Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

Этери

К удивлению девушки, она не ощущала страха. Привычный мир пошатнулся, но когда было иначе? Да и Ареморика чем-то похожа на ее повторяющееся из года в год сновидение. Даже лес оказался схож. Хотя тот во сне он все же был более впечатляющим. У Элфи пусть и не золотистые волосы, зато у Этери они из чистого золота. Ей все еще сложно привыкнуть к изменению их цвета. Они буквально источали сияние, слишком яркое, чтобы долго наслаждаться им.

Одним движением девушка вернула темные очки на их законное место. Ее глаза уже привыкли к палящему солнцу и даже почти не болели, но вот свет, исходящий от цепочки Элфи заставлял жмуриться. Этери впервые видела настолько искусную вещь. Переплетение тончайших звеньев держалось только благодаря растению, обвивающему цепочку, словно плющ. А аромат апельсинов продолжал следовать за ними.

Элфи шагал слишком быстро, и Этери пришлось его догонять. Они продолжали идти в тишине, наслаждаясь природными звуками до тех пор, пока ей не надоело молчать.

— Если ты мне ничего не расскажешь про дедушку, я не смогу правдоподобно сыграть Лилит, — намекнула она ему.

Ей требовалось знать подробности жизни матери. В каких условиях Лилит жила? Кем воспитывалась? И где ее настоящий дом? Здесь, в странном чудном мире или в Хоу-Хэле рядом с Джоном?

Элфи приподнял бровь, откидывая темные пряди волос, лезущие в лицо назад.

— А ты и не сможешь.

— Прости? — Этер даже остановилась, но быстро спохватилась, ускоряя шаг, — Ты сам сказал, что мы похожи.

— Внешне, — подтвердил он, — но ты не Лилит Пендрагон, и вряд ли когда-нибудь ею станешь.

— Тогда зачем надо было заключать со мной сделку?

— Ты потянешь время, пока я не получу желаемое. К тому же, — он зло усмехнулся, — как ты можешь хотя бы приблизиться к образу Лилит, если даже не веришь в то, что оказалась на этой стороне?

— Я такого не говорила, — попыталась возразить Этери. Его проницательность напрягала. Ничего нельзя было скрыть от взгляда его чернеющих глаз.

— Мне не нужны слова. Человека, погрязшего в сомнениях, видно сразу.

Он замер, к чему-то прислушиваясь, а затем повернулся к Этери. Черты лица заострились, и каждая мышца в его теле была напряжена. Кажется, ему не нравится здесь находиться. Этот проклятый лес не заканчивался, да и территория врагов не внушала доверия. На краткий миг Этери показалось, что глаза Элфи блеснули зеленым огоньком, но он исчез так быстро, что она не успела его рассмотреть.

— Ты дочь Лилит Пендрагон, и я никогда не поверю, что твоя жизнь была нормальной, — в его голосе звучало столько убежденности, что Этери прикусила губу, застыв в нерешительности. Ее жизнь и правда была далека от нормальной, за ней по пятам следовала гибель. Ленты, что она видела, мерцающие тонкие нити, все это несло за собой утрату. Но Этери ничего не могла сделать. Она видела, но была бесполезной.

— Иногда я вижу нечто… напоминающее смерть, — призналась Этери. Слова дались ей легко. Они сорвались языка, подобно маленькому белому перышку, и вознеслись на небеса. Впервые она рассказала об этом кому-то, кроме матери. Тогда не хотелось показаться в глазах общественности сумасшедшей. А теперь, когда вокруг нее происходит столько удивительных вещей, ее способность показалась детской забавой. Пусть и со смертельным исходом. — Ленты, такие черные широкие полосы, опутывающие тела людей. Через время эти люди умирали, и я никак не могла это предотвратить.

Элфи застыл, напоминая безэмоциональную мраморную статую. Девушка позволила себе легкую улыбку. Сейчас он рассмеется и скажет, что она несет полный бред. Этери знала, как странно звучат ее слова. Да что там! Она сама себе не поверила, если бы не видела, как умер Нэл.

Но он не смеялся. Элфи потянулся к ее очкам, аккуратно снял их и, взяв ее за подбородок, запрокинул голову Этери наверх. Он всего лишь рассматривал ее бесцветную радужку, но сердце девушки билось в груди, содрогаясь от любого его прикосновения. Она старалась контролировать дыхание, но не сумела сдержать судорожный вдох, когда Элфи отпустил ее.

