Адепт не хуже прочих

Глава 33

От вылазки в небесный омут не отказался решительно никто. Наслушавшись россказней о счастливчиках прошлых лет, абитуриенты с готовностью выкладывали за доставку на место и возвращение обратно колоссальную для обывателей сумму в полсотни целковых, а помимо этого скупали в лавках лечебные зелья и защитные амулеты из числа тех поделок, что клепали набивавшие руку ученики.

— Похоже, школа ещё и в прибытке останется, — поскрёб затылок Вьюн, пошелестев листами с описанием трав, ягод и не слишком опасных животных.

— За крыс нормально платят, — возразил ему Ёрш.

— Их только живыми ловить! За дохлых всего целковый причитается!

— Клетка нужна!

— Покупать на один день?

— Дадут на время, поди!

И дали — да. За отдельную плату. Деньги в школе драли решительно за всё.

Впрочем, недовольное бурчание собранных на плацу абитуриентов вмиг смолкло, стоило только над крепостными стенами медленно и величественно проплыть летучему кораблю с развевающимися на ветру флагами школы Огненного репья. Все рты так и поразевали.

— Знаете… — озадаченно протянул Дарьян. — Да я бы за полёт и просто так полсотни отвалил, без шансов их трофеями отбить!

Надо сказать, это мнение разделили и остальные. Даже дворянчик Буремир не уследил за выражением лица и далеко не сразу подобрал отвисшую челюсть. Да чего уж далеко ходить: пусть я и вжился в роль Лучезара, но уголки губ сами собой поползли вверх.

Вот это да! Полетим!

Наставник Синеок хлопнул в ладоши; усиленный магией звук прокатился по площади и вернулся эхом; абитуриенты разом притихли.

— Уже следующим утром вам будет предоставлена возможность первыми войти в небесный омут, только не забывайте: это не просто награда всем прошедшим первый этап обучения, но ещё и проверка ваших способностей и осмотрительности!

Абитуриенты загалдели, и Синеок воздел над собой руку, призывая к тишине.

— Как уже неоднократно говорил: здесь не приют! Пришла пора заботиться о себе и нести ответственность за свои поступки. Такова взрослая жизнь! Никто не станет вытирать сопли и дуть на ссаженную коленку! И уж тем более никто не будет опекать вас в небесном омуте. Но если решите свести счёты, устроить свару из-за добычи или отобрать чужие трофеи — знайте, что безнаказанным такое поведение не останется. А посему не совершайте ничего такого, чего не совершили бы в присутствии наставников!

Нельзя сказать, будто отдельные юнцы после этих слов бросили кидать друг на друга многообещающие взгляды, но эмоции определённо пошли на спад.

— И учтите! — продолжил Синеок. — Это не увеселительная прогулка и не пикник! Пусть опасность и не слишком высока, но при каждой подобной вылазке гибнут, бесследно пропадают или получают серьёзные увечья три-четыре абитуриента и один-два ученика. Происходит это преимущественно по их собственной безалаберности, а посему запомните три признака того, что вы забрались слишком глубоко и пора возвращаться. Первое: тишина! Исчезновение всяческих звуков — это не страшно, это лишь первый признак того, что разум не в состоянии совладать с искажающим реальность присутствием потустороннего. Второе — стылость. Уж будьте уверены, с обычным холодом вы её не спутаете! Стылость — суть проявление порченой небесной силы. Ощутили её — знайте: вы в пограничной зоне и дальше идти не стоит. И, наконец, белизна! Белое марево, застилающее всё кругом. Попали в такой туман — немедленно возвращайтесь! Каждый из вас получит браслет, который поможет отыскать обратный путь, но, если заберётесь слишком глубоко, они вас не спасут!

Напутствие подошло к концу, и тогда Буремир выкрикнул:

— Есть ведь амулеты, которые выдёргивают прямо на корабль!

Наставник хмуро глянул на дворянчика, вздохнул и признал:

— Есть и такие амулеты, но они расхолаживают людей и делают их излишне самоуверенными. Школа такое не поощряет, поэтому в долг подобного рода артефакты не выдаются, только по предварительному расчёту. Аренда обойдётся в два червонца, залог на случай утери или срабатывания составит триста целковых.

