Адепт не хуже прочих

Глава 23

Ядро я сунул в боковой карман куртки, то начало оттягивать полу, пришлось держать рукой. А только двинулся вверх по проходу между рядами каменных скамей, и навстречу немедленно попался Цареслав, которого сопровождали дивной красоты девица и улыбчивый крепыш. Жакет светловолосой барышни отмечал герб с огненным лисом, у молодого человека рядом со школьной эмблемой красовался на чёрном щите молот кирпичного цвета.

— Не слишком-то удачно выступил, да? — снисходительно улыбнулся мне предводитель школьного дворянства. — Я-то всё голову ломал, с какой стати боярина на задворки Поднебесья сослали, а ларчик просто открывался!

— В следующий раз соберёшься голову ломать — зови, подсоблю, — пробурчал я в ответ.

— Остроумно! — признал Цареслав и вновь уколол: — Слышал, вы купальни на днях отдраили? Надо сходить, оценить твою работу.

— Рекомендую малый зал. Там чудесная ванна.

Дворянчик точно не ожидал столь спокойной реакции на свои слова и потому рубанул прямо в лоб:

— Неужто человеку благородного происхождения не зазорно мыть за чернью?

Я ответил лучшей улыбкой Лучезара.

— Ещё раз повторяю: там чудесная ванна. — После перевёл взгляд на красотку. — Барышня, вы точно оцените. Моя спутница пришла в совершеннейший восторг. — И уже вновь Цареславу: — И нет, человек благородного происхождения не запятнает своих рук грязной работой. Для этого у него есть друзья, ведь так?

И вот уже эта шпилька угодила точно в цель. Светловолосый крепыш перестал улыбаться и заявил:

— Лучезар, школьная форма для простолюдинов!

— Вот уж бы не сказал! — отмахнулся я, сослался на неотложные дела и поспешил дальше.

Несмотря на внешнюю невозмутимость, внутри всё так и кипело, а только присоединился на трибунах к уже отстрелявшимся абитуриентам, и на меня насела с расспросами Заряна. Но нет, рассказывать барышням о шутке, которую со мной сыграли, я не стал.

О шутке? Черти драные, в гробу я такие шутки видел! В гробу и белых тапочках!

Но лучше — полюбовался бы в таком виде на того, кто всё это обстряпал.

И вот кто, а?

Я смерил взглядом вернувшегося на своё место Цареслава и нахмурился.

Он? Сурьма? Родня Лучезара?

Врагов и недоброжелателей у меня хоть отбавляй, а я расслабился, дурак!

Я сунул руку в карман, стиснул пальцами стальной шар и вновь смерил мрачным взглядом представителей школьного дворянства. Списки абитуриентов для прохождения сегодняшнего испытания наверняка подготовили заранее — и заглянуть в них, и раздобыть ядро кому-нибудь из этих богатеньких мальчиков или даже девочек не составило бы ни малейшего труда. Запросто могли поквитаться.

Вот только я — боярин. Слови грудью зачарованное ядро, всем бы хвосты накрутили, никому бы мало не показалось. Вчера старший наставник ясно дал понять, что спросит с Цареслава по всей строгости, и было непохоже, что тот решил закусить удила. И сейчас-то прицепился ко мне исключительно из желания сохранить лицо. А может, перед очередной девицей выделывался. В любом случае — это не всерьёз.

Вновь грохнула пушка, и все разом позабыли о моей оплошности с приказом отторжения. Барьер Дарьяна оказался недостаточно жёстким, ядро лишь самую малость отклонилось в сторону и шибануло парня по бедру. Бедолагу крутануло на месте, он рухнул на песок, и толпа взревела. Думал — соседу по бурсе переломало кости, но Огнеяр не сплоховал, и дело ограничилось хромотой.

