Черные небеса

12

Одной из мер, принятых полицией в связи с нападением на Ларису, было записать номерные знаки всех автомобилей, припаркованных возле ее дома, в надежде, что нападавший мог приехать на машине. Идея не была неправдоподобной; на самом деле, она была весьма вероятной. Он вряд ли поехал бы на общественном транспорте с бейсбольной битой, спрятанной под курткой, и простая проверка подтвердила, что он не брал такси. Другая возможность заключалась в том, что он пришел туда пешком, и в этом случае он вряд ли мог уйти далеко и вполне мог жить в нескольких километрах от места преступления. Также можно было предположить, что кто-то подвез его и ждал снаружи, когда увидел, как Сигурдур и # 211; ли вошли в дом, но Сигурдур и # 211; ли никого не заметили. Наиболее вероятным сценарием было то, что нападавший приехал на машине, но вместо того, чтобы припарковаться снаружи, оставил ее на боковой улице и был вынужден бросить, когда Сигурдур & # 211; ли побеспокоил его.

Большинство номерных знаков, собранных полицией, а их было несколько десятков, были прослежены по адресам поблизости, порядочных людей с семьями и работой, которые не причинили бы вреда ни единой душе и не отличили Лíна и Эбби от Адама. Однако несколько из них были зарегистрированы на владельцев, которые жили дальше, в других районах или даже в других частях страны, хотя ни у кого из них не было приводов в полицию за насилие.

Сигурдур & # 211; ли, который был, по крайней мере, знаком со стилем бега нападавшего, вызвался поговорить с владельцами любых автомобилей, которые требовали дальнейшего расследования.

Состояние Л 237; на оставалось неизменным, и Эбби почти не отходила от своей постели. Врачи считали, что все еще может развиваться в любом случае.

Вечер Сигурдура & #211;ли с Бергти & #243;ра закончился плохо, обвинения летели туда-сюда, пока Бергти & #243;ра наконец не встала, сказала, что больше не может с этим справляться, и ушла.

Сигурдур Óли считал себя вполне способным участвовать в расследовании, несмотря на его крайне нерегулярное личное участие в этом деле. Поразмыслив, он решил, что ничто из того, что он знал, не могло нанести ущерба интересам расследования, поскольку у него не было абсолютно никакого желания защищать Германа и его жену, а Патрекур не был вовлечен. Он не сделал ничего, что потребовало бы от него заявить о заинтересованности и отказаться от участия в деле. Единственным моментом, который беспокоил его, да и то ненадолго, был разговор о фотографиях, которые он сделал с Эбби в больнице. Он не был знаком с Л & # 237; на или Эбби; насколько он знал, они могли быть по уши в долгах из-за употребления наркотиков, ипотеки или автокредита, и могли быть должны деньги людям, которые нанимали сборщиков долгов. В конце концов, наркотики были не единственной причиной, по которой правоохранительные органы натравливали неплательщиков. Сигурдур 211;ли подумал, что, вероятно, Лона и Эбби зашли слишком далеко в своих неуклюжих попытках шантажировать таких дураков, как Герман и его жена, своими компрометирующими фотографиями. Не было ничего невероятного в том, что кто-то, кто чувствовал себя загнанным в угол, хотел заставить их замолчать с помощью насилия или, по крайней мере, угрозы насилия. Стоял ли за этим Герман или нет, это другой вопрос. Сейчас он отрицает это, но время покажет.

Он чувствовал мучительную вину за то, что не признался Финнуру ни в фотографиях, ни в предполагаемой попытке шантажа Л & # 237; на и Эбби, поскольку это был только вопрос времени, когда информация всплывет. И когда это произойдет, и имена Германна и его жены будут перепутаны в ходе расследования, Сигурдуру Óли придется кое-что объяснить.

Поглощенный этими мыслями, он зашел на маленькую мясоперерабатывающую фабрику в поисках человека по имени Хафштейн, который оказался бригадиром и который заявил, что удивлен визитом Сигурдура ли, воскликнув, что никогда в жизни не разговаривал с детективом, как будто это было гарантией безупречного существования. Хафштейн пригласил его в свой кабинет, и они оба сели. Мастер был одет в белый халат и легкую белую шляпу с логотипом фирмы на голове. У него была фигура немецкого любителя пива на Октоберфесте, крепкого и жизнерадостного, с пухлыми красными щеками; вряд ли он был из тех, кто нападет на беззащитную женщину с бейсбольной битой, не говоря уже о том, чтобы пробежать дальше десяти метров. Однако этот факт не остановил Сигурдура ли, и он упрямо продолжал выполнять свою задачу. После короткой преамбулы он сказал, что хотел бы знать, что Хафштейн делал в районе, где было совершено нападение на Ла 237;на, и есть ли кто-нибудь, кто мог бы предоставить алиби для его объяснения, каким бы оно ни было.

Бригадир одарил Сигурдура ли долгим взглядом.

«Подожди минутку, о чем ты говоришь? Я должен рассказать тебе, что я там делал?»

Ваша машина была припаркована на одной улице от места преступления. Вы живете в Хафнарфьордюр. Что вы делали в Рейкьявике? Вы сами были за рулем машины?»

