Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

Элфи

Девчонка уснула. Элфи машинально продолжал пропускать пряди ее волос, сотканные из чистейшего злата, через пальцы. Они были невероятно мягкими, с ароматом леса и кислых ягод черники. Ее безмятежное лицо с длинными светлыми ресницами источало спокойствие. Она тихо сопела, а губы изгибались в слабой улыбке.

Девочка ему не доверяла, и он прекрасно почувствовал это там, на корабле. Что-то в ней изменилось с тех пор, как они прибыли в Ареморику. Этот мир влияет на нее, и сложно сказать, в какую сторону.

Альв бросил быстрый взгляд на всадников. Ритм их дыхания был размеренным. Они давно провалились в крепкие объятия сновидений. А вот Элфи не спалось. Он знал, что сейчас происходит за стенами этого дома, и предвкушал встречу с Артуром. Только альв не знал, хочет ли он выйти из замка мертвым победителем или живым проигравшим. Его рука замерла, а затем потянулась к поясу Этери.

Какой забавный ножик.

Элфи крутил в руке стилет, презентованный Этери Авалоной. Легкая рукоятка, прочный сплав металла. Идеальное оружие для того, чтобы убить врага одним ударом. Или двумя, в зависимости от того, кто враг. Подцепив кончиком стилета непослушные золотые пряди, Элфи убрал их с шеи Этери. Ее горло было так близко. Пожалуй, даже слишком близко, чтобы удержаться.

Он приставил стилет к ее шее. Кожа мягкая, словно бархат, клинок разрежет ее легко, как подтаявшее масло. Глаза Элфи блеснули первобытной жаждой крови. Она внучка Артура, ублюдка, что забрал у него все, вплоть до его собственной жизни. Шрамы на спине начали гореть с новой силой.

О, эта боль, когда ему отрезали крылья. Он не забудет ее даже перед смертью. Тихий хруст, с которым они ломались, тонкие, но все равно прочные.

Элфи моргнул. Одно движение. Прижать стилет и резко потянуть его вверх. Тогда… он умрет. Апельсиновый вереск, поддерживающий его жизнь, завянет, а Артур никогда не отдаст ему крылья. Не станет девчонки, не станет его. Вот такая, тролль его пожари, ирония. Он сохраняет ей жизнь в угоду своим желанием. А ведь такая хорошая попытка мести могла бы получиться.

Была еще одна причина, по которой Элфи не мог лишить девчонку жизни. Они заключили сделку. Альв не мог убить ее, ведь тогда сделка не состоится, и на его голову обрушится крайне неприятное проклятие. Элфи по змеиному улыбнулся. Впрочем, ему все равно не придется ничего делать, хватит и того, что она попадет в замок. Артур отдаст ему крылья, а через пару дней девчонка сама умрет от злых шуток придворных.

Альв рассмеялся и обратил свое внимание на спящего всадника, укрывшегося шкурами. Стилет Авалоны все так же был прижат к горлу Этери.

— Ты что-то хочешь мне сказать, всадник?

Ответом ему стало молчание. Элфи закатил глаза. Как же его раздражало людское притворство!

— Хватит валять дурака. Я слышу, как сбилось твое дыхание.

Секунда тишины и вдруг всадник сорвался с места, в одно движение оказавшись напротив альва. Он приставил меч к его горлу и, наклонившись, прошептал:

— Быстро убрал клинок.

Всадник не успел собрать волосы, и теперь они белоснежным скопом спадали ему на лицо. Но альв все равно увидел, как чернеет радужка глаз мужчины. Он в бешенстве. Элфи склонил голову к плечу, меч слегка резанул кожу. С каких пор уроженец империи защищает жизнь приморца? Элфи прислушался. Стук сердца в груди всадника отдавался бешеным ритмом в его ушах.

Страх.

Он боится за нее? Еще как боится.

Значит, не такой уж он и равнодушный.

— Очень неосмотрительно приставлять меч к горлу тому, в чьих руках жизнь твоей любимой.

Всадник недоуменно моргнул, а Элфи снова рассмеялся.

— Что ты несешь, жалкое отродье нечистых? Если ты убьешь Чужестранку…

— То, что? — перебил его Элфи. — Авалона не понесет потерь. В ее руках реликвия, и она исполнила приказ короля. Этери должна быть тебе безразлична, я прав?

Всадник скрипнул зубами.

— Авалона будет горевать, — сказал он.

