Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

Этери

Со смотровой башни открывался чудесный вид на столицу Приморского Королевства. Елена укуталась в меховой плащ. Ветер растрепал ее темные волосы, и они запутались еще сильнее. Она подошла к краю, не опуская головы. Карлеон по своему прекрасен, но женщина скучала по маленькому домику в лесной глуши. Где-то вдалеке вспыхнули огни. Елена не сразу поняла, что кто-то применил волшебство. Нужно немного времени, чтобы привыкнуть к необычному дару. Холодный ветер пробирал до костей, кровь, бегущая по венам, охлаждалась и грозилась застыть. Потемневшее грозовое небо выглядело устрашающе.

— Вот ты где.

Нашел. За ее спиной послышались уверенные шаги. Ему не нужно обладать особым даром, чтобы найти ее где угодно. Эта способность пугала и восхищала одновременно. На плечи Елены опустились широкие ладони, а над ухом раздался глухой шепот:

— Ты снова прячешься, любовь моя?

Она передернула плечами, не желая чувствовать его прикосновений. Артур был ей противен. В ее голове промелькнуло воспоминание, от которого тело пробрала дрожь. Она положила руку на живот, зная, что где-то там бьется маленькое сердце.

— Уходи. — Елена была готова сделать шаг, броситься вниз со смотровой башни. И только ребенок ее останавливал. Обрекая на смерть себя, она ставила под угрозу и его жизнь тоже.

Его руки скользнули вниз, обнимая за пояс. Он прижался подбородком к ее плечу.

— Разве ты все еще ненавидишь меня?

— После того, что ты сделал… — голос женщины сорвался, боль в теле стала нестерпима.

Артур поцеловал ее в холодную щеку.

— Я люблю тебя, — с нажимом произнес он.

— Любишь ты только себя. Уходи, — повторила Елена, но он остался стоять на месте. Ни разу он не поступил так, как она просила. Король Пендрагон всегда действовал наперекор ее желаниям.

Он называл любовью то, что простые люди величаютодержимостью.

Этери просыпалась с головной болью. Вода в купальне давно остыла, аромамасла выветрились. Она уснула прямо здесь? Усталость и нервное напряжение давали о себе знать. Что же ей снилось? Этери запрокинула голову наверх, рассматривая сводчатый потолок. В этот раз сновидение сумело ее удивить. С каждым днем девушка остерегалась Артура все больше и больше.

На какие еще жестокие поступки он готов пойти в угоду своим желаниям?

От размышлений в холодной воде Этери отвлекло выразительное покашливание. Она опустила подбородок и встретилась взглядом с шоколадно-карими глазами. Перед ней стоял мальчишка, находившийся рядом с Артуром во время обряда Авалоны. Сейчас на нем была красная рубашка с рюшами, узкие брюки и остроконечные туфли. Мальчик взирал на нее с интересом и, надо отдать должное, смотрел исключительно в глаза.

— Что, даже не будешь кричать? — с немалым удивлением спросил он.

В купальне стоял жуткий холод, но Этери моментально согрелась от жара, опаляющего лицо.

— Выйди.

Сейчас Этери мучил только один вопрос: “Как он попал в ее комнату?”. Ответ был слишком прост и очевиден. Через дверь, ведь она не запиралась, а повесить большой замок или хотя бы защелку ей никто не позволил.

Замечательно, теперь кто угодно может попасть к ней среди ночи и задушить пуховой подушкой…

— Я могу отвернуться, — по его губам проскользнула шальная улыбка.

— Будь добр.

Он не солгал и действительно отвернулся. Этери встала. Холодная вода струями стекала с ее тела. Едва сдерживая дрожь, она потянулась за халатом.

— Тебя зовут не Лилит, — сказал мальчик. Халат выпал из ее рук, но она успела подхватить его до того, как он упал в воду.

Быстро завернувшись в ткань, Этери раздраженно возразила:

— Вовсе нет.

Мальчик повернулся, сверкая все той же улыбкой.

Кто же он такой…? Он ведь не может оказаться сыном Артура? Еще раз осмотрев мальчика с головы до пят, Этери решила, что нет, не может. В таком случае, почему король держит подле себя ребенка?