Повезло так не всем. Какой-то паренёк растерялся и заполучил каменным ядром прямиком в грудину, откачать его — откачали, но с площадки уволокли на носилках. Ещё одна девица выставила барьер слишком близко к себе, её посекло осколками. Лечебное заклинание не оставило от ран ни рубцов, ни шрамов, а вот крови на песок пролилось немало. Товарка пострадавшей даже вознамерилась отказаться от прохождения испытания, но конопатой девчушке, равно как и всем остальным паникёрам, предложили собирать манатки и убираться из школы; в итоге желающих повесить на себя долг за весь первый год обучения не нашлось.

Я следил за происходящим вполглаза, а Заряну с Беляной слушал вполуха, сам же раз за разом возвращался мыслями к тому, как легко прошило приказ отторжения зачарованное ядро. К такому я оказался не готов. Тут было о чём подумать.

Когда испытание подошло к концу, зрители расходиться не стали, а принимавшие ставки жучки засновали меж учеников пуще прежнего. Судя по споротым со школьной формы эмблемам с горящим репьём, тотализатор держали босяки.

— Сейчас ударный приказ проверять станут, — пояснил разузнавший последние новости Вьюн. — Вон те чучелки видите? Их уронить нужно будет.

На вкопанных в землю пружинах были закреплены старинные латы, мятые и тронутые ржавчиной. Огнич фыркнул.

— И в чём проблема?

— Доспехи зачарованы, — подсказал босяк.

Зван подёргал себя за косицу и признал:

— Плохо!

— Да уж хорошего мало, — согласился с ним фургонщик, огляделся и спросил: — А чего всех сразу сюда согнали? Сидим, впустую время теряем!

— Так седмень же! — подсказал Дарьян и с болезненной гримасой потёр бедро. — Свободный день!

— Уж свободный так свободный! — буркнул Ёрш и кивнул в сторону скамей, на которых расположились дворянчики. — Буремир, вон, новых друзей завёл, а ты, Лучезар, с нами, хоть и боярин. Как так?

— Я не с вами, я с ними! — указал я на Беляну с Заряной.

— С обеими сразу? — округлил глаза Зван.

Отвечать не пришлось — подошёл Огнеяр.

— Наставник зовёт! — сообщил он мне. — Иди!

Я спустился к молодому человеку, и тот вдруг спросил:

— Говорят, ты дверь в карцере приказом вынес?

— Не дверь, оконце.

Наставник бросил сверлить взглядом закреплённый на пружине доспех, повернулся ко мне и кивнул.

— После трюка с ядром — верю. — И вроде как невпопад сказал: — А ведь ты точно сможешь ударить так, чтобы доспех земли коснулся!

Кованая пружина, на которой были закреплены латы и шлем с опущенным забралом, выглядела весьма крепкой, но я сомнения в собственных силах высказывать не стал и пожал плечами.

— Смогу, наверное. Только зачем?

— Почему нет?

— А вдруг сломаю? Кто платить будет?

— Списанное барахло, — презрительно фыркнул наставник. — Да и нечему там ломаться — сплошное железо. Так сделаешь?

Я заподозрил, что дело в ставках и усмехнулся.

— Мы, бояре, ничего не делаем просто так. Либо из хорошего отношения к человеку, либо ради собственной выгоды. Но из хорошего отношения я не стал подавать жалобу, так что…

Молодой человек неодобрительно хмыкнул.

— Да какая тут выгода для боярина?

— А какая?

Наставник испытующе посмотрел на меня, затем сказал:

— Уложишь до земли — получишь целковый. Снесёшь — два. Но ответ надо дать прямо сейчас.

Я шагнул к доспеху и несильно ткнул его рукой. Оценил упругость пружины и отклик зачарованного металла, после уточнил:

— За ремонт платить не придётся?

— Нет.

— Тогда снесу.

Наставник кивнул и указал на позицию в паре саженей от доспеха.

— Готовься!

Поначалу я разве что пальцы размял, но дальше всё же филонить не стал и вновь погрузился в состояние внутреннего равновесия. Аура в районе груди показалась слишком яркой и нестабильной, да и жжение окончательно не прошло, так что решил на будущее от вдыхания небесной силы воздержаться. А то и вправду — перестараюсь и спалю потроха.