— Подумаешь, — фыркнул альв. — Невелика потеря. Впрочем, — вздохнул он, — это ваше с девчонкой дело. Разбирайтесь сами.

Он убрал стилет обратно в кожаную подвязку и даже поднял руки, насмешливо глядя на всадника снизу вверх.

— Если ты еще раз прикоснешься к ней, то узнаешь, почему меня прозвали Пожирателем Душ, — отнимая меч, сказал всадник.

— Интригуешь, — хмыкнул альв, но к девчонке больше не прикасался. — Не всадник, а благородный рыцарь…

За окнами переливался алыми красками рассвет. Авалона и Этери проснулись, позавтракали остатками еды, которую соизволил приготовить Элфи пока они спали и с непониманием переводили взгляды с всадника на альва. Элфи ухмылялся, а всадник был в шаге от того, чтобы броситься на представителя благородных кровей фейри. Все это веселило Элфи до невозможности.

— Куда теперь? — спросила Этери, затягивая шнуровку корсета. Ее рубашка все еще была порвана, поэтому она не снимала темно-зеленый плащ Авалоны.

— Мы прибыли, — потягиваясь, ответил альв.

— Что? — замерла она, поправляя сползающий с плеч плащ.

— За мной.

Элфи первым открыл дверь и спустился с крыльца. Наконец-то он мог вдохнуть полный грудью воздух Приморского леса. Все здесь было точно так же, как и в далекие времена его правления. Ветви огромных деревьев высились над головами, и лишь изредка редкие лучи солнца пробирались между ними, освещая покрытые мхом корни, выползающие из-под земли. Чтобы пройти дальше, им пришлось лезть по корням, настолько большими они были.

Но в сладком лесном воздухе все же не хватало самого главного. Элфи перестал ощущать волшебство. Раньше оно окружало его повсюду, куда бы альв не последовал, но не теперь. Он коснулся цепочки… Сила угасала. Нужно поторопиться.

— Но как? — тихо спросила Этери, разглядывая деревья, которых еще вчера здесь не было.

— Дом мастера Хайвуда был зачарован так, — ответила всадница, вставая рядом с ней. — чтобы путники могли переместиться в то место, в котором хотят оказаться.

— Не всем так везет, — добавил Элфи, — людишек со злыми намерениями дом просто сбрасывает в море, оказываясь на самом краю Примории.

Этери поежилась, а Элфи улыбнулся. Пусть уклад жизни приморцев и может показаться жестоким, альв обожал эти земли. Пока они продирались сквозь коряги и пни, Элфи настороженно крутил головой по сторонам. Расслышав тихий шелест крыльев, он остановился.

Они здесь.

Его спина невольно напряглась, когда в лицо подул легкий ветерок. С неба, словно два божества, спустились альвы. Элфи смутно помнил их лица, но не сомневался, кому они служат. Альвы расправили полупрозрачные нежно-голубые крылья. Они мерцали серебристым сиянием и казались невероятно хрупкими. На самом же деле крылья альвов были самыми прочными и эластичными. Тела стражей покрывало полупрозрачное зеленое одеяние, обтягивая мускулистую грудную клетку и тонкие руки. Ниже шли коричневые свободные штаны. Фейри не носили таких одежд, но были вынуждены одеваться так, согласно приказам короля.

Альвы приземлились, ступая босыми стопами по мягкой траве. В руках они держали протазаны — длинные боевые копья с дополнительными боковыми лезвиями. Наконечники отливали золотом, а рукоятки обвивали ядовитые растения. Фейри редко пользовались оружием, более того, они презирали его, потому что большая часть клинков была выкована из железа. Никто не хотел умереть, напоровшись на собственное копье.

Элфи разглядывал стражей с холодной отчужденностью. Тот альв, что стоял к нему ближе, был изуродован широким красным шрамом, украшающим его лицо. Не всем везло так, как Элфи. Его уродливая часть вовсе не казалась страшной, напротив, шрам притягивал к себе полные порочных желаний взгляды. В этом же выродке Создательницы не было ничего красивого.

А вот второй мог показаться идеальным. Светлые волосы, правильные черты лица, глаза, радужка которых отливала сталью. Но Элфи знал наверняка, что стоит тому повернуться, и окажется, что у альва все же есть недостаток. Хотя нет, проще назвать то, чего у него нет и быть не может.

Затылка.

Фейри бездушно направили в их сторону протазаны.

— Ты выполнил условия сделки? — низким нечеловеческим голосом осведомился альв не имеющий затылка. Он обращался к Элфи, но смотрел поверх его головы.