Предположений могло быть огромное количество, но девушка почему-то вспомнила рассказанную Элфи сказку о величайшем мастере оружия и легендарном клинке. Вслух это могло прозвучать до ужаса нелепо, но… Этери привыкла, что в Ареморике любой ответ на вопрос лежал на поверхности.

— Ты Калеб? — рискнула предположить она. В конце концов, ничего не случится от малейшей ошибки. С другой стороны, как еще Артуру удалось завоевать земли Примории? Может, меч больше не видели просто потому, что он находился в теле десятилетнего ребенка?

Мальчик молчал. Этери уже начала думать, что сказала глупость, но тут он кивнул:

— Эскалибур. Но ты можешь звать меня Калеб, — одобрение в его голосе придало ей уверенности. — А ты дочь Лилит.

Скрывать смысла не было. Отпираться и лгать тоже. Если Калеб служит Артуру, то ей конец. Не думала Этери, что это произойдет так скоро. Посреди купальни, когда она стоит в тонком халате. Элфи погиб, теперь настала ее очередь. Король не потерпит обмана.

В этот момент наружу вырвалось бесстрашие. Какая разница, что она скажет, если все равно завтра умрет?

— Я не боюсь, — очевидная ложь, которая начинает становиться правдой, — так и передай ему.

— Похвально слышать такое от будущей королевы.

На миг Этери показалось, будто земля уходит из-под ног. Что еще ему известно? Какие еще секреты мальчишка смог выведать? Ей следовало думать собственной головой, а не слепо довериться Элфи. Тогда она никогда не оказалась бы в замке короля. На его территории. Этери прикрыла глаза, успокаивая бешеное сердце.

Взгляд Калеба пробирал до костей. А ведь он уже давно не десятилетний малец. Сколько времени прошло с тех пор, как мастер Хайвуд его выковал? Мальчик вырос, и в больших детских глазах отражалась совсем недетская сосредоточенность.

— Что еще ты ему рассказал? — она не смогла скрыть злость в голосе. Да и не пыталась.

Калеб склонил голову к плечу, одна из светло-каштановых кудряшек упала ему на глаза.

— Ты утверждала, что не боишься короля.

Бравда Этери пошатнулась. Мальчик издал смешок.

— Я не его слуга и не обязан ничего докладывать, — сжалился он. — Его Величество не знает, как жестоко ты лжешь.

— Тогда, — Этери нахмурилась, — если ты здесь не для того, чтобы убить меня…

— Я служу королю только потому, что мне еще не встретился человек, обладающий истинной силой, — Калеб шагнул ближе. — Но когда ты появилась в замке, я сразу почувствовал это. Истинный правитель Примории вернулся.

Этери закатила глаза. Как же ее раздражало даже малейшее упоминание гребанного пророчества!

— Я уже все сказала Авалоне и повторю для тебя: это всего лишь досадная ошибка. Я вернусь домой, и вы больше никогда меня не увидете!

Калеб даже не дрогнул. Он усмехнулся, поманив ее в сторону выхода.

— Идем. Я тебе кое-что покажу.

— Никуда я не…

— Что тебе снилось? — перебил он. И, не дождавшись ответа, продолжил, — Ты была такой беспокойной, пока спала.

Вспомнив сновидение, пропитанное отчаянием, безысходностью и яростью, Этери вздрогнула.

— Я не хочу об этом говорить, — сухо сказала она.

— Упрямая, как и все Дизаровы, — отмахнулся он от ее слов. — А хочешь увидеть ее? Узнать, что случилось с Еленой?

Калеб словно прочитал ее мысли.

— Она же… — голос девушки осип, — умерла.

— Артур солгал, — беспечно ответил мальчик. — Королева жива, и я могу тебе показать ее. Показать, чтоонсделал с ней.

И Этери согласилась, вновь слепо доверившись инстинктам. Глупо? До невозможности глупо! Странный незнакомый мальчик с пугающим взглядом мог завести ее куда угодно. Он мог в любой момент сдать ее в руки Артура. Но ее жизнь так давно весит на волоске, что Этери устала боятся. Теперь ее телом завладела решительность. Никто! Никто не сможет отнять у нее жизнь. Она будет бороться, вонзать ногти и зубы, драться до тех пор, пока ее не оставят в покое.

