Адепт не хуже прочих

Глава 13

Кто другой и не насторожился бы вовсе, всамделишный боярин — так уж точно, но только не босяк, у которого по карманам три целковых с мелочью распихано, да и сама одёжка немалых денег стоит, а полусапожки так и вовсе чудо как хороши! А ну как нож к горлу приставят и разденут до исподнего? Обычное ж дело!

Не успел я ещё с ролью всемогущего тайнознатца сжиться, вот и занервничал, начал стрелять глазами по сторонам. Ночные тати по одному не работают, кто-то на подхвате должен быть, если вдруг всё верно угадал.

Я даже обернулся будто невзначай, но никого подозрительного за спиной не углядел. Тогда подумал, что этого типа могли прислать за мной из приюта, и встревожился пуще прежнего. Ускорил шаг, потянул небесную силу. Та ушла будто вода в сухой песок, но на сей раз это обстоятельство не удивило и не смутило, я хватанул ещё энергии и ещё, не позволил ей рассеяться и предельным напряжением воли сгустил в лёгкую прохладцу у солнечного сплетения.

Десять счётов точно продержусь, а больше и не нужно!

Либо сцепимся, либо разминёмся.

Но — нет, без подельника не обошлось. С узеньким переулочком я поравнялся, опередив непонятного типа саженей на пять, тогда-то из темноты и послышалось:

— Ма-а-ала-адой человек!

Выговор оказался прекрасно знаком, поименовать меня определённо намеревались «малым» или даже «мальцом», незнакомец явно опомнился и поправился лишь в самый последний момент. Шагавший от гостиницы молодчик резко ускорился, и я не стал дожидаться, когда меня возьмут в клещи, шустро юркнул в переулочек.

Замри!

На приказ особой надежды не возлагал и потому, загодя рванув застёжку плаща, сдёрнул его с плеч и набросил на метнувшуюся из темноты фигуру. Но — сработало! Ухарь оступился на полушаге, потерял равновесие и упал, пьяно заворочался на земле, пытаясь выпутаться. Я сиганул через него и бросился наутёк. Свернул в первую же подворотню, прижался к стене и вновь потянул в себя небесную силу.

Раз! Два! Три!

Держать!

Шагнул обратно с заранее вскинутой рукой и обнаружил, что меня никто не преследует, а прибежавший от гостиницы молодчик склонился над упавшим подельником и быстро-быстро всаживает в него нож.

— Гриб! — позвал он. — Ты где, мать твою за ногу⁈

Плащ! Его ввёл в заблуждение мой плащ!

Я набрал в лёгкие побольше воздуха, ещё и ладони ко рту рупором приставил, гаркнул во всю глотку:

— Караул! Убивают!

Рассчитывал просто спугнуть убийцу, но всё обернулось много лучше: рвануть по переулочку на мой голос молодчик не рискнул и бросился бежать через площадь, там его и скрутили. Сам я этого не видел, протолкался через собравшуюся на шум толпу, лишь когда убийцу с заломленными за спину руками уже повели в околоток.

Я двинулся следом, поскольку на банальное ограбление нападение нисколько не походило и меня определённо намеревались именно что зарезать. Но на кой чёрт⁈ Кто мог заиметь на меня такой зуб, что подрядил на убийство парочку лиходеев? Дело ведь отнюдь не в расспросах о Луке! Меня уже ждали! Караулили! Откуда-то знали, что рано или поздно вернусь в «Паровой котёл»!

Так чего ради?

Вот этот момент я и намеревался прояснить. Имел кое-какое представление, что именно случится дальше, поэтому встал поодаль от околотка и пригляделся к кучковавшимся неподалёку от ворот мальцам. Все в курточках и пальтишках, все обуты, все в шапчонках, но один чёрт — босяки, таких оторв сразу видно. Просто в Среднем городе оборванцам ничего хорошего не светит, вот и покупают одёжку вскладчину, носят по очереди. А кому-то и родня справляет. Не все ж беспризорные.

Проторчал я на своём углу, ёжась под порывами студёного ветра, от силы четверть часа, а затем из ворот околотка вышел какой-то чинуша. Стоило ему подозвать одного из мальцов, я весь так и подобрался, но пацанёнок рванул в мою сторону, а не припустил вдаль по улице. Свезло.

Свезло. Мне — не ему.

Мальчишка и пискнуть не успел, когда я ухватил его за ворот и рывком затянул в подворотню. Сразу прижал к стене и стиснул тощую шею пальцами — взял в оборот, как некогда меня самого обработал Горан Осьмой, а что не чарами обездвижил, а придушил слегка, так разницы никакой. Один чёрт не вывернуться.