— Удивительно, — с неподдельным восхищением произнес он, — ты видящая. Дорогуша, ты видишь вовсе не ленты, ты видишь саму суть волшебства, его составляющую.

Впервые с их встречи Элфи улыбнулся тепло и искренне. Этери понимала, что его восхитила ее странная способность, а не она сама, но ей все равно стало приятно.

— Волшебство? — усмехнулась она. Вериться слабовато. Пусть еще скажет, что она фея и живет в розовом замке на зефирных облаках.

— Я бы на твоем месте не смеялся, — прищурился Элфи. Он заложил руки за спину и наклонился к ней, — это очень редкий дар. Его получают только благословленные богиней Дану. Ты способна увидеть наложенные чары. С твоим даром у нас гораздо больше шансов выжить, — просиял Элфи.

Этери поджала губы, чувствуя, как по ее венам растекается разочарование. Пора бы привыкнуть, что Элфи де Флуа ведет голый расчет.

— В твоей жизни есть хоть кто-то, ради кого ты готов пожертвовать всем, что у тебя есть? — звенящим от негодования голосом спросила Этери.

Элфи оскалился, будто хищник, почуявший свою добычу. Каждое его движение было наполнено плавностью, но вместе с тем неведомым превосходством.

— Не теперь, когда у меня ничего нет, — безразлично отозвался он.

Он развернулся, продолжая путь.

— Если я правильно помню карту империи, то вскоре мы должны выйти к ближайшему городу. Ты отправишься спать, а я найду тебе нормальную одежду, — он придирчиво оглядел Этери и скривился, — если тебя увидят в этом, в столице возникнет очень много вопросов.

— Обычная одежда, — буркнула Этери.

— Ты поймешь, о чем я, когда столкнешься с местными жителями. А пока, раз уж тебе придется изображать Лилит, я попытаюсь вбить в твою несмышленую голову несколько фактов из ее жизни. Первое, что тебе нужно знать: твой дедушка и отец Лилит не совсем обычный человек.

Он вздохнул, будто бы готовился сказать нечто неизбежное.

— Приморским королевством правит король Артур Пендрагон, и двадцать пять лет назад его дочь Лилит бесследно исчезла.

Этери споткнулась, но сумела удержать равновесие. В ее ушах зашумела кровь, а лес пошатнулся, начиная расплываться перед глазами.

— Это шутка? — как ей хотелось, чтобы он сказал “да”. Этери не может быть королевских кровей. Не может… Не может ведь?

— К сожалению, нет. А ты не рада быть принцессой? — сочился ядом Элфи. — Я не просто так сказал, что ты похожа на Лилит лишь внешне. В тебе нет той величественности, что есть в ней. Даже находясь по ту сторону Ареморики, Лилит не потеряла себя. Королевская осанка, речь, даже манера устраивать балы. Думаешь, все это взялось на пустом месте? Твоя мать — дочь короля, истинная принцесса Примории. А ты, — его лоб прорезала морщинка, — просто Этери Фэрнсби.

Кровь прилила к щекам. Неконтролируемая ярость овладела Этери. Она крепко стиснула зубы и схватила Элфи за руку, впиваясь ногтями в тонкую ткань рубашки. Жар распространился по ее телу и, казалось, перешел на деревья, собираясь объять весь лес. Она горела в жарком огне собственной злости. Как он посмел произнести ее имя столь уничижительно? Кем он себя возомнил? Королем? Богом? Элфи де Флуа стал тем, кто собирался похитить ее мать в угоду собственным желаниям. Этери все сильнее и сильнее сжимала его руку. Она знала, что не причиняет ему боль, и от этого злилась еще больше.

— Да. Я просто Этери Фэрнсби, — прорычала она, теряя контроль над своими эмоциями, — не принцесса Примории и даже не дочь короля. Но я дочь Лилит Фэрнсби, — выделила она фамилию Джона, — и мне досталось от матери самоуважение. Я не позволю тебе говорить со мной в таком пренебрежительном тоне!

В ту же секунду в глаза Элфи отразилось подобие уважения. Он этого и добивался? Хотел вывести ее из себя, чтобы она дала волю эмоциям? Этери медленно отпустила его, несколько раз вдохнув прохладный воздух. Он остужал распаленное лицо, хотя жар все еще не покинул ее сердце.

