Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

Авалона

— Не дыши так громко!

Авалона закатила глаза и выглянула из-за дерева. Она успела несколько раз пожалеть о том, что пошла на поводу у Этери. Альв передвигался бесшумно, и всадница ему завидовала. Большую часть жизни Авалона потратила на то, чтобы научится перемещаться так незаметно. У нее получилось, но лишь в пределах человеческих возможностей. Элфи же, будучи духом природы, растворялся в легком дуновении ветерка или случайном крике птиц. Он передвигался плавно, не издавая ни единого звука, и всю дорогу до Часового Городка выводил ее из себя.

С гадкой ухмылкой на лице, альв повторял:

— А можно передвигаться еще медленнее? Тогда к следующему лету мы точно доберемся до Котла.

Или…

— Ты точно всадница, а не медведь? Топаешь точь в точь, как новорожденные медвежата.

Но больше всего, альв любил рассуждать о ее промахах…

— Я знаю, что людишки по своей природе недалекие, но как тебе вообще пришло в голову, что Котел может быть в сокровищнице? Вас, всадников, должны были учить элементарным вещам, но, думаю, сложно это сделать не имея мозгов.

В какой-то момент Авалона всерьез задумалась над тем, чтобы его убить. А что? Она ничего от этого не потеряет. Напротив, освободиться от данной клятвы, спокойно заберет Котел и без надоедливого жужжания под ухом вернется в Приморию. Альв даже не сможет ее убить, данное ей обещание не позволит.

И все же… она не могла этого сделать. Авалона никогда не была моралистом, но почему-то старательно сдерживала себя в порывах прикончить Короля Падших. Возможно, она так поступала из-за Этери, ведь девчонка не сможет вернуться домой без его помощи. А может, Авалона корыстно надеялась на помощь альва в еще одном деле.

В любом случае смерть Элфи была отложена на потом.

— Четыре отряда, — Авалона повернулась к альву. Тот привалился плечом к дереву, в ночной мгле хэлле удалось разглядеть только его силуэт и сверкнувшие хитрым блеском лисьи глаза. — С десяти вечера до пяти утра Городки патрулирует четыре отряда всадников. Два рядовых, один часовой и дьерд. Обход происходит по часовой стрелке. Отряды меняются каждые два часа. Помимо того, что нам не рекомендуется попадаться на глаза патрулю, нужно обойти двух караульных, стоящих на посту около Часового Архива. Чтобы обойти территорию Часовых Городков понадобиться около получаса. Времени, чтобы найти Котел и уйти незамеченными, не так много, но я думаю, мы справимся.

Всадница замолчала, сверля взглядом расслабленного альва. Ответа не последовало. Сначала он не закрывает рот всю дорогу, а потом, когда нужно, молчит, словно немой.

— Ты, — она указала в его сторону, — будешь стоять рядом с Архивом и если увидишь патруль, сообщишь мне. Понял?

Альв оттолкнулся от дерева, хищно оскалившись.

— Как скажешь, всадница.

Авалона подозрительно прищурилась.

— Ты обещал не убивать меня, но можешь предать.

— Не равняй всех под себя, — насмешливо произнес Элфи. — Мне так же, как и тебе, нужно попасть в Приморию. Предавать тебя не выгодно. Пока, — добавил он.

Меньшего от альва и не ожидалось.

Авалона бросила последний взгляд в его сторону и выскользнула из-за дерева. Часовой Архив находился в отдалении от общежитий и корпусов, где обучали юных всадников. Поэтому, если Авалона правильно рассчитала, патрулирующий отряд должен появится здесь еще не скоро. Стараясь бесшумно ступать по траве, хэлла приблизилась к светлому кирпичному зданию. Они с альвом специально зашли с задней части архива, чтобы незаметно подобраться к входным дверям. Обходя здание по кругу, Авалона слышала веселые мужские голоса. Всадники переговаривались и смеялись. Всадница поморщилась. В годы ее обучения дисциплина в Городках царила более строгая. Им не то что переговариваться не разрешали, им было запрещено шевелится. Эти двое либо умрут во время прохождения второго этапа, либо будут позорно изгнаны старшим дьердом.