— Куда маляву отнести велели? — прошипел я в лицо обомлевшему от неожиданности босяку, а заодно придержал его свободной рукой, дабы не получить заточкой в живот, если вдруг угораздило наткнуться на малолетку без царя в голове.

Тот выпучил глаза. Уж не знаю, собирался разыграть удивление или возмущение — не удалось ему ни того ни другого. Хватки я не ослабил и даже сжал пальцы самую малость сильнее, прежде чем повторить свой вопрос:

— Куда⁈

Лишь после этого позволил мальчишке ответить, и тот затараторил как заведённый:

— В кабак у вокзала, где грузчики собираются! Сказали буфетчика найти, у которого левый глаз косит, а…

Я вновь стиснул цыплячью шею, прерывая поток лжи. Любой босяк непременно надует чужака, если вдруг представится такая возможность, но только не когда за это неминуемо открутят голову. Своя шкура ближе к телу — всё так.

— Тс-с-с… — тихонько выдохнул я и осклабился. — Мои дружочки, с которыми страсть как хочется побалакать, сейчас могут быть только в двух местах. Всего лишь в двух. Я бы наведался и туда, и туда, да видишь — не разорваться. Соврёшь, куда весточку доставить велели, удавлю… — И тут же улыбнулся шире прежнего. — Не-е-ет! Что ж я — душегуб какой? До исподнего раздену, в подштанниках к своим дружочкам побежишь! Маляву и сам найду!

— Да не было ничего! — пискнул мальчишка. — На словах передать велели, что Шорох засыпался и его выкупить нужно, пока в городскую управу не перевели!

— Кому передать? — встряхнул я паренька. — Два адреса, щегол! И если я не услышу один из них…

— Чернильная округа, улица Печатников, дом алхимика Сурьмы! — выпалил босяк. — Честно-честно!

Я так изумился услышанному, что едва чертей драных вслух не помянул. Но в последний момент сдержался и заявил:

— Расскажешь обо мне алхимику — может, он тебе гривенник сверху накинет, а может, и кровь сцедит! Как знать?

После отпустил парнишку, выскользнул из подворотни и поспешил прочь. Малец крик поднимать не стал, а если даже и заложит Сурьме — не страшно, успею из города ноги сделать. Удирать-то из Черноводска в любом случае нужно незамедлительно. Черти драные, это ведь меня убить хотели! Не Лучезара — боярина из рода Огненной длани, а Серого — безродного босяка из Гнилого дома!

И вот откуда бы магистру Сурьме об этом обличье узнать, а? Да и с чего она на меня вообще взъелась⁈

Ответ мог быть только один: всё так и задумывалось изначально. Нет, Горан Осьмой явно сдал меня размалёванной мымре за долги — только не знаю, для выпаривания из духа семени проклятия или ещё какой вивисекции, но вот уже Сурьма совершенно точно была в сговоре с Граем. Как видно, приютский врач именно через неё подыскивал кого-нибудь схожего ростом и сложением с Лучезаром, вот меня в тот драный приют и продали. А как после прохождения ритуала очищения необходимость в двойнике отпала, так сразу и вознамерились убрать меня со сцены, чтобы не начал дурить и не запалил всю эту аферу.

Выход один — рвать когти!

В «Паровой котёл» я вернулся изрядно запыхавшимся. Сразу поднялся по лестнице, потянул в себя небесную силу и лишь после этого отпер дверь номера. Внутри — никого. Саквояж — не тронут.

Я достал скальпель, а если быть совсем уж точным — ампутационный нож, который один стоил дороже всего сданного мной скупщику набора инструментов, приложил плоский клинок к левому предплечью и досадливо поморщился. Слишком длинный, не уместить. Пришлось снимать штаны и приматывать к бедру. Предварительно я распорол карман, так что дотянуться до рукояти теперь не составляло никакого труда. Сунул руку — и вот она. Только бы не вывалился…

После я уже совершенно спокойно спустился на первый этаж, подошёл к конторке служащего и спросил:

— Любезный, а где тут у вас хорошо время провести можно?

Ещё и подмигнул, чтобы уж точно недосказанности не осталось.

Молодой человек скомканно улыбнулся, но разыгрывать недоумение не стал и подсказал:

— Сразу за вокзалом, как пути перейдёте, Орловка начнётся. Там всякие… увеселительные заведения гостей ночь напролёт принимают. Но в ту округу, сказать по правде, без провожатого соваться себе дороже. Послать мальчишку за надёжным человеком?