— Ненавижу тебя, — тихо отчеканила Этери.

— Я знаю, — улыбнулся он уголком губ, — никогда не забывай, кто ты есть на самом деле. В замке не будут церемониться. Ты услышишь о себе много интересных вещей. Не всегда приятных. Но если будешь помнить о том, кто ты, то тебе не составит труда заткнуть всем рты.

С наступлением сумерек небо приобрело теплый оранжевый оттенок. Только к вечеру Элфи и Этери удалось добраться до ближайшего городка. Как объяснил Элфи: Минагда — один из портовых городов Империи Сион. Река, в которой они оказались, впадала в море Шо-а и несколько сотен гердрат (исчисление времени по календарю древних) назад, неподалеку от нее началось медленное заселение территорий. Вскоре три самые крупные из них — поселение Минэш, Нагария и Гдань — объединились с целью создания крупного торгового союза. Так и появился портовый город Минагда.

То, что поблизости море, Этери почувствовала сразу, как только они оказались около границы города. На зубах захрустела соль, а холодный морской воздух покрыл тело мурашками. Девушка поежилась. Этери никогда не видела моря. Она могла подолгу рассматривать его на картинках в журналах или смотреть телепередачи о путешествиях, но к одному из самых крупных водоемов она так и не приблизилась. И только воздух, запах соли, чистые белоснежные кристаллы, витающие в воздухе, подсказывали ей, что они близко.

Еще одна отличительная черта Минагды — у города не было ворот, он никак не ограждался, и когда они вышли из леса, то сразу попали на одну из его многочисленных улиц. И только сейчас Этери поняла, о чем все это время твердил Элфи.

Коренные жители империи казались одинаковыми. У женщин волосы собраны либо в косу, либо в низкий хвост, на плечи наброшен плащ цвета болотной тины, под которым скрывается коричневая юбка или платье из хлопка, а на ногах удобные туфли на невысоком каблуке. Мужчины же все были коротко подстрижены, ходили в брюках и рубашках того же цвета, что и платья, и носили точно такие же плащи.

Жители Минагды слились в бесконечный водоворот. Они сновали от улицы к улице, и различить их было невозможно. Почти все темноволосые и кареглазые, с овальными или круглыми лицами, они заставляли приглядываться, искать в лицах отличия, которых не было.

— Теперь я понимаю, почему ты так настаивал на смене одежды… — напряженно сказала Этери, повернувшись к Элфи. Но на том месте, где еще недавно стоял парень, оказалось пусто. Этери оглянулась. Лес тихо шумел. Ничего. Будто след простыл. — Твою мать! — выругалась девушка.

Привыкнуть к дурным замашкам Элфи оказалось не так просто, и Этери в который раз сделала вывод, что здесь, в Ареморике, она может положиться только на себя.

— Что ж, — пробормотала она, — найдись, лесной олень.

Этери затерялась в людской толпе, стараясь ни на кого не смотреть, чтобы не приковывать к себе еще большее внимание. Зато она активно рассматривала город. Узкие дорожки были вымощены круглыми неровными булыжниками. По сторонам вырастали, словно грибы после дождя, незатейливые домики, основу которых составлял прочный каркас, состоящий из соединенных вертикальных, горизонтальных и диагональных балок. На вершине острых кирпичных крыш располагались дымоходы. Вдоль дороги встречались кабаки и пабы. Рядом с заведениями выставили деревянные столы и скамьи, на которых удобно расположились жители зеленого городка и мужчины в тяжелых железных доспехах.

Поднявшись по маленьким ступенькам, Этери продолжала исследовать город. Минагда расположилась на холмистой местности, этим и объяснялись постоянные подъемы и спуски.

Мостовую освещали фонари, что крепились к домикам. Этого света было достаточно, чтобы осветить всю улицу. Вскоре Этери вышла на главную площадь. Ее окружили дома и деревья, прорастающие посреди мостовой, а в центре виднелся небольшой фонтан. Людей на площади оказалось много. Их внимание приковала к себе истерично вопящая женщина. Этери подошла чуть ближе.

Волосы женщины были всклокочены, плащ сполз с одного плеча, а глаза, подобно двум блюдцам, огромные.