Стоявший рядом со мной Зван аж присвистнул.

— Обдираловка!

Огнич ухмыльнулся.

— Ты так говоришь, будто мы могли бы взять их с собой на глубину!

Ну да — никак не могли. Если верить россказням учеников, эти спасательные амулеты неизменно срабатывали, когда их обладатели забирались в омут дальше, нежели полагалось безопасным для тех наставниками.

Напутствие подошло к концу, началась суета и стало не до разговоров. Я протолкался к Беляне и Заряне, с ними вышел к зависшему над площадью летучему кораблю, с ними же поднялся по длинному шаткому трапу на борт.

Всего так и переполняли эмоции, и дело было отнюдь не в предстоящей нам авантюре. Просто… Полетим же, черти драные! Полетим!

Я раньше о таком и мечтать не мог, а тут — мачты, паруса, ванты, воздушные матросы! И я! А обзор-то какой! Обалдеть!

Увы и ах, разместить без малого две сотни абитуриентов на верхней палубе не было никакой возможности, и Огнеяр отвёл нас в трюм, разделённый на тесные кубрики. В один из таких мы и набились почище сельдей в бочку.

— Мне отлучиться надо, никого пока не выпускай, — предупредил ученик помощника вахтенного, отвечавшего за наше помещение.

— А если в гальюн запросятся? — удивился тот.

— Да я быстро! — отмахнулся Огнеяр. — Раз уж такая оказия выпала, в одно заведение тут неподалёку наведаюсь и вернусь.

— Вот ты ходок! — покачал головой помощник вахтенного. — Смотри, ко взлёту не опоздай!

Дарьян пихнул меня в бок и спросил:

— Куда это он?

Я пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Да в бордель побежал! — просветил нас Огнич. — В школьном три шкуры дерут, вот и решил сэкономить. Он же ещё ученик, через ворота туда-сюда особо не походишь. Сами же видели, как там всех проверяют!

— Скажешь тоже — в бордель! — фыркнул Зван. — Ну ерунда же!

— А куда ещё? — насупился фургонщик. — Там кроме гостиниц для приезжих, пары харчевен, винных лавок и борделя больше и нет ничего! А до города вёрст пять топать, не меньше!

— Может, просто за выпивкой побежал?

— В школе бы взял!

— Там, поди, дороже! Ну сам посуди: сколько до взлёта осталось? Он пока в бордель прибежит, уже возвращаться нужно будет! И смысл?

— Вот ты как маленький! — снисходительно глянул на приятеля фургонщик. — Заплатит и сразу в койку! Раз-два и обратно!

Беляна не выдержала и захихикала.

— Раз-два… Ой, не могу!

Дарьян покраснел, Огнич возмущённо надулся, а Заряна шикнула на подружку, но та не угомонилась и обратилась к соученицам:

— Раз-два! Девочки, вы это слышали?

Барышни обсуждать столь щекотливую тему не пожелали, но совсем не факт, что исключительно по причине скромности: просто наметившийся сразу после формирования отряда раскол за время обучения лишь усилился. Единственным исключением была водившаяся со мной и Беляной Заряна, а так абитуриентов со склонностью к белому аспекту соученики сторонились, будто прокажённых. Немудрено, что совместное заточение в тесном кубрике никому удовольствия не доставило. Я так и вовсе пожалел, что не догадался прихватить с собой колоду карт — было бы хоть чем время в ожидании взлёта скоротать: корабль закачался и начал набирать высоту самое раннее через час.

В гробу я такие полёты видел. В гробу и белых тапочках.

Теснота, духота, заложенные уши, болтанка из-за резких боковых порывов ветра.