— Надо ударить так, чтобы пружина согнулась самое меньшее на четверть! У каждого будет три попытки, в зачёт пойдёт лучшая! — объявил вернувшийся на площадку наставник, когда Огнеяр установил сбоку от доспеха громоздкую конструкцию с отметками, позволявшими точно оценить угол отклонения. — Лучезар начинает. Буремир готовится.

Я примерился и не ударил даже, а скорее просто толкнул зачарованный доспех приказом. Отдачи после этого не ощутил вовсе, но и пружина согнулась едва-едва. Дворянчики слаженно загудели и засвистели, да и прочие ученики заулюлюкали с нескрываемым презрением. Пружина качнулась обратно, латы на миг замерли в крайнем положении, а когда вновь пошли назад, я махнул левой рукой.

Хлоп!

Руку отсушило по локоть, зато пружину на сей раз согнуло так, что шлем лязгнул о землю. Боль не помешала втянуть в себя небесную силу, и я перехватил латы на противоходе встречным ударом, ещё и правую кисть в самый последний момент довернул, ускоряя приказ и направляя его вверх.

Клац!

Крепление не выдержало, доспех сорвало с пружины и подкинуло в воздух, он перекувырнулся и грохнулся на землю.

Должно быть — грохнулся, как иначе-то? Не увидел этого и не услышал.

Лязг перекрыли крики зрителей, а глаза от боли наполнились слезами, вот я и зажмурился, перебарывая дурноту. Рука безвольно обвисла, меня ещё и перекосило из-за скрутившей мышцы судороги, но — устоял.

Да, черти драные! Устоял!

Из всех абитуриентов прошли испытание не более двух десятков человек, а кроме меня несколько раз кряду по зачарованным латам не ударил и вовсе никто. Одни выли от боли, другие теряли сознание. Заряна хоть и получила зачёт, но сомлела, и с площадки её увела Беляна. Лучше всех выступил Буремир — он согнул пружину почти наполовину, по поводу чего представители дворянства все как один встали и зааплодировали.

Позёры!

Наставник своё слово сдержал: отозвав меня в сторонку, он вручил два целковых, ещё и отметил:

— Интересная техника удара.

— В смысле? — не понял я.

— Я про твой доворот кистью, — пояснил молодой человек. — Такое движение характерно при отработке плети, а эта форма больше подходит для водников, нежели для огневиков.

— Почему?

— Да просто из-за низкой плотности сложно поразить мало-мальски защищённую цель, хуже она подходит только воздушникам. Если есть смещение в сторону земли можно бить магматическим хлыстом, а для чистого оранжевого аспекта — нет, не лучший вариант… — Он заметил моё недоумение и пояснил: — Любой тайнознатец рано или поздно приходит к некоей пиковой форме ударного приказа. В идеале она должна сочетаться с аспектом, это заметно усилит атакующие арканы начального уровня. Каменное или ледяное копьё, огненный молот, водяная плеть, воздушный таран… А у тебя… — Наставник задумался. — Плетью ты бы доспех лишь помял. Нет, у тебя — цеп. Очень хорошо. Пожалуй, даже лучше молота.

Я кивнул.

— А та завеса, которой прикрылся Буремир, — это сочетание отторжения и огня?

— Именно, — подтвердил наставник. — Должно быть, он уже сформировал излив, раз смог сотворить одноузловой аркан.

За сим мы и расстались. У Заряны разболелась голова, и они с Беляной отправились домой, на сей раз не удостоив меня приглашением в гости, а до обеда оставалось ещё не менее часа, так что я присоединился к соседям по бурсе.

— Ну ты, Лучезар, дал! — от избытка чувств хлопнул меня по плечу Ёрш. — Как врезал, а! Я чуть себе всё не отшиб, а эта железяка даже не шелохнулась!

— Долян локти кусает! — рассмеялся Вьюн. — Они на тебе кучу денег потеряли. Чуть ли не в убыток себе сработали. Даже тот доспех, что ты сбил, проверили, но с ним всё чисто оказалось — не подкопаешься.