Она кричала и беспокойно металась по площади. Ее быстрый говор на незнакомом языке пугал хрипотцой в голосе. Выпученные глаза покраснели, сосуды в них полопались. Этери посмотрела по сторонам. Люди посмеивались над женщиной, их лица украшала одинаковая снисходительная улыбка. Рядом две дамы с корзинками в руках активно перешептывались. Этери с интересом поддалась вперед, но тут ее дернули за руку, вырывая из толпы.

— Что ты здесь забыла? — глаза Элфи пылали огнем праведного гнева.

Не отпуская ее руки, он быстрым шагом направился в безлюдный переулок, что расположился между домами. Этери спотыкалась о булыжники, но Элфи не замедлил шага и даже не взглянул на нее. Только когда они оказались вне поля зрения местных жителей Минагды, он удосужился разжать пальцы.

За время отсутствия Элфи здорово преобразился. Теперь его не отличить от коренных жителей империи. Разве что платок, замотанный на шее, портил весь вид.

— Я что тебе говорил по поводу одежды? — он вопросительно выгнул бровь, складывая руки на груди, — Ты не привлекла внимание только потому, что какая-то ненормальная решила поорать на площади.

— Ты не лучше, — поморщилась Этери. Его нотации порядком достали, — скрылся без объяснения причин. По твоему, мне следовало стоять на месте и ждать?

— Да.

— Ну прости, — не чувствуя раскаяния, произнесла девушка. Уголки ее губ поползли вверх, — мы не всегда получаем желаемое.

Элфи проигнорировал ее. Она заметила, что он часто так делает, когда слова попадают в цель. Если он хочет уйти от ответа, то просто молчит.

— Переодевайся, — он кинул ей объемный холщовый мешок, который она даже не заметила. В нем лежала одежда типичного сионийца, так Этери ее прозвала. Она вытащила белую блузку с рюшами и коричневый сарафан на широких лямках с объемным карманом посередине юбки.

Элфи все это время от нетерпения ходил из стороны в сторону.

— Может, отвернешься?

— Поверь, дорогуша, ничего нового я там не увижу, — произнес он, но, фыркая от негодования, все же повернулся лицом к дороге.

Этери сняла футболку и джинсы, быстро застегнула пуговицы на блузке, надела сарафан, завязав кожаный пояс, и накинула на плечи темно-зеленый плащ. Последней вещью в мешке оказались две маски. Белоснежная маска в виде волка была украшена золотистой росписью, а острые уши чернели на кончиках. Вторая маска, огненно-рыжая, с вытянутой мордочкой и черным мягким носом, изображала лису.

— Зачем они? — спросила Этери, разглядывая маску волка.

— Я забронировал нам номер в “Зверинце”.

Элфи отобрал у нее мешок, достал маску волка и лисы, и с ухмылкой на лице произнес:

— Выбирай.

Этери с сомнением взглянула сначала на маски, затем на Элфи.

— Ты, конечно, тот еще козел, но в вольеры зоопарка тебя все равно не пустят.

— Не зоопарка, а “Зверинца”, — оскалился Элфи, чем неуловимо напомнил ту самую лису. — Так называется гостиничный дом. Единственный на всем континенте, в который можно заселиться под вымышленным именем. В “Зверинец” не пускают без масок, так что выбирай, пока мое терпение не кончилось, и я не выбрал за тебя.

Не долго думая, девушка забрала маску волка. Он показался ей более родным. Она часто встречала волков рядом со своим домом в Хоу-Хэле. Они стаями бегали по лесу, рыская в поисках еды.

Элфи усмехнулся, заметив, как придирчиво Этери разглядывает маску. Завершив переодевания, они вынырнули из переулка и побрели вверх по улице.

— На каком языке говорила та женщина? — спросила Этери. В маске ей было неудобно, пришлось снять очки и кинуть их в мешок. То, что ее глаза остались незащищенными, причиняло ей жуткий дискомфорт. — И о чем?