Пока Калеб беззастенчиво рассматривал книжные полки, Этери переоделась в самое простое платье без корсета, десятка нижних юбок и вышивки, надела удобные балетки и собрала волосы в низкий хвост.

Мальчик прошелся по ней оценивающим взглядом.

— Что-то не так? — нервничая, спросила Этери.

— Ты точно не Лилит, — от улыбки, озарившей его лицо, на щеках появились милые ямочки. И как перестать воспринимать его ребенком? — И если бы Артур не был так одержим идеей вернуть дочь домой, он непременно заметил бы это. Но знаешь, — сказал он вдруг, — ты мне нравишься гораздо больше, чем она.

После этих слов, поставивших Этери в тупик, он направился к самой дальней стене комнаты.

— Запоминай, — не оборачиваясь, сказал Калеб.

Выбеленная кирпичная кладка оказалась не так проста. Сначала Калеб надавил на кирпич посередине. Тот нехотя отъехал назад. Далее камень левее, потом еще один, тот, что рядом и один снизу. Стена задрожала, и перед ними появился узкий проход. Развернувшись боком, мальчик стал аккуратно протискиваться между стен.

Этери последовала за ним. Примерно через пару минут проход стал расширяться, и вскоре они уже могли идти рядом друг с другом.

— Почему нигде нет света? — Этери понадобилось время, чтобы глаза привыкли к кромешной тьме. Даже в ее покоях единственным источником освещения было окно. Как только на Карлеон опускалась ночь, замок погружался в осязаемую плотную тьму.

Калеб тихо рассмеялся.

— Король очень боится огня, — с насмешкой сказал он.

— Артур умеет бояться? — удивилась Этери.

— Его страхи больше, чем ты можешь себе представить.

Несколько резких поворотов и ход привел их к узкой железной лестнице. Калеб начал подниматься по ступеням. Прошло около получаса, а они все еще поднимались вверх. Этери начала думать, что эти ступени никогда не закончатся, как вдруг впечаталась в спину мальчика.

— На дверь наложены чары.

Калеб потеснился, пропуская Этери вперед.

— Ты и об этом знаешь? — проворчала девушка.

Прежде чем проронить хотя бы одно слово, мальчишка долго рассматривал ее глаза. В конце концов он вздохнул и сказал:

— Твою бабушку вырастила и воспитала богиня Дану, которую здесь называют Создательницей. Елена попала в Ареморику случайно, будучи ребенком, она просто нашла проход в этот мир и оказалась на одном из лесных пиров, которые устраивала богиня. Тролли хотели ее съесть, но Дану не позволила. Она угостила девочку едой со своего стола и разрешила остаться. Когда Елена выросла, Дану на прощание одарила ее способностью Видеть волшебство. Но она забыла упомянуть, что всякого, кто владеет даром Видеть, ждет незавидная участь.

Привычных лент Этери не увидела. Зато когда она прикоснулась к вытянутой дверной ручке, то ощутила холод. Волшебство все же было, просто оно сливалось с окружающей тьмой. Нащупав ленту, Этери порвала ее и толкнула дверь.

Башня, в которую привел ее Калеб, оказалась совсем маленькой. В трех шагах от нее на холодном каменном полу лежала женщина. Ее руки сковали тяжелый кандалы. Некогда темные волосы поседели, запутались и спускались на спину. Грязно-малиновое платье было порвано, а обувь на ногах отсутствовала. Лицо осунулось, губы потрескались и побледнели, а ресницы едва заметно трепетали.

Елена спала.

При виде шрамов на ее руках Этери стало плохо. Она хотела отвернуться, но тут Елена проснулась. Женщина глубоко вдохнула воздух и открыла глаза.

— Лилит? — ее скрипучий голос резанул слух.

Тошнота усилилась, а земля пошатнулась под ногами Этери. У Елены не было глаз. Кто-то особо зверским образом лишил женщину глазных яблок. Она встала с пола, придерживаясь за стену. Кандалы громко зазвенели.