Потянувшись к котомке, Авалона достала флакон с сонным порошком. Несколько лет она потратила на его разработку. Всадники не могли приблизиться к нечеловеческим способностям фейри, но могли многое иное. Например, они обладали стойкостью к некоторым видам яда и сонным порошкам. Именно поэтому Авалона усердно изготавлила состав порошка, который сможет воздействовать даже на хьенда.

Но не успела девушка распылить средство, как ближайший к ней всадник обернулся. Да чтоб его…

Он направил в ее сторону меч и окликнул своего товарища. Авалона уклонилась, выхватила меч из ножен и отразила следующий удар.

— Кто ты, тролль тебя побери, такая? — сказал всадник, стараясь разрубить хэллу пополам. Его товарищ тоже не церемонился. Он зашел из-за спины и попытался лишить хэллу головы. Авалона быстро упала на землю, откатываясь в сторону. Затем она вскочила на ноги и ранила первого всадника в ногу. Мужчина закричал, ругаясь.

— Всадник. Дьерд. Предатель, — сказала Авалона. С громким лязгом ее клинок встретился с клинком второго всадника. — Выбери на свой вкус.

Улучив удачный момент, Авалона бросила в стену склянку с порошком. Она разбилась, и ярко-синий порошок поднялся облаком вокруг всадников. Хэлла перестала дышать, продолжая отражать удары. Она решила больше не нападать и уйти в оборону. В этом была ее главная ошибка. Забыв о втором всаднике, хэлла не заметила, как тот встал и нанес удар. Меч разрубил кожаную ткань корсета и задел кожу на боку. Авалона резко выдохнула, чувствуя жгучую боль. Зажав бок рукой, девушка сделала выпад, обезоруживая второго всадника. Другой же сразу после удара свалился на траву и громко захрапел.

Сонный порошок подействовал.

Авалона прижалась к стене архива, морщась от боли. Рука чувствовала неостанавливающуюся горячую кровь. Любой поворот тела сопровождался новой болевой вспышкой, но всадница крепко стиснула зубы и аккуратно, шажком за шажком, приблизилась к дверям.

— Выглядишь неважно, всадница, — голос альва раздался рядом с ее ухом. Она обернулась. Элфи с интересом разглядывал лежащих на земле всадников. — Поцарапалась?

— Слегка, — соврала Авалона.

— Как я и говорил, человеческая жизнь слишком хрупка, чтобы сражаться и воевать.

— Пока в Ареморике есть подобные тебе, люди никогда не перестанут сражаться, — произнесла всадница, потянув на себя тяжелые двери Часового Архива.

— Если ты вдруг умрешь от царапины, — насмешливо произнес Элфи ей вдогонку, — то я по доброте душевной заберу Котел себе.

Двери захлопнулись за ее спиной, оставляя альва снаружи. Только Авалона успела выдохнуть, как вдруг заметила слабый огонек свечи, освещающий круглый рабочий стол в углу архива.

— Кто пожаловал в столь позднее время? — от знакомого ворчливого голоса по спине Авалоны пробежали мурашки.

Седовласый старик с длинной бородой, перекинутой через плечо, строго посмотрел на нее через большие очки. Авалона снова ощутила себя маленькой девочкой, провинившейся перед старшими. Она предполагала, что, возвращаясь в Часовые Городки, ее настигнут воспоминания, и порой не самые приятные, и все же… Она не была готова встретиться с ними так скоро лицом к лицу.

— Авалона Кэрролл, — не вопрос, утверждение. Часовой Хуго помнил каждого всадника, когда-либо прошедшего обучение в Часовых Городках.

Перо в руках мужчины на миг замерло, чернильная капля упала на старую бумагу, украшая ее некрасивым размазанным пятном. Хуго недовольно поджал губы, отложил в сторону бумаги и снова обратился к Авалоне.

— До меня дошла весть, — он замолчал, задумчиво взглянув наверх. Всадница тоже подняла голову, но кроме книжный стеллажей, уходящий вверх, ничего не увидела. — Не самая приятная, — продолжил Хуго. — Я решил проверить одну свою теорию и стал дежурить по ночам в архиве.