— Она говорила на чистейшем сионийском. Официальном языке империи. Твой дом, как и дом Лилит — Приморское королевство. Ты способна говорить на южно-приморском, своем родном языке, но иными диалектами не владеешь. Поэтому ты ничего не поняла. А вот то, о чем она говорила… — он замолчал, недовольно поджав губы. — Не забивай голову глупостями. У нас и без того дел немало. И, кстати, — он остановился, повернулся к Этери и, поймав ее взгляд, проговорил, — ни с кем не разговаривай. В каких бы обстоятельствах ты не оказалась. Если сионийцы услышат приморскую речь, то уже через мгновение рядом будут стоять всадники, скручивая тебе руки.

— Кто такие всадники? — по спине Этери пробежали мурашки только от одного этого слова. Как так получилось, что раньше Этери видела смерть издалека, а теперь она дышит ей в шею?

— Ты не хочешь этого знать, — резко проговорил Элфи, — ты даже не успеешь понять, что перед тобой всадник, как тут же будешь мертва. Когда я последний раз был в империи, все было именно так. Они убивали нас на месте.

Элфи покачнулся, нервно взъерошил волосы, которые снова улеглись идеально-ровными прядями на его плечи, и незаметно свернул в проулок. Он освещался разноцветными огнями. В конце дороги возвышался трехэтажный дом, выстроенный из темного кирпича. Он ничем не отличался от любых других домиков, за исключением разве что деревянной вывески, на которой большими золотистыми буквами значилась надпись “Зверинец”. По двум сторонам от входной двери спускались несколько десятков маленьких клеток, в которых щебетали птенцы.

Внутри помещение оказалось в несколько раз больше, чем виделось снаружи. Стены обшиты темным деревом, вдоль них в канделябрах зажжены факелы, отчего внутри пахло жженым деревом. Они отбрасывали теплый свет на длинную широкую стойку, за которой притаился человек в маске льва. Чуть выступающие зубы маски были заточены, а огненная грива торчала во все стороны. Лицо полностью скрыто, только бледно-голубые глаза равнодушно оглядели новоприбывших гостей. Несколько пуговиц белоснежного пиджака мужчины (а за стойкой несомненно стоял мужчина) были расстегнуты.

Стоило Элфи подойти к стойке, как человек поклонился, сказав несколько слов на сионийском. Элфи одарил его излишне приветливой улыбкой и ответил. Мужчина кивнул и достал из-под стойки увесистую старинную книгу. Сделав несколько пометок с помощью пера и чернильницы, человек-лев бросил Элфи связку ключей. Парень без труда поймал ее, взял цепкими холодными пальцами Этери за локоть и повел к лестнице, что располагалась позади стойки. Они ступили на отполированные ступени. Этери не удержалась и провела рукой по широким резным перилам.

Гостиничный дом с чудесным названием “Зверинец” казался не просто недешевым, а очень дорогим. Здание блестело изнутри, а на первом этаже Этери успела рассмотреть небольшую, но невероятно красивую ресторацию, двери которой были расположены чуть левее стойки.

Второй этаж неотличимо напоминал первый, разве что пол теперь застилал бордовый ковер с коротким ворсом. Элфи подошел к двери, которую украшала золотистая табличка с выгравированным изображением лисы, вставил ключ в замочную скважину, провернул несколько раз и распахнул дверь.

— Прошу, — произнес он. — Дамы, вперед.

Этери хмыкнула и прошла внутрь гостиничного номера. Вдоль стен тянулись книжные стеллажи, занавешенные диким плющом, а напротив двери находилось арочное двухстворчатое окно. Рядом с ним стоял низкий темно-зеленый диванчик на деревянных ножках, а сверху лежал аккуратно сложенный плед и несколько шелковых подушек. Дверь сбоку, должно быть, вела в ванную.

Пока Этери разглядывала внутреннее убранство номера, Элфи оставался за порогом.

— Какой у нас дальнейший план действий? — девушка попыталась расслабиться и даже улыбнуться, но кислое лицо Элфи не давало ей этого сделать.

— Ты, — он махнул рукой в сторону дивана, — спать. А я попытаюсь разузнать о том, что сейчас твориться в империи. Меня не было слишком долго. Пора наверстывать упущенное.

И, не дождавшись ее ответа, Элфи захлопнул дверь. Этери так и осталась растерянно стоять посреди комнаты. Такое ощущение, что Элфи де Флуа намеренно издевался над ней. Он постоянно пропадал и растворялся в воздухе. Но при этом всегда появлялся в самые нужные моменты. Этери подошла к окну и уселась на мягкий диван. Не успела она и глазом моргнуть, как дверь вновь распахнулась, и в проеме появилась голова Элфи.