Этери от ужаса прижала руки ко рту.

— Лилит, девочка моя…

Елена шагнула вперед, но короткая цепь удержала ее на месте. Этери почувствовала, как Калеб подтолкнул ее в спину. Шаг за шагом она приблизилась к Елене.

— Ты же обещала мне, — королева Примории протянула руку, ласково коснувшись щеки Этери. — Обещала, что уйдешь.

Елена обняла ее. Теплые руки гладили по спине. По щекам Этери катились крупные слезы. От Елены исходил аромат гвоздики и лаванды. А еще подгоревшего печенья. На секунду девушка представила, что перед ней стоит Лилит. Что это она обнимает ее за плечи, прижимая к своей груди.

— Мама, — из горла Этери вырвалось рыдание.

Внезапно Елена отстранилась, резко отпуская ее. Теперь брови женщины были нахмурены, а улыбка напоминала оскал. Калеб взял Этери за локоть и потащил назад, прежде чем женщина попыталась сорваться с цепи. Она закричала:

— Артур, ты мерзкий ублюдок! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

С каждым резким движением ее силы уходили. Она осела на пол, обняла колени и начала раскачиваться из стороны в сторону, нашептывая:

— Ненавижу…

— Идем, — сказал Калеб, потянув Этери к выходу.

Когда они снова оказались в ее покоях, слезы успели высохнуть. Теперь Этери разъедала ярость. Жаркая, необузданная злость, которая хотела найти выход. Сжечь все вокруг. По рукам пробегали искры, глаза, которые с каждым днем бледнели все сильнее, горели огнем.

Этери подошла к окну, заложив руки за спину. Ногти впивались в мягкую кожу ладоней. В этот раз боль не отрезвляла, а побуждала.

— Что он с ней сделал? — Этери не узнала свой голос. Он был чужим и злым.

Мальчишка подошел ближе. Он явно знал, какую реакцию от нее ждать, и был более чем удовлетворен.

— Лишил ее глаз и отдал их на съедение хищным воронам. Елена помогла Лилит сбежать. Тогда Артур придумал наказание, от которого она будет мучаться вечно. Он лишил ее дара Видеть.

Этери повернулась к Калебу, пронзая его острым взглядом.

— Видящие способны не только видеть, но и чувствовать волшебство.

— Нет, — усмехнувшись, сказал он, — так можешь только ты.

— За какие проступки можно опуститься до такого зверства? — спросила Этери, воскресив в памяти образ изуродованной Елены.

— Королю не нужен повод для наказания, — размеренно отвечал Калеб. — Ты не знаешь Артура, тебе неизвестна его темная сущность. Я же провел рядом с ним много лет…

Он замолчал, наклонившись вперед.

— Давай, продолжай, — грубо сказала Этери. Она догадывалась, что он хочет ей предложить.

— Сотрудничество.

Этери склонила голову на бок, в недоумении приподняв бровь.

— Не сделку?

— Может я и не совсем человек, но и не фейри. Я не заключаю сделок.

Она медленно кивнула.

— Чего ты хочешь?

— Того же, что и ты, — туманно сказал мальчишка. — Свободы. Чтобы моя душа освободилась.

— Ты же понимаешь, что я не смогу дать тебе гарантий?

— Я готов рискнуть, — широко улыбнулся Калеб, — взамен я буду служить тебе. Только назови свое имя.

— Будто ты его не знаешь, — фыркнула она.

— Знаю. Но мне нужно услышать его от тебя.

Этери повернулась к нему. Злость никуда не исчезла, она взбудоражила ее изнутри. Пожалуй, Этери тоже готова пойти на риск. То, что Артур сотворил с Еленой, стало последней каплей терпения. Каким бы бездонным оно ни было, всему приходит конец.

Ненависть как яд. Она отравляет в жилах кровь, от нее сгнивает кожа. И когда ты испытываешь невыносимую боль, находясь на грани, то понимаешь, что больше не страшно. Ненависть может убить, а может даровать силу.

— Этери, — произнесла она, чувствуя кислый привкус на кончике языка, — Этери Фэрнсби.