— Как видишь, Бальфур, — король падших все же вспомнил его имя. Бальфур был в числе первой сотни предателей. Элфи схватил Этери за руку, притягивая ее к себе. Личный всадник-рыцарь девчонки дернулся, потянувшись к мечу. Элфи бросил на него пресекающий взгляд, предупреждая, и пальцы всадника замерли, не успев нащупать рукоятку оружия. — Леди во всей красе. Только не утомляй бедняжку расспросами, она была на той стороне, помнишь? Если да, то хорошо, потому что ее память оставляет желать лучшего.

Бальфур осмотрел Этери с головы до ног, прищурился и презрительно фыркнул, давая понять все, что он думает о побеге Лилит.

— Зачем притащил с собой прочий сброд? — не разменивался на комплименты страж.

— Мое имя Авалона дю Лак, — вышла вперед всадница. — Надеюсь, вам не надо напоминать, кто я и с какой целью вернулась домой, — выделив последнее слово, сказала она.

Бальфур вновь прищурился, осматривая Авалону тем же изучающим взглядом. Только теперь в его голосе не было презрения. Элфи даже уловил намек на уважение:

— Добро пожаловать обратно в Карлион, разведчик. — Бальфур перевел взгляд на последнего незнакомца. — Остался только этот.

И альв застыл в ожидании ответа.

В глазах Элфи вспыхнули яркие огоньки и тут же погасли. Он еще ночью придумал, как оправдать появление всадника-рыцаря. Правда, его план мог обернуться против него самого, но веселья ради Элфи был готов рискнуть.

— Я по-крупному облажался, дружище, — по-доброму улыбнулся Элфи холодному альву. — Эти двое не расставались ни на миг, и мне пришлось забрать его с собой. Они связаны, — подмигнул он.

Всадник, стоящий за спиной альва, закашлялся. А Элфи гаденько улыбнулся и посмотрел совсем не на Бальфура, а на Этери, чей локоть он до сих пор сжимал. Глаза девчонки стали большими, словно две разноцветные пуговки. Она молча открывала и закрывала рот, совсем как рыба, выкинутая на берег.

— Ты что творишь, альв ушастый? — наклонившись к нему, яростно прошептала Этери, в один момент получившая статус жены.

Элфи чуть не рассмеялся. Такое забавное выражение лицо было у девчонки.

— Обзываться не хорошо, — со смехом в голосе заметил он. — Ты же не хочешь, чтобы твоего ненаглядного убили на месте? — Этери задумалась. — Или ты думала, только в империи желают смерти приморцам? — сказал он, обжигая жарким дыханием ее ухо. — Нет, дорогуша, в Примории с точностью все то же самое. И если бы я не сказал, что он связан с тобой, его разорвало вон теми корнями, — кивнул он на ближайшее дерево.

— Ладно, — поджав губы, согласилась на авантюру маленькая принцесса.

Авалона кинула на альва короткий удивленный взгляд и сложила руки на груди, нацепив на лицо маску отчужденности. Всадник-рыцарь тоже молчал. А вот молчание Бальфура не сулило ничего хорошего.

— Муж? — он приподнял тонкую бровь.

— Сын, — огрызнулся всадник. Он прошагал мимо Авалоны, вставая рядом с Этери. Элфи медленно убрал от девчонки руки и даже отошел на несколько шагов. А лже-муж лже-Лилит приобнял ее за талию, все так же грозно смотря на стражей.

— Оставь их, Бальфур, — подал голос второй альв, изувеченный шрамом. — Король знает, что делать.

Бальфур был с таким исходом дела не согласен, но, тем не менее, развернулся и повел их вглубь леса, туда, где находились главные городские ворота.

Элфи гипнотизировал тяжелым взглядом спины стражников. Корни дрогнули и прижались к стволам деревьев. Лес их боялся, но самое тошнотворное было в том, что Элфи чувствовал, как деревья уважительно шуршат листвой. Он запутался в низко опущенных гибких ветвях и расчихался от пыльцы. А перед лицами стражей ветви отпрянули, позволяя им пройти вперед. Процедив несколько ругательств, король падших выпутался из веток и быстрым шагом догнал альвов.

Приморский лес навевал не самые приятные воспоминания.