Я задрал нос.

— Обойдусь! — Выложил на стойку гривенник, а давешнего коридорного одарил пятаком. — Надеюсь, вещи из номера не пропадут! — небрежно бросил напоследок и вышел на улицу.

Там быстро огляделся, втянул шею в плечи и поспешил через площадь. При этом озирался и поглядывал по сторонам, но никому не было до меня ровным счётом никакого дела. Так думал, пока не взбежал по гранитным ступеням и не наткнулся на тщедушного человечка в неброском чёрном сюртуке и такой же расцветки штанах.

— Сударь! — мягко улыбнулся заступивший мне на дорогу задохлик с вычурным моноклем в левом глазу. — Прошу уделить минуту вашего времени!

И сразу к нам двинулись два крепеньких молодчика в униформе железнодорожных охранников. Меня так и продрало страхом, но виду я не подал и надменно бросил:

— Чего ещё?

Человечек холодного тона нисколько не смутился.

— Вы ведь практикуете тайное искусство, сударь? Не поймите меня превратно, но правила нашей компании запрещают перевозку тайнознатцев, не прошедших ритуал очищения… — Он позволил выпасть из глазницы и закачаться на серебряной цепочке моноклю, а после подкрепил своё заявление демонстрацией служебной бляхи.

Черти драные! Паук! Шпик в штатском!

Но с чего он прицепился именно ко мне?

Я спокойно извлёк из внутреннего кармана полученный в приюте конверт, отогнул клапан и вынул направление в школу. Передавать его шпику не стал, лишь показал, благо стояли мы под фонарём и было достаточно светло.

Вид документа человечка нисколько не удивил, он бегло просмотрел его и улыбнулся, приложив два пальца к полям котелка.

— Благодарю, сударь! Это всё объясняет.

А я в очередной раз поменял свои планы и спросил:

— Уважаемый, а как бы мне прямо сейчас уехать в Крутогорск?

Изначально намеревался сдать билет и рвануть на Пристань, дабы сегодня же уплыть в Южноморск, но если уж простой шпик заметил отсутствие в ауре метки о прохождении ритуала очищения, что тогда о церковниках говорить? Направление в школу Огненного репья прикроет раз-другой, а дальше? В казематы или на костёр? Не хочу.

Паук озадаченно хмыкнул и указательным пальцем чуть сдвинул котелок на затылок.

— Боюсь, никак, — признал он. — Ежедневно по утрам туда уходит почтовый поезд с двумя пассажирскими вагонами, и это всё. Если только поехать в северном направлении и сойти на Огоньках, но оттуда до Крутогорска вёрст тридцать, ночью никто ни за какие деньги не повезёт.

Я небрежно улыбнулся.

— Это решаемо! Благодарю! — после быстро огляделся и зашёл на вокзал.

Билет я сдал, новый покупать не стал. Без пересчёта ссыпал полученные в кассе деньги в карман и вышел на перрон. Там горели газовые фонари и было светло как днём, да ещё суетились пассажиры и бдительно следили за порядком охранники. Нечего было и пытаться незаметно проскользнуть в вагон мимо кондуктора. Заметят.

Определившись с направлением, я ещё немного послонялся по платформе, а затем спрыгнул на пути и зашагал прочь, переступая с одной шпалы на другую. Попутно высматривал укромные местечки, но кусты вдоль железной дороги вырубали под корень, лишь через полверсты приглянулся глухой проезд между угольным складом и каким-то пакгаузом.

Решил затаиться там и не прогадал: уже минут через пятнадцать послышался протяжный гудок и под размеренный перестук колёс мимо весь в клубах дыма прокатил паровоз. Прежде я выбирался поглазеть на поезда лишь дважды, а столь близко к ним и вовсе не приближался, поэтому как-то даже растерялся прямо. Ещё не так давно струхнул бы при виде эдакой громады и наверняка отказался от задуманного из-за немалых шансов угодить под колёса, ну а сейчас выскочил из проезда и рванул вдоль путей в одном направлении с товарняком.

Быстрее! Быстрее! Быстрее!

Вагоны продолжали убегать вперёд, но скорость у состава была не слишком высока, поэтому изловчился и взобрался на сцепку. Оттуда перелез на крышу.

Страшно? Ну а как же! Но не только. Ещё интересно до одури.

И всё бы ничего, если б стылый осенний ветерок не проник под одёжку и разом не выдул всё тепло, заставив ёжиться и стучать зубами. Мало-помалу пальцы начали терять чувствительность, и я потянул в себя энергию, прогнал её по телу тугой волной, да только привычного тепла не ощутил. Как дрожал от холода, так и продолжил зубами стучать.