Калеб учтиво поклонился.

— Когда тебе нужна будет моя помощь, просто позови.

После этих слов он развернулся и скрылся в тайном проходе, а Этери быстрым шагом направилась к двери. Ей нужно найти короля. Страх перед ним испарился, будто бы его и не было. Артур достаточно сотворил, теперь она хотела призвать его к ответу. Распахнув дверь, Этери чуть не столкнулась с Авалоной. Всадница выглядела спокойной и даже приветливо улыбнулась. Но Этери сейчас было не до нее. Обогнув хэллу, она полетела к лестнице.

— Эт… — Авалона запнулась, но быстро себя поправила, — Лилит, что с тобой?

Она догнала ее в несколько широких шагов.

— Все в порядке, — девушка хотела, чтобы ее голос звучал отрешенно, надеялась, что хотя бы малая доля стального характера Лилит передалась ей по наследству. Но в каждое ее слово вонзалась необузданная ярость, которую она не могла контролировать. — Что тебе нужно?

Всадница подозрительно сощурилась.

— В прошлый раз ты ясно дала понять: если я не передумаю и не приму судьбу, предсказанную пророчеством, ты не встанешь на мою сторону.

Авалона нахмурилась.

— Да стой же!

Она схватила Этери за руку, и даже полный ярости взгляд не заставил ее разжать пальцы.

— Ты неправильно меня поняла.

— А как еще тебя можно было понять, Авалона? Скажи, как? — холодно проговорила Этери, — Разве за все проведенные годы в империи ты ни разу не мечтала о доме? Не представляла, как окажешься рядом с родными и почувствуешь теплые объятия отца?

— Я отправилась в империю только для того, чтобы спасти жизнь матери, — процедила она, сильнее сжимая руку Этери.

— Я тоже, — жесткая усмешка заиграла на ее губах, — оказалась здесь, потому что боялась за жизнь матери. Видишь, как мы похожи? Но я понимала твое стремление, а ты думала только о долге.

Этери дернула рукой, и Авалона, не ожидав этого, отпустила ее.

— Артур хочет моей смерти? Он ее не получит. Я выживу, — она развернулась, ступив на лестницу, — Выживу без твоей помощи.

Тяжелый вздох всадницы, она проигнорировала.

— Ты даже не знаешь, где его искать.

Девушка остановилась. Как не прискорбно признавать, Авалона права. Замок был для нее сродни запутанному лабиринту. Разветвленные коридоры, ряды тянущихся дверей, большие залы, переходящие один в другой. Она потеряется на первом же повороте.

— И где же? — вынуждена была повернуться Этери.

— Обещай, что не совершишь глупость, — сказала Авалона, прежде чем сдвинуться с места.

Размеренный кивок удовлетворил всадницу.

Сухая трава хрустела под ногами. Приемный зал, в который ее отвела Авалона, был полон рыцарей и фейри. Чтобы добраться до Артура, окруженного своими подданными, пришлось потрудиться. Король возвышался около камина, как и всегда, его лицо украшала маска учтивости и холодного цинизма. Рядом с ним, подбрасывая вверх зеленое яблоко и облокотившись на каминную полку, стоял отец Авалоны. В самом углу Этери успела приметить мужчину с повязкой, который подходил к Авалоне на церемонии. Он напоминал серую задумчивую тень.

Артур Пендрагон внимательно слушал доклад молодого парнишки. Его голову украшала смешная большая шляпа. Этери заметила только его головной убор, прежде чем подойти к королю, который в упор ее не замечал.

“Сейчас заметит”,— подумала она, потянувшись к скрытому карману в платье.

Несколько шагов, быстрое движение и стилет уже у горла короля. Ланселот, только что подбросивший яблоко, отреагировал незамедлительно. Два клинка скрестились с громким металлическим лязгом.

— Авалона, убери меч, — угрожающе сказал Ланселот. Яблоко упало, прокатившись по полу. Всадница не отреагировала на грозный взгляд отца и клинок, защищающий Этери, не убрала.

В приемном зале повисла мрачная тишина. Разговоры смолкли, парнишка прервал доклад, а рыцари и альвы все до одного напряглись.