Холод. Элфи ненавидел, когда его сердце покрывалось тонкой коркой льда. В ушах стояла ужасающая тишина. Он больше их не слышит. В голове пустота. Ничего, кроме бездушного холодного ветра, замораживающего его тело. Голос леса молчал, словно обиженный маленький ребенок. Побелевшими губами Элфи выдохнул облачко белого пара. Его жизнь разрушена. Кровоточащая спина окрашивала сухие жесткие ветви, на которых лежал альв, багровыми пятнами. Элфи повернулся и поморщился от яркой вспышки боли, дошедшей вплоть до шеи.

Бывший король Сидов валялся на колких сушеных ветках в жалкой шатающейся лачуге. Видела бы его королева… ужас не проявился бы на ее лице, разве что его далекий отголосок глубоко в глазах. Она не дала бы ему унижаться здесь, а самолично вонзила железный ржавый меч в сердце. Убила, чтобы спасти гордость, от которой ничего не осталось. Его гордость, как и его дом, были сожжены ублюдком, возомнившим себя королем. Элфи хотел рассмеяться, но смог только закрыть глаза. Еще чуть-чуть и его тело начнет сливаться с природой. Руки покроются каменной коркой, и по ним поползет ядовитый плющ. Он станет частью леса. Тем самым голосом, которому он не в силах ответить.

Элфи не увидел, но услышал, как в его размеренную тишину резко ворвались грубые шаги. В лачугу зашел тот, кого Элфи совсем не ждал. Он что, сумасшедший? Или думает, что напоследок Элфи не заберет его жизнь с собой к Создательнице?

Альв не чувствовал тела, только боль. Но, наплевав на горящую спину, он моментально оказался напротив мужчины, сжимая его горло слабыми пальцами. Создательница, как же он хотел сломать ему шею! Услышать хруст каждой раздробленной косточки, увидеть, как безжизненно застывают ярко-голубые глаза! Он хотел почувствовать горячую кровь на ладонях, попробовать ее, чтобы ощутить горький вкус победы. Нет, Элфи хотел услышать, как он кричит. Сначала от того, что его жизнь разрушается, как карточный домик, а затем от невыносимой боли.

Одно движение и он будет отомщен.

Элфи так ярко увидел в сознании картину под названием “Смерть короля”, что не заметил, как его ноги обвили растения и дернули назад, протащив по сырой земле. Раньше он этого не допустил бы. Лес не посмел бы напасть и подчиниться чужой воле.

“Ничего уже не будет, как прежде”, — подумал Элфи, чувствуя, как земля загрязняет раны на спине.

Король предстал перед Элфи во всей красе. Длинные, до плеч, золотые волосы, кончики которых едва касались волочащегося по земле темно-фиолетового плаща из парчи. Под плащом скрывался кожаный жилет, надетый поверх шелковой туники с короткими широкими рукавами. Через его плечо тянулась перевязь, а на уровне бедер крепились ремешками два меча. Мужчине понадобиться секунда, чтобы вытащить клинки и нанести смертельный удар. Особенно сильно король любил бить в спину.

— Мой король? — издевательски протянул альв, с ненавистью рассматривая мужчину. — Какая честь.

Артур не отреагировал на подначки Элфи. Вместо этого он подошел ближе, и зеленые растения, шипя, словно клубок змей, освободили альва от хватки.

— Я больше повторять не буду, — сказал король властным хлестким голосом. — Подчинись.

Элфи расхохотался, запрокинув голову наверх. Этот выродок человеческого рода действительно желает подчинить короля Сидов?

“Павшего короля”, — поправил себя мысленно Элфи, морщась, — “Ты больше не король, Элфи Серокрылый. Ты никто”.

Альв внимательно посмотрел на Артура. Мужчина не шевелился, застыв каменным изваянием. От короля волнами исходила сила, огромная мощь, которой он подчинил Приморское Королевство. Быть может, он не был злом в чистом виде, но он точно далек от народного образа героя.

— Прогуляйся к троллям. Альвы никогда не подчинятся человеку, — потеряв всякий интерес к нему, проговорил Элфи. — Возомнил себя истинным правителем Примории? Нет, — протянул он, ядовито улыбаясь и чуть ли не капая ядом на остроносые ботинки Артура, — ты не лучше Арагда, мальчик. Только в отличие от него ты трус, маскирующий свою жестокость благом.

Король прищурился, быстрым движением выхватил меч, и когда Элфи подумал, что умрет от рук того, кто исказил всю его жизнь, Артур рассек свою ладонь. Лезвие мягко резануло кожу там, где находилась линия жизни. Кровь потекла по запястью, окрашивая ладонь в багряно-алый цвет. Артур достал из внутреннего кармана белоснежный платок и зажал им рану, а спустя несколько мгновений, когда на платке образовалось кровавое пятно, кинул его в Элфи.

