ в самом деле талантлив. В любом случае у него есть только бесполезная тетка на юге, которая ничего не понимает в политике и планирует проводить свои дни в праздности. – Мин Сянь усмехнулась, заканчивая свой эпический рассказ, и снова почесала нос в смущении, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд Шан Юя.

– Почему ты не избавилась от меня? – спросил тот. – Ты должна была наказать всех виновных. Ты…

– Потому что… я уже все сказала тебе тогда в темнице! – воскликнула бывшая императрица. Она привстала, намереваясь покинуть повозку и сесть с Чжоу Су снаружи. Шан Юй резко схватил ее за запястье, толкая на себя. Повозка качнулась, и Мин Сянь упала на него.

– Скажи еще раз, – требовательно отозвался тот, обнимая девушку.

– Как я могла? – тихо пробормотала Мин Сянь. – Я изначально не собиралась… убивать тебя. Я узнала всю правду о прошлом и лишь хотела, чтобы эта злость на тебя наконец-то прошла, поэтому и разыграла весь этот спектакль, но пожалела об этом сразу же. Видеть, как ты умираешь… Это было ужасно… Хоть я и знала, что это не по-настоящему…

Она до сих пор помнила, с какой решимостью Шан Юй умер для нее – и потрясение, ужас, страх, горечь, любовь и вина – все смешалось воедино в ее душе.

Шан Юй крепче сжал ее в объятиях:

– Спасибо. За то, что простила меня. За то, что ответила на мои чувства. Спасибо… что подарила мне новую жизнь.

– И что чуть не убила, – Мин Сянь уткнулась ему в грудь, заглушая эти слова, но Шан Юй все равно услышал.

– Я не злюсь, – быстро сказал он.

Мин Сянь подняла на него глаза, на дне которых плескалось сомнение, и тут же отвела. Некоторое время она молчала, изучая, видимо, рисунок на халате Шан Юя, а затем проворчала:

– Я планировала назначить тебя главой своей стражи в Вэньчжоу, но теперь вижу, что бывший великий советник совсем не годится на эту должность. Слишком мягкий.

После стольких лет и всего, что было между ними, она ощущала жуткую неловкость. Мин Сянь надеялась, что тот очнется, только когда они подъедут к городу, где можно было передохнуть и все рассказать в безопасной обстановке, откуда можно сбежать в любой момент, но увы… Удача снова повернулась к ней спиной.

– О нет, я совершенно не гожусь для этой должности. Слишком много волнений, старшая принцесса ужасно неуклюжая и постоянно влипает в неприятности, причем по собственной воле. – Шан Юй прижал ее к себе, заставляя прилечь. Он мягко провел по волосам девушки и вдохнул знакомый запах – чуть морозный, свежий, с нотками сливы.

– Тогда тебе придется стать моим главным управляющим, – отозвалась та. – Или…

– Или войти в дом старшей принцессы?[78] – предложил Шан Юй, поглаживая ее по голове слегка подрагивающими пальцами. События в камере все еще стояли у него перед глазами – для него все произошло слишком недавно.

– Ты когда-нибудь слышал о подобном скандале? Не забывай, что я единственная тетушка императора! – недовольно отозвалась Мин Сянь, но мужчина заметил, что кончики ее ушей покраснели.

– Я никогда не слышал и о том, чтобы императрица отрекалась от трона подобным образом.

– О, представляю, что напишут обо мне историки – бесполезная императрица-марионетка, которая не смогла удержать трон и с позором сбежала на юг, где прожила всю жизнь, облачившись в шелковые штаны и расшитый халат, – усмехнулась Мин Сянь. Она прижималась щекой к теплой широкой груди Шан Юя, слушая, как размеренно бьется его сердце: спокойно, уверенно, даря и ей силы.

– Безнадежно изнеженная и избалованная собственным управляющим, – добавил Шан Юй. Он нежно поцеловал ее в лоб, не представляя, чем он заслужил такое счастье. Он любил ее почти всю свою жизнь, но никогда не думал, что та ответит взаимностью. Он был так счастлив, что мог бы обнимать эту драгоценную девушку всю жизнь.

– Ваше Высочество, мы подъезжаем к воротам Сучжоу, – раздался голос Чжоу Су. – Вылезайте скорее, кажется, нас встречают магистрат и все местные чиновники, судя по толпе у ворот.

– Ох, вечно этот Чжоу Су, – со вздохом отозвалась Мин Сянь, поднимаясь.

– Ваше Высочество, я вообще-то вас слышу, – отозвался старый евнух, и Мин Сянь покраснела. Шан Юй усмехнулся – такая Цюйцинь нравилась ему намного больше, чем пустая оболочка, жившая во дворце.

– А ты лежи. Цзи Хэ говорил, что эффект от «Супа Мэнпо» пройдет только через полных десять дней. А ты же проснулся на девятый. Как всегда, не мог спокойно подождать, – обругала его Мин Сянь, грозно глядя на Шан Юя.

Бывшая императрица откинула полог и вылезла наружу, переругиваясь с Чжоу Су. В ней было столько живости, столько энергии, что старый евнух не мог нарадоваться. Он сам вызвался уехать с ними – Мин Сянь сначала отказывалась, утверждая, что тот пригодится новому императору. Но евнух твердо стоял на своем решении и в итоге покинул дворец вместе с новоиспеченной старшей принцессой. Он узнал обо всем плане глубоко в конце и был ужасно оскорблен недоверием императрицы – Мин Сянь даже пришлось извиняться перед стариком, который прижимал руку к сердцу и бранил неблагодарную девчонку. Та выросла на его глазах и думала, что старик был человеком министра Вэя?! Позор на его седую голову! Теперь Мин Сянь и сама была рада, что старый евнух поехал с ними. Кто еще будет следить за ее поместьем в Вэньчжоу? Не Шан Юй же… Нет уж, на Шан Юя она заблаговременно планировала свалить все управленческие дела, чтобы самой проводить дни в праздности. Ей рассказывали, что пейзажи в Вэньчжоу удивительно красивы, и она уже размышляла о том, сколько прекрасных картин она напишет, когда приедет…

Еще не знавший о своей участи Шан Юй откинулся на подушки и вздохнул. Это было намного лучше, чем загробный мир. Он был жив, свободен от угнетающего двора, и все, что ему теперь было нужно, – это заботиться о своей возлюбленной. У них было столько времени впереди – и только друг для друга.

«Ради кого мне жить, Сюин?» – однажды спросила про себя Мин Сянь. Сейчас, оглянувшись на полог повозки, за которым лежал самый родной ее человек, девушка поняла, что ей ясен ответ. И она была уверена, что братья на Небесах счастливы за нее и простят за то, что она не смогла выдернуть из сердца ростки этой любви. Впереди было безоблачное будущее, омраченное только необходимостью раскланиваться со всеми этими чиновниками из Сучжоу.

Все наконец-то было хорошо.