Артур опустил взгляд на стилет, наконечник которого царапал кожу.

— Как это понимать?

В небесно-голубых глазах короля вспыхнул гнев. Рука Этери дрогнула, но голос звучал ровно.

— Ты, — она наклонилась, касаясь грудью скрещенных мечей, — лгал мне.

— Пошли все вон.

Приказ короля был един для всех. Подданные не стали спорить и быстро покинули зал, ни разу не оглянувшись. Только сэр Ланселот, рыцарь с повязкой и Авалона остались стоять на месте.

— Я неясно выразился? — Артур осторожно повернул голову, смерив Ланселота ледяным взглядом.

— Ваше Величество, это неразумно, — сказал мужчина, не опуская клинок.

— Давайте я буду решать, какие поступки будут считаться разумными, а какие нет, — проникновенно сказал король.

В последний раз взглянув на Артура, рыцарь убрал меч в ножны.

— Авалона, иди, — с нажимом произнесла Этери. Всадница была не такой послушной, как ее отец. Пришлось повторить еще раз, прежде чем она согласилась оставить Этери наедине с королем. Развернувшись, отец и дочь вышли за двери.

— Пеллеас, — проронила король.

— Уйти, когда на моих глазах вершиться история? — усмехнулся мужчина, выходя из тени. — Ни за что.

— Закрой дверь, — вновь приказал Артур.

В замочной скважине послышался щелчок. Плечи Этери напряглись, и вся она, казалось, подобралась, словно собиралась совершить прыжок.

— Ты лгал мне, — повторила она.

— Да? — изобразил он притворное удивление. — И в чем же?

— Мама жива.

Сталь в ее голосе заставила Артура поверить ей на слово.

— И как ты об этом прознала, дочь?

— Я…

Этери закрыла рот, прежде чем успела сдать Калеба. Нет, мальчишку она выдать не может. Он ей еще пригодиться. А что до Елены…

— Вспомнила.

— Что ты сказала? — хрипло произнес Артур, а за спиной Этери раздался странный булькающий звук, похожий на смех.

— А ты думал, что сможешь скрывать от меня правду вечно?

Сэр Пеллеас приблизился к ним и с нескрываемым интересом взглянул в ее глаза. Он смотрел в радужку, которая бледнела все сильнее и сильнее. Вскоре голубизна исчезнет, оставляя только клубы мутного тумана. Этери снова перестанет напоминать обычного человека, а Артур поймет, что лжет здесь не только он.

— Она права, — даже если рыцарь что-то заподозрил, то решил этого не говорить.

— Что еще ты вспомнила? — спросил король, мрачнея с каждой секундной.

— То, как ты обошелся с ней, — наугад сказала Этери.

Ее слова стали катализатором. Одним движением Артур выбил стилет из ее руки, и тот отлетел на другой конец зала. Шаг, и он оказался рядом, склонившись над Этери. Еще вчера девушка бы сжалась в страхе, но не теперь. В голове вспыхнул образ Елены, униженной, со шрамами на руках, заточенной в тяжелые кандалы.

Этоонпричинил ей боль, украл дочь и нормальную жизнь.

Это из-занегоЛилит была вынуждена бежать.

Из-занегоЭтери сейчас находиться здесь!

Она выпрямилась, оскалившись, словно раненый, но продолжающий бороться за свою жизнь щенок.

— Твоя мать это заслужила, — сказал он, обжигая волной холода.

И сердце раскололось на куски. Если бы жар, вырвавшийся из ее горла, был огнем, замок сгорел бы в считанные минуты. Артур обратился в пепел, а приемный зал засверкал тысячами языками пламени. Но огонь, которого так боялся король, обрел форму в словах, сказанных с первобытной ненавистью.

— Она заслужила свободы от такого мерзкого человека, как вы, отец.

Этери ждала ответного удара. Пощечины или еще более болезненных слов. Она ждала от него эмоций, которые так ценила в людях.

Но он был королем. Артур Пендрагон не мог позволить себе сорваться. Он бросил взгляд поверх ее плеча, обращаясь к сэру Пеллеасу:

— В карцер ее.