— Вы знали, что я приду? — слабым голосом спросила Авалона. Боль от полученной раны разрывала ее изнутри, но хэлла не могла так просто сдаться.

В добрых глазах Хуго, цвета молочного шоколада, промелькнула улыбка.

— Деточка, мне девяносто четыре года, — проскрипел он, — Я знал не только, что ты придешь, но и знал, за какой вещью.

Авалона не выдержала и обессиленно сползла вниз.

— Я помню, как нашел тебя в лесу, — вдруг сказал часовой. Авалона улыбнулась, хотя улыбка вышла кривой, — Ты жалась к дереву, словно детеныш, которого только что оторвали от матери. Маленький нерадивый подросток. Я привел тебя в Часовые Городки… Кажется, Хагалаз хотел отвести тебя в город и попытаться найти твоих родителей, но ты сказала…

— Их убили фейри, — договорила Авалона и отвела взгляд. Стыд кусался слишком болезненно.

— Ты солгала, — в голосе Хуго не было осуждения.

— Я сделала это из необходимости, нежели от большого желания.

Часовой поправил бороду и кивнул.

— Я сразу заподозрил, что дело нечисто, но мое сердце не выдержало, если бы ребенка бросили в темницу.

— Из-за вашего бездействия в империи стало на одного предателя больше, — усмехнулась хэлла.

— В глазах императора ты может быть и предатель, и зло, которое нужно уничтожить, так же, как и Приморское Королевство. Но в моих ты маленькая девочка, ведомая страхом. Ты не зло в чистом виде, Авалона. Я верю в это. Верю, что когда придет время, ты поступишь правильно.

Старик поднялся из-за стола и приблизился к ней. Помог встать и протянул руку к ее ране. Авалона убрала ладонь, на которой запеклась кровь, и почувствовала прохладу исходящую от покрытой морщинами руки Хуго. Мягкое бледно-голубое свечение осветило сосредоточенное лицо часового.

— Да, — протянул он. — Дорого же тебе стоила эта свобода.

Рана начала затягиваться и вскоре исчезла совсем. Авалона не прекращала удивляться удивительной способностью часовых повелевать временем. Они носители частицы силы Пресвятой Морриган, вот только они не способны воздействовать на временную линию Ареморики в целом. Их сила применима к небольшой области определенного радиуса. Поэтому часовые являются своего рода лекарями. Они, так же, как и всадники, подчиняются тексту Священного Писания, в котором прописаны законы и запреты. Один из них сильно подорвал веру императора в возможность использования дара часовых во времена войны…

— Спасибо, — поблагодарила Авалона.

— Я знал когда-то человека, который столь же рьяно бросался в бой, — произнес Хуго и потянулся к шее. Авалона и не заметила среди мешковатой одежды, что на шее часового висит кулон, — сейчас он напоминает мне свою же тень. Он меркнет и с каждым годом растворяется.

Хуго вложил в руку хэллы кулон.

— Всегда следуй за светом, Авалона. Так предрекала Пресвятая Морриган, и я уверен, ты поступишь правильно. А теперь иди.

Всадница не посмела перечить. Она покинула Часовой Архив. Ночной холодный ветер растрепал ее высокий хвост, но Авалона не обратила на это внимания. Разжав кулак, она, не мигая, смотрела на миниатюрный черный котел, который столько лет висел на шее у самого старого часового.

— Спасибо, — шепнула она, понимая, что он все равно ее услышит.

— Не хочу отрывать тебя от созерцания побрякушки…

Авалона подняла голову и заметила беспокойного альва.

— … но у нас большие проблемы.

За его спиной к ним неслись три всадника и часовой. Авалона выругалась, схватила альва за рукав и бросилась бежать.

— Какого лысого тролля ты молчал? — рявкнула она.

— Ты была занята очень душевной беседой и я подумал, что встревать как-то не по-человечески.

Хэлла обернулась, всадники были совсем близко. Что же делать… Она остановилась, прикрывая глаза.

— Сейчас не время для медитации.

— Знаю.

Ледяной порыв ветра и перед ними возник Хаул. Всадница запрыгнула на ярую, протягивая альву руку.

— Я обещал больше не совершать этой ошибки, — сказал он, сжимая ее руку.

— Придется ошибиться еще разок.