— Ставки в школе Долян держит? — уточнил я.

— И не только ставки. Ещё деньги в рост даёт, и о подпольных поединках поговаривают, но могли и насвистеть.

Мы отошли от площадки, я достал зачарованное ядро и сунул его Дарьяну.

— Ну-ка кинь в меня!

Того аж перекосило.

— Фу, мерзость!

— Кидай давай! — потребовал я.

Паренёк метнул ядро, и я перехватил его приказом отторжения. Приложило отдачей, удалось предельно чётко ощутить, как расползается под напором заклятого металла магическая защита, но влил побольше энергии, и шар не долетел, упал на землю.

Ёрш поднял его и присвистнул.

— Где взял?

— Подарили, — усмехнулся я.

Босяк хмыкнул и вдруг швырнул ядром в своего приятеля. Тот испуганно ругнулся и едва успел прикрыться отторжением, стальной шар чуть отклонился и пролетел мимо.

— Совсем дурак⁈ — вызверился Вьюн. — А если я им в тебя запулю?

— Валяй!

К нам присоединились проходившие мимо Зван и Огнич, какое-то время мы кидали ядро друг в друга, и не иначе лишь чудом обошлось не только без увечий, но даже без серьёзных ушибов.

Дальше отправились обедать, а из трапезной меня выдернули к наставнице Купаве. Честно говоря, когда подошёл незнакомый ученик, я откровенно напрягся, но нет — обошлось без неожиданностей.

— Овладеть мыслеречью способен любой тайнознатец, этому и учить даже не нужно, достаточно лишь растолковать сам принцип! — объявила мне дамочка. — Несравненно сложнее при таковом общении не выдать лишнего и научиться различать иллюзии. Ну и конечно же — чрезвычайно важно защитить свой разум от поползновений других колдунов и потусторонних сущностей!

Но на деле сложно и важно оказалось не пялиться на её выдающийся бюст. Именно этим я преимущественно и занимался. Тоже урок вышел.

На следующий день сразу после завтрака Огнеяр велел вместо занятий идти к некоему профессору Жилену.

— На кой? — нахмурился я.

Приглядывавший за нашим отрядом ученик аж глаза закатил.

— Профессор отбирает личных учеников! Тебя ждут в старом корпусе!

Старый корпус оказался трёхэтажным каменным зданием — вросшим в землю, мрачным и мощным. С одной стороны к нему примыкала арка, которая никуда не вела, с другой удалось заметить остатки кладки — там некогда была стена, основательностью не уступавшая крепостной.

В приёмной профессора я застал Заряну, которая беседовала с молодым человеком чуть за двадцать. Был он подтянут, улыбчив и недурён собой, но мне показался каким-то слишком уж скользким. Такую физиономию в базарной толпе углядишь — не сомневайся даже, попробует карманы обчистить.

— Лучезар! — обрадовалась моему появлению барышня. — Тебя тоже пригласили к профессору? Будем соперниками?

— Заряна, дорогая! — приложил я руку к сердцу. — Ну какой я тебе соперник? Ну это же попросту смешно!

— Проходите! — предельно холодно поторопил меня молодой человек с глазами странного дымчатого оттенка.

— Лучезар, я тебя подожду!

— Позвольте отвести вас на занятия… — тут же начал набиваться в провожатые непонятный тип, но Заряна утруждать его не пожелала.

А я не пожелал утруждать себя стуком, распахнул дверь и шагнул через порог.

— День добрый, судари! — поприветствовал всех разом.

За столом восседал пожилой толстячок, при моём появлении он и не подумал оторваться от изучения каких-то бумаг. Равно как не отвлёкся от газеты сидевший у камина дядечка в тёплом твидовом костюме. А вот светловолосый молодой человек лет тридцати немедленно отвернулся от окна и скороговоркой произнёс:

— Лучезар из семьи Серебряного всполоха, младшей ветви рода Огненной длани. Атрибут — «Всполохи серебряного огня».