— Поступим иначе, альв. Найди мою дочь и верни домой. Ее и только ее. Тогда я верну тебе крылья.

Элфи заинтересованно взглянул на платок, а затем на короля. Малышка Лилит сбежала? Ах, да… сколько прошло лет с тех пор? Два десятка? Пока он медленно разлагался в этой дыре, в королевстве кипела жизнь. Пока он занимался тем, что проклинал Артура, его дочь выросла и, очевидно, не захотела всю жизнь провести под гнетом отца-тирана.

— У тебя целый двор фэйри, а ты просишь об этом меня? — презрительно фыркнул альв, — Павшего и отказавшегося от твоего покровительства?

— Ты не предашь меня. Не предашь, если хочешь жить.

В его руке что-то блеснуло. Когда мужчина разжал ладонь, Элфи увидел тонкую золотую цепочку, звенья которой состояли из маленьких оранжевых цветов с нежными лепестками. Лачуга, в которой пахло кровью и дымом, наполнилась сладким ароматом апельсинов и теплом, которое так и ластилось к его ногам. Вереск. Глаза Элфи засияли. Это необычное растение поможет ему продержаться еще немного. Артур прекрасно знал об этом. Вот только откуда он достал цветущий вереск? Альв думал, что эти цветы уже давно обратились в пепел.

Элфи усмехнулся и уже в следующую минуту стоял около короля, сжимая в руках мягкую ткань его плаща. Он встряхнул Артура, с ненавистью заглядывая в его глаза.

— Я уже мертв, мальчишка, — хриплым, по-животному страшным голосом прорычал альв.

— Еще нет, — король брезгливо освободился от хватки, — но в моих силах сделать так, что ты больше никогда не проснешься.

Чья-то теплая ладонь опустилась на его плечо и крепко сжала. Элфи прогнал навязчивое воспоминание и повернул голову. Авалона внимательно следила за девочкой и ее рыцарем. Они быстро вошли в роль, и хотя Этери напряженно улыбалась, ее личный всадник-рыцарь хорошо отыгрывал заботливого мужа.

— Спасибо, — невпопад сказала всадница.

Элфи поспешно убрал ее руку. Она не убьет его на глазах девчонки, слишком глупо. Но рисковать он все равно не хотел.

— За что? — безразлично отозвался альв.

— Ты спас Иэну жизнь.

— Я ничего не далал, — все больше раздражаясь, бросил Элфи. У них с Этери нездоровое желание слепить из него героя. — И закрой свой ротик, всадница, впереди идущие идиоты слышат каждое наше слово.

Спины стражей все также оставались прямыми, а плечи даже не дрогнули. Фейри не обращают внимание на тех, кого считают недостойными своего внимания. А когда-то давно эти двое преклоняли перед ним колени. Вспомнив о своем былом величии, от которого остался лишь приторно-терпкий аромат вереска, альв разозлился с новой силой. Внешне он оставался спокойным и сосредоточенным, но внутри все пошло трещинами.

Ворота, ведущие в Карлион, всегда возвышались и тянулись к небу, призывно блестели на солнце и отражали серое небо в туманные дни. Первый круг защиты. Элфи был здесь однажды и прекрасно помнил, как выглядит любимый город короля Артура. Но то, что теперь увидел перед собой Элфи, стало для него полнейшей неожиданностью.

Они были искажены и сломаны. Вместо причудливого узора альв увидел, как золотые прутья обвивал ядовитый плющ. Растение расползлось не только по поверхности ворот, но и стелилось по земле. Казалось, оно захватило весь город, выкрав власть, которой Артур так дорожил.

А еще Элфи разглядел на воротах цветы. Кроваво-красные и черные розы, чьи лепестки изредка опадали, разбавляя зелень мрачными красками. Все это напомнило Королю Падших собственный дом, где царствовала свежесть леса. Где так же играючи можно было обжечься. Что же его подданные сотворили с Карлионом? Или это Артур постарался?

“Юный мальчик-король слабеет”, — подумал Элфи и эта мысль была настолько сладкой и приятной, что он рассмеялся.