Ну что за напасть?

Я припомнил проникавшее в меня оранжевое сияние — согревающее или обжигающее в зависимости от обстоятельств, собрал небесную силу в бесцветный сгусток и попробовал добавить в её окраску тёплых тонов, разогреть. А когда та впустую рассеялась, свою попытку повторил.

Получаться что-то начало лишь через пять станций и два часа пути, когда всерьёз задумался о том, чтобы спрыгнуть с вагона, дабы не свалиться с него при очередном рывке. Вот тогда-то невесть какой по счёту сгусток и подсветился бледно-жёлтым свечением. Я спешно разогнал энергию по телу, и едва уловимая волна тепла разошлась от макушки и до самых кончиков пальцев. Стало легче.

Увы — ненадолго. Очень скоро я устал так, будто самолично уголёк в паровозную топку кидал. Уж лучше бы, право слово, и кидал!

Паровоз мчал без остановок, и уносить ноги от станционных смотрителей не возникало нужды, вместо этого я напряжённо вглядывался в освещённые газовыми фонарями вывески и читал названия населённых пунктов. Думал, придётся сигать с поезда на полном ходу, но Огоньки оказались немалых размеров железнодорожным узлом, там машинист сбросил скорость и направил состав на запасной путь.

Было далеко за полночь, и всё же станция не спала — мне даже удалось дозваться сонного буфетчика и купить стакан чая и коржик. Напиток, правда, оказался едва ли не безвкусным: я с куда большим удовольствием отогревал о горячее стекло озябшие пальцы, нежели его пил.

В кассе купил билет до Крутогорска, а дальше устроился в глухом уголке, где и продремал до самого утра. На рассвете продрал глаза и вышел из душного помещения подышать свежим воздухом, но тот оказался не столько свежим, сколько просто холодным. Пахло дымом и чем-то вроде дёгтя, со всех сторон доносился непонятный лязг и отзвуки глухих ударов, изредка воздух пронзали паровозные гудки. А там и почтовый поезд прикатил.

В вагоне третьего класса пассажиры чуть ли не на головах друг у друга сидели. И вроде всего лишь второй раз на поезде ехал, ещё и впервые в вагоне, а не на крыше — мне бы в окошко в своё удовольствие глазеть, а все мысли исключительно о том, как бы на ногах устоять и не дать раздавить себя соседям.

В гробу и белых тапочках я такие поездки видел! Уж лучше бы на крышу вагона забрался!

Когда распахнулись двери, я быстренько протолкался на выход, убрался со станции и встал в сторонке. Начал приводить в порядок одежду и попутно приглядывался к другим пассажирам — в первую очередь к тем, кто путешествовал налегке, особенно если их никто не встречал, а сами они не спешили нанимать извозчика или покидать привокзальную площадь пешком.

Пусть и был уверен, что запутал следы и никто из Черноводска сюда по мою душу не заявится, но бережёного Царь небесный бережёт, стоит поостеречься.

Только — нет, никто подозрений не вызвал.

Впрочем, прибыли на почтовом поезде и те, кого к обывателям было никак не отнести. Юноши и барышни немногим младше меня покидали станцию поодиночке или небольшими компаниями — и после недолгих колебаний все они неизменно направлялись к четвёрке стоявших у выезда экипажей с дверцами, отмеченными горящим репьём.

Там с важным видом прохаживался напыщенный молодой человек. Встречая вновь прибывших, он неизменно долго-долго водил пальцем по строчкам амбарной книги и лишь после этого делал приглашающий жест рукой.

Чемоданы и дорожные мешки абитуриентов — так ведь, да? — грузили на телегу, а сами они рассаживались по экипажам. Мало кто предпочитал не тесниться в школьном транспорте со своими будущими однокашниками и вместо этого нанимал извозчика за собственный счёт. Обычно за такими ещё и носильщики тележки с багажом катили.

Я совсем уж было решил присоединиться к остальным, но тут раздался истошный крик:

— Катастрофа! Ужасная катастрофа! Уничтожен северный приют школы Огненного репья! — Выбежавший со станции с пачкой газет в руках малец перевёл дух, набрал полную грудь воздуха и завопил: — Источник потерян! Здание сгорело! Есть жертвы!

Внутри всё так и оборвалось.

Ой-ой-ой… Как бы эта напасть не приключилась из-за тел, спрятанных мной в подвале с якорем! А ну как кровь отнюдь неспроста вновь из Овода потекла? А ну как её бес к себе потянул? Беда…