А уж поход в гальюн впечатлил так и вовсе несказанно. Причём выбираться туда мне пришлось дважды: сначала сходил облегчиться сам, затем отвёл и сопроводил обратно барышень. И это ещё у Беляны и Заряны истерики не случилось — всё же одна дочь лесника, а другая в монастырском приюте росла, — но подобной выдержкой могли похвастаться далеко не все абитуриентки. Визгу и слёз было…

На место нас доставили уже ближе к рассвету, на посадку корабль пошёл с первыми лучами солнца. Выбравшись на верхнюю палубу, я по примеру остальных попытался оглядеться, но раскинувшаяся чуть в стороне долина оказалась сплошь затянута туманом — не удалось приметить ни одного из намеченных после изучения карты ориентиров. Спускаться пришлось по верёвочной лестнице, а дальше нас выстроили у ворот, мало походивших на рисунок в читальном зале библиотеки. Меж скал торчали две каменные колонны, и — всё.

Наставник Синеок своё напутствие повторять не стал, предупредил только, что корабль отправится в обратный путь на закате, а опоздавших дожидаться не станут, посему им придётся куковать здесь всю ночь. Эта угроза, впрочем, особого впечатления не произвела, поскольку прибывшие с нами ученики занялись обустройством лагеря. На скалистом выступе чуть ниже перевала разбивались шатры и разводились очаги.

— Дальше вы сами по себе! — напутствовали всех и каждого наставники, нацепляя на запястья абитуриентов браслеты с плоской вставкой из лунного камня, но именно что «самих по себе» здесь и сейчас никого, наверное, и не было вовсе. Успели за время учёбы, если и не сдружиться, то перезнакомиться и сбиться в компании по интересам — именно поэтому наша ватага на общем фоне нисколько не выделялась.

— Идёмте! — поторопила нас Беляна и с усмешкой добавила: — А то без трофеев останемся!

Я не удержался и досадливо поморщился.

За месяц осторожных расспросов и поисков нужной информации в библиотеке мы не разузнали о небесных жемчужинах ровным счётом ничего полезного. Слухи о них, равно как и ещё о добром десятке столь же редких находок, ходили самые невероятные, но толком никто ничего сказать не смог. Нам оставалось лишь полагаться на слова Горислава. Мне это не нравилось.

У ворот абитуриенты не задерживались: самые нетерпеливые спешно спускались по петлявшей меж валунов тропе, более осмотрительные сломя голову вперёд не неслись и забирали вправо, где начинался пологий склон, сплошь заросший кустарником.

Ну а мы повернули налево, и роль проводника неожиданно для всех взял на себя Огнич. Фургонщик ни разу не вывел нас к обрыву, расщелине или отвесной стене — он словно наперёд знал, где получится пройти, не спускаясь по каменной осыпи и не карабкаясь на кручу. Идущей за ним Беляне только и оставалось, что указывать примерное направление. А ещё она собрала у всех браслеты и спрятала их за приметный валун.

— Не заблудимся? — засомневался Дарьян.

— Нет! — отрезала девчонка, и мы двинулись дальше.

Я шёл в середине нашей растянувшейся на несколько саженей цепочки и не столько высматривал ориентиры, сколько приглядывал за шагавшей передо мной Заряной да следил, чтобы не кинулась никакая затаившаяся в траве или кустах тварь. Некоторое время спустя мы по узенькому карнизу миновали высоченную скалу и вышли к козьей тропе — тогда чуть ускорились.

— Вороний глаз! — всполошился вдруг Зван при виде усыпанного иссиня-чёрными ягодами куста. — Стойте!

Он достал из котомки холщовый мешочек, но Беляна отрезала:

— Идём дальше!

— Да вот ещё! — фыркнул паренёк. — За них хорошие деньги дают!

— За этот мусор разве что пару грошей выручишь! — презрительно фыркнул Дарьян. — Обычные ягоды, омут ещё даже не начался!

— С чего взял? — нахмурился Зван.

— Мы же друг друга слышим!

— И что с того? Ты оглядись — не везде снег сошёл, а тут уже ягоды!

— Дарьян прав, здесь только время зря потеряем! — заявил Огнич и позвал приятеля: — Идём!

И снова — тропка, и снова — не спускаемся, а бредём примерно на одной высоте. Слева — скалы, справа — крутой каменистый склон, над нами — голубое небо, поодаль внизу — белое марево тумана. Возникло даже опасение, что забрели куда-то не туда, но — нет, вскоре послышался плеск шумевшей на камнях воды, и мы вышли к горному ручью. Дальше уже начали пробираться вдоль него. Местами приходилось едва ли не сползать по камням и хвататься за корни, я чертовски пожалел, что Лучезар не оставил мне пару своих перчаток.