Зато Авалоне, стоящей рядом, было не до смеха. Ее глаза наполнились невообразимой болью. Раньше Элфи удавалось разглядеть в них весеннюю зелень, а теперь весна ушла, уступив место по-зимнему холодному стеклу. Ей не нравится, что кто-то имеет влияние над королем. И альвы ей не нравятся. У всадницы, должно быть, остались старые шрамы, полученные в империи и может, ей и не промыли мозги, как остальным всадникам, но неприязнь к альвам она чувствовала очень ярко. Настолько ярко, что даже Элфи уловил ее эмоциональный фон.

Стражи провели их мимо ворот, и они оказались в Карлионе, некогда древнем и шумном городке. Все же он сильно изменился… Элфи ступал по белым камням, которыми была вымощена дорога, и старался обходить цветы, которые здесь были повсюду. Дома приморцев были в хаотичном порядке разбросаны, словно грибы, выглянувшие после дождя. Некоторые здания все же выделялись примечательной архитектурой и броскими табличками. Элфи сразу же узнавал в них дома ночных развлечений. Через прозрачное стекло на него взирали полуодетые девицы с призывными улыбками. Элфи даже отвесил одной шутовской поклон, получив взамен воздушный поцелуй.

— Что здесь случилось? — полушепотом спросила Авалона, со священным ужасом воззрившись на альву, сжимающую горло немолодого бородатого мужчины. Она прижала его к стене, с интересом наблюдая, как его лицо покрывается красными пятнами. Лысый и полноватый мужчина с неменьшим ужасом пытался разжать ее тонкую ручку, но альва только сильнее вонзала острые когти в его кожу.

— Ты заключил сделку, — донесся до них мелодичный напевный голос.

— Но, леди, — хрипел мужчина, — я не могу. Не могу!

— Да покарает тебя Создательница.

С этими словами она свернула ему шею. Мужчина осел в ее ногах. Элфи усмехнулся. Отнюдь не все альвы были кровожадными. Например, эта альвочка пожалела бедолагу и покончила с его мучениями раньше, чем если бы на его голову обрушилось проклятие Дану. Элфи не был таким милосердным.

— За волшебство всегда нужно платить, — ответил альв на вопрос всадницы.

Авалона даже не взглянула на него. Неужели она думала, что хотя бы в Примории избавиться от жестокости? Какая же она наивная и глупая. Элфи посмотрел в сторону Этери. У девчонки не такая закаленная психика, как у всадницы, она может рухнуть в обморок посреди Карлиона. Это было бы некстати. Лилит никогда бы не потеряла сознание.

Но Этери повезло. Ее личный рыцарь заслонил собой ужасающее зрелище. Только уши забыл закрыть. Поэтому Этери слышала хруст костей и падение тела. Девчонка побледнела, но страха не выдала.

Не плохо. Очень даже не плохо.

Они вошли в полутемную арку и оказались на крепком бревенчатом мосту. Кругом вода, на поверхности плавали кувшинки, водоросли и еще множество всякой дряни. Элфи наклонился, нежно проведя рукой по водной глади. Пальцы коснулись ледяной воды и быстро замерзли. Как же непривычно быть человеком. Владея волшебством, Элфи никогда не чувствовал холода. Поэтому предательское ледяное озеро ему не понравилось.

Он выпрямился, разглядев вдалеке замок. Пока они друг за другом шли по мостику, мимо проплывали гондолы, в которых восседали придворные дамы в сопровождении своих кавалеров. Таких гондол с людьми было немного, гораздо чаще встречались лодки с фейри. Со слабым интересом они провожали Элфи взглядом. Альв не знал, как он выглядит со стороны: жалким, расставшимся с гордостью королем или победителем, исполнившим волю Артура.

Петляя, они, наконец, оказались во внутреннем дворе замка, ступив на мраморный пол, все также устланным плющом и цветами. Впереди с высокого уступа шумным водопадом стекала вниз вода, наполняя глубокий бассейн едва ли не до краев.

— Лагуна Варга, — тихо вздохнула Авалона.

— Этот лягушатник? — скривился Элфи.

— Весь этот водоем, на котором стоит королевский замок, называется Лагуна Варга. Уверена, ты слышал о нем.

Она была права. Элфи прекрасно знал, кто такой Варг и почему в честь него назвали водоем. Только у него не укладывалось в голове, как Артур посмел на этом священном месте выстроить свою хижину. Воды Варга не должны соприкасаться с человеческими руками. Но люди никогда не чтили законы и порядки. Даже если это были законы высших сил.

Стражи обошли импровизированный водопад, позади которого их ждала не примечательная дверь. Проводив тяжелым взглядом Бальфура, первого оказавшегося в замке, Элфи последовал за ним.