Сигурдур & # 211; ли рассуждал, что даже если этот человек не нападал на Лану, он, предположительно, мог что-то знать о нападении; он мог отвезти нападавшего на место происшествия и в панике бросить свою машину.

«Да, я был за рулем. Я навещал кое-кого. Тебе нужно знать что-нибудь еще?»

«Да».

«Могу я спросить, что вы собираетесь делать с этой информацией?»

«Мы пытаемся найти нападавшего».

«Ты же не думаешь, что я напал на бедную женщину?»

«Вы принимали участие в нападении?»

«Ты что, с ума сошел?»

Сигурдур Óли заметил, что красные щеки немного утратили свой румянец.

«Могу я поговорить с кем-нибудь, кто может подтвердить ваше алиби?»

«Ты собираешься рассказать об этом моей жене?» Нерешительно спросил Хафштейн.

«А мне это нужно?» Спросил Сигурдур Óли.

Мужчина тяжело вздохнул.

«В этом нет необходимости», — сказал он после долгой паузы. «Я … У меня есть подруга на этой дороге. Если вам нужно подтвердить мою историю, вы можете поговорить с ней. Я не могу поверить, что рассказываю тебе это.»

«Подружка?»

Мужчина кивнул.

«Ты имеешь в виду любовницу?»

«Да».

«И ты навещал ее?»

«Да».

«Понятно. Вы заметили кого-нибудь в этом районе, кто мог быть связан с нападением?»

«Нет. Это все?»

«Да, я думаю, это все», — сказал Сигурд Óли.

«Ты собираешься поговорить с моей женой?»

«Она может что-нибудь из этого подтвердить?»

Мужчина покачал головой.

«Тогда мне неинтересно с ней разговаривать», — сказал Сигурд Óли. Он на всякий случай взял номер телефона подруги, затем встал и ушел.

Позже в тот же день он встретил мужчину, который не знал, что его машина была припаркована возле дома Лíна, поскольку он не был за рулем сам, а одолжил ее своему сыну. После того, как мужчина навел кое-какие справки, выяснилось, что его сын был в соседнем доме со своим другом. Они были в гостях у одноклассника из своего шестиклассного колледжа и все вместе пошли на фильм в кинотеатр Laugar ás cinema, который начался примерно в то время, когда на Лаугара было совершено нападение.

Мужчина окинул Сигурдура ли оценивающим взглядом.

«Тебе не нужно беспокоиться о мальчике», — сказал он.

«Неужели?»

«Он и мухи не обидит. Боялся собственной тени».

Наконец Сигурдур Óли сел за стол с женщиной лет тридцати, которая работала на коммутаторе на заводе по розливу безалкогольных напитков. После того, как Сигурдур Óли представился, она попросила кого-нибудь прикрыть ее, и поскольку он не хотел объяснять свое дело там, где их могли подслушать, она пошла и посидела с ним в столовой для персонала.

«Что конкретно происходит?» — спросила женщина. У нее были темные волосы и широкое лицо, маленькое металлическое колечко в брови и татуировка на предплечье. Сигурдур Óли не могла разглядеть, что это должно было быть; это было похоже на кошку, но с таким же успехом могло быть змеей, обвившейся вокруг ее руки. Ее звали Сара.

«Я хотел бы знать, что вы делали на востоке города, возле кинотеатра Laugar ás, позавчера вечером».

«Позавчера?» — спросила она. «Почему ты хочешь это знать?»

«Ваша машина была припаркована недалеко от улицы, где произошло жестокое нападение».

«Я ни на кого не нападала», — сказала она.

«Нет», — согласился Сигурд Óли. «Но твоя машина была поблизости».

Он объяснил, что полиция проверяет владельцев любого транспортного средства, которое было замечено поблизости в тот вечер. Это был серьезный случай нападения и побоев, и полиция хотела спросить всех, кто был в этом районе, заметили ли они что-нибудь, что могло бы помочь расследованию. Это была длинная речь, и Сигурд Óли мог сказать, что Саре было скучно.

«Я ничего не видела», — сказала она.

«Что вы делали в этом районе?»

«В гостях у друга. Что на самом деле произошло? Я видел что-то в новостях о взломе».

«У нас пока нет никакой дополнительной информации», — сказал Сигурд & #211; ли. «Мне понадобятся данные вашего друга».

Сара подарила их ему.

«Ты остался на ночь?»

«Что? Ты шпионишь за мной?» — спросила она.

Дверь кафетерия открылась, и сотрудница разливочного завода кивнула Саре.

«Нет. Есть ли какая-нибудь причина, по которой я должен это делать?» Спросил Сигурдур Óли.

Сара улыбнулась. «Я очень в этом сомневаюсь».

Сигурдур Óли садился в свою машину возле завода, когда зазвонил его телефон. Он сразу узнал номер. Это был Финнур, который резко сообщил ему, что Сигурль íна Торгр íмсд óттир умерла четверть часа назад в результате удара по голове.

«Какого черта ты делал у нее дома, Сигги?» Прошептал Финнур и повесил трубку.