— Глядите! — указал Огнич на выбитый на скале крест.

Заряна присмотрелась и объявила:

— Это граница омута!

И точно — спустились ещё немного, и разом смолк плеск воды. Но не только он, конечно же, просто это было первое, на что мы обратили внимание. А так и комары звенеть перестали, и потревоженные ногами камушки шуршать.

Тишина!

— Теперь смотрите в оба! — предупредила всех Беляна с помощью мыслеречи.

И сразу:

— Крыса! — бритвой резанул по натянутым нервам мысленный вопль Дарьяна, а следом чуть в стороне от тропы расплескались алые брызги.

— Ну ты что творишь⁈ — возмутился Огнич.

— А что? — огрызнулся мой сосед по комнате. — Крыса же!

Беляна без малейшего намёка на брезгливость взяла хвост, с которого свисали какие-то окровавленные ошмётки и вздохнула.

— В следующий раз обездвиживай! — потребовала она. — Это всех касается!

Черноволосая пигалица прихватила с собой полдюжины металлических цилиндров с прорезями дыхательных отверстий, и очень скоро нам удалось запихнуть в два из них по крупной крысе с неприятными на вид розовыми наростами на шкуре.

— Начальная стадия перерождения, — на глазок определил Дарьян. — Такие по червонцу за штуку принимают.

— Ну хоть так, — вздохнул я. — Двинули!

Первый привал устроили у мостка через ручей. Нет, не пошли на поводу у Звана, углядевшего очередной куст вороньего глаза, просто всех уже потряхивало от тишины и неприятной стылости, вот и решили дать отдых ногам. Ну а пока переводили дух, заодно собрали ягоды — крупные, иссиня-чёрные, будто бы покрытые воском.

После Огнич решил спуститься к ручью, но Дарьян его остановил:

— Не лезь к воде, утянет что — не вытащим.

Фургонщик фыркнул и всё же к предостережению прислушался, начал вместе с остальными выискивать среди бурьяна ростки целебных трав. Я остался приглядывать за округой, поэтому когда краешком глаза приметил стремительный чёрный росчерк, то среагировал на него первым.

Отторжение!

— Кра-а-а!

Оглушительное карканье раскололо тишину, и меня качнуло, сидевший на корточках Зван от неожиданности так и вовсе плюхнулся на задницу. Дарьян и Заряна зажали ладонями уши, а Огнич шибанул пронёсшегося над самой землёй ворона ударным приказом, но зацепил едва-едва, в воздухе лишь закружилось несколько выбитых из хвоста перьев.

— Мазила! — рассмеялась Беляна.

Фургонщик пожал плечами и принялся собирать неожиданные трофеи.

— Чего-то да стоят, — уловил я отголосок его мысленного ответа девчонке.

Переброшенный через ручей мосток оказался весьма основательным, и всё же мы рванули по нему со всей возможной скоростью. Очень уж не понравились мелькавшие в прозрачной воде тени, будто бы даже и не принадлежавшие нашему миру.

Дальше началась тропка, которая не столько шла вниз, сколько петляла по склону, продолжая уводить от места высадки. Но даже так пелена затянувшего долину тумана понемногу редела, и вскоре стали различимы тёмные пятна деревьев. Стылость ощущалась всё явственней, она пронизывала насквозь и заставляла ёжиться, постепенно оборачивалась неприятным давлением на дух. Не знаю, как остальные, а я начал выставлять барьеры, словно бы находился вблизи школьного источника. Только там меня прожаривало, а здесь совсем даже наоборот — морозило.

Когда над горным кряжем поднялось солнце, стало самую малость веселее, пусть даже светило и казалось не очень ярким оранжевым пятном. Увы, стылость так никуда и не сгинула, лишь ненадолго ослабла, чтобы вскоре пуще прежнего запустить в нас свои ледяные пальцы. И пусть обеспокоенности никто покуда ещё не выказывал, все с радостью хватались за любую возможность сделать внеочередную остановку.