Внутри альв с удивлением обнаружил, что пол полностью залит водами Варга, хотя вода не должна проникать внутрь. Отталкивая от себя назойливые кувшинки, Элфи пересек холл, попутно рассматривая арочные витражные окна и стены, заросшие пожелтевшим мхом. Поднявшись по лестнице с низкими узорчатыми перилами, стражи остановились.

— Кого ждем? — ворчливо бросил Элфи, сложив руки на груди.

На втором этаже замка почти не было окон. Свет не проникал внутрь, и мягкий полумрак, как знал альв не понаслышке, мог таить в себе и тайны… и чудовищ. Элфи повернулся к стене. Одно единственное окно и то украшено ярким витражом. Приглядевшись, он с удивлением понял, что на витраже изображена Этери.

Хотя нет. Это не она.

На него смотрела Лилит Пендрагон.

Сложенная из желтого и красного стекла девушка чем-то неуловимо напоминала ему девчонку, которую он так неудачно вытащил с той стороны. Только в отличии от Этери, взгляд стеклянных голубых глаз был не просто ледяным, он был злым, коварным и безжалостным. У людей редко бывает такой взгляд.

Этери тоже увидела изображение Лилит. Она застыла, не отрывая взгляда от витража. Вот же… Элфи нахмурился, если она начнет сейчас дрожать, то снова выдаст себя. Но Этери не начала. Она распрямила плечи и мягко улыбнулась.

— Это я?

Всадник-рыцарь перестал обнимать ее за талию, но зато крепко сжал ладонь, переплетая пальцы.

— Похоже на то, любимая, — ответил он, обворожительно улыбнувшись.

В глазах девчонки вспыхнул огонь.

— Восхитительно, — ее голос стал ниже и более резким.

Элфи поразился таким метаморфозам. Она неплохо отыгрывала роль высокомерной, но в то же время потерявшей память принцессы. Ей, конечно, еще многое предстоит наверстать, но пока что она справляется.

Стражи тем временем отмерли и свернули куда-то за угол. Элфи пару раз наступил на белоснежные лилии и скривился. В этой темноте хоть глаз выколи, ничего не видно. Он не любил топтать цветы, потому что помнил, как громко они кричат от боли. Впереди появилась высокая, почти до самого потолка, дверь. Авалона хищно поддалась вперед, допустив первую ошибку. Потеряла бдительность.

Элфи схватил ее за локоть, дернув на себя, и ядовитая гадюка не успела вонзить свои клыки в ее человеческую плоть. Не без удовольствия альв наступил на змею, и та с диким шипением перестала двигаться.

— Спасибо, — помедлив, произнесла всадница.

— Благодарить меня входит в твою привычку, — ехидно заметил он, отпуская хэллу.

Авалона скривилась, словно только что съела целое ведро лимонов, и Элфи расхохотался.

— Вы двое, — Бальфур повернулся к альву и всаднице, смерив их все тем же равнодушным взглядом. — Пойдете со мной. Вам назначена аудиенция. А вы, — бросил он девчонке и всаднику-рыцарю, — останетесь с Тавином.

После этих слов он распахнул дверь, пропуская их вперед. Элфи успел лишь кинуть озадаченный взгляд на Этери, как его тут же бесцеремонно заставили поторопиться. Что происходит? Разве Артур не желает увидеть родную дочурку?

Тихо выругавшись, Элфи оказался в большой и светлой комнате. По каменным стенам расползались темно-алые растения.

“Ядовитые”, — не сомневался он.

В помещении было тихо, альв огляделся. Около широкого камина, откинувшись на спинку покачивающегося кресла, восседал мужчина. Седые волосы ровными прядями спадали на его спокойное лицо, губы поджаты, а пальцы нервно барабанили по подлокотнику. На нем идеально сидели темно-синее сюрко с разрастающейся серебристой вязью и узкие штаны. К креслу был приставлен меч.

Рыцарь, а Элфи не сомневался, что мужчина именно им и был, повернул голову в сторону шума и замер. Краски стерлись с его лица. Всадница рядом с альвом, почувствовав взгляд, повернулась. Она шумно выдохнула, в одно мгновение растеряв все свои маски равнодушия. По ее лицу прошлась целая буря эмоций, из которых Элфи выделил самые яркие.

Болезненная надежда и бездна горя.

Через пару минут всадница взяла себя в руки и развернулась к окну — единственному источнику освещения, не считая камина, и поклонилась.