— Совсем забыл сказать. Будь хорошей девочкой и не покидай номер. Ты же не хочешь, чтобы я запирал эту дверь на замок? — насмешливо прищурился негодяй.

Этери вскочила с дивана как ошпаренная.

— Ты не посмеешь, — прошипела она, — Я закрыла глаза на похищение, но удержание против воли!?

Окно было наглухо закрыто, но золотистые волосы Этери взметнулись, словно от сильного порыва ветра. В комнате стало жарко. Несколько прядей прилипли к взмокшей шее девушки. Элфи, впрочем, сложно было удивить перепадами температур.

— Аккуратнее, дорогуша, — в его голосе появились успокаивающие журчащие нотки, которые Этери раньше не слышала, — не поджарь себя раньше срока. Я всего лишь имел в виду крайнюю меру. Но ты же послушаешь меня и будешь отдыхать в номере, правда?

Сердце норовило выпрыгнуть из груди, и с каждым вздохом Этери заставляла биться его потише. Не хотела, чтобы он услышал, насколько она зла. Сил хватило только на методичный кивок.

— Вот и славненько, — приторно улыбнулся Элфи, закрывая за собой дверь.

Умом Этери понимала, что он прав. Ей нельзя светиться там, где на приморцев идет охота. Она не знала языка, не знала культуры. Вычислить, что она не местная, не стоило никаких усилий. Вот Элфи, в отличие от нее, вел себя как истинно коренной житель империи, хотя Этери сомневалась, что он часто бывал в Минагде. Этот человек обладал удивительной способностью подстраиваться под обстоятельства. Он ведь не ожидал, что их перенесет на территорию империи, и хотя это его и напугало, но он сразу понял, как им следует поступить. Если Этери не станет вольничать, то у них даже есть шанс выбраться из империи живы…

Все еще погруженная в поток безрадостных мыслей, Этери услышала громкий стук в дверь. Она сглотнула вязкий ком в горле и подошла к дверному проему. Если бы в коридоре стоял Элфи, то он не стал бы стучаться, он распахнул дверь, выдавая очередную раздражающую фразу. Но стук раздался повторно.

Этери взялась за лакированную дверную ручку, и тут ее словно ударило током. За дверью постучались вновь. Да какого дьявола происходит…

Дверь открылась. На пороге, склонив голову к плечу, возвышался человек-лев. Его глаза с любопытством рассматривали Этери. Девушка повела плечами. Появилось знакомое ощущение дежавю. Примерно тем же взглядом ее пронизывал с ног до головы Элфи в первый день их знакомства. Так же пристально, с любопытством и чуточкой легкомыслия.

Этери кивнула мужчине в знак приветствия. Тот моргнул, отмирая, улыбнулся и что-то быстро проговорил на сионийском. Тело покрылось мурашками. Она ничего не понимает. Ни единого слова. Единственное, что оставалось — это глупо улыбаться и кивать.

Заметив ее реакцию, он протянул руку, и Этери ничего не оставалось, как вложить в нее ладонь. Дверь номера захлопнулась за ее спиной, а человек-лев повел ее к лестнице. С каждым мгновением паника нарастала. Этери даже не понимала, на что согласилась. А что, если ее сейчас выпроводят из гостинечного дома? Или еще хуже — в ней узнали жителя вражеской территории и теперь придадут священному огню.

На ватных ногах она спустилась вниз. Оказавшись на первом этаже, мужчина повел ее в сторону ресторации.

Боги, неужели она согласилась на свидание? Придется огорчить бедолагу. Из Этери выйдет очень плохой собеседник.

В ресторации на небольшом возвышении тихо играли музыканты. Некоторые музыкальные инструменты Этери не узнавала, а некоторые удалось распознать, только покопавшись глубоко в памяти. Один из музыкантов играл на лютне. Звучание диковинного инструмента пришлось Этери по душе. Помещение визуально напоминало полукруг. Вдоль стен были выставлены полупрозрачные столики, многие из которых уже были заняты людьми в масках, а неподалеку от музыкантов тянулся еще один стол с маленькими закусками и доверху наполненными бокалами с вином.

Мимо них пробежал официант в маске зайца, неся на подносе несколько бокалов. Человек-лев остановил его, взял с подноса бокал и протянул его Этери. Девушка благодарно кивнула, принимая бокал. Нет, пить это она не собиралась, но ей не хотелось, чтобы отказ выглядел подозрительно.

А мужчина, снова что-то сказав на сионийском, поклонился и направился в сторону выхода. Этери выдохнула. Что это сейчас было? Он вытащил ее в ресторацию просто чтобы напоить вином? Приглядевшись к людям за столиками, Этери обнаружила, что все они одеты празднично. Цвет платьев и мантий тот же, но фасон отличался. На мужчинах строгие костюмы, а на женщинах пышные платья со множеством юбок.

Снова Этери выглядела белой вороной.

Осмотревшись, она нашла темный закуток и маленькими шажками начала туда продвигаться. Этери решила немного понаблюдать со стороны и незаметно вернуться в номер до того, как Элфи узнает, что она вообще из него выходила. Абсурд ситуации раздражал. Недолго думая, она поставила бокал на ближайший столик. Он все равно ей не понадобиться. А вот понаблюдать за теми, кто так ненавидит ее, стоило бы.

Маски скрывали лица, но не скрывали сущность. Только вот в случае с жителями империи даже это правило не работало.

Так Этери скользила взглядом от столика к столику, пока не наткнулась на двух необычных мужчин. Оба отличались от местных тем, что были очень высокими, даже слишком. Они не носили одежду типичного сионийца, на их телах сверкали настоящие боевые доспехи. Мужчины скрывались в точно таком же темном закутке, который находился напротив нее. Тот, что стоял левее, взъерошил кудрявые пшенично-русые волосы, широко улыбнулся и в шутку толкнул плечом соседа. Маска филина так и норовила сползти с его лица, настолько она была ему велика.

Он что-то объяснял собеседнику, активно размахивая руками, и вдруг вздрогнул всем телом, резко повернул голову и начал высматривать кого-то среди людей, снующих по ресторации.

Когда его светло-зеленые глаза, напоминающие цветом летнюю молодую траву, встретились с блеклыми и затуманенными глазами Этери, улыбка сама собой растворилась с его лица. Он произнес несколько фраз, почти не разжимая губ, и теперь на нее был направлен еще один взгляд.

Этери обдало волной холода, такой, что способна заморозить не только тело, но и душу. Казалось, сердце начало покрывать толстой коркой льда, и даже с помощью ледокола до него теперь невозможно добраться. Накатила волна удушливой слабости и все это из-за одного единственного взгляда. Стальные волосы чуть ниже плеч, губы сжатые в тонкую линию и пронзительный взгляд черных глаз. Его лицо так же прикрывала маска. Волк, как у нее, но только черный.

Несколько минут мужчины рассматривали Этери так словно собирались покупать, но не знали, сколько она стоит. А потом стоящий левее усмехнулся и махнул рукой в ее сторону. Тогда человек-волк сдвинулся с места и медленно направился в ее сторону. Этери в панике начала оглядываться.

“Беги, пока нас не сожрали!”, — верещали маленькие надоедливые птички в ее голове. Все инстинкты Этери обострились, но вопреки здравому смыслу она не могла пошевелиться. Тело перестало ей подчиняться, а мужчина не останавливался, с каждым шагом приближаясь к ней все ближе и ближе.

“Не нужно было открывать эту дьявольскую дверь”, — подумала Этери, прежде чем напряженно выдавить из себя улыбку, когда он остановился напротив. Он был выше Этери настолько, что ей приходилось запрокидывать голову наверх. Бесцветные глаза столкнулись с самой бездной, где выплясывали самые ужасные твари.

Мужчина протянул ей руку с тонкими бледными пальцами. Бескровные губы все еще были сжаты в линию. Когда заиграла протяжная мелодия, Этери запоздало поняла, что это приглашение на танец. Отказаться она не могла. Сегодня девушка не имела права голоса… и голоса в целом. Любое слово могло ее убить.

Его рука оказалась ледяной, совсем как взгляд, которым он ее одаривал. Аккуратно сжав ее пальцы, мужчина вывел ее в центр ресторации. Они оказались единственными танцующими, все взгляды посетителей устремились на двух волков. Первые несколько минут он уверенно вел ее в танце, сохраняя приличную дистанцию. Несколько оборотов вокруг своей оси и резкий поворот. Они ушли в другую сторону. И снова плавность танца захватила Этери. Мужчина дернул уголками губ, так и не сформировав улыбку, и заговорил.

Этот голос… она не забудет никогда. Бархатный, немного приглушенный, с приятной хрипотцой. Он продолжал говорить, а Этери, завороженная этим голосом, совсем перестала замечать все вокруг. Элфи действовал на нее совсем по-другому. Она тянулась к нему против своей воли, даже когда он попытался ее убить, а этот человек пугал, она хотела убежать как можно дальше, но одно его слово, и она замирала.

Очнулась Этери только когда мужчина замолчал. Он в ожидании уставился на нее. Музыка начала нарастать, тревожные скрипки взяли высокие ноты. Дернув Этери за руку, он прижал ее к себе, вглядываясь в бесцветную радужку. Замороженное сердце все еще не билось в груди, но пульс почему-то зачастил. Этери слабо улыбнулась и покачала головой. Мол, ничего не скажу, как не пытайтесь. Мужчина хмыкнул и, следуя последним тактам музыки, наклонил Этери назад.

И тогда она увидела небо…

Куполовидный потолок ресторации оказался из хрупкого хрусталя. На темном ночном небе рассыпались звезды. Они мерцали, своей яркостью освещая путь заблудшим путникам. Полная белоснежная луна напомнила Этери о доме. О том, как она любила смотреть на звезды в полнолуние с небольшого балкончика своей любимой мансарды. Но эти сверкающие огоньки проникали в замутненное сознание, заставляя его светиться столь же ярко. Этери восхищенно выдохнула и почувствовала, как ее плавно возвращают в вертикальное положение.

Мужчина, от которого все это время исходил жуткий холод, выглядел удивленным. Но что его так удивило, Этери выяснить не успела, потому что увидела мистера де Флуа.

Элфи застыл около входа в ресторацию и не моргая, наблюдал за ними. Он побледнел сильнее обычного, и даже алые губы выцвели. Не понятно откуда взявшаяся тревога окутала Этери. Она знала Элфи всего ничего, но даже она поняла, что побледнел он не из-за страха, ведь его глаза горели огнем. Развернувшись, парень вышел из ресторации. Этери, все еще находящаяся в объятиях мужчины, выпуталась из его цепких рук и бросилась бежать.

На первом этаже Элфи не оказалось. На улице ее подхватил на руки ночной холодный ветер и понес в неизвестном направлении. Этери не знала, куда бежит, но зато точно знала, что там она найдет Элфи.

Оказавшись на безлюдной городской площади, Этери увидела то, отчего ее ноги подкосились, а дышать стало неимоверно тяжело. Рядом с маленьким фонтаном на земле лежал Элфи. С разбитой губой и связанными цепями руками он выглядел бы жалко, только на его губах играла торжествующая улыбка. Он умудрился вывернуться и с вызовом взглянуть на Этери, которая была так увлечена, что совсем не заметила три фигуры, восседающие верхом на лошадях. От одного вида оскаленной пасти с острыми и длинными клыками Этери захотелось попятиться. И она даже сделала шаг, но тут же вжалась в чью-то металлическую грудь. Оборачиваясь, Этери уже знала, кого увидит, ведь ей снова захотелось сбежать.

Мужчина, что подарил ей чудесный танец, снял маску волка. Перед ней стоял скелет, обтянутый кожей, настолько худым казался этот человек. Его губы вновь сжались в тонкую линию, а во взгляде проскользнуло презрение.

— Я был прав, — произнес он голосом, от которого сбивалось дыхание. — Не так ли, Чужестранка?

Бежать поздно, да и некуда. Прямо перед ней тот, кто вызывает в ней животный страх. Рядом с ним миловидный парень, в зеленых глазах которого клубится ненависть. А если обернуться…

Одна из фигур спрыгнула с лошади и сняла шлем, скрывающий ее лицо. Девушка, немногим старше Этери, резким и звучным голосом произнесла:

— Именем Императора, вы обвиняетесь в шпионаже и подвергаетесь вечным мукам в огне Алой Инквизиции.

Так, под тихий смех Ареморики и звездным ночным небом северного городка Минагды, Этери Фэрнсби приговорили к смерти.