Травы, ягоды, грибы, огнежуки…

С последними пришлось повозиться, поскольку при касании они взрывались и обжигали пальцы. Их мы приноровились закидывать в коробочки, подцепляя двумя палочками, а от муравейника припустили со всех ног, поскольку его обитатели оказались не просто крупными, но ещё и ядовитыми. И было их много.

— Таких на алхимические зелья горстями пускают! — уверил нас Дарьян. — За всех скопом и двух червонцев не выручить!

Удивительное дело, но в отличие от остальных он за время спуска нисколько не запыхался и даже наоборот — словно бы взбодрился и перестал обливаться потом. А вот Заряна откровенно сдала, пришлось забрать у неё котомку с припасами и баклагу с водой. Именно что — забрать, поскольку девчонка начала упираться, не желая перекладывать на меня свою ношу. Впрочем, до скандала дело всё же не дошло — очень уж она вымоталась.

Некоторое время спустя над тропой навис мрачный утёс, и барышни немного пошушукались, разглядывая карту, после чего указали на каменную осыпь. Не слишком крутую, но крайне неприятную на вид — при спуске по такой ничего не стоило подвернуть ногу, а покатишься вниз — и вовсе костей не соберёшь.

— Удобней места не будет! — оповестила нас Беляна.

Огнич кивнул на тянувшуюся дальше тропу.

— А если пойти по ней?

— Совсем в глухие дебри забредём и к озеру выйдем, а туда даже наставники поодиночке не суются.

Ничего не оставалось, кроме как размотать верёвку и начать спуск, страхуя друг друга и тщательно выбирая, куда ступить. Стылость — стылостью, а взмокли в один миг.

Тут-то я и помянул добрым словом оставившего мне свои старые сапоги Лучезара, а ещё мысленно попросил Царя небесного, чтобы у тех не отлетели подмётки. Глупость несусветная — мне бы о сохранности ног взмолиться! — да только если что случится с обувкой, волком взвою.

Но — спустились. Прямиком в белизну.

Туманная дымка перестала рассеиваться и удаляться, напротив — придвинулась и сделала всё кругом самую малость нечётким. Нельзя сказать, будто разом так уж снизилась видимость, просто накатило неприятное ощущение нереальности. Сразу и не определишь, что мираж, а что существует на самом деле…

Каменистый склон порос невысоким кустарником, но уже саженях в двадцати от него стеной вставал лес, и Беляна объявила очередной привал. Заряна немедленно разложила на одном из плоских валунов копию карты и повела по ней пальцем.

— Пройдём по опушке, а когда упрёмся в скалу, то срежем напрямик и выйдем к лунному капищу. Совсем немного осталось!

Но не нельзя сказать, будто это известие так уж нас воодушевило, поскольку все прекрасно помнили слова наставника о белизне. Мы вошли в пределы никогда не пересыхающего омута, а там, по слухам, стоило ждать самых что ни на есть поганых сюрпризов. Вот только — удивительное дело! — первая неожиданность оказалась отнюдь не из их числа.

Пока остальные отдувались и попутно выискивали средь камней лечебные травы, Дарьян неподвижно стоял, уставившись в одну точку, а потом вдруг раскинул руки, и с его ладоней в разные стороны ударили две струи бледно-жёлтого пламени.

— Да! — донёсся до нас мысленный вопль книжника. — Получилось! — Он погасил огонь и расплылся в счастливой улыбке. — Я сформировал излив!

— Большое дело! — презрительно фыркнул Огнич. — Все уж месяц как с этим справились!

Ну а Беляна моего соседа по комнате поддержала.

— Молодец! Уже не зря сюда забрались!

При мысленном общении невероятно сложно скрыть эмоции, и вот уж удивительное дело — насмешки в реплике черноволосой пигалицы я не уловил. Дарьян, как видно, тоже. Он даже узкие плечи расправить попытался и сутулиться перестал, враз став выше меня аж на полголовы.

Я показал ему большой палец, и тотчас нас окликнул отошедший в сторонку Зван:

— Эй! Вы только гляньте!

Ну вот что там опять ещё?