— Мой король, — почтительно произнеса всадница, не поднимая головы.

Артур, взирающий на свои владение через призму стекла, обернулся, и Элфи с удивлением отметил, что он ничуть не изменился. Те же золотые волосы до плеч, требовательная линия подбородка, властные глаза и заложенные за спину руки. По полу стелилось его фамильное высокомерие, и альв, не сдержавшись, фыркнул.

Его голову в доказательство своего статуса украшала корона из белого золота. На одно плечо небрежно наброшена мантия, отделанная мехом белого волка. Артур взглянул на мужчину в кресле, и тот покачал головой.

— Я ждал вашего прибытия, разведчик, — резким голосом сказал король. От его тона плечи Авалоны вздрогнули, — Ждал гораздо раньше.

— Мне нет прощения, ваше величество, — почти прошептала она.

— Ошибаетесь, есть, — вдруг сказал Артур, приближаясь, — где он?

Всадница несмело подняла голову и сняла с шеи цепочку, на которой висел миниатюрный котел. Она протянула его королю, и тот неспешно забрал из ее рук Котел Возрождения.

— Твоя правда, Ланс, — сказал король рыцарю, бросив ему цепочку.

Рыцарь с легкостью поймал ее, пряча от посторонних глаз.

— Ты проявила настоящую смелость, Авалона, — сухо похвалил Артур. Его лицо при этом оставалось отчужденным, словно он нахватался этого от своих подданных фейри. Но что удивило Элфи больше всего, здесь не было ни единого представителя малого народца. В этом большом помещении не было никого кроме рыцаря и короля. — И будешь удостоена чести пройти обряд.

Всадница шумно сглотнула и ошарашено посмотрела на рыцаря. Тот сидел мрачный и нервно покачивал ногой.

— Ваше величество, — чуть ли не прошипел он, — вам не кажется, что это слишком щедрый дар?

— Ничуть. Твоя дочь более чем достойна.

Занятно. Элфи ухмыльнулся. Получается, этот нервный старик — отец Авалоны? Как же он допустил, чтобы его дочь оказалась не где-нибудь, а в логове врага…?

— Теперь ты, — и без того холодные глаза короля начали метать ледяные снежинки, — Бальфур уже доложил мне, что ты сумел найти и привести Лилит.

— А ты сомневался, мальчишка? — криво улыбаясь, сказал Элфи.

Глаза Авалоны округлились. Всадница удивляется его маленькому прозвищу? Зря, ведь оно полностью оправдано. Элфи прожил несколько сотен гердрад на этой земле, в то время, как этот так называемый король не разменял даже шесть десятилетий. Для альва Артур и был мальчишкой. Зарвавшимся мальчишкой.

“И ублюдком, отобравшим у меня все”, — зло подумал Элфи.

— Ты не обведешь меня вокруг пальца, — вдруг сказал Артур. Уголок его губ опасно дернулся, человеческие эмоции пробивались наружу. — Наша сделка недействительна. Ты нарушил условие.

Элфи словно ударили чем-то тупым и тяжелым по голове.

— Что? — тихо переспросил альв.

— Ты должен был вернуть Лилит, только ее, — с удовольствием, которое чувствовал только Элфи, произнес король. — Но вернулся ты не только с ней.

В груди Элфи взорвалось пламя. Оно кипело, бурлило и просило выпустить его наружу. Руки сами собой сжались в кулаки. Только что Артур сделал то, чем Элфи владел куда более искусно. Обманул его без лжи. Обставил, заставил почувствовать себя дураком! Тонкая улыбка на губах короля Примории стала последней каплей. Элфи был готов бросится на него, сжать горло и закричать:“Где мои крылья?! Верни их! Верни!”.

Но он этого сделал. Не сделал даже когда Артур сорвал с его шеи апельсиновый вереск.

Земля ушла из под ног. Альв устоял с трудом. Слабость, которую он привык игнорировать, накатила новой удушающей волной. Он снова ощутил на коже мерзкий холод, единственный источник тепла, Артур сжимал в руке.

Сколько сделок он совершил за всю свою жизнь? Сколько наивных людишек обвел вокруг пальца? Кто бы мог подумать, что кто-то сможет воспользоваться его же оружием.

Мальчишка… Нет, Артур Пендрагон смог. Когда-то ему удалось разрушить жизнь Элфи. Подарить надежду, чтобы снова растоптать ее.

Все кончено. Король победил.

Да здравствует король…