Черные небеса

35

ЕМУ потребовалась целая вечность, чтобы проснуться, а когда он проснулся, то понятия не имел, день сейчас или ночь. Он лежал неподвижно, пока приходил в себя, и постепенно все вернулось к нему: разговор на кладбище, серость, холод, искривленные деревья и поваленные надгробия. Мир.

Его воспоминания о том, что произошло между ним и полицейским, были смутными, хотя он помнил, как встречался с ним, как сидел и разговаривал с ним некоторое время. Но потом что-то произошло, и он больше ничего не мог вспомнить. Что именно произошло, как они расстались или как много он им открыл, он не знал. Он собирался рассказать ему все. Когда он позвонил полицейскому, он был полон решимости рассказать ему многое: о Греттисгате, R & #246; ggi и своей матери, о том, что случилось с ним, когда он был мальчиком, как с ним плохо обращались. Он собирался отвезти полицейского обратно в Греттисгату, показать ему старика и рассказать всю историю. Но по какой-то причине он этого не сделал. Неужели он сбежал? Все, что он помнил, это то, что только что проснулся на полу в квартире на цокольном этаже.

С трудом сев, он нащупал пластиковый пакет. Он прикончил одну из бутылок, но вторая была еще наполовину полна, поэтому он сделал большой глоток, думая, что ему придется сразу вернуться к продаже без лицензии. Внезапно вернулось воспоминание о том, как он перелезал через кладбищенскую стену на дорогу, где его чуть не сбила машина. Да, теперь это вернулось к нему; полицейский разговаривал по телефону.

Он никак не мог решить, стоит ли ему снова позвонить этому человеку и попытаться договориться о другой встрече. Он был почти уверен, что прислал ему короткую запись одного из фильмов, которые нашел в квартире старика. Насколько он мог вспомнить, там было две катушки, но он больше ничего не нашел, несмотря на то, что перевернул квартиру вверх дном, проделал дыры в стенах и вырвал половицы.

Через несколько часов после знакомства с фильмами он попытался посмотреть их, но впечатления оказались слишком ошеломляющими. Вставив один из них в проектор, он включил его, пленка начала прокручиваться, и на белой стене внезапно появилось изображение мальчика — его самого. Затем всплыли все обстоятельства съемки. По иронии судьбы, хотя он с трудом вспоминал последние двадцать четыре часа, ему было абсолютно нетрудно вспомнить события более чем тридцатилетней давности. В безумной спешке он выключил проектор, вытащил пленку и, найдя в хаосе ножницы, отрезал короткий отрезок и положил его в пластиковый пакет, лежащий на полу.

Он не хотел, чтобы кто-нибудь смотрел эти фильмы; они были его секретом, поэтому он положил их в кухонную раковину и поджег. Горящие барабаны испускали огромное облако дурно пахнущего дыма, чего и следовало ожидать от такой мерзости, поэтому он открыл окно на кухне и еще одно в гостиной, чтобы проветрить квартиру. Как только он убедился, что все до последнего кадра превратились в пепел, он смыл остатки в раковину.

Все было кончено, закончено.

Он сделал еще один глоток из бутылки, почти осушив ее. Ему придется налить еще.

Он хотел снова поговорить с полицейским, излить душу. Не убегать. На этот раз он постарается не убегать.