Господин у камина вынул изо рта мундштук трубки и покачал головой.

— Слишком много серебра и пафоса как по мне, — произнёс он, выдохнув струю сизого дыма.

Неожиданно для себя я его узнал: именно этот жутенький тайнознатец заявился в казематы приюта, когда оттуда впервые при мне забрали соседа. Вот так встреча, чтоб его черти драли!

Хозяин кабинета отложил листы, снял очки и уставился на меня своими палевыми глазами.

— Серебро и оранж? — задумчиво произнёс он. — А ведь небезынтересный азимут вырисовывается!

— Вечно, профессор, вас на всякую экзотику тянет! — неодобрительно произнёс дядечка и вновь отгородился от нас газетой.

— Да полноте вам, Ледослав! Так и скажите, что глянулась барышня! Ну а мне с таким материалом работать совершенно не интересно! Будь она хотя бы квартеронкой… — Профессор Жилен досадливо махнул рукой и попросил: — Ну-с, молодой человек, продемонстрируйте нам ваш семейный атрибут!

По спине побежал холодок.

— Извините, не хочется.

Ответ мой собравшихся откровенно поразил, даже вредный тип с трубкой опустил газету, заинтересовавшись услышанным.

— Да что вы… — вспылил было самый молодой из этой троицы, но вмиг заткнулся, стоило только профессору слегка приподнять руку.

И вот этот жест не понравился мне до чрезвычайности. Был он выражением власти и олицетворением права карать и миловать. Добродушный толстячок враз сделался центром силы, решительно всё в кабинете одномоментно выстроилось вокруг него, желания и чаяния остальных потеряли всякое значение.

Я бы точно запалил это драное серебряное пламя, если б только не боялся напортачить. Зажгу белое — возникнут вопросы. А от них и до подозрений с разоблачением рукой подать. Нельзя!

Так что я вздёрнул нос, выпятил подбородок и, переборов противную неуверенность, в лучших традициях Лучезара выдал:

— Не балаганщик, чтобы публику развлекать!

Профессор хмыкнул, молодой человек разинул рот от возмущения, а дядька у камина закатил глаза.

— Уговаривать его ещё! Много чести! — фыркнул он и вдруг запустил руку за пределы реальности, выдернул оттуда приблудного духа и швырнул его мне. — Жги давай!

Сгусток злобы и противоестественной белизны метнулся через комнату пушечным ядром, и отреагировал я на атаку, не задумываясь.

Отторжение! Удержание!

Приказ остановил духа в трёх пядях. Угодившее в ловушку потустороннее создание забилось в тщетной попытке высвободиться, но не сумело и растеряло изрядную долю своей нематериальности, приобрело очертания хищной рыбины.

Возникло ощущение, будто именно это отродье я вышиб из нашего мира на болоте, прежде чем схватиться с утопцем. Страха — нет, страха не испытал. Добычей тут был не я.

Сжечь?

Я протянул руку и стиснул духа, но не столько пальцами, сколько своей волей. Поднёс, вгляделся, ощутил биение силы, которую при желании вполне мог втянуть в себя. Но нет, конечно же — нет, чужого не беру. Да и незачем.

Прежде чем обратиться к атрибуту, я предельно чётко представил, как сгорает в ослепительном сиянии пойманный моей волей дух, а затем напитал это ощущение небесной силой. И — вспыхнуло! Кулак окутался огнём, да не белым, а серебристым!

Нате! Выкусите!

И я швырнул горящего духа призвавшему его в наш мир дядьке. Тот небрежно отмахнулся, и потустороннее создание вышибло обратно в нереальность — прямиком в астрал.

— Похвальное самообладание и небезынтересный атрибут, — задумчиво произнёс профессор Жилен. — Но не думаю, что мы сработаемся. Свободны, молодой человек.

Я едва ли не против собственной воли коротко поклонился и с неимоверным облегчением вышел в приёмную.

Уф! Пронесло!