Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

Авалона

ЧАСТЬ II

Предатель

иная временная нить — шесть сотен гердрат от трубящего рога

Авалона прищурилась, стараясь рассмотреть темный Зал Совещаний. Слабый свет, источаемый рунами, не помогал ей. Постояв на месте и привыкнув к темноте, она заметила огонек и женскую тонкую фигурку во главе стола. Аврелия увлеченно рассматривала карту Империи Сион. В ее руках находился подсвечник, восковая свеча почти догорела. Авалона приблизилась к ней, склонив голову в почтительном поклоне.

— Вы звали меня?

Аврелия взглянула на дьерда, тепло улыбнувшись. На ней не было привычных доспехов, что редкость для хьендов. Женщина красовалась в полупрозрачном светлом платье с открытыми плечами и легкой длинной накидкой с капюшоном, по периметру которой змеилась черная блестящая вышивка. Светло-русые пряди у лица были забраны назад острой заколкой.

— Да, — она кивнула, — присядешь?

Хэлла удивилась, но опустилась на стул, стоящий рядом.

— Авалона, хочу поздравить тебя с новым званием. Я много слышала о тебе от Хагалаза.

— Он рассказывал обо мне? — нахмурилась она.

— Разумеется, ты его лучшая ученица. Талантливая всадница, обладающая… интересными способностями.

— Вы о том, что произошло в Часовом Архиве? — сразу поняла Авалона. — Я не сделала ничего предосудительного.

Авалона уже приготовилась отбиваться от обвинений, как вдруг Аврелия наклонилась, накрыла ее ладонь, покоящуюся на столе, своею и послала ей добрую улыбку. Прикосновение обожгло раскаленным металлом и Авалона выдернула ладонь.

— Я верю тебе и не разделяю подозрения Хагалаза. Все мы поклоняемся Пресвятой Морриган, и кто, как не она, могла спасти свое дитя. Мне очень жаль, что тебя не понимают.

Хэлла растерянно взглянула на хьенда. Когда последний раз с ней были так добры? Она уже много лет не слышала ни единого слова поддержки. Слова просто были ей не нужны. Хагалаз учил быть стойкой, закалял характер дисциплиной до тех пор, пока вместо сердца у нее не образовался кусок железа. Но даже тогда она не получила его одобрения. Он посчитал ее слабой, предложил струсить, сбежать, и как оказалось, никогда не верил в нее. Авалона относилась к хэллу с опаской, но от слов Аврелии сердце неприятно царапнуло. Маленький ребенок внутри нее смотрел на учителя широко распахнутыми глазами, восхищаясь его силой. Она не имела права восхищаться им, но не могла заставить себя возненавидеть. Зато теперь она нашла хорошую причину для этого.

Внешне Авалона не выдала своих эмоций, зато внутри они кипели.

— А вы? — вдруг спросила она. — Вы меня понимаете?

— Я очень стараюсь. Ты напоминаешь мне одного человека, и я не хочу, чтобы ты совершила те же ошибки, что и он.

— Поверьте, я никогда не ошибаюсь, — Авалона напряженно улыбнулась. Рука Аврелии, лежащая на столе, дрогнула.

— А ты уверенная девочка, — хоть она и не переставала улыбаться, но доброта исчезла из ее голоса.

На секунду показалось, что Аврелия пытается подавить ее. Сила хьендов воистину ужасала. Не каждый мог находиться в одном помещении с ними. Хьенды не совсем обычные люди, от них исходила мощная энергия, и Авалона напряглась, чувствуя, как эта сила давит на нее.

Хэлла поднялась со стула, не сводя пристального взгляда с Аврелии. Может быть, Авалона и не такая сильная, как хьенды, но она не даст им себя подавить.

— Ты поймешь скоро, — сказала женщина, наблюдая за каждым ее действием. — А теперь поговорим о насущном. Вчера на территорию империи прибыла делегация западного государства Дэхарт иль Зоро, чтобы обсудить последние детали и подписать конвенцию. Мы объединим силы с иноземцами и используем их, чтобы войти на территорию в Приморского королевства.

Авалона подозревала, что империя собирает силы, чтобы начать военные действия, но не думала, что это произойдет так скоро. Все гораздо хуже, чем она могла себе представить.

— Твоя задача проста, — она встала и, обогнув стол, оказалась напротив, — несмотря на пакт о ненападении между нашими странами, империя не может доверять всем. Даже своим союзникам, — Аврелия указала на карту, — я поручаю вашему отряду патрулировать северную границу, где протекает река Никс. О любых несанкционированных действиях ты сразу должна сообщить мне.

Пока Аврелия посвящала юного дьерда в нынешние дела империи, Авалона заметила, как рядом что-то блеснуло. На карте стояла стеклянная фигура коня. Эта вещица показалась ей смутно знакомой. Она манила, притягивала к себе взгляд. Где же она могла видеть ее раньше?

— Все понятно? — голос Аврелии прозвучал слишком близко. Авалона оторвалась от созерцания фигуры и увидела лицо хэллы совсем рядом с собой. Когда она успела подойти?

— Да.

Девушка поклонилась, выражая почтение, и развернулась, чтобы покинуть Зал Совещаний, но не смогла ступить и шагу. Вопрос сам сорвался с ее языка.

— Что это? — она кивнула на фигуру.

Аврелия взглянула на фигурку коня. На ее лице расцвела улыбка, но глаза… глаза не улыбались.

— Моя игрушка. Ничего особенного.

Авалона так не сказала бы. Но спорить с хьендом не стала, направившись к выходу из зала.

Пройдя через узкий коридор, она вышла из зеркала и оказалась в одном из тупиков дворца. Там ее поджидал собственный отряд.

— Что вы здесь делаете? — Авалона устало потерла глаза, стараясь сфокусировать взгляд на одном из них. Взгляд остановился почему-то на Фонзи. Парень привалился спиной к стене и отвесил ей шутливый поклон.

— Мы следуем за вами, о ваше предводительство. Куда бы вы не направились, туда же лежит и наш путь, — сарказм в его голосе начинал раздражать.

— Если выкинуть всю дурость из его слов, — вдруг произнес Иэн. Он опирался на меч, вся его поза выражала полнейшее безразличие. К этому легко привыкнуть, — то он прав. Теперь мы не просто всадники, а всадники девятого отряда Авалоны Кэрролл. Хочешь ты того или нет, но мы будем рядом.

— О боги, он разговаривает, — притворно восхитился Фонзи. — А я думал, ты немой, приятель.

Кевин, не отходящий от беспокойной и нервничающей Фэйт, широко улыбнулся и сказал:

— А я думал, ты не умеешь думать.

— Давайте не будем ругаться, — тихо произнесла Фэйт, но ее никто не услышал, кроме Кевина. Он положил руку на ее плечо в знак поддержки. В глазах девушки отразилась благодарность.

Авалона вышла на середину, и одного яростного блеска в ее глазах хватило, чтобы всадники замолчали. Не думала она, что это будет так сложно. Четыре человека, четыре абсолютно разных характера. Смогут ли они сражаться плечом к плечу и не поубивать друг друга, прежде чем выйдут на поле битвы?

— Прекратите, — процедила хэлла, — у нас есть дела поважнее, чем словесные перепалки, — она направилась прямо по коридору, зная, что всадники последуют за ней. — Завтра утром мы отправляемся к реке Никс охранять северную границу. Эта территория отдалена от ближайших населенных пунктов, и даже заблудших людей там не бывает. Если увидите хотя бы малейшее движение, сообщаете мне. Понятно?

— Да, командир, — нестройным хором проговорили всадники.

Кевин, поравнявшись с Авалоной, недоверчиво хмыкнул. Хэлла остановилась, вопросительно взглянув на мужчину.

— Я сказала что-то смешное?

— Патрулирование границ? Именно это задание поручила Аврелия одному из лучших всадников непревзойденной Авалоне Кэрролл? Я ожидал большего.

— В личную охрану императора нам пока рановато, не считаешь? — мягко улыбнулась Авалона. Она понимала недовольство Кевина. Патрулирование границ — чуть ли не самая скучная и простейшая работа для всадников. Другое дело — городской патруль. Слежки, погони, аресты. Не все имперцы вели спокойный и размеренный образ жизни. Для этого и существовал городской патруль. Показатель того, что всадники карают не только фейри, но и людей, вышедших из-под контроля императора.

— Почему ты не сказала ей? — продолжал гнуть свою линию Кевин. Карий ободок вокруг зрачка его темно-зеленых глаз приобрел ярко-янтарный оттенок. — Не сказала, что мы способны на большее.

— Согласен со здоровяком, — вмешался Фонзи. Парень широко улыбался. Должно быть, его забавляла ее беспомощность. Авалона раздраженно выдохнула. Единственными, кто ее не раздражал, были Иэн и Фейт. Но первому откровенно плевать на все происходящее, а вторая пряталась и тряслась от страха.

— Даже я не знаю, на что вы способны. Думаешь, времени в Часовых Городках хватило, чтобы раскрыть ваш потенциал полностью? Сильно сомневаюсь. Дьердов избирают очень редко, и редко образуются новые патрулирующие отряды. Для них, — Авалона кивнула на зеркало в конце коридора, — мы юнцы без опыта и выдающихся способностей. Забудьте про свои успехи во время обучения, — ее тон звучал сухо и жестко. Она повернулась к всадникам, чтобы видеть лицо каждого. — Здесь вы никто, пока не докажете обратное.

— Хорошо сказано, — раздался рядом незнакомый голос с ужасным эхорайским акцентом.

Авалона обернулась и увидела рядом с собой высокого статного мужчину. Он отличался от обычных обитателей дворца хотя бы тем, что находился при дворе без рубашки, только в широких просторных штанах цвета бордо. Подтянутое тело, сбоку которого виднелся рисунок пасти какого-то животного с длинными клыками, другой бок украшал точно такой же рисунок. Его бронзовая кожа сияла, а голова была идеально выбрита. Иноземец. А еще этот мужчина странным образом был похож на Кевина.

Авалона бросила на хэлла взгляд и удивленно вскинула бровь. Кевин бледнел на глазах. Казалось, цвет его кожи вскоре сравнится с элитным дворцовским мрамором.

За спиной иноземца маячил посол западного государства, а рядом находился официальный представитель империи и несколько охраняющих делегацию всадников. Авалона думала, что с запада прибудет, по крайней мере, не меньше десятка иноземцев, но то, что их окажется всего двое, никак не ожидала.

Мужчина закончил сверлить ее изучающим взглядом и переключился на Кевина.

— Моруй, — презрительно произнес иноземец на эхорайском, официальном языке западного государства.

Кевин вздрогнул, а Авалона замерла, не в силах пошевелиться.

“Слабак”, — вот что он говорил. Презрение, звучащее в голосе иноземца, можно было черпать ложками.

Дэхарт иль Зоро, государство, уважающее силу, нетерпимо к малейшему проявлению слабости. Там взращивали воинов, жестоких и расчетливых, тех, кто без малейших раздумий готов броситься в бой, зная, что он может закончиться их собственной смертью. Воины иль Зоро лучше выберут героическую смерть, чем позорную жизнь в страхе.

— Кто бы мог подумать… — говорил чужеземец. — Не смог смириться и с позором сбежал в другую страну, Моруй? Глупец, куда бы ты не пошел, твоя беспомощность и отвратительная слабость будет преследовать тебя до скончания веков.

Кевин будто бы прирос к полу. Его взгляд, совершенно бездумный, был направлен вперед. Авалона смотрела на Кевина, который еще мгновение назад утверждал, что они способны на большее, и не узнавала. В его глазах промелькнул ужас. Всем своим видом он выражал принятие и бездействие. И Авалону это начало утомлять.

Она вышла вперед, закрывая Кевина спиной.

— Со мной, — мужчина взглянул на нее, как на помеху, — говорите со мной. Вы не имеете права оскорблять моего воина. При всем уважении, Кевин де Хэльд всадник отряда Авалоны Кэрролл. Если у вас есть вопросы, можете задать их мне.

Мужчина недовольно дернул губой.

— Эта женщина, дьерд? Ты пал даже ниже, чем я считал, Моруй. Ты находишься под властью глупой женщины.

— За языком следи, урод.

Чей голос Авалона не ожидала услышать, так это голос Фонзи. Он был зол не многим меньше, чем она. Лицо покраснело, руки сжались в кулаки. Еще немного и он бы бросился на представителя западного государства, если бы Иэн крепко не держал его за плечо.

— Остынь, — тихо сказал он. — Нам не нужны международные конфликты.

— Неужели? — оскалился иноземец. — Ваш щенок только что меня оскорбил. По-моему, это тянет на международный конфликт.

— Что здесь происходит?

С того конца коридора, откуда появилась делегация, к ним спешил хьенд Хагалаз Кадоган. Авалона хорошо научилась распознавать настроение учителя еще в Часовых Городках. Сейчас он был невероятно зол. Она сделала полшага назад, но тут же остановилась, понимая, что не может развернуться и сбежать. Во-первых, бежать тут особо некуда. Во-вторых, далеко все равно не убежишь. И в-третьих, Хагалаз в любом случае догонит ее и убьет. Пришлось вдохнуть заряженный гневом воздух, выдохнуть и встретить появление хьенда со своей привычной отрешенностью.

Иноземец повел плечом, будто сгоняя надоевшую муху.

— Держите в узде ваших шавок, — неприятным голосом произнес он, — они имеют привычку распускать длинный язык.

Хагалаз вперился взглядом в Авалону. Конечно, кто же еще мог нахамить представителю другого государства? Его требовательный взгляд не впечатлил хэллу. Она гордо вздернула подбородок.

— Я не потерплю оскорблений в адрес своего отряда…

— Помолчите, дьерд.

Авалона закрыла рот, с бессильной злостью взирая на Хагалаза. Несправедливо. Она всего лишь пыталась защитить их. Ее всадников. Они теперь навеки находяться по ее крылом.

“Не навеки”,— мысленно поправила она себя. И все же, пока она может их защищать, она будет это делать.

Хагалаз повернулся к представителю Дэхарт иль Зоро и, коротко поклонившись, сказал:

— Приносим свои извинения. Вас проводят в Зал Совещаний.

Он отступил, освобождая дорогу. Иноземец последний раз кинул презрительный взгляд в сторону Кевина и направился дальше по коридору. Только когда делегация скрылась за зеркалом, Кевин, стоящий рядом с ней, смог выдохнуть спокойно.

— Оскорбить представителя другой страны в первый же день своего нового статуса. Мои поздравления, Кэрролл, — хьенд вновь ее отчитывал. Казалось, только этим он и занимается на протяжении всей ее жизни.

— Вообще-то… — хотел вмешаться Фонзи, но Авалона его перебила.

— Вы сказали мне, что дьерды любой ценой защищают свой отряд. Но разве только на поле боя? Мне плевать, кто будет стоять передо мной — представитель другой страны или же сам император, я не позволю унижать своих всадников! — ее звонкий голос разносился по всему коридору. С каждым словом взгляд Хагалаза смягчался, и он снова смотрел на нее, как на ребенка. Это раздражало.

— Авалона, — восторженно прошептала Фейт.

Кевин и Фонзи уставились на нее так, словно впервые увидели, а Иэн улыбнулся уголком губ.

— Мне кажется, у нас прекрасный командир, — ни к кому не обращаясь, проговорил Иэн.

— Если бы твои слова услышал император, то следующий десяток лет, коротала бы в подвалах, — без угрозы, сказал Хагалаз. Он заложил руки за спину и кивнул. — Ты поступила глупо и безрассудно. Но…, — он сделал паузу, чтобы одобрительно улыбнуться, — я бы поступил точно так же.

Авалона подняла голову, не веря своим ушам. Хагалаз Кадоган ее… хвалит? Своеобразная похвала, но даже такая многого стоила. Хьенд, тем временем, повернувшись к ним спиной, поспешил вслед за делегацией. Его ждали неотложные дела.

— Действительно, непревзойденная, — с улыбкой в голосе произнес Кевин. К нему постепенно возвращался естественный цвет лица и способность говорить.

— Кто это был? — спросила Авалона, вспомнив грозного мужчину из делегации.

Кевин поморщился. На самом деле, хэлла уже догадалась, но решила предоставить возможность Кевину быть с ними откровенным. Доверие — очень важная составляющая совместной работы. Если они не будут доверять друг другу, то их ждет печальная участь.

Грудь Авалоны сдавило от неприятного ощущения. Что это? Вина? Она еще ничего не сделала, но уже была перед ними виновата… Чувство вины преследовало ее давно, и с каждым днем оно становилось все тяжелее, все сильнее сжимало горло.

— И правда, кто? — оживился Фонзи. Он скинул руку Иэна со своего плеча, нетерпеливо притопывая.

Но Кевин молчал.

— Эй, посмотри на меня, — Авалона щелкнула перед его лицом пальцами, заставив хэлла смотреть ей в глаза. — Это не страшно, открываться кому-то. Мы никогда тебя не осудим.

— По возможности, — хмыкнул Фонзи.

— Заткнись, — одновременно произнесли Иэн и Авалона.

— Кевин не виноват, — послышался слабый голосок Фейт. Девушка выглянула из-за широко й спины Кевина. В ее глазах стояли слезы. — Его заставили.

— Не надо… — он попытался остановить ее.

— Нет, надо! — Фейт встала между ними, ее руки нервно дрожали. — Они хотят помочь. Ему сложно об этом рассказывать, ведь законы иль Зоро жестоки. За любое проявление слабости карают, а Кевин…

— Я не прошел инициацию, — завершил он за нее. — На западе мальчики достигают совершеннолетия в десять. Чтобы зваться мужчиной, нужно… — его голос дрогнул, — мы убиваем ерларда, наше священное животное, на глазах у беснующейся толпы. Убиваем голыми руками и ломаем ему клыки в знак своего превосходства. Каждый ребенок с самых ранних лет взращивается рядом со своим ерлардом. Его звали Сверк, и я должен был его убить. Но не смог.

Кевин бросил взгляд в сторону пустующего коридора, а затем перевел его на Авалону.

— Ты хотела знать, кто этот человек? Его зовут Обен де Хэльд, и он приходится мне кузеном. Татуировка на его ребрах — символ пройденной инициации. А знаешь почему их две? Потому что там, где не справился я, справился мой кузен. Наша семья долгое время находилась у власти, но после того, как я не прошел инициацию мы были вынуждены бежать. Нет ничего более страшного, чем жить в Дэхарт иль Зоро, когда все видели твой позор.

В коридоре воцарилась тишина. Кевин напряженно улыбался. Авалона вспомнила, как часто Кевин помогал детям в Часовых городках, зачастую жертвуя собственной свободой. Как он вытаскивал животных из лесных капканов, а рядом с ним на корточках плакала маленькая девочка с короткими золотисто-медными волосами. Тогда Кевин возложил на свои плечи заботу о Фейт. Они всегда были неразлучны, словно родные брат и сестра. Выбирая себе в отряд Кевина, Авалона не могла не выбрать ту, которой он дорожил больше всего. Кевин всегда был олицетворением доброты и заботы, и иногда хэлла его не понимала.

Но не сейчас.

— Кевин де Хэльд, ты кто угодно, но не слабак, — тихо, но четко отчеканила Авалона.

— Ну естественно, — закатил глаза Фонзи, — вы посмотрите на его мышцы. Какой идиот назовет его слабаком? — в глазах парня промелькнули смешинки.

— Я выбрала вас в свой отряд не по принципу жребия, — продолжала Авалона, — это был осознанный выбор. Каждый здесь стоит намного больше, чем о нем думают. Не забывайте об этом.

— Я знаю себе цену, — вновь влез Фонзи.

— Мне кажется, ты ее даже слишком завышаешь, — отозвался Иэн. — Я не верю в случай. Если нас отправляют на границу, то так тому и быть. В конце концов, патрулирование периметра леса не самое скучное занятие.

— Кому, как не тебе, знать толк в скуке, — уколол его Фонзи. Он довольно потер ладони, подлетел к Авалоне и Кевину, вставая между ними, и весело сказал, — Как